Непотопляемые

                «Эх, как хорошо, как удачно складывается сегодняшнее утро, - размышлял Сергей Иванович, невольно улыбаясь самому себе. - С раннеца, можно сказать, резвенько подскочил, не смотря на то, что вчера еще тянуло левую ногу и основательно ломило спину. Хорошо лег пораньше. Видимо продуло, пока на лоджии красил полку под банки. Ну, ничего, вроде обошлось. Поистине ценим здоровье, когда болячки накроют», - ухмыльнулся в усы мужчина. Сергей Иванович взглянул на часы: уже девять двадцать одна, автобус должен был приехать еще шесть минут назад.
                Чтобы не обременять собственные ноги, которые уже достаточно набегались по огромному рынку, не спеша направился к широкой, вместительной лавочке, где уже маялся ожиданием, изрядно затарившийся народ. Лавочка стояла в густой тени высокого кирпичного здания администрации рынка, в котором кроме ее самой размещались еще склад торгового инвентаря, лаборатория и полицейский опрорник. Рынок оптово-розничной торговли находился на самой окраине города, потому добираться до него было крайне неудобно. Ходил всего один маршрут автобуса, да и тот в летнее время набивался битком.
                В семье Сергея Ивановича испокон веку занимались овощными заготовками на зиму: крутили банки с кабачками, баклажанами, перцем и обязательно с помидорами и огурцами. Варили много варенья из ягод и доступных по цене фруктов. А что не консервировали и не варили, то морозили. Словом, к зиме готовились основательно. Хотя в семье росли две дочери, консервацией занимались исключительно вдвоем с женой. Как говорится, если хочешь получить хороший результат, сделай сам.
                Вот и крутились родители на этом нелегком поприще вдвоем, девок не привлекали. Даже после того, как дочери выросли и старшая сначала вышла замуж, потом родила сына. Народу в семье прибавилось, заготовок тоже, а помощников – нет.
                Роли в непростом, трудоемком процессе распределили изначально. На совести мужа закупка всех овощей или фруктов, входящих в состав давно проверенных рецептов. Требовалось соблюдение основного, самого важного условия - товар должен быть обязательно качественный и дешевый. Иначе, с дорогими продуктами, смысл мероприятия  терялся напрочь. Необходимо отметить: к огромному удивлению этот взаимоисключающий принцип соблюдался неукоснительно. Каким образом Сергей Иванович умудрялся покупать отборные овощи и фрукты по низким ценам, знал только он сам. Дочери частенько подсмеивались: отец ни дать-ни взять обладает даром гипноза. Как бы то ни было, талантом торговаться покупатель владел в совершенстве.
                Жена составляла список чего и сколько нужно купить, подбирала соответствующие кошелки и благословляла на ратный подвиг. Вот и сегодня с раннего утра мужчина сначала добросовестно обошел весь рынок, приценился. Затем, переварив полученную информацию и сделав надлежащие выводы, направился в четко зафиксированные в памяти места, с куда более ответственной миссией – сторговаться, опустив максимально цену, как итог - отовариться.
                Сегодня покупка сложилась чрезвычайно удачно. То ли оттого, что стояла нестерпимая жара, то ли оттого, что продавцы после выходных торопились сбыть остатки продукции и поскорее отправиться до дому, до хаты. Особо уговаривать не пришлось. Котомки наполнились быстро. Теперь Сергей Иванович был вынужден париться на автобусной остановке в ожидании непунктуального транспорта. 
                Он присел на свободный край лавочки, неторопливо вытер выступивший пот и откинулся на спинку, безучастно прикрыв глаза. Народ потихоньку заполнял пустующие места. Рядом с отдыхающим мужчиной вполне себе ожидаемо тоже объявилась соседка. Интеллигентного вида, хрупкая пожилая женщина, лет шестидесяти пяти. Все на ней было в меру: цветастая легкая блузка, но не яркая, а приглушенных тонов, удлиненная бежевая юбка, бежевого цвета босоножки. Короткая стрижка тонких, редких волос заметно омолаживала лицо. Одной рукой незнакомка тянула объемную каталку, в другой несла плотный округлившийся пакет.
                Поскольку только рядом с Сергеем Ивановичем оставался не заполненный чьим-то телом кусочек лавочки, изрядно уставшая женщина осторожно присела. Дремлющий мужчина открыл глаза, несколько раздраженно, кряхтя, лениво подвинулся. Дама, тут же верно оценив ситуацию, ловко продвинулась к спинке. Мученической улыбкой в адрес галантного соседа, она скромно поблагодарила за сантиметры удобства.
                Мимо остановки в беспорядочном броуновском движении сновали люди и машины, жизнь вокруг буквально бурлила. Лишь на остановке, как в кинотеатре сидели и стояли «зрители» терпеливо созерцая происходящее, ожидали автобуса.
