Аванпост. Глава 1

Чистый белый коридор стены которого облепили постеры МСУ, что постоянно напоминали нам о долге перед ними и человечеством: - "Спаси человечество"; "Каждая рука - проложенная ступенька к будущему". Эти эгоистические идеи уже порядком утомили меня. Я прошёл через многое за столько времени. Достаточно долго мне приходилось видеть смерть и страх в самых разных её обличиях. Однако даже так, я всё ещё остаюсь здесь, я всё ещё участвую в этом.

Коридор вёл в общую столовую. Больно знакомое место. Часто мы с ребятами засиживались тут до отбоя, то болтая о жизни, то о работе. Можно сказать, что это место стало для нас подобно райскому саду, где нет ни врагов, ни старших - только мы. Сейчас было довольно поздно, большая часть штата ушла на боковую, ожидая новый день и новые задачи. Лишь я сейчас не сплю, я и...

Среди десятка столов, некто, в белом халате, что выдавал его принадлежность к научному отделу, спокойно сидел что-то изучая в своём планшете. Кажется он пил кофе, который заедал обычными сухарями. Удивительно, что человек из мозговитых решил посетить общую столовую, с учетом всех благ для их отдела. Наверное он засиделся слушая живые рассказы тех, кто был внутри лабиринта. Не то, что-бы это было чем-то удивительным, но всё же редко такое встретишь.

Прислонив карту к автомату выдачи, я получил небольшую порцию еды. Автомат начал жужжать, после чего выдал мне выбранные естества: картофельное пюре с как обычно плохо разогретой котлетой. Всё время удивляюсь тому, как наши техники проводят обслуживание: стоит чему-то важному сломаться, так весь отдел на уши встает, а вот настроить чертов автомат у них ни времени, ни сил.

Взяв поднос, я медленно подошёл к ученому, стараясь шагами выдать своё присутствие. Мозговитые не самый храбрый народ, а потому не стоит их пугать. По его вертящейся из стороны в сторону голове я точно удостоверился, что он понял мои намерения и ускорил шаг сев напротив него.

Это был молодой человек с короткими чёрными волосами под горшок. Сам он явно восточных корней - то-ли китаец, то-ли ещё какой азиат. Я демонстративно начал употреблять пищу, показывая всем видом, что готов выслушать любое его слово. Реакция не заставила себя ждать. Ученый достал из кармашка маленькое устройство, помещающееся в ладонь - переводчик. Поднеся его к своим губам, он начал говорить: - "Вы, полагаю, Александр, верно?" - перевело устройство полу-механическим голосом.

Обычно я не ношу бейджик с моим именем. С удивлением на лице, я оставил еду и также достал переводчик, после чего сказал: - " Вы верно заметили. Мы ранее работали с вами?".

В ответ ученый улыбнулся, в его глазах появилась детская радость, что немного смутила меня: - " Вы же были в отряде первой экспедиции, верно?" - сказал ученый, едва сдерживая своё любопытство. Вероятно он был из зеленых, кто лишь недавно попал в МСУ. Зачастую такие "зеленые" интересуются историей лабиринта из первых уст. Было время мне приходилось буквально бегать от них. В конце-концов я почти последний сотрудник, что работает здесь с самого начала. Однако сегодня у меня хорошее настроение.

- "Верно, я был из группы "ПИС", а по вашему из Р-1!" - горделиво ответил я, подмечая значимость первого названия отряда интонацией. Однако не успел я придумать возвышенную рожу, как ученый начал говорить: - " Моё имя - Широми Сато. Я первый помощник Кендзи Нагаи в исследованиях лабиринта. Рад знакомству!" - закончил он ярко, выражая уважение.

Выслушав его слова, я улыбнулся, после чего затянул электронную сигарету. Его взгляд был несколько порицательным, однако сильно мои действия его не разозлили, хоть духу продолжить наш разговор у него явно не хватало. Выпустив пар в сторону, я начал диалог с обыденного в наших кругах вопроса: - " Первый помощник, что ты думаешь о лабиринте?". Обычно задав его, человек моей специальности глубоко задумался, вспоминая дни минувшие и то, что ждет его в очередной ходке.

