Моё последнее путешествие по СССР, быль

          
      Летят годы, навсегда завешивая прошлое пеленой времени... Исчезают, размываются следы и свидетельства нашей жизни на Земле. Времени вопреки, творческим людям хочется оставить после себя несмываемые следы. Недавно мне написал по электронке заочный приятель Юрий, писатель из Сибири. Фраза из его письма «сколько воды с тех пор утекло...» вдруг взбудоражила сознание и выплеснула из него воспоминания - нижеприведенную, реальную историю.В этой были автор делает ещё одну попытку оставить свой маленький отпечаток.

      В начале восьмидесятых прошлого столетия экономическая ситуация в Совке стала критической. Москва, Питер и столицы союзных республик кое-как держались за счёт выкачивания продовольствия из провинций, но на всех прочих территориях вот-вот мог наступить настоящий голод. Власти выплачивали народу ничего не стоящие бумажки, а трудящиеся, в ответ на обман, делали вид, что они работают. В тяжкое для страны время только тупые жлобы и лживые коммуняки, опасающиеся потерять никчемные привилегии, продолжали неистово верить в скорый приход Коммунизма. Умница Горбачёв, совместно с его командой, придумал как спустить пар из бурлящей кастрюли воспалённого сознания народных масс. Власти резко объявили о перестройке, кооперации и реформах. В Риге, где я проживал в те времена, веяния новой власти приняли «на ура» и немедленно начали внедрять их в жизнь. Вычислительный центр, в котором я работал, изготавливал программное обеспечение. Оно неплохо продавалось, но, независимо от этого, разработчики получали скромную зарплату. Реформы Меченого поменяли правила - треть продажной стоимости товара разрешалось переводить в фонд заработной платы. Компьютерщики, наконец, стали достойно зарабатывать, перестали пить технический спирт, а стали покупать армянский коньяк. Подобная ситуация случилась в Архитектурной мастерской, где трудилась моя жена Галина. Совместный заработок семьи  вырос раз в пять, мы неожиданно стали богатыми, у нас образовались существенные сбережения и встал вопрос: на что потратить деньги в условиях крайнего дефицита продуктов потребления? Стали покупать продукты на рынке… Задумались об обмене нашей небольшой квартирки на большую… Нам очень сильно захотелось купить новую машину…

       В один из обычных дней мне на работу позвонила жена: - Грандиозная новость! Заказчики из Нижневартовска за Типовой проект детского садика в качестве премии отдали нашей мастерской три разнарядки на приобретение автомобиля «Жигули». Шеф одну взял себе, одну отдал архитектору, а оставшуюся предложил мне, главному инженеру проекта. Машина обойдётся по официальной цене, но забирать нужно в Тюмени. Полетим в Сибирь или мне отказаться от разнарядки?
        - Как можно отказаться?   Деньги ведь некуда девать…

        Мы прилетели в Тюмень во второй половине ноября. Несмотря на осень в европейской части страны, здесь стояли лютые морозы, толщина снега достигала нескольких метров. Я спросил у директорши автомобильного магазина, толстой, разбитной, повидавшей разные виды бабенки в бараньем полушубке, со ртом полным золотых зубов: - Машины далеко стоят, на складе?
       - На складе, милок, на складе… Близко совсем, за магазином наш склад, - хихикнула дамочка и указала на ровное, снежное поле за окном.
       - Не понял, там ведь сплошной снег…
       - Бери лопату - раскапывай… Шестую модель просишь - копай поближе к забору, а если определенный цвет интересует - придется целый день копать, дорого тебе этот цвет выйдет, милок...  И учти, в пять вечера мы закрываемся!
        - Можно твоих ребят попросить помочь со снегом?
        - Водка есть?
        - Одна бутылка в сумке…
        - Одной мало, сам с ними базарь...

        Я отдал бутылку водки и двести рублей двум работягам при магазине. Примерно через час они выкатили «Жигули» шестой модели, цвета «кофе с молоком», но объявили, что бензина в машине всего на двадцать километров пути…
       - Парни, где достать бензин?
       - Поедешь в сторону центра направо, через пять километров будет развилка… Попробуй там голосовать… Водилы грузовиков нальют горючку за бабки… Добыв бак бензина за непомерные деньги, мы отправились на грузовой вокзал, чтобы отправить новый автомобиль в контейнере по железной дороге. В очереди на оформление проездных документов я случайно разговорился с военным офицером, отправляющим малый контейнер с книгами и домашним скарбом. Офицер возмутился:
        - Новую тачку отправляешь по железной дороге… Ты в своем уме, парень? Разворуют по дороге, не сомневайся… В лучшем случае, получишь кузов без движка и колес…
        - Пломбу ведь на контейнер ставят…
        - Плевать здесь хотели на пломбы, в Сибири советской власти нет! Мой сослуживец летом «Волгу» в Питер перевозил, сам в нее сел, чтобы не рисковать… Поезд через тайгу идет, на двухсотом километре бригада бандитов с ружьями на ходу вскочила на платформу… Табельный пистолет моему товарищу не помог - пришлось откупаться… Не вздумай сдавать машину на перевоз!

