Да убоится жена мужа своего

                ДА УБОИТСЯ ЖЕНА МУЖА СВОЕГО,
                или за что меня прозвали «Плевако»


   Мне никогда прежде не доводилось бывать в суде, Бог миловал, а тут, вдруг, пришлось идти. Приятель мой, Родион Сохатый, попросил поддержать его на бракоразводном процессе.
   Я бы ни за что не стал участвовать в чужих семейных разборках, если бы жена Сохатого, Руфина, согласилась разойтись с ним цивилизованно, но ей почему-то захотелось сделать Роде очень больно.  Она решила через суд запретить ему видеться с детьми, «потому как он их обижал и морил голодом». Так его «благоверная» дословно заявила на предварительном слушании их дела. Это был удар ниже пояса.
   Сохатый, который в своих ребятишках души не чаял, после слов Руфы аж почернел от горя. Он попросил меня, "как близкого человека", прийти в суд и подтвердить, что супруга «кривит душой», Родион никогда не согласится с лишением его родительских прав.
   Поскольку я частенько бывал в их доме, знал, что Руфину нередко заносит и она может насочинять Бог весть что, то решил поддержать товарища - в назначенный день и час явился по указанному адресу.
   Перед зданием суда увидел группу возбужденных мужчин и женщин, в цветастых цыганских костюмах и платьях, которые что-то громко обсуждали. Едва только из ворот выехал автозак, на котором перевозят арестованных, собравшиеся стали закидывать машину камнями.
   Какая-то худющая дама, которая чинно прогуливалась рядом под ручку с седовласым красавцем, пояснила своему спутнику, «так родственники осужденного реагируют на решение судьи, пять лет дали парню».
   Откуда у нее эти сведения я тогда даже не задумался, так как был поражен дикой сценой, свидетелем которой только что стал.
   Поскольку до этого мне прежде не приходилось сталкиваться с подобным, увиденное произвело на меня сильное впечатление и слово «суд» стало ассоциироваться не иначе как с наказанием.

