Игра Игр!

Итак мы заполняем Пентагональную матрицу. Любую. Свою. Чужую. Просто играем! Перед нами пентагональное кольцо. Десять идеальных пентагонов выстроились в круг и теперь внутри этого круга пустота.
Я постарался показать на иллюстрации базовый стартовый набор наших возможностей. Можно вставить внутрь круга один единственный пентагон. У нас десять основных позиций, на которых его появление ведет к получению осмысленного результата. Предположим мы имеем слово «это» и это сам наш вставляемый пентагон. Тогда мы получаем двадцать вариантов «текста»:
Ноль это…
Один это…
Два это …
Три это … и т. д. до Девять это…
Или в обратном порядке:
Это ноль.
Это один.
Это два.
Это три.
И так далее до Это девять!
Понятно что слов у нас 400 тысяч минимум – если играть на русском нормированном литературном и значительно больше если играть на любых других языках мира.
Но основных простых непересекающихся вариаций у нас не десять. Мы можем вставить два пентагона и получить множество осмысленных текстов из четырёх слов. А можем добавить и третий пентагон и возникает десять версий непересекающегося «полного» заполнения с получением двух «предложений». То есть мы находимся внутри пентагональной логики первого уровня и уже в ней у нас потрясающее множество вариаций как вербальных так и невербальных!
Помимо трёх пентагонов мы можем весьма изящно совмещать и четверки пентагонов со взаимным «наложением», когда понятия лишь частично совпадают в объёмах. Очень красивы композиции из пяти внутренних пентагонов создающих «вертолёт» наложений. Полный континуум дают десять вставленных внутрь кольца пентагонов, от каждого из которых виден только крошечный «треугольничек» до его полной «активации» (на языке программирования импликация: «если коснулся, то пентагон Х светится полностью») в тот или иной момент логико-семантического раскрытия.
На первый план для играющего выходит внутренняя гармония созерцаемого и вот именно в этой Игре Игр мы наконец начинаем приближаться к Аристотелевскому пониманию «созерцания» как высшего наслаждения доступного смертному.