Эка

Володя бежал по склону холма, раскинув руки. Хотелось взлететь, хотелось петь, хотелось писать сочинение, о том, как хорошо на свете жить! Просто жить и просто писать об этом. И если он сейчас же не сделает это, то ему стоит тотчас же жениться на девочке, что живёт напротив их дома. Её звали Экой.
- Эко, какая ты, Эка!
Она засмеялась:
- Вовка ты! Просто Вовка!
- Я Владимир! Я владею этим миром! Значит и ты у моих ног!
- Смешной ты…
Они только что стояли на вершине холма Баранов и смотрели на свой город, да какой там город, посёлок, аул, и потом, посмотрев друг на друга неожиданно приблизились и соприкоснулись губами. Только соприкоснулись, но их обожгло, словно лица их были раскалёнными кузнечными болванками.
Но она уже сбегала с холма. И он за ней мчался пока не наткнулся на куст можжевельника. Но не влетел в него. Он просто упал на траву и закрыл руками лицо.
Девочка, бежавшая впереди, остановилась, поднялась к нему и присела рядом:
- Ты хороший, Вовка! Но не джигит. У нас не может быть будущего! Ты же не грузин.
- Я человек, Эка, без национальности и предрассудков! Я могу украсть тебя и увезти в Петербург. Ты хотела бы жить на берегу Финского залива?
- У меня мама и папа. Они меня сосватали за Бесо.
- За беса? Ты станешь бесовской женой? Жених и невеста, вышла за беса!
- Не смейся, это хорошее имя, это значит сын любимой жены. Так его назвал папа!
- А тебя кто так назвал?
- Дедушка Геронти. Он самый мудрый на земле! А почему тебя так назвали?
- Я - Владимир Владимирович! Звучит?! Вырасту, меня весь мир будет так называть, даже в Америке!
- А где это?
- Там, за горами, за морем, за океаном! Куда вплавь не доберешься, а на пароходе пройдет не меньше месяца, если новый!
- И что мечтать о какой-то Америке, когда есть другие страны! Может тоже, с грузинами?
- Вот-вот, в Америке живёт много грузин. Они уехали отсюда за счастьем туда.
- Много ты знаешь.
- Мне ссыльные дядьки много рассказывают.  А я им табак приношу.
- Кто с ними связывается, сам попадает в тюрьму, так мама говорит мне.
Неожиданно внизу раздался далекий голос женщины. Это был голос мамы мальчика:
- Вова, иди домой папа ждёт тебя, он умирает…
Володя вскочил и, послав провальный привет ладонью, побежал домой.
Там около отца крутился местный фельдшер, снимал с груди отца пиявки:
- Не помогает. И палец разрезал, гной выдавил, мазью смазал всю руку, не помогает. Что с ним, трудно понять…
- Муж умирает, - тихо сказала мама Владимира, закрыв дверь за ним, и, заплакав, отошла под иконы в угол комнаты.
Мальчик запыхавшись подбежал к кровати. Отец, морщась от боли, все-таки ласково посмотрел на сына:
- Плохи дела. Если что, ты остаёшься за главного! Береги мать!
Так закончилось детство Владимира Маяковского. Через два дня он тихо шёл за повозкой с умершим отцом и смотрел на горы. Взглянул на окна соседнего дома и увидел Эку. Но день от этого не посветлел, не заиграл радужными красками. Было сумрачно и тяжело на душе…