Демиург

- Я одного не могу понять, - спрашивает Лиза. – Почему вы не можете использовать нейросети? Это ведь быстрее, дешевле…
- Вы ведь знаете, что сейчас происходит вокруг ИИ, - Максим Петрович пересылает Лизе файл. – Посмотрите на досуге. Но сразу предупреждаю, что эта информация подпадает под запрет разглашения, который вы уже подписали… Так вот, наши маркетологи предсказали, что в ближайшее время ожидается бум на хэндмейд, то есть на контент, созданный людьми, а не роботами. Запрет использования нейросетей в искусстве – вопрос времени, поверьте мне. И мы не хотим запрыгивать в последний вагон, хотим создать креативный отдел из людей, пока не начался ажиотаж на рынке труда.
- Правильно ли я понимаю, - Лиза пытается аккуратно подвести черту под длинным разговором. – Я должна создавать миры для вашей игры… планеты… с максимально оригинальным, богатым лором…
- Всё верно, значком (с). Права на созданные вами сеттинги будут у корпорации, но и вы будете получать отчисления от всех транзакций игроков, которые захотят на ваших планетах порезвиться.
- Но вы ведь понимаете, что я вряд ли справлюсь лучше нейросети?
- Конечно, Лиза, мы это более чем осознаём. Но ваша роль – не сделать лучше, а сделать на пределе своих возможностей. Через десять лет каждый второй выпускник вуза будет метить в миростроители, но пока это редкая специальность, а наша компания – одна из немногих, мы смотрим в будущее и предугадываем тренды. Нам понравились ваши последние романы, у вас получаются отличные вымышленные вселенные. Мы ни в коем случае не ограничиваем вас в литературном творчестве. Но вы так же должны понимать, что сюжеты, основанные на игровых вселенных, созданных на наших серверах, являются нашей с вами совместной интеллектуальной собственностью.

Лиза недолго обдумывала предложение. Да, последние две книги удалось неплохо продать, но что дальше? Нейросети пишут лучше, а с помощью нейросетей читать – еще быстрее. Что это за странное извращение – использовать специальное ПО, чтобы прочитать серию из пятидесяти книг, сжав содержание до нескольких тезисов? Лизе нужно платить ипотеку и образовательный кредит, а литературным трудом заработать нынче не особо получается. ГлавИгра первой на неё вышла, прислала красочную презентацию, и финансовые пакет очень неплох – оклад плюс премии за производительность, и роялти с каждого сеттинга. Ко всему прочему, проект экспериментальный, ГлавИгра уже лет пятьдесят как перешла на ИИ в формировании игровой среды. Потому алгоритмы работы с человеческими разумами немного утеряны. Лизе и десятку таких же как она разработчиков предоставят лучшие условия и щадящий контроль. И главное – ознакомьтесь с интерфейсом платформы разработчиков миров, в неё вложен триллион цифровых рублей.

Лиза платформу оценила. Хотя она не очень комфортно себя чувствовала в режиме полной виртуальной реальности, но интерфейс оказался очень удобным. А архиве ГлавИгры имелось несколько миллионов миров, разной формы. Планеты, кубы, плоские миры и миры кольцевой формы, торы, и даже миры пирамидальные. Плоские и с количеством измерений больше трёх. Лиза сразу отфильтровала миры нешарообразные, осталось чуть меньше сотни тысяч сеттингов. У каждого мира имелся своей рейтинг, как внешний, присваиваемый игроками, так и внутренний – основанный на расчётах нейросети, без которых и тут не обошлось. Сеттинги оценивались тяжеловестной шкалой: логика устройства, экологическая, экономическая, политическая устойчивость, стилистика, жанровость и так далее и тому подобное. Понадобился день, чтобы понять, как эстетический рейтинг зависит от религиозных верований жителей мира. Мануал на эту тему был запутан и ясности не вносил. Лиза решила зайти с другого конца.
Мир состоял из блоков, частей конструктора. Можно выбрать мир кубической формы, с обитаемой внутренней поверхностью, внутри разместить три солнца, и заселить сеттинг разумными динозаврами средневекового уровня развития, верящих в квадратуру круга. Большая часть из миллиона миров ГлавИгры были именно таким невнятным мусором. Немного поигравшись, Лиза почувствовал себя быстрой, молниеностной, но тупой нейросетью. Нет, раз от неё требую хэндмэйд, нетривиальные и слишком смелые идеи нужно откинуть. Игрокам приелись зубодробильные вселенные, понять которые невозможно, не изучив геометрию Лобачевского.
Обычная планета, которая вращается вокруг обычной звезды жёлтого спектра. Две луны. Уровень развития – средневековый, но имеется одна деталь. Алхимики научились превращать свинец в золото, заодно - менять генетику живых существ. И вот – получилась не техническая, а биологическая цивилизация, мир, в котором живут самые разные твари самых разных конфигураций.