 … Сохатый встретил меня в коридоре. Его пока еще жена при моем появлении сразу же отвернулась, намекнув таким образом, что я здесь нежеланный гость.
  -Придется подождать, - сказал вместо приветствия Родион, - судья задерживается.
   Только он произнес эту фразу, как тут же появилась «опоздавшая». Это стало понятно, потому что при ее появлении Руфина вскочила и подобострастно заблеяла. Я увидел ту самую мадам, которая невозмутимо комментировала нападение на автозак, и сразу понял, что она и есть служительница Фемиды, потому -то знала, кому дали пять лет, правда, не сказала за что.
   Тетка протопала мимо нас, не удостоив никого взглядом, вбивая каблучки с набойками в пол, как лошадь на параде, и скрылась за дверью с табличкой «судья Иванова». Инициалы я не запомнил, оно мне надо!
   Прошло еще минут сорок пока нас пригласили в комнату.
   Я ожидал, что будет как в кино - секретарь суда объявит: «Встать, суд идет!», но не было ни объявления, ни облаченной в мантию судьи, Иванова уже восседала на своем месте в костюме мышиного цвета.
   Это была женщина средних лет, с противозачаточной внешностью, про таких обычно говорят «мымра».
   Она недолго перебирала какие-то бумаги, наверное, освежала в памяти дело, которое должна рассматривать, а потом, вдруг, задала вопрос, указывая на меня: «А кто этот гражданин? Что он здесь делает?»
   Странно, ведь перед началом заседания секретарь суда дала заполнить мне специальный бланк, там черным по белому были написаны ответы на ее вопросы.
   Сохатый вскочил было с места и стал объяснять, но мымра перебила его.
 - Я не Вас спрашиваю!
   Руфина при этом ехидно рассмеялась.
   Поскольку кроме нас никого в помещении не было, то я решил, что мне самому придется удовлетворить любопытство мымры. Правда, покоробило, что судья говорила обо мне в третьем лице, как об отсутствующем или о покойнике.
   Пришлось встать и объяснить кто я и зачем нахожусь здесь.
   Иванова слушала вполуха, листая материалы «Дела».
  -Все? – холодно спросила она, когда я закончил говорить.
 - А что еще Вы бы хотели узнать?
   Эти слова почему-то страшно разозлили судью.
  -Вопросы здесь буду задавать я! – рявкнула она.
   Родион стал дергать меня за полу пиджака, недвусмысленно намекая – пора заткнуться, а то ему же хуже будет.
   Обиженно засопев, я плюхнулся на стул, который жалобно заскрипел подо мной.
   Судья оторвалась от чтения и укоризненно посмотрела в мою сторону. При этом, готов поклясться, ее глаза засветились красным светом, как светофор на перекрестке.
    Втянув голову в плечи, я понял, что сегодня не мой день - надо думать не столько о том, как помочь своему приятелю, ради которого приперся сюда, а как бы самому не попасть под раздачу.
    Тем временем Иванова переключилась на супругов Сохатых – стала спрашивать, все ли они окончательно взвесили, есть ли еще шанс сохранить семью.
    Руфа насмерть стояла за развод, причем, непременно с лишением мужа родительских прав. Ничем подкрепить свои обвинения Радиону она не могла, только долдонила одно и то же про то, как он «обижал детей, держал их в черном теле».
    Поскольку ребятишки были еще маленькие, их нельзя бы привлечь в качестве свидетелей, а других у Руфины не было, то судья решила обратить, наконец, свое внимание на меня.
  - Встаньте! – потребовала она. – Подойдите сюда! Представьтесь!
    Едва только я назвал свои паспортные данные, сразу же получил первое предупреждение.
  - Предупреждаю Вас об ответственности за дачу ложных показаний. Вы меня поняли?
    Почему-то сказано это было таким тоном, будто Иванова зачитывала мне суровый приговор.
    От волнения у меня моментально пересохло в горле, и я кивнул.
  - Вы меня поняли? – угрожающе переспросила мымра.
    Собрав все силы, откашлявшись, я выкрикнул: «Да!»
  - Будете хулиганить, привлеку по статье «За неуважение к суду», - судья «беседовала» со мной, вновь уткнувшись в бумаги.
    Это была вторая «желтая карточка» мне. После третьей, если верить служительнице Фемиды, она покажет «красную» - откроет на меня «Дело».
    Мне стало не по себе.
  - Черт, и зачем только я сюда приперся! Хотел ведь как лучше, а получилось…
    В это время мымра, оказывается, что-то вещала и ее слова не дошли до меня, так как я был занят - мысленно ругал себя за то, что вляпался, как кур в ощип.
  - Простите, что вы сказали? – мне пришлось переспросить.
    Иванова гневно взглянула на Сохатого.
   -Кого Вы привели? – спросила она Родю. – Здесь не цирк!
    Руфина делано засмеялась, не скрывая злорадства.
  - Два сапога пара! Теперь видите, с кем мне приходится иметь дело! – театрально закатив глаза, сказала супруга приятеля.
    Мымра со всей силы стукнула ладонью по столу и потребовала «соблюдать порядок!»
  - Значит она со всеми так, а не только со мной!   
    Эта мысль настолько понравилась мне, что я сразу же успокоился.
    Иванова показалась теперь мне не такой уж сварливой теткой. Я даже стал искать оправдание ее стервозному поведению, но так и не нашел.
    Все это длилось какие-то секунды. Однако, как ожидалось, «красной карточки» судья не показала и «с поля» меня не удалила.
    Теплая волна благодарности захлестнула меня, и я улыбнулся ей блаженной улыбкой.
    Женщина сначала насторожилась, а затем вдруг стала осматриваться, даже зеркальце достала. Она явно была чем-то напугана, но это быстро прошло.
    Убедившись, что с ней все в порядке, Иванова опять натянула маску надменности и, зло фыркнув, спросила:
  - Вы что, глазки строить сюда пришли?

    Эти слова упали на вздобренную почву -мелькнула шальная мысль, попробовать ее запикапить, чтоб вопрос Сохатого решить в его пользу и за собственное унижение отыграться. Вернее, сначала чтоб отыграться, а затем уже приятелю помочь.
    А что, в студенческие годы я был знатным пикапером!
    Правда, тогда слова такого –пикап –  не знали, говорили ловелас или бабник, но это уже вопрос пятый. Помнится, мы с Родионом даже соревновались, кто быстрее «запикапит» девушку. Шли с ним ноздря в ноздрю.
    Сценарий у нас был тогда один – начинали «строить глазки». Это понятие намного шире, чем просто таращить глаза, тут главное вопрос правильно задать и сделать умное лицо, чтоб «жертва» клюнула и ответила. Так, слово за словом и контакт налаживался.
    Правда, когда мы предлагали девчонкам «как-нибудь встретиться, посидеть», почти все начинали петь «Я не такая, я жду трамвая», но потом все же соглашались.
    Суд, конечно же, был не самым подходящим местом для пикапа, но идея поставить злюку на место, «показать ей дулю», взбодрила, и я начал «ловить волну». Талант ведь не пропьешь!

  - Ваша Честь, - глядя на мымру, мне с трудом дались эти два слова, - разрешите спросить, предупреждали ли Вы гражданку Сохатую об ответственности за дачу ложных показаний?
    На минуту в комнате воцарилась тишина, а затем Иванова отреагировала на мою «дерзость».
   -Во-первых, мы – в советском суде, поэтому обращайтесь ко мне товарищ судья, ведь Вы же пока не подсудимый. А то, понимаешь ли, насмотрелись зарубежных фильмов и жонглируют терминами! Во-вторых, должна еще раз напомнить, что вопросы тут задаю я. Вам ясно?
    Я нутром почувствовал, не все так плохо – Иванова повелась.