        Мы решили ехать домой своим ходом. Жена, по телефону, пригласила в дальнюю поездку своего коллегу, Володю, который в это время находился в служебной командировке в Тюмени. Мы, все трое, были водителями с приличным стажем вождения легковых машин. Решили выезжать немедленно, несмотря на послеобеденное время… Я самозвано принял командование парадом на себя и объявил своей команде: - Едем сменами по два часа - один за рулем, второй, в кресле пассажира, выполняет обязанности штурмана, третий спит на заднем сидении… Потом меняемся местами. Нужно поскорее выбраться из Сибири, иначе снегом завалит. Пропадем…

      Недалеко от Тюмени, на пару часов, мы действительно застряли в тоннеле, прорытом в шестиметровом снегу. Тоннель шириной в одну полосу позволял лишь одностороннее движение: сначала в течение получаса машины двигались к Тюмени, затем гаишник в длинном тулупе, с флягой в руках, орал водилам в рупор, что меняет направление движения. Машины застывали на обочине, патруль на автомобиле ГАИ проверял тоннель, а потом давал отмашку на движение в противоположную сторону. Пару часов спустя мы проехали мимо Тобольского тюремного централа, через мрачные казематы которого прошли Владимир Короленко, Николай Чернышевский, Федор Достоевский, Фанни Каплан и другие знаменитые каторжники. Тюремный замок возвышался над Тобольском жутким символом края и всколыхнул неприятные раздумья о тяжелом прошлом страны.

      Внезапно и без всякого предупреждения на дорогу свалилась глухая ночь. Жалкий свет фар еле-еле пробивался сквозь метель и темень – нулевая видимость. Я подумал: - Зачем рисковать? И объявил экипажу: - Будем ночевать в первой попавшейся придорожной забегаловке, заодно перекусим... Глупое решение послужило стартом всей дальнейшей фантасмагории хаоса и идиотских событий, которые сопровождали нас в течение всех пяти дней пути из Тюмени в Ригу. Примерно через полчаса штурман заметил ярко освещённую вывеску придорожной гостиницы «Радость водилы», о чём доложил командиру. Я резко тормознул, машину закрутило, но я удачно справился с заносом и свернул на парковку. На площадке оказалось полным-полно самых различных автомобилей напрочь занесённых снегом. Преобладали грузовики. Мы вошли, сразу направились к стойке регистрации. Я спросил о комнате на троих. Толстую тётку за стойкой затрясло  лихорадкой Витта, она начала буквально задыхаться от приступа смеха:
      - Жентельмен, ты откудова такой борзый? У нас не Москва – у нас берут, что дают...
      - А что у вас дают? 
      - А дают у нас раскладушки в коридоре, туалет на улице...
Я вложил «сотенную» в паспорт и спросил снова: 
      - Приезжим артистам московской эстрады, что у вас дают?
      - Московским артистам у нас дают тройку койко-мест в комнате на двадцать отдыхающих... Борзый, ты капусту спрячь – она больше не поможет, ничего лучше у меня нет... Комната открыта – ключ не нужен. Туалет и душ в коридоре.

      Мы вошли в огромную, слабо освещённую комнату, в которой на дещёвых, металлических кроватях уже дремало с десяток мужиков и баб самого непотребного вида. Кинули сумки на кровати и уселись в тяжких раздумьях о превратностях судьбы. Я захотел пить и подошёл к крану. Цвет воды оказался ржавым, а вкус тухлым.
      - Пошли в буфет, - распорядился я.
      - Не вздумайте оставлять в комнате деньги и прочие ценности, - вовремя предупредил бывалый Володя. 