Сначала ты думаешь: - "А что вообще такое лабиринт?". Первым делом ты начинаешь размышлять метафизически, видя это пространство как первоначало вселенной, истинное лицо которого сокрыто от наших глаз. Потом ты склоняешься к идее высшего существа, выдавая причину существования этого места за божий или инопланетный промысел. Вся это брехня лишь способ уклонится от неизбежной правды - "Ты боишься, потому что не понимаешь". И тем сильнее тот страх, чем больше причин ты в нём ищешь - словно ловушка.

- "Оно восхитительно" - ответил Сато с горящими юношескими глазами. В его словах не было ни сарказма, ни безумия, которое часто поглощает мозговитых. Чистое любопытство и жажда знаний. Он был как ребёнок, что впервые открыл для себя звёзды.

- " А ты не робкого десятка, Сато." - с улыбкой и неприкрытым интересом начал я, смотря на его покрасневшие от недосыпа глаза: - "Обычно такие как ты, ну, молодые, предпочитают игнорировать или избегать такие вопросы. Долгое время они вообще не разговаривают, уходя в себя после прочитанных отчетов. Расскажешь почему ты так считаешь?".

Сато пару секунд помолчал, словно решался. Какое время он пристально изучал меня взглядом, однако завидев мою искренность, его чуть подозрительный взгляд исчез, а сам он улыбнулся в ответ. Почесав щетину на подбородке, он со спокойным тоном начал свой рассказ: - " Ещё давно, до того как профессор порекомендовал меня, в детстве, я очень любил читать про природу. Полагаю многие в моём возрасте были заинтересованы эрой мезозоя. Когда повзрослел, начал ценить детективные романы, тем сильнее, если в их содержании есть элементы археологии. Так сложилось, что в подростковом возрасте я периодически участвовал в научных экспедициях, а упрощая - в раскопках. Не скажу, что мне это нравилось. В конце-концов все эти раскопки были интересны людям, кто посвятил всю свою жизнь поиску ещё одной крупице утраченных данных о людях, которые давно мертвы. Потому я предпочитаю писать свою историю."

- "Звучит довольно эгоистично, не думаешь?." - перебив подметил я, не искажая улыбки.

- "Безусловно, но позвольте объясниться: абсолютно верно, что история - важный элемент цивилизации; она стимулирует нас к бесконечному самопознанию, обличая новые грани человеческой натуры и разума. В таком образе историю можно сравнить с наукой. Однако в отличии от неё, потерянные, назовём их - "ступеньки" в человеческой цивилизации едва-ли в наш год что-то изменят; если приглядеться, то лестница на второй этаж уже готова. А после, сама идея поклонению идолам давно исчезнувших эпох: цитирование, попытки переосмысления - не кажется ли вам, что культ личности и есть чистый эгоизм?

Я рассмеялся. Пусть доля смысла в его словах и есть: на сегодняшний год едва-ли на нашей планете осталось хоть что-то интригующее и захватывающее. Нужно быть воистину убедительным, что-бы твоя находка не затерялась, а главное, что-бы самому поверить в её ценность. Так посмотреть, а современные археологи ещё более отчаянные люди, чем мы.

Давно я не встречал таких кадров. Молодость прекрасная вещь. Так резко, плохо обдуманной идеей, обесценить труд тех, кто пахал за истину веками. Протерев глаза, смотря на его смущенное и немного обиженное лицо, я колко подметил одну вещь: - "А ваш профессор, Сато, часом не приходится вашей светлости вдохновляющим идолом? Готов поспорить, что вы мечтали стать похожим на него. Если он что-то прикажет вам, вы без промедлений выполните задачу, ибо считаетесь с его заслугами и не можете допустить мысли, что приказ может быть неправильным. Если размышлять, то разница лишь в том, что Кендзи жив, а остальные давно нет.".

Сато замолк и глубоко задумался, чем вызвал у меня ещё больше смеха. Мальчишка старается ставить под сомнение авторитеты, что-бы выглядеть более солидно. От части мне его жаль. Он человек посвятивший себя науке, а такие редко считаются с чьей-то позицией. Особенно, если эти люди страдают своими амбициями. Будь он в нашем отделе, мы бы вправили ему голову на место.