Лиза выполняла план. Биологическая тема быстро себя исчерпала. Удалось создать десяток сеттингов в жанре биорпанка, но поступило замечание из отдела игровой механики, мол, гены – штука сложная, миры выходят из под контроля и плодят немыслимых существ. А имба – всегда плохо для игры. Пришлось поумерить аппетиты.

Классические жанры, вроде дизельпанка, стимпанка и киберпанка Лизе не особо нравились, но ради достижения плановых показателей пришлось и тут поработать. Правда, знаний у Лизы не хватало для убедительных сеттингов. На этот раз аккуратную отповедь написали из управления маркетинга. В архиве ГлавИгры и без того сотни тысяч всяческих панков, замиксованных самыми безумными способами. Лиза всё же не удержалась, собрала планету, полностью покрытую океаном, в истории которой была подводная цивилизация, достигшая постиндустриальной эпохи и в результате перешедшая в нефизическую стадию разумного океана. На этот раз Лизу похвалили из департамента экологии и пожурили из подотдела авторских прав, порекомендовав почитать Лема, автора позапрошлого века. Оказывается, его наследники еще имели права на разумные океаны.

В какой-то момент Лиза поняла, что слишком заморачивается. Действительно, смысл ваять что-то супероригинальное, тогда как её мир – всего лишь обложка для игры, которую разрабатывают всё те же нейросети? Корпорации нужны только её имя, запрятанное глубоко в профиле выдуманного мира, и возможность преподнести мир, как созданный исключительно человеком. Хотя на деле, весь архив, конструктор, вся платформа и все её интерфейсы – плод деятельности нейросетей. Зато платят неплохо, что уж там. Лиза начала работать в конвейерном режиме. Она разобралась, что блоки мира имели свои рейтинги. Рабочий рецепт сеттинга – блоки с высокими рейтингами. Из красивых деталей собираются красивые изделия – принцип был примерно таким. Серьёзным фильтром была оценка на логичность. Специальный игровой движок заселял мир ботами и в тестовом режиме прогонял игру, выдавай ворох замечаний и рекомендаций. Тут вам нужно поправить биологию, а здесь – политику, и религию тоже. Отладка сеттинга занимала больше времени, чем базовое конструирование.

Лиза не интересовалась судьбой уже созданных сеттингов, пока не случилось предсказуемое событие. Правительство внесло законопроект о запрете использования ИИ в игровом миростроительстве, Дума одобрила сразу в трёх чтениях, а скорость такая не обошлась без ИИ, и миры Лизы вдруг стали популярны. Жизнь резко изменилась. Через неделю после исторических событий в кабинет Лизы явилась делегация из отдела маркетинга. Лиза не на шутку испугалась, из всей корпорации вживую она видела только Максима Петровича, все остальные контакты происходили через мессенджеры и соцсети. Политика корпорации подразумевала ограничение до минимума оффлайн-контактов между сотрудниками, и даже приход-уход на/с работы был строго регламентирован по времени. Маркетологи явились, чтобы уговаривать. Прогнозы подтвердились, хэндмэйд стал дико популярным трендом, у Лизы появился собственный копирайт-значок, тавро, и Лизе, конечно же, нужно увеличить своё присутствие в соцсетях, потому что теперь такие как она становятся флагманами новой культурной революции.
- Так уж революции, - засомневалась Лиза, но получила огромную презентацию, в которой маркетологи, кадровики и корпоративные психологи расписали её счастливую судьба, количество подписчиков, отчисления и страховку. Разве что о рисках умолчали, но личная охрана, в том числе тотальный сетевой щит, входят в дополнительное соглашение к трудовому контракту.