      В меню буфета значилось три фирменных блюда: водка, макароны по-флотски и чай. Несмотря на скудное меню, зал был переполнен. Гостями злачного места были всё такие же убогие мужчины и женщины. В большой комнате было сильно накурено, стоял шум и гвалт и буквально каждую минуту за одним из столов обязательно возникали громкие словесные перепалки, грозящие перерасти в драку. Появление, весьма прилично одетых, по меркам Совка, трёх новых посетителей не осталось незамеченным – со всех сторон нас пронзили угрожающие взгляды. Я заплатил, подошёл к раздаче и вынес на подносе три порции макарон и три чая. При близком рассмотрении «макароны по-флотски» оказались сильно переваренной лапшой, политой горячим свиным жиром, а чай жирной, мутной горячей водой. Оценив скудость нашего ужина, Володя деловито полез в свою сумку, достал нож и две банки консервов «Завтрак туриста». Он умело прошёлся ножичком по верху банок и начал щедро удобрять макароны в тарелках горками консервов. Давно не вкушаемый в этих краях запах настоящего мяса мгновенно тронул хрупкие души местных алкоголиков – злобная толпа окружила столик пришельцев, а самый здоровенный, видимо вожак стаи, стал исполнять вокруг нас какой-то ритуальный танец, сопровождаемый, ещё неслыханным в ту пору в Совке, рэпом.
      - Б**дь! Буржуины московские! Сибирь матушка вашу Москву кормит! Без Сибири вы все разом подохнете. Нужно делиться, буржуи проклятые – иначе вам из Сибири не выбраться... Разбирай жратву, пацаны – это законная наша хавка, сибирская...

      Толпа ринулась к столу и в одно мгновение похватала тарелки, несмотря на то, что мы с Володей уже успели начать наворачивать своё импровизированное блюдо – комбинацию сибирской лапши с мясными консервами эстонского производства. 
Буфетчица, чтобы избежать смертоубийства, вызвала милицию. Немедленно прибыл наряд – пожилой коротышка в бараньем кожухе до пят, опоясанном широким ремнём с кобурой, с погонами старшего сержанта, пришитыми прямо к шкуре и напрочь замёрзший юный ментёнок в шинелке с погонами рядового.

      Менты не стали долго разбираться – Кожух строго заявил:
      - Граждане проезжающие, не обижайтесь на пацанов, тут, в основном, застрявшие от непогоды нефтяники, шоферюги, давалки да безработные бичи. Им конечно обидно – они мёрзнут, голодают, кое-как выживают и пашут по-чёрному, а вы, в своей Москве, нефтью торгуете и жируете за их счёт...
      - Да мы не из Москвы вовсе, мы из Риги. Собирались поесть консервами из Эстонии. За вашу сибирскую лапшу заплатили. Мы – разработчики проекта Детского сада для нижневартовских нефтяников, добираемся домой (я себя тоже, да простит меня Всевышний, временно объявил архитектором). За чей счёт мы сейчас жируем?

      Сержант подобрел и выкрикнул в толпу: - Граждане, они совсем не московские, они из Риги, какие-то строители Детского садика в Нижневартовске. Пускай катятся с Богом! Толпа отступила и разошлась... Мент продолжил, обращаясь уже к нам, потерпевшим: - Господа хорошие, чтобы не рисковать жизнями, забирайте манатки, поедете с нами в отделение,  в обезьяннике условия получше, чем у Салтычихи – это кликуха здешней заведующей. У нас чистота, полки деревянные с мягкими матрасами и умывальник прямо в помещении для опохмела задержанных... Вам повезло – сегодня у нас пусто из-за непогоды.

      Я побежал в жилую комнату, чтобы забрать рюкзак, но его и след простыл. – Прощайте: перчатки, тёплый шарф, носки, электробритва и смена белья, я хочу надеяться, что вы послужите хорошему, хоть и бедному человеку, - подумал я и вернулся в вестибюль гостиницы. Володя, увидев, что я пришёл с пустыми руками, ехидно заулыбался и воскликнул: - Я ведь предупреждал тебя, Аркадий! Моя жена мёртвой хваткой вцепилась в свою красивую сумочку. Условия в обезьяннике оказались действительно неплохими, только сильно пахло каким-то химическим средством, вероятно антисептиком против насекомых... – Хоть вшей не подхватим, - подумал я и мгновенно заснул на помятом, в прошлом, многими поколениями лихих ребят, ватном тюфяке с пятнами крови.
 
      Во сне мне показалось, что началось землетрясение вместе с извержением вулкана. Куски горячей лавы сыпались на голову, я поджал ноги, закутался в свою дублёнку и, мыча от злости, пытался защититься от тряски. Не тут то было – Кожух оказался совершенно непоколебимым будильником:               
      - Просыпайтесь, гражданин архитектор, и свою команду будите. На вашем пути, в Кедровке, нехорошие люди живут, грабители в добром десятке поколений – бревно на дорогу кладут и мзду за проезд требуют. Вам лучше поторопиться – они обычно бухают по-чёрному, сейчас, рано утром, пока спят... Я глянул на ручные часы – четыре утра! Стал будить Володю и Галю. Володя легко поднялся, ситуацию оценил, наскоро сполоснул лицо и побежал к машине. Галя никак не хотела просыпаться – яростно брыкалась в ответ на мои уговоры и щипки. Мне пришлось на руках отнести её в машину и уложить на заднем сидении. Сержант вышел провожать: - В добрый путь, граждане архитекторы! 