Наконец выйдя из ступора, он глубоко вздохнул и вновь улыбнулся: - "Полагаю можно сказать, что вы меня подловили, мистер Александр. Давайте будем считать, что сказанного мною не было.". После этой фразы я немного рассердился. Вот оно как придумал - "не было". Слово то не воробей - не поймаешь. Особенно в рядах бойцов вроде меня. У "Р-1" не принято смешное забывать, иначе с ума сойдешь.

- "Уж прости, герой нашего времени, но такое я точно не забуду." - с улыбкой проговорил я, смотря на его не удивленное лицо, что так и говорило: - "Я не понял шутки" - напомнило мне об одном очень нелюдимом профессоре. Заметив это, я решил, что лучше выхватить право слова для себя, пока он не ушёл. Не хотелось бы мне, что-бы наше с ним общение закончилось на такой ноте: - " Ты ведь рассказывал историю. Мне бы хотелось её дослушать."

Какое-то время смотря на меня, он нехотя всё же продолжил рассказ: - "В другое время я обучался при институте МСУ на кафедре биотехника. В то время я многим увлекался: история, астрономия, даже квантовую физику изучал, но чем старше я становился, чем больше узнавал, тем менее интересным мир мне казался. И вот, мой хорошо знакомый профессор с института порекомендовал меня в должности его помощника. Вы должно быть многое знаете об этом месте и многое из того, что вы видели, поражало ваше воображение так же, как и моё."

Я вновь улыбнулся. "Мир ему скучный" - парень явно не бывал в поле. Едва-ли ему приходилось высовывать нос из штаба и видеть этот ад тоннелей. Скорее он как и все остальные - "Читала" - сидит себе в офисах производственного, да листает отчеты с фотографиями. Впрочем, что правда, то правда - это место не раз поражало моё воображение. Много раз. Слишком много раз.

- "Ты прав, Сато, это удивительное место. Удивительное и беспощадное." - со спавшей улыбкой, равнодушно сказал я.

- "Вы были в числе первых, кто попал внутрь объекта, прошу, можете ли вы поделиться своей историей? Сейчас редко получается выудить доступ к нужным данным. К сожалению, к новичку вроде меня пока нет столь сильного доверия, даже не смотря на то, что мой учитель - профессор Кэндзи. - сказал Сато, с вновь пылающими от любопытства глазами.

Ясное дело не будут доверять. Молодняк едва-ли способен держать язык за зубами, когда дело касается чего-то грандиозного. Это нам, бойцам, доверяют больше информации, ведь мы её кровью добывали. Если-бы нас ещё ей обделяли, как тех мозговитых, то боюсь представить какой был бы галдёж среди смотрителей и отрядов. Хотя более чем уверен, что совету найдется что скрыть от нас.

- Конечно, я люблю рассказывать эту историю. Так глянешь и я стану твоим новым идолом" - широко улыбаясь, сказал я. - "Вот как оно было...

"Вроде на дворе был Март две тысячи двадцать восьмого. Мы сидели в герметичной камере: она походила на небольшой вагончик с колесами, как те, что цепляют к фургонам, только чуть больше. Вроде это специальная модель основанная на каком-то батискафе. Сейчас тебе покажется это дикостью, но раньше нам не приходилось выбирать, а потому такой вариант был наиболее практичный.

Водитель, я, Дима, Лёха и тёзка мой - Саня. Водила сидел за бронированным стеклом в безопасности и ориентировался по камерам вне нашего вагончика. Мы же расположились позади в тесном отсеке, где кроме кресел, аптечки и хранилищ для сбора, ничего по факту и не было. Для этой задачи выдали нам боевые костюмы старой модели. Не которые сейчас - нет. Те были совсем другие. Помню когда сыну год спустя в тайне фотку показывал свою в нём, тот меня космонавтом назвал. Что рассказывать, наверное ты читал о них - громоздкие и неудобные! Хорошо, что нам их долго носить не пришлось."

- "А как вы попали сюда?" - перебил меня вдруг Сато.

- "Надо же, удивлен, что тебе это интересно" - улыбнувшись сказал я, а после сделав глоток кофе, добавил: - " Ну раз хочешь, то не буду таить..