    Мне пришлось мысленно досчитать до двадцати пяти прежде чем мымра продолжила.
  - Вам есть что сказать по существу дела?
    И тут меня понесло.
   -В Соломоновых притчах, глава четырнадцатая стих первый сказано: «Мудрая жена устроит дом свой, а глупая разрушит его своими руками».
    У судьи отвисла челюсть, чего я и добивался, а потому, не дав ей очухаться, продолжил.
  - В Евангелии от Марка, глава десятая стих двенадцатый, написано: «Если жена разведется с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует».
    Это был мой план «Б», на случай, если что-то сразу пойдет в суде не так. Мне пришлось даже шпаргалку заготовить, ибо на память свою не надеялся.
    Чтобы окончательно добить мымру, у меня в запасе была еще и выдержка из послания апостола Павла к Ефисянам глава вторая, стих тридцать третий: «Так каждый из вас любит свою жену, как самого себя, а жена да убоится мужа своего». 
    Только я остановился перевести дух, не хватило воздуха на эти длинные цитаты, Иванова сразу же воспользовалась паузой.
   -Вы не в церкви на проповеди, а мы тут не прихожане. Еще раз призываю Вас говорить по существу, иначе лишу слова!
    Пришлось вернуться к плану «А» и рассказать суду примеры, подтверждающие, каким замечательным отцом был Сохатый.
  - Да врет он все! – выкрикнула Руфина, но сразу же осеклась под змеиным взглядом мымры.
    Мне ничего не оставалось, кроме как достать «козырь из рукава».
  - Мои слова могут подтвердить и соседи, и сотрудники детского сада, куда ходят их дети, и врачи детской поликлиники. Все они – свидетели того, как Сохатый заботиться о своих малышах. Чем еще, как не любовью, можно объяснить это!
    Из жены Родиона будто воздух выпустили, она моментально сдулась. Было видно, что, строя свои козни против мужа, Руфа не учла кое-какие «мелочи» и теперь растерялась.
     А я уже разошелся и без оглядки на судью продолжил крушить подлюку.
   - Таким образом, уважаемый суд, довод, что якобы папа чмырил своих ребятишек отпадает. Кроме того, прошу заметить, он – главный добытчик в семье. Именно его стараниями и дети, и жена обеспечены: большая квартира, обстановка, машина, ежегодный отдых в лучших санаториях. Надеюсь, супруга не станет этого отрицать. Или я не прав?
     Сохатая, будто в трансе, молча кивнула в знак согласия, но тут ж заметила:
    -А что, разве муж нужен лишь для того, чтоб холодильник забивать!
   - Остается еще один момент, который мог бы послужить причиной развода, - отреагировал я на ее слова, – но и он не подтверждается практикой. В интимном плане Родион даст сто очков вперед каждому…
   - А Вам откуда это известно? –перебив меня, язвительно спросила мымра. – Или тоже свидетели есть?
     И тут я, дурак, дал промашку. Мне бы остановиться, вдуматься в смысл ее вопроса, а меня занесло.
   - Да сколько угодно!
     Только когда Иванова прыснула в кулак, до меня дошло, что лажанулся, а главное – приятеля подставил.
     Крякнув с досады, красный, как рак, я сел без разрешения злюки на место.
     Тут уж взвилась Руфина. Еще бы, ей козырной туз на блюдечке поднесли!
     После того, как она выпустила пар, судья объявила перерыв.
     Едва мы вышли в коридор, Сохатый злобно прошипел на меня: «Таких друзей иметь и врагов не надо! Защитил называется!»
     Обидно, конечно, но возразить ему было нечем. Моя горячность не первый раз меня подводит. Ушел с поникшей головой, не дожидаясь решения судьи.

     P. S.
     С Сохатым мы помирились в тот же вечер, он сам приехал ко мне с бутылкой.
   - Развести, - говорит, -развели, но, главное, родительских прав не лишили. Могу с ребятками своими видеться, правда с разрешения их мамочки. За это спасибо тебе! А в остальном, ты, брат, лопухнулся. Ну, да я не в обиде, все равно нам с Руфой уже вместе не жить, после того, что она сотворить хотела. Сама призналась недавно в сердцах, что нашла себе кого-то. Вот и решила в обиженную сыграть, чтоб меня виноватым выставить. Но какую пламенную речь ты толкнул, не ожидал. Иванова потом даже поинтересовалась у меня: «А где же ваш адвокат Плевако?»