      Я не выдержал:
      - Вчера у нас отобрали последнюю еду и украли рюкзак, сегодня, на парковке, прямо у отделения милиции, сняли дворники-очистители лобового стекла, а вы радостно улыбаетесь... Это возмутительно!
      - Не бухти, Москва! Заяву писать будешь? 
      - Не буду!
      - Это правильно, зачем разводить заморочки? И жаловаться не советую – в Сибири советской власти нет, кто там в Европе знает о существовании моего захудалого отделения на Сибирском тракте... Никто! Через десять километров заправка – не вздумай пропустить, следующая через сто двадцать, у вас не хватит горючки доехать... Насчёт еды тоже не беспокойся, я вот приготовил вам завтрак... Кожух достал из безразмерного, грязного кармана белый батон и бутылку с водой, закрытую самодельной пробкой из бумаги, вручил всё добро мне и стал кокетливо махать ручкой на прощанье...

      Я, в ответ, послал менту воздушный поцелуй, отломил треть батона и двинул Жигулёнка в путь. На заправке, наконец, проснулась Галя. Мы, по очереди, сходили в туалет, который представлял собой дощатую пристройку к основному, бетонному зданию. В крошечном магазинчике заправки, кроме дремлющей, пухлой и аппетитной девчонки за прилавком, из съестного нашлись только консервы «Салат из морской капусты» - изделие Сахалинского комбината морских продуктов, «Сладкая соломка» производства Костромской фабрики и грузинский лимонад «Тархун». Зато белые панамки, сачки для ловли бабочек, защитная мазь от загара и солнечные очки имелись свободно, в нескольких разновидностях. Не став долго удивляться зимнему ассортименту и странной географии товара на захолустной заправке Сибирского тракта, я купил сачок в подарок доченьке и набрал десяток пачек соломки и шесть бутылок сладкой водицы – хоть с голоду не помрём... 

      Самое страшное испытание ожидало нас в районе Уральских гор – непрерывные скользкие спуски сменялись не менее скользкими, пологими подъемами по разъезженной до блестящего льда дороге. Однажды, когда за рулем находился Володя, машину сильно занесло влево, развернуло в  противоположную нашему движению сторону, а затем какой-то сатанинской силой стало носить несчастный Жигулёнок по «встречке» восьмёрками фигурного катания. Водилы «Камазов», идущих навстречу, оказались крутыми профессионалами - сумели вовремя снизить скорость и все мы   вместе чудом избежали смертельных столкновений. Я страшно выругался, немедленно сменил неумелого водителя за рулем, развернулся и застыл на обочине. Затем вытер пот и продолжил ругаться тяжёлым матом. Галина, дремавшая на заднем сиденье, в ужасе проснулась из-за моей грязной ругани, но так до конца не сумела оценить степень опасности происшествия. 

      В средине сдедущего дня мы пересекли главную реку России – Волгу, ехали по очень красивому и очень длинному мосту. Штурман тотчас доложил, что километров через ...дцать (совсем не помню их количество) мы прибудем в город Тольятти – родину нашего Жигулёнка. В Поволжье шёл дождь, я решил, что нам следует заехать в город, чтобы разжиться «дворниками». Таксист, дремлющий на стоянке, толково объяснил, как проехать к магазину «Автомобильные запчасти». Метров за двести до цели у нас случился прокол правого переднего колеса, который не привёл к аварии, только потому, что автомобиль двигался на малой скорости. Я выскочил наружу и сразу заметил на дороге россыпь хитро изогнутых гвоздей. У пострадавшего автомобиля немедленно появилась бригада юных затейников опасного аттракциона – тройка пятнадцатилетних подростков. Вихрастый бригадир, с полным неискреннего сочувствия выражением лица, объявил: - Дядь, а дядь, хош мы поможем скорбной ситуации твоей тачки. Я буркнул: - Хочу! – и достал кошелёк...  Заплатил опять, но зато тут же получил взамен новую покрышку и шину вместе с помощью пацанов в перемонтировке колеса. Предприимчивые юные братки также объяснили, что в магазине запчастей почти нет товаров, но зато за углом раскинулась стихийная барахолка, на которой продают любые запчасти. Прочно и навсегда усвоив правило, что автолюбителя обязательно обуют в любом населённом пункте СССР, я накупил в запас: две пары «дворников», зеркала заднего вида, колпаки колёс, дюжину колпачков и золотников для вентилей, диски тормозов, распредвал и крышку катушки зажигания. Всё железо когда-нибудь пригодится... 