Мы тогда возвращались с того конфликта на ближнем востоке. Всё той же компанией, кроме водителя. Раньше мы там были вроде миротворцев, ничего особенного: сидишь на базе, да в патрули иногда выезжаешь. Проще говоря, мы следили, что-б порядок был. Как конфликт разгорелся, мы целый год без отдыха разбирались то с местными бандитами, то с группировками. Хотя вру, чуть больше года: СМИ решили, что конфликт начался после слов Махала из "южных сынов".

Когда наш контракт подходил к концу, мы думали на военную пенсию выйти - та уже не за горами она была, да и льготы обещали. Тогда нам и поступил тот контракт, что тут у всех. Мы сначала даже не поняли - "Как оно так? Только покинули зону боевых действий, а теперь обратно?". Заманивали нас повышенной разовой выплатой, социальными пакетами и прочим. Правда ничего толком не говорили. Однако всё стало ясно, когда мы поняли, что контракт на деле от этого МСУ.

Честно, я сам, как и многие другие, совершенно не знал, чем там занимается эта международная научная организация. Ясно было одно - им явно не интересен конфликт на ближнем востоке. Хотя не спорю, что было интересно узнать куда они солдат набирают. Нам предложили работу на засекреченном объекте. Если мы согласимся, то уже по прибытию нам расскажут больше.

Ну и как ты думаешь? Конечно мы не согласились. Все домой хотели жутко: я - увидеть сына с женой; Дима - своих родителей; ну а Лёха с Саней нажраться только хотели - царство им небесное. Но ты не думай, что я и Дима трезвенники. Конечно, как на родину приехали, так выпили всё, что вмещалось в нас. Правда дома меня ждал тот ещё скандал. Алиса моя, так мозги мне проела, мол: - "четыре года она возилась с сыном. Четыре года не видел отца!" Правда вот на чьи деньги она жила всё это время? Вот и я о том же.

- "У вас жена и сын? Разве вам не следует вернуться? - удивленно спросил Сато. Судя по лицу, он тоже пережил некоторые события в жизни. Не знаю почему я так подумал, но что-то в его выражении лица мне кажется близким. Вряд ли у него были проблемы с женой. А если так, то корень проблемы идет с детства.

Я снова сделал глоток, улыбка с лица спала. Эту часть своей жизни я не люблю рассказывать, но смотря в глаза этого молодого мозговитого, стало чуть спокойнее, словно я говорил с былым товарищем по оружию: - "За четыре года многое с семьей случилось. Жена на развод подала забрав сына. Это была, так называемая "черная полоса в моей жизни". Но я не виню её. Действительно хреновый папаша и муж из меня вышел. Не готов я был к такой ответственности, ну, или армия меня испортила. Заставлял её бояться за себя: не могла она жить когда отец может умереть в любой момент. А я иначе не мог тогда - всю жизнь в армии был - за погонами рвался. Мы договорились, что будем всеми силами строить будущее для сына - ему тогда лет двенадцать было. Яблоко от яблони...

Лишь сейчас, когда возраст своё берет, а впереди маячит повышение до смотрителя, понимаю как прекрасна стабильность. Наверное, спасибо стоит сказать нашему психологу. Он посоветовал в походы ходить, что-бы избавиться от адреналиновой зависимости. Я его послушал и в редкие случаи брал с собой Лёшу, когда я был свободен. Он конечно противился, но отказать моему авторитету не мог. Не мудрено, конечно, что природа помогает духу. Я уже потихоньку начал понимать прелесть спокойствия и умиротворения. Жаль, я уже год не могу выбить отпуск. Сижу тут с тобой, рискую жизнью идя в экспедиции, а мой сын один остался. Денег ему должно хватить."

Я заметил на себе странный взгляд Сато. Тот смотрел так, словно с одной стороны осуждал меня, а с другой прекрасно понимал и неподдельно, искренне сожалел. Забавное сочетание. Что-бы разрядить обстановку, я вновь продолжил говорить: - "Знаешь, что мне раньше помогало на службе? Я постоянно общался с кем-либо. Есть такое, когда рядом вооруженные товарищи и ты в пылу боя. Там такое ощущения и от желания вновь его ощутить я сейчас и лечусь. А вот после боя, когда ничего не угрожает, а надо снять стресс и успокоиться, помогают задушевные разговоры. Без них никуда.