                Вдруг из снующего потока вынырнула крупная, загорелая женщина с большой тележкой, наполненной разными овощами и фруктами. Все они лежали вперемешку, без какой-либо системности. Уважавший во всем порядок, Сергей Иванович внутри себя откровенно возмутился такому вопиющему бардаку.
-   Ты уже домой поехала? - неприятным, с хрипотцой, голосом она обратилась к скромной соседке.
-   Поеду, Маша, видишь изрядно затарилась, даже пакет пришлось доставать, - словно оправдывалась собеседница.
-   Я что хочу? Когда ты уже отошла, Муса принес цветную капусту. Я схватила лишку. Сама понимаешь, сначала хапнула, потом подумала: зачем мне столько? Ленке парочку отдала. Хочешь, возьми себе . . .
-   Не знаю, Маша, у меня вроде уже и места нет . . .
-   Как нет? В пакет положи хоть одну головку, - Маша не дожидаясь ни согласия, ни возражения, умело выхватила из тележки капусту и сунула в стоящий у ног хозяйки, пакет. – Видишь, как раз поместилась.
-   Спасибо тебе, дорогая. Сама когда домой?
-   Муж уже подъезжает. Сейчас перегрузим все в машину и поедем домой, дел полно. Ладно, пока, подруга, погребу к стоянке, - Маша с удивительной легкостью покатила тяжело груженную тележку перед собой в сторону парковки машин.
                Женщина достала из пакета только что подаренную капусту, принялась разглядывать ее со всех сторон, словно решая, есть ли смысл тащить ее домой. Подарок имел совсем не респектабельный вид: листья пожухли и отвалились, на самой головке темнели островками пятна темной плесени. Поддев ногтем кусочек плесени, убедившись, что под ней нормальное, чистое соцветие, сунула капусту назад в пакет. Шокированный происходящим, Сергей Иванович откровенно хлопал глазами. Видимо на его лице отобразилась такая гримаса полного непонимания, что соседка невольно решила объясниться.
-   Мы всю жизнь прожили в этом городе. Нас у родителей четыре дочери и два сына. Все живут здесь. Две систры и брат постарше меня будут, - негромко, как-то доверительно, по-дружески,  рассказывала женщина. – У всех уже дети выросли, внуки. У меня самой трое взрослых детей и внуков семь душ. Теперь прикиньте, сколько нужно угощений для такой оравы? Каждому внимание требуется. А у меня пенсия маленькая. Да и будь большая, честно говоря, все равно не хватило бы. Я все лето езжу на рынок утречком. Продавцы товар к продаже готовят – перебирают, подпорченное выбрасывают на мусорку. – Женщина заговорила тише, будто стыдясь собственных слов. – Ну, а мы выбираем, значит, пригодное.
-   Так здесь же в основном кавказцы торгуют . . . – невольно вырвалось у мужчины.
-   И что? Или они не люди? Или не понимают нас? Они же не хозяева . . . они же наемники . . . вообщем-то такие же как мы, - в голосе прозвучала нескрываемая печаль. - Я вам больше скажу, они иногда нам хороший товар отдают. Мы давно все сдружились . . . Я уже в этом году двадцать банок вишни наварила, тридцать банок персиков, тридцать банок абрикосов. Пойдут сливы полным ходом, яблоки, груши тоже варенья наварю. Из овощей салатиков, да закусок накручу – вот тебе и угощенье родственникам.
-   А вам то остается?
-   Зачем? Мне приятней не самой есть. Мне лучше, когда дарить, угощать . . . Самой мне не надо.
Вдруг женщина внезапно встрепенулась.
-   Слушайте, давайте сходим, я вам нашу помойку покажу. Здесь рядом. Все равно еще автобуса нет. Будете знать, где можно бесплатно отовариться. Без меня вас не подпустят. Я за вас попрошу, Маша видела нас рядом, подтвердит знакомство.
                Сергей Иванович от такого предложения просто обалдел. Он хотел было громко возмутиться, высказаться относительно унизительного побирушничества, но вовремя сдержался. Между тем женщина опять прочла на лице мужчины истинное отношение к рассказу: на его лице одновременно отразились пренебрежение, чувство брезгливости, клокочущее возмущение. И теперь уже она не понимала, а что собственно плохого делает? Почему ей должно быть стыдно? Да, нет материальной возможности дарить близким радость. Но ведь она своим трудом, старанием: выбирая, вырезая, вычищая, вымывая, делает продукты пригодными к употреблению. Она же не варит червей или тухлятину. Почему же этот лощеный дядька уничтожающе оскорбительно посмотрел на нее? Впрочем, долго на тему обиды рассуждать не пришлось. Наконец прибыл долгожданный автобус и жизнь понеслась своим чередом у каждого в свою сторону.