      Мы добирались до Москвы ещё около двух суток, останавливаясь только для перекусов и оправления естественных надобностей. Меню придорожных кафе и ассортимент продуктовых магазинов в провинциальной России поразили своей убогостью, а туалеты убили вопиющей антисанитарией. В Москве нас ждала долгожданная передышка в доме родственницы Галины. Буквально за два километра до станции метро «Академическая», где располагалась гостеприимная квартира, на Ленинском проспекте, из-под колёс впереди идущей машины вылетел камень и покрыл лобовое стекло Жигулёнка морщинами трещин. – Твою мать! – воскликнул я и спокойно продолжил движение. Как же здорово мы тогда напились «Посольской водки» и наелись разных вкусностей у своих родаков! Каким прекрасным показался нам их душ с чистой, очень горячей водой! Какими мягкими и чистыми оказались постели, устроенные на обыкновенных раскладушках! Случился настоящий праздник души и тела!

      Еще один день в пути и мы, наконец, прибыли в Ригу. Пятилетняя дочь несказанно обрадовалась подарку – сачку для бабочек. В связи с зимним временем года, проказница стала ловить нехитрым устройством головы дедушки и бабушки, а затем добралась до голов родителей. В родном и любимом городе у нас началась новая волокита – Жигуль нельзя было зарегистрировать в ГАИ из-за треснувшего стекла, которое было совершенно невозможно достать на единственной в городе Станции ремонта и обслуживания автомобилей из Тольятти. Мне пришлось долго искать подходы, покупать коньяк и снова доставать кошелёк... Мой Жигулёнок оказался несчастливым – всё время ломался и обязательно в самый критичный для жизни водителя момент. Однажды он не завёлся в сосновом лесу после ночи, проведенной мной в палатке с удивительной девушкой из Питера. Моралист хренов! Все запчасти, добытые на его родине пригодились. В конце концов я разозлился на своего ненадёжного друга и продал доходягу по госцене с прибавочной стоимостью всех затрат, случившихся во время путешествия из Тюмени в Ригу. Покупатель был безумно рад исходом сделки – бедолага не понимал, какие тяжкие испытания его ожидают...

      Через пару лет нам с женой окончательно надоело делиться с вымогателями финансовых результатов своего труда. Я сумел организовать приглашение своей семье от несуществующих родичей и мы, в страшных сомнениях, напропалую, разом решившись, махнули в эмиграцию. Мы выжили, а, через пару лет, зажили. В США обнаружилось множество своих тяжёлых проблем, но зарплату здесь платят исправно зелёными бумажками с реальной ценностью. Автомобили не знают смен «летней резины» на «зимнюю» и наоборот. Первые десять лет они нуждаются только в  смене масла и замене тормозных колодок через каждые тридцать тысяч миль прогона (около пятидесяти тысяч километров).

      С тех пор утекло очень много воды и множество славных годков. Прошло лет десять, как умер Володя – член команды водителей Жигулёнка, прошло лет двадцать, как мы развелись с Галей, наша дочечка выучилась в Нью-Йоркском университете и, со временем, стала вице-президентом банка. Я вышел на пенсию и переехал из холодного зимой Нью-Йорка в Майами, где вечное лето. Я бездельничаю, много читаю о России, обожаю российские фильмы и сериалы. Я мечтаю, чтобы, как можно быстрее, справедливо окончилась война между двумя братскими народами. Я уверен, что Крым, вне всяких сомнений, принадлежит России – ведь его давным-давно завоевали русские солдаты, а мерзкая сталинская «шестёрка», с тупым лицом плохо откормленного борова, одним росчерком пера вдруг стала числить святую, политую русской кровью землю украинской. Я готов собственными руками расстрелять из Калаша всех неонацистов и фанатов  Степана Бендеры. Я думаю, что бараний кожух в наше время перестал быть на Руси знаком успешной жизни человека. Я хочу верить, что и на российских землях теперь проживают материально благополучные, сытые люди, для которых дублёнка и джинсы являются всего лишь удобной одеждой, а вовсе не атрибутами Буржуинов. Я думаю, что в настоящее время по дорогам Сибири раскатывают красивые и надёжные автомобили. Дай вам Бог, братья, чтобы всё у вас так и было...

С уважением, Арк Лапшин
Майами, Февраль 2025