Вспомнил ещё: был один у нас неразговорчивый - лейтенант. Ходил будто во сне. Размышлял постоянно, а говорить ни с кем не хотел. Причем парень он был умным и приказы правильные раздавал. В один момент, когда мы засели в засаде на детишек южных, узнали, что из-за него погибла половина роты, а потому он начал всё чаще в себя погружаться. Особо говорить об этом он не хотел, но дорожил нами как детьми. Правда эта несговорчивость всё равно привела к его отставке. Почти под самый конец нашей службы, из-за стресса, его состояние ухудшилось. Хотел бы я узнать как он сейчас там."

Тут я начал замечать, как непонимающий за что цепляться Сато потихоньку начинает скучать. Ясное дело, что спрашивал он меня несколько другое и точно не ожидал моего монолога о прошлом. Что-ж, пора бы дать ему то, что он хотел. Специально выдержав небольшую паузу, я продолжил говорить: - " Мы что-то отошли от темы. Уж прости, лишь в четверг вернулся с ходки, решил поболтать. Так вот...

После развода, мы пообщались с парнями в баре и решили всё же пойти туда. Терять мне в любом случае было нечего, а так хотя-бы в родную стихию. Наверное так думали все наши ребята, я надеюсь. Подписали контракты, а потом нас забрали на поезде сюда. В дороге конечно были и другие ребята, но с ними мы почти не общались. Уже по прибытию мы получили название "Э.О Р-1", или же "экспедиционный отряд "Россия-один"". Среди прочих групп мы были первые, кто вошёл внутрь лабиринта. Хотя точнее будет: "первые, кто пережил контакт".

Перед вылазкой нас погрузили в этот "вагончик". Водила дал газу вперед, а мы периодически выпускали светящиеся палочки по дороге на случай, если придется возвращаться на ноге. Остановились мы где-то в том месте, где сейчас главный штаб. Тогда место это выглядело как перекресток с огромным полукругом и двумя проходами, не считая нашего: те самые "А" и "Б". По пути до места назначения ничего интересного мы не видели. Просто длинный тоннель от комплекса до перекрестка . Водитель нашего транспортного средства разблокировал двери и мы вышли наружу.

Особо мы ничего не ждали от этого места. Нас лишь предупредили, что внутри могут быть агрессивные твари. Конечно у нас были сомнения насчет здравости ума начальства, но коли тут такие сборы и бюджеты, права им не верить у нас не было, а потому мы следили за обстановкой на пределах своей концентрации. И ты не подумал, что мы идиотами были. Как говорил мой психолог: - "Это защитная реакция". Действительно мало бы кто поверил, что такое место как "лабиринт" может существовать в нашем мире. Это как заново открыть для себя космос.

Как только мы вышли, по приказу начальства, стали брать пробы поверхности. Откалывали камешки, брали пробу воздуха жужжащим прибором, капли воды собирали, а также самое интересное - останки крота. Мы когда смотри на него, то глазам верить не хотели - то ещё чудище: то-ли собака, то-ли бегемот, то-ли червяк какой: рожа гладкая, как у червяка, прячется внутри панциря; туловище большое с плотной кожей, но при атаке втягивается, а лапы как у собаки, только без кожи: как голые чёрные кости. И тут визг по тоннелю прошёл! Мы уже всполошились, вскинули карабины и ждем. Разошлись поровну и смотрим в два тоннеля. Нервы шалили - ужас. Представь вот: стоишь ты, светишь в тоннель, а там мрак. Фантазия до ужаса разыгрывается, а палец на крючке так и дёргается, как от обстрела артой. Так ещё эти оранжевые подвижные лампы от вагончика на голову давили. Водила ими как на дискотеке крутил, пока мы ему не приказали светить на проходы.

Честно, я тогда сильно жалел, что вообще согласился на это. Это сейчас я уже знаю, к чему этот визг, но тогда.

