Зэкаопээс...

     Он уже достаточно давно заметил, что многие сочинители, которые что-то описывают-представляют словами, сочетаниями слов, не очень любят философию.

     Анималисты, натуралисты, натуристы, всегда имеющиеся среди сочинителей,  описывают-представляют читателям, сочетаниями слов, внешний вид и поведение животных, природные и общественные явления, обнажённые человеческие тела и их, человеческих тел, отношения между собой.

     Другим сочинителям, по его мнению, больше, чем представлять словами материальные свойства материальных предметов и природных, общественных явлений, нравится представлять читателям связи, отношения между понятиями, представлениями.

     А лично ему почему-то не нравится называть тех сочинителей,  которые описывают читателям и читательницам материальные свойства предметов и явлений материалистами, а тех, которым больше нравится представлять связи разных понятий между собой - идеалистами.

      Он ещё со школы не любит пользоваться понятиями идеализма и материализма, а также иррационализма и рационализма.

     Ему однажды подумалось, что сочинитель-материалист иногда может быть иррационалистом, а сочинитель-идеалист - рационалистом.

      Подумав так, он понял, что данной своей мыслью вторгся а область эфхаэль. В область философии художественной литературы.

     Кроме анималистов, представляющих словами читателям животных, натуралистов, так любящих представлять общественные и природные явления, и эротических писателей, красиво представляющих сочетаниями слов обнажённые человеческие тела и отношения между ними, он в художественной литературе заметил ещё  порнографов и представление словами извращений.

     Извращения, так как он с детства не любит слово "материалистический", переводимое на русский язык, как"вещественный" и слова "рациональный", "иррациональный", он решил объяснять с помощью целенаправленности и целесообразности.

     Ему пришло в голову, что легко, а главное - довольно точно, можно в философии художественной литературы материализм заменить целесообразностью, а идеализм - целенаправленностью.

     Так подумав, он, конечно, сразу почувствовал то, как сильно не понравится такая его замена  профессиональным философам.

     Данную замену профессиональные философы могут назвать даже подменой действительности симулякрами.

     Но он -  не философ, а сочинитель, поэтому его совсем не волнует, что его замену материализма целесообразностью, а идеализма - целенаправленностью, профессиональные философы назовут подменой действительности симулякрами.

     Лично его больше, чем симулякры, волнует то, что многие сочинители наполняют свои, сочинённые собой,  литературно-художественные тексты извращениями.

     По его мнению, когда целенаправленный сочинитель вместо того, чтобы представлять читателям связи каких-то понятий, представлений между собой, чересчур чувственно, а не с определённой долей отстранённости, начинает описывать обнажённые человеческие тела и отношения между ними, он начинает превращаться в порнографа.

     А вот честный эротический сочинитель, который помнит о деторождении, как о цели отношений человеческих тел между собой, и который удерживает в представлении словами, читателям и читательницам, телесных отношений, свою чувственность в определённых пределах, не допускает в своих текстах извращений.

     Таким образом, решил он, извращения в художественной литературе - это итоги применения целенаправленным сочинителем, сочинительницей своей чрезмерной чувственности, а не своей умственности.

     Ого! Он почувствовал, что нашёл  замену не только сочинительским идеализму и материализму, но и сочинительским иррационализму и рационализму.

     Заменив сочинительский рационализм умственностью, а сочинительский иррационализм - чувственностью, он выявил четыре вида сочинителей: целенаправленные и умственные, целенаправленные и чувственные, целесообразные и умственные, целесообразные и чувственные.

     Выделив данные четыре вида сочинителей, он почувствовал, что подошёл вплотную к разгадке зэкаопээс, к разгадке зависимости качеств сочинителей от представляемого ими словами.

       То, что сочинители описывают-представляют словами и сочетаниями слов читательницам и читателям, не может не накладывать отпечаток на их, сочинителей,  собственные личности, на их собственные качества!

     И он решил выделить, если не все, то хотя бы только главное качество, которым обладают взятые по отдельности  целенаправленные и умственные, целенаправленные и чувственные, целесообразные и умственные, целесообразные и чувственные сочинители.

