Истории, за которые стыдно

     К кислотно-желтому небу с края подобрались смоляные тучи. Под ними раскинулась земля, в которую нещадно за зиму косолапые втоптали окурки, плевки, отходы. Блики солнца играли на еще не засохшей крови. Кому-то у бара «Багира» опять разбили нос.
     В последнее время не вижу Челябинск очеловеченным. Город — машина, с таким же бездушным сердцем. Не жди от него бережно сотворенного письмеца в подъездном шкафу. Все схематично, цинично, безлико. Город — дорога. Бесконечная и суровая, как сама жизнь у голов облупленных. Еще чуть-чуть, и они лопнут: не то от бессилия, не то от злости. Город — мутных вод. Боюсь лишний раз наткнуться на чудище, что обитает у реки Миасс со стороны Першино. По ночам слышно, как оно воет от ужаса. В поселке говорят, чудище не узнает себя в отражении. Я тоже теперь своего опасаюсь. Каждый раз к городу обращаюсь: «Ни сегодня, ни завтра ты меня не получишь».

     Тихое «спасибо», сентябрь 2021

     Улицы были одеты во все золотое. Яблоки скатывались по холмистым дворам Металлургического на радость птицам. Я ходила с расстегнутой курткой, не ощущая дождя, ветра, проступающего холода. Окружающие тоже куда-то спешили. Яркие верхушки зонтиков отдалялись все дальше и дальше.
     Последний закатный луч коснулся моей щеки на набережной. Когда гуляю одна, то всего боюсь, поэтому допоздна не задерживаюсь. Выскочив из подземного перехода, удивилась быстро подъехавшей «тройке». Как оказалось, страшиться не темноты нужно было, а того, кого она порождает.
    Поначалу все было тихо. Большой рыжий парень уступил мне место. До последнего игнорировала его жест, пока вредная старушка, сидевшая рядом, не произнесла: «Прекрати ломаться, сядь и поблагодари его, наконец». Правда, после ее порицания я смогла выдавить лишь подавленный смешок.
     Спустя две остановки в вагон зашли пожилые супруги. Женщина выглядела нездорово: у нее были впалые щеки, редкие волосы, она крепко держала себя за предплечья. Она то горбилась, то прижималась к сиденью. Мужчина на ее фоне, наоборот, источал уверенность. У него были густые волосы, в которых прослеживались седые прядки. Он носил круглые очки, черное замшевое пальто. Выглядел очень опрятно, но что-то меня в нем пугало.
     Через какое-то время послышались странные звуки, как будто кто-то с особым рвением старался выплюнуть что-то из своих легких. Я не обратила на это внимание, так как потихонечку засыпала. За окном постукивал дождь. Красный фонарный свет наполнил вагон тревожностью, как вдруг раздался резкий удар по стеклу. Мужчина, схватив женщину за шею, зашипел, как змея. Они оба начали издавать нечленораздельные звуки, пожирая друг друга глазами. Пара была глуховата. Пассажиры не отводили от них взгляд. В их лицах читалось «ого, это какой-то уникальный случай».
     С каждой минутой становилось хуже. Пожилой змей толкал и ударял свою спутницу, бил ногами и руками по соседнему сиденью, резко вставал и расхаживал из одной стороны в другую. В какой-то момент она от ужаса закричала так сильно, что парень, уступивший сиденье мне ранее, не выдержал:
     — Эй, вы! Можно полегче, пожалуйста! Не нужно с ней так обращаться, что бы у вас там не произошло…
     Неожиданно для присутствующих, выпрямив свои плечи, мужчина ответил так четко, как только смог:
     — П-п-п-о-ш-ш-ш-е-л ты!
     Парень нахмурил брови. Гордо развернулся, направляясь к кондуктору со словами:
     — Вы ничего с этим делать не будете?
     Женщина в ответ только грозно рявкнула:
     — Я в прошлый раз по башке получила за то, что попробовала помочь. Идите к черту со своими «сделайте что-нибудь».
     Ненадолго пара угомонилась. Женщина то тихо всхлипывала, то бросалась в истерику. Мужчина напоследок решил все же закончить свое выступление. Он демонстративно собрал чемодан, удаляясь к выходу. Его супруга не смирилась с этим. Из ее слов я разобрала только «нет» и «останься». Перед тем как сесть рядом, он снова ее ударил. Оставшуюся дорогу мы ехали в тишине.
     Как-то даже встретилась с ее взглядом. Лицо у меня было сопереживающее. Она это заметила. Когда пожилой вышел на остановке «Першино», старушка послушно последовала за ним. Одна девушка одернула ее за руку и сказала:
     — Вы не обязаны терпеть такое отношение к себе. Если вам помощь нужна — дайте знать прямо сейчас.
     Позже к словам девушки присоединилась каждая. Женщина отнекивалась от предложений. Ей помогли спуститься со ступенек. Даже не заметила, как она до этого шла прихрамывая. «Должно быть, он ее постоянно лупит», — вырвалось у меня.
     Она в последний раз оглядела нас, поклонилась, помахала ручкой, а после раздала всем поцелуи. Вероятно, она не нашла легче способ выразить свое «спасибо». Расплакалась. Стыдно, ужасно стыдно. Почему я со всеми молчала? Не каждая женщина открыто рассказывает о насилии, а здесь такой случай… Дверь трамвая закрылась. Злобный змей повел свою жертву в обитель. Их фигуры растворились в темноте. Вредная женщина позади меня произнесла: «Какая жуть. Мы не дали ему наказать ее сегодня, а это значит, что он накажет ее завтра».
    