После того, как мы осветили проходы, воцарилась мёртвая тишина. Мы с ребятами в разное попадали, но одно дело стрелять в террористов каких-нибудь, а другое иметь дело с неизвестным. Причём это неизвестное едва-ли может похвастаться страхом перед оружием или толпой.

Стояли мы так минуту где-то. Света от ламп вагончика хватило, что-бы осветить примерно половину от длинны тоннеля. Я с Димой присел за валун рядом с вагончиком и смотрел проход на "Б" направление. Лёха с Саней отошли к левой стороне вагончика и смотрели в "А". Напряжение вокруг сжирало нас. И вот, наконец тварь показала себя.

Из тоннеля "Б", на полной скорости, с визгом, вылетела полтора-метровая тварь - самка крота. С ошарашивающей скоростью, она преодолела расстояние до нас. Мы какое-то время стояли в шоке. Знаешь это чувство: когда ты прошёл половину дороги и на тебя едет машина, а ты не можешь двигаться, словно смерть тебя за ногу схватила. Так было и у нас с Димой. Видя тварь, мы не могли какое-то время прийти в себя. Лишь благодаря Лёхе с Саней мы тогда выжили.

Они открыли огонь по ней, когда та уже подступала в разгоне на нас. Пули рикошетили от её панциря на голове, но впивались в толстые слои кожи по бокам. Ранить мы ранили, но не убили. Однако на наше спасение этого хватило, что-бы тварь врезалась головой в валун на полной скорости. Мы отбежали чуть подальше, наблюдая картину со стороны: крот врезался, чуть не расколов этот валун на пополам. Пока тварь с мычанием приходила в себя, мы вчетвером расстреляли весь боезапас в открывшееся брюхо. Оно оказалось довольно большим. Как показало вскрытие после - из-за беременности самки. Повезло нам, что самка с потомством была. Сами по себе они ещё злее, чем самцы.

С пронзительным визгом, корчась и размахивая своим длинным языком, тварь всё же сдохла. Стоило нам перевести дух, как со стороны тоннеля "Б" , в ответ умирающей самке, послышался десяток ответных визгов: куда громче и продолжительнее, словно эти твари оплакивали убитого сородича. Как только ситуация накалилась, пилот в срочном порядке криками и благим матом приказал бросать все образцы которые у нас были и заносить эту тушу внутрь. Мы спорить не стали. Тварюга тяжелая была. Может конечно ещё из-за снаряжения и дополнительного груза, но пришлось её в конечном итоге по земле тащить, как какой-то мешок.

Времени оставалось мало: сам понимаешь, если уж беременная самка смогла с такой силой в нас разбежаться, то другие прибегут ещё раньше. Но пусть мы и не знали тогда, было ясно, что больше чем одну такую скотину нам не побороть. Как раз после нас эти штабные допёрли дробовики выдавать.

Мы уже начали грузить тварь внутрь. Я с Димой помогали сверху, а Лёха с Саней подталкивали снизу. Из тоннеля всё громче доносился гул от помеси рычания, мычания и рёва. Кое-как мы смогли затащить тварь в наш вагончик. Твари тем временем уже разбежались в сторону нашего вагончика. Знаешь, я по звукам многое можно определить, но эти чёртовы визги с фырканьем, а также шлепки о землю когтистых лап крота о землю - не забуду. Лёха успел подняться, а вот Саня...

Этот шлёпающий звук вперемешку с цоканьем, период с котором он звучал всё сокращался и сокращался. Стало ясным, что тварь уже у вагончика. Саня в этот момент подминался, цепляясь за руку Лёхи, пока мы вдвоем прикрывали их. Дело заняло несколько секунд.

С характерным щелчком и визгом, из пробитой груди Санька вылез этот проклятый язык. Скафандр не спас. Кровь покрыла и вагончик и нас с ребятами. Лёха от страха выпустил руку Сани. Дверь в вагончик медленно закрывалась перед его глазами. А его лицо в тот момент, я долго забыть не мог. Сначала это было удивление и непонимание, а потом, не смотря на рану, его лицо изменилось: ужас и осознание, уходящее вниз, под закрывающуюся дверь. Не было слышно крика, лишь визг, чавканье, и стон рвущейся плоти."