     Главным качеством цээнуэс, целенаправленных и умственных сочинителей, является их стремление представлять сочетаниями слов, читательницам и читателям, связи, отношения между понятиями, обозначающими нечто загадочное или таинственное, то есть мистическое. Волшебство, колдовство, магию, например.

      Целенаправленные и чувственные  сочинители (цээнчеэс) главным своим качеством имеют желание чрезмерно чувственнно описывать-представлять  отношения друг с другом, например, человеческих тел.

     Именно в текстах цээнчеэс, целенаправленных и чувственных сочинителей, встречается довольно много порнографических извращений представляемого словами и сочетаниями слов.

     Главным качеством цэуэс, целесообразных и умственных сочинителей, по его мнению, можно назвать стремление как можно точнее представлять, читателям и читательницам, сочетаниями слов, материальные свойства - животных, растений, природных и общественных явлений. Анималисты, натуралисты, натуристы без извращений в своих сочетаниях слов являются цэуэс. Целесообразными и умственными сочинителями.

      А вот цэчеэс, целесообразные и чувственные сочинители,  главным своим качеством имеют жгучий интерес к представлению читательницам и читателям, сочетаниями слов,  легенд, мифов, сказаний, но исключительно умственными, а не чувственными способами-средствами.

     Да, вот такой парадокс, противоречие получается в деятельности целесообразных и чувственных сочинителей (цэчеэс): интересуются чувственным (мифами, легендами, сказаниями), а представляют его, чувственное, читателям, читательницам, сочетаниями слов исключительно умственными способами-средствами! 

     Он или понял, или почувствовал, что ему лично для себя, а не для профессиональных философов, удалось "нащупать" зэкаопээс, зависимость качеств сочинителей от представляемого ими словами своим читательницам и читателям, но он пошёл дальше в своих размышлениях. Пошёл к возможным итогам соединения в одном сочинителе целенаправленности и целесообразности.

     Ему подумалось, что соединение в одном и том же сочинителе целесообразности и целенаправленности  может привести к возникновению у сочинителя его литературно-художественной гениальности.

     И, так как эфхаэль, философия художественной литературы - не математика, то в ней, в философии художественной литературы, перемена мест слагаемых имеет значение, и тогда сочетание в одном и том же сочинителе целенаправленности и целесообразности может дать сочинительское умопомешательство. Сочинительское сумасшествие.

     Некоторые литературоведы не могут отличить литературно-художественную гениальность от литературно-художественного сумасшествия. И это происходит, подумал он, из-за того, что данные литературоведы не знают, что философия художественной литературы - это не математика.

      По его же мнению, если сочинитель подчиняет своей целесообразности свою целенаправленность, то он, создавая тексты, может стать литературно-художественным гением, а если его целенаправленность подчиняет себе его целесообразность, то он, сочинитель, превращается в литературно-художественного, порой очень буйного,  сумасшедшего.

    Да, конечно,  профессиональные философы, да что там, - философы, даже преподаватели литературных институтов и литературных курсов, ни за что не согласятся с его разделением сочинителей на цээнуэс, цээнчеэс, цэуэс и цэчеэс, но ему самому понравилось, как он выявил зависимость качеств сочинителей от того, что именно они представляют словами читательницам и читателям.

     P.S. Автор данного текста понимает то, что его персонаж  поднялся до очень высокого уровня бреда. Но данный подъём является, по мнению автора, именно философским, хотя и осуществлённым в такой специфической области размышлений, как эфхаэль. Философия художественной литературы. Поэтому автор решил не помещать данные итоги размышлений его персонажа в литературоведении, а оставить в разделе философии. Автор считает свои долгом дополнительную расшифровку, для читателей и читательниц, используемых  его персонажем сокращений. Зэкаопээс - зависимость качеств от представляемого словами. Цээнуэс - целенаправленные и умственные сочинители. Цээнчеэс - целенаправленные и чувственные сочинители. Цэуэс - целесообразные и умственные сочинители. Цэчеэс - целесообразные и чувственные сочинители. Сообщать автору, что данная классификация сочинителей не будет использоваться даже преподавателями на литературных курсах, не надо. Автор и сам об этом знает.