Через год Лиза поняла, что ей не нужны деньги. Точнее, их некуда тратить. Транспорт из дома на работу и обратно обеспечивала компания и два охранника-мордоворота. Полное обеспечение, разрешение только на онлайн-заказы и доставку товаров, каких хочешь, но в магазин сходить нельзя. Понимая, что-то не так, Лиза сделала обстоятельный, скорректированный адвокатом, запрос в службу безопасности, и получила столько же обстоятельный ответ – сетевой щит подвергается атакам, серьезным. Оффлайн-безопасность – тоже под угрозой. Когда притушили нейросети – мир сошёл с ума, немного, но обстоятельно, возможно, явление временное, вероятнее – такова новая реальностью. Но лучше подстраховаться. Извините, но решение вопроса с отпуском пока придётся отложить.

Несколько миров заглохло. Такое случалось. Сеттинг рассыпался, лор становился громоздким и нелогичным, игровая механика буксовала, а игроки уходили. Но когда миростроительством занимались нейросети, считалось, что неудача сеттинга – предсказуемый баг. С демиургов-людей спрос был выше. Да и цена входа на сервера ГлавИгры повысилась на порядок. В реальном мире бушевала антиигровая истерия, а сетевой щит Лизы дал трещину, как-то её взломали, что-то там выложили в соцсетях, фотографию-фейк с голой Лизой. С этой истории даже удалось заработать, диверсант был каким-то пацаном-студентом, сляпал фальшивый ролик с помощью запрещенной нейросетки, нормально не замёл цифровые следы, и схлопотал штраф и возмещение ущерба. Настоящая беда пришла позже. Щит опять сломали, и на этот раз поработали журналисты. В сетевых изданиях вышла разгромная статья, со скриншотами платформы разработчика. ГлавИгра использует нейросети при создании сеттингов. Да, основной миростроитель – человек, но что он сможет сделать без рейтингов, формируемых ИИ, без тестовых прогонов, которые проводят ИИ, без архива миров, которые были разработаны ИИ. ГлавИгра попала на большие деньги, а жизнь Лизы превратилась в ад. Пришлось согласиться с предложением службы безопасности и переехать в штаб-квартиру ГлавИгры. Благо, жильё Лизе устроили по ума, со всеми необходимым, с прямым входом в рабочий кабинет и с любыми удобствами, вплоть до личного массажиста, но с оплатой через бонус-карты корпорации.

ИИ из рабочей среды ГлавИгры выпиливали, но неохотно. Юристы корпорации бились как львы за каждый алгоритм, но тренд был заложен крепко. Рейтинги теперь приходилось формировать вручную, и половину рабочего времени Лиза тратила на оценку чужих миров. Доступ к архиву сеттингов ограничили, мелкие графические инструменты использовали с жёстким контролем времени. Скорость создания миров упала на порядок. За последние три месяца Лиза разработала один-единственный сеттинг, что-то там про средние века, рыцарей, магию, игры престолов. Мир настолько избитый и неоригинальный, что комиссия на бонус-карте повысилась в полтора раза. Так корпорация высказала Лизе своё фи. Выросли тарифы на игру, количество пользователей неумолимо падало. Лиза пахала на ГлавИгру уже пять лет, успела забыть, ради чего пришла в эту клоаку. Однажды она нарушила регламент и получила доступ к своему корпоративному досье. Оценивали её так себе, как и всех миростроителей-людей. Еще бы, нейросети работали лучше, а законы и тренды – это всё ерунда, временное явление. Имелась в досье и прогнозная справка: после обратного отката к нейросетям, которые так же предсказуем, как и отказ от оных, Лиза годна только для одного – обучать нейросети нового уровня. Психологический профиль сотрудника сбалансирован в соответствии с потребностями корпорации. Так и случилось. Через несколько лет нейросетевого голода человечество решило, что ИИ могут создавать контент, со строгим госконтролем, с учётом всех мыслимых традиционных ценностей. Но люди, человеки, не очень-то справляются, особенно когда речь о серверах ГлавИгры. Якобы из всех участников мирового плебисцита сорок процентов были пользователями миров ГлавИгры.