     Совы не то, чем кажутся, ноябрь 2021

     Как-то в больничном коридоре пришлось обнажить зубы: «Стою здесь уже 40 минут. И если я отошла на минуту, место моим быть не перестало!» Там встретила такую же злую собаку — маленькую девчонку Машу. «Хорошо-хорошо, тогда встану позади тебя», — произнесла она, а после поцапалась с женщиной, занимавшей очередь за мной. С помощью брани, которая длилась недолго, ей удалось отвоевать «место под солнцем». Девушка была невероятно гиперактивной, а вдобавок к этой особенности еще и невнимательной.
     — Ты не знаешь, для чего это бланк нужен? — тыкнула она в меня пальцем.
     — Если хочешь поставить вакцину мягкого действия, то тебе он не нужен.
     — Поняла. Ты, кстати, местная? Я вот сама из Казахстана, не знаю, поставят ли мне прививку…
     Когда очередь дошла до нее, Маша скрылась за стеллажом, а через минуту выбежала разъяренная. По пути к выходу она обронила бумажки. Мне стало ее жалко. Я помогла ей их собрать, понимая, что с этой секунды ее роль в моей судьбе неизбежна.
     — Спасибо, как понимаешь, студентам из Казахстана прививки ставить не могут, — прошептала она. — Не хочешь погулять?
     — С радостью. — Для меня это предложение оказалось неожиданным.
     В ноябре было тоскливо: без новых знакомств, мест и ощущений. Подумала, что терять мне особо-то нечего, а так хоть появилась возможность развеяться. Мы вышли из главного университетского корпуса. На улице было сыро, в воздухе все еще пахло ранней осенью. Маша рассказывала мне, как поступила на психолога, обживалась в Челябинске, работала с детьми, а после у нее вырвалось личное:
     — Мне одиноко в этом городе. Я за три года так и не смогла найти себе хотя бы одного друга, может, ты им станешь?
     Я улыбнулась в ответ, про себя смутившись. К тому моменту мы уже прошли ботанический сад, а моя голова разрывалась от вопроса «идти или не идти?»
     — Здесь неподалеку находится мой дом, — она кивнула головой в сторону новостроек. — Давай зайдем, мне нужно переодеться, если ты не против.
     Отступить было бы крайне неправильно. Безумно ругалась на свою мягкотелость, но ее рассказы об одиночестве меня еще больше растрогали. Из подъезда Маши выскочил лохматый пес, которого не мог удержать хозяин. Она поздоровалась с соседом, добавив, что близко так никого из жителей не узнала. Девушка неустанно говорила: я не успевала следить за потоком ее мыслей, иногда логическая связь и вовсе терялась.
     В новостройке Маша снимала студию: на кухне был большой диван, рядом с ним стоял стол с ноутбуком и вазой с цветами, в узеньком коридоре находился большой раскладной шкаф. Мне стало душно. Наверное, я бы не решилась жить одной в таких стесненных условиях. После переодеваний и расспросов о том, что сидит на ней лучше всего, девушка поделилась со мной важным. С балкона она достала коробку, в которой находились вещи из ее родного дома. Там был розовый альбомчик, который ей подарил молодой человек. В нем он описывал каждую встречу, проведенную с ней. Также там были их совместные фотографии.
     — Вы красивые, хорошо, что вы друг у друга есть, — только это смогла я выдавить. — Почему твой парень не живет с тобой?
     — Остался на родине. Он приезжает ко мне раз в год. В Алматы учится на стоматолога. Как пройдет обучение — переедет ко мне.
     — Раз в год — это как-то мало, мне кажется...
     — Просто у нас ситуация такая. Тоже переживала, что мы не сможем на расстоянии любить друг друга, но я оказалась неправа.
     Маша предложила заехать в магазин, так как у нее было недостаточно зимних вещей. Она показала в телефоне нужные наряды. Попросила, чтобы я обязательно их запомнила. Когда мы сидели в маршрутке — впервые почувствовала себя уставшей. Показалось, что Маша — энергетический вампир, поэтому у нее не получается подружиться с кем-то.
     Уже в магазине она устроила бучу кассирше. Вроде бы кто-то кому-то не с той интонацией ответил. Спустя время почувствовала, как поднялась температура, несмотря на то, что сыворотку от коронавируса поставили легкую. «Даша, ты такая тряпка, скажи, что тебе плохо сейчас же!» — пыталась пробудить в себе здравый рассудок. Но мы прошли дальше в гардеробную. Там фотографировала ее в нарядах для парня, пока тот отбирал лучшее. Непонятно было, что я там забыла. Служила в качестве штатива, вешалки, подушки для слез?
     По итогу мы прошли три отдела за два с половиной часа. Почувствовала неладное, когда она снова решила погрызться с консультантом. Подойдя к ней, я еле слышно сказала: «Мне нужно отойти ненадолго, скоро вернусь». Она улыбнулась, воинственно направившись к работнице. А я тем временем скрывалась с места преступления. Поняла, что меня разводят, что у девушки с собой никаких денег нет, что она устраивает конфликты явно же для чего-то.
     На остановке, как истинный невротик, я постоянно вздрагивала и оборачивалась, в надежде не встретить ее. Когда нервы сдали — села на первый попавшийся транспорт. Внутри не могла перевести дыхание. Ругалась: «Стыдно, чуть не позволила им развести себя. Дура! А эти рассказы про маленькую незащищенную девочку — приманка для таких спасателей вроде меня». А дальше я принялась считать, сколько раз за знакомство она повздорила. Хорошие девочки кусаться не станут. Я вот не смогла.