Сато не выглядел впечатленным, но в его глазах всё же было что-то отдалённо похожее на сожаление. Не мне его судить. Я не первый раз рассказываю эту историю. Многие ребята уже привыкли к потерям и знают, что смерть здесь может быть куда более ужасной. Некоторые даже скажут, что ему повезло - он погиб, прямо как на сцене. Учитывая наш быт - хорошая смерть, это одно немного, что парадоксально вдохновляет и пугает нас.

- "Потом что?" - обратился я к себе вспоминая - "Потом, мы пытались выехать оттуда обратно в комплекс. В нас то и дело на полной скорости въезжали кроты, будто намеренно пытаясь опрокинуть вагончик. С такой яростью, как сумасшедшие, они таранили наш вагончик, оставляя вмятины. В один момент смогли даже пробить стенку: тварь языком, как хлыстнула, что оставила дыру. Мы будто попали на представление фокусника, где человека в ящике пыряют железками. Только магии в этом фокусе нет, только чистый животный голод.

Нас воротило и шатало туда-сюда. Мы едва могли спокойно стоять на ногах - постоянно от стенки к стенке бросало. А в условиях, когда эти стенки оказались нихрена не надёжны, не мудрено паниковать. Почти у выхода, одна сволочь таки смогла пробиться с помощью той дыры. Мощно бортанув нас, она пробила остатки, но полностью пролезть не могла, что спасло нам жизнь. Просунув в неё лишь голову, она высунула язык и приготовилась атаковать. Благо, нас продолжали прессовать и другие твари снаружи. Как только раздался щелчок, вагончик вновь тряхануло и язык твари прошёлся по крыше вагончика, оставив глубокий резаный след и разбив одну из жёлтых лампочек. Осколки от лампы вряд ли навредили её языку, но пули - другое дело. Мы воспользовались моментом и открыли огонь по морде твари. В попытке выбраться, она пыталась расковырять проход находящимися снаружи лапами. В предсмертном состоянии, ей это почти удалось: стальные станы вагончика сильно пострадали, а листы у прохода чуть согнулись, но в конце её окровавленная туша с раскроенным от пулей черепом лишь соскочила из него, когда нас в очередной нас бортанули. Кстати язык остался внутри, кто-то из наших, а может и общими усилиями, разорвал его пулями.

Новая тварь не успела пролезть. Мы уже подъехали к порталу, где виделись очертания комплекса. Остальных кротов позади встретил жаркий приём от тяжелого пулемета. Твари всё же отступили под градом обратно во тьму тоннелей. После первой операции, когда стало ясно, что внутри лабиринта и такое обитает, наши обставили всю территорию для обороны: тяжелые пулеметы, баррикады, проволока, мины и прочее. Потихоньку отстраивались мы там. Можно сказать - "делали первый аванпост".

- Эй, вы, двое." - разнесся чей-то командный голос за моей спиной. - "Время два часа, какого черта вы тут сидите?". Я развернулся посмотреть на источник и удивился - это был наш куратор Р-1. От те на, штабной пожаловал, а самое грустное, что судя по взгляду узнал меня.

- " Квезалев, скотина. Ты опять людям спать не даешь? Так и ещё таким уважаемым - сказал он, смотря на Сато, что от неожиданности застыл с ложкой в руке: - " Значит так, Квезаль," - продолжил он, подойдя поближе с комичной попыткой сделать угрожающую гримасу: - " Ещё раз так засидишься допоздна, отправлю по параллели в А-2. Они как раз заняты зачисткой дочерних Б-С. - сказал он, пытаясь злобно улыбнутся.

Кажись Михаил Анатолиевич решил конкретно помучать меня. Небось из-за моей рекомендации в смотрители в обход него. Вот маразматик старый.

- Так точно, товарищ Куратор. - сказал я, улыбнувшись. Встав, перед уходом я обратился к Сато: - " Если ещё свидимся, расскажу тебе ещё чего-нибудь за кружкой, например про "А" и "Б". Хотя, возможно яркие записи об этом у тебя уже есть.". Только закончив говорить, я почувствовал легкий пинок сзади от куратора, что серьёзным тоном вслед мне сказал: - "Не забывай, что завтра разведка, сержант.".