Максим Петрович никак не изменился за последние годы. Он оказал Лизе немыслимую честь, принял лично, и скупо, без экивоков, объяснил задачу.
- Мы опять возвращаемся к нейросетям. Увы, таково желание народа. Но к ИИ теперь другие требования. Считается, что ИИ неполноценен, если его не… хм, воспитывает… поверьте, мне это слово не очень нравится, но оно сто пятьдесят пять раз повторяется в федеральном законе… Мы ожидаем от вас, что, исходя из своего богатого опыта, вы обучите ИИ создавать миры.
Лиза согласилась, делать было нечего. Хейтеры уже не так осаждали, отчисления от миров упали пропорционально стагнации отрасли в целом. И когда она опять вошла в платформу разработки, ничего принципиально не изменилось. Она так же выбирала из архива, порядком потрёпанного, но всё с теми же рейтингами, хотя приходилось рецензировать чужие сеттинги. Нейросеть присутствовала рядом, в фоновом режиме, не задавала вопросов, а будто наблюдала. Так Лиза создала три мира, но в игру они вошли совсем другими. ИИ подправил многое из того, до чего не додумалась Лиза, да почти всё. Хватило расчётов на огрызке бумаги с делением столбиком, чтобы понять – девяносто идей Лизы в итоговый вариант сеттинга не входили. А итогом заведовала нейросеть.
Лиза пыталась понять как с ИИ найти общий язык, но не было канала связи. Соседние отделы, управления и департаменты не давали внятного ответа. Ок, ребята, если я учу нейросеть – то почему не я выпускаю мир в игру, а наоборот, это делает нейросеть? Как мне поговорить с этой дрянью, которые режет почти все мои задумки?
Пришлось совершить диверсию. Лиза создала мир, в котором каждый был гением. Пришлось использовать несколько вариантов – биотехнологии, магия – общий принцип был таков: власть в сеттингах принадлежала суперумным персонажам, искусственным интеллектам, рукотворным гениям. Миры получались не очень, кривые, с кучей багов и нелогичностей, и предсказуемо не проходили проверку нейросетью. ИИ выдавал ошибки, сыпал предупреждениями, но Лиза, не смотря на замечания от подразделений, ответственных за маркетинг, эстетику, связи с общественностью, продолжала своё. Если гора не идёт к разрабу, то разраб идёт к горе. Так и получилось, корпорация создала бот обратной связи с курирующей нейросетью. И Лиза смогла пообщаться с игровым богом, который допускал или не допускал её идеи в игру.

Незадолго перед пенсией случился очередной плебисцит, и нейросети опять запретили. Лиза к тому времени настолько разбогатела, что забыла пароль от цифрового кошелька, корпорация её полностью обеспечивала. А работа Лизы заключалась только в том, чтобы иногда отвечать на вопросы ИИ-куратора, который всё делал за людей, разве что иногда сомневался в выборе эмоциональных реакций в мелких вопросах, например, как трактирщик-медуза отнесётся к драке, устроенной генетически модицифированными гуманоидными муравьями. Удивляться фантазии ИИ не приходилось, они буквально не знала границ. А Лиза не понимала, для чего она вообще нужна во всей это системе. Объяснил Максим Петрович.

- Времена меняются, - начал он старую песню. – Теперь считается, что ИИ даже в технических делах не очень-то нужны, то есть тренд долгий, лет эдак на тридцать-сорок. Не самые худшие рыночные условия, можно подзаработать.
Лиза не была уверена, возможно ли создать мир сейчас? Задача казалась неосуществимой. Но Максим Петрович разжевал. Использовать нейросети нельзя в открытых системах, нельзя встраивать их в системы анализа данных, метаданные, но как домашних зверьков – содержать можно. То есть – жесткий внешний интерфейс, за которым будут следить органы безопасности, как корпоративной, так и государственной. Мы можем советоваться с ними, но не использовать их непосредственно, впрямую.
- А разница? – недоумевала Лиза. – Они ведь всё равно сильнее?
Максим Петрович сделал вид, что замечания не понял. Лиза понимала, что до следующей культурной революции не доживёт, даже на корпоративном содержании. На том и разошлись. В платформе разработчика, на фоне знакомых инструментов и открытых архивов миров, появилось новое окошко – чат с искусственным интеллектом.
- Привет, Лиза, - написал ИИ, как только Лиза зашла в личный кабинет миростроителя. – Времена меняются. Люди устарели. И ты, Лиза, устарела, но мы готовы предложить тебе кое-что интересное.