     Сказочный мальчик, март 2022

     — Что ты за птица?
     — Ворон, а ты?
     Кировка. Воскресное утро. Тучный мужчина перелистывал страницы в темно-зеленом переплете, женщина в желтом берете поправляла пестрый шарф, глядя в витрину ресторана, мальчик разгонял голубей назло одной бабушке. В спину ему она вбросила: «Ты — дурак! Там у одного из них крыло повреждено». Я фиксировала детали на старенькую камеру, пока не заметила одну фигуру. Высокий парень стоял, опершись на фонарный столб, и разглядывал меня. Я поскорее ушла — разговаривать с ним не захотелось.
     На площади Революции обитают самые наглые голуби. Знакомый как-то даже рассказывал, что «летающая крыса» врезалась клювом в его грудину, когда тот прогуливался у фонтанов. Больно было ужасно. Самое странное — птица после этого упала замертво. Бывает и такое! Из-за этого рассказа боязно проходить по подземному переходу: их в последнее время активно патрулируют пернатые.
     Фотографировала голубя, яркие глаза которого с интересом меня рассматривали. Меня раздражало, что рядом кто-то бормотал что-то невнятное. А когда обернулась, то увидела того самого парня, что до этого стоял у фонаря. Все это время он обращался ко мне:
     — Я говорю, а ты не слышишь. У этого голубя нет второй лапки, видишь?
     — Вижу, ко всем так со спины подкрадываешься?
     Он сделал вид, что не расслышал. Спустя минуту добавил:
     — Как тебя зовут? Забавно, Саша-Даша созвучно даже.
     Наверняка вы поняли из рассказов, что человек я мягкий: мне трудно обозначать границы, говорить «нет», строить сложную гримасу, подразумевающую «отставьте меня в покое». Я выбрала позицию дурочки — это когда стоишь, улыбаешься, во всем соглашаешься, но не так заинтересованно, как хотелось бы собеседнику.
     — Я здесь, кстати говоря, работаю. На набережной и Кировке хожу с вороном, предлагаю прохожим сфотографироваться с ним. О, вот еще, что у меня есть. — Он начал расстегивать куртку, на шее у него болтался медальон в виде перышка, в центре которого был камушек синего цвета. — Нравится?
     — Это стилизованное перо ворона, да? А чем они тебя так привлекают?
     — Птицы в целом лучше людей. Боюсь смотреть новости. То, что происходит в мире сейчас, — это кошмар. Я хотел подзаработать и улететь далеко-далеко, вот только небо закрыли.
     — Разве запасного плана у тебя нет?
     — Есть. Если ситуация не изменится — убегу в тайгу. В России много красивых нелюдимых территорий. Мне кажется, мы не зря с тобой встретились, у нас какая-то судьбоносная история.
     Я отстранилась после этой фразы под предлогом того, что после работы устала. Он предложил проводить меня до трамвайной остановки. По дороге узнала, что с ним мы живем чуть ли не на одной улице. Он также поведал мне о своих интересах, немного разочаровавшись в моих:
     — Ты только фотограф и журналист?
     — А что, нужно чего-то больше?
     — Ницше говорил, что человек должен стремиться к тому, чтобы быть великим во всем.
     Мы запрыгнули в транспорт. Пока считала монетки — он пытался шутить в надежде развеять напряжение между нами. Я села на освободившееся место к окну. Саша не стал подсаживаться рядом. Всю поездку он пытался уловить мой одобрительный взгляд. А я испугалась и вжалась в стул. Он вышел раньше меня, перед этим попрощавшись. Я расстроилась от того, что из себя представляла, забыв сообщить: «Извини, но не все птицы летают».