Театральный рассказик

Как то в средине восьмидесятых последного столетия последнего тысячелетия прогуливаясь по Тверскому бульвару я узрел симпатичную девочку. Сделав боевой разворот я зашёл ей в хвост. Девочка оказалась весёлой, общительной, начитанной  и весьма остроумной. Мы стали прогуливаться разом и я заливался соловьём. То ли потому что беззаботность молодости распирала меня, то ли уж больно девушка была хороша. Потом мы зашли перекусить, в какую-то совсем студенческую стоячую забегаловку, где, как она меня уверяла, вкусно и недорого. Ничто так не сближает, как совместная экономная трапеза.
Вскоре выяснилось, что она учится в ГИТИСЕ на актёрском и вечером идёт в тамошний театр на, то ли дипломный, то ли курсовой спектакль. Она в нём не участвует, но много её друзей  в нём играют. И она приглашает меня. И мы пошли. Это было неподалёку в Гнездиковском переулке. Спектакль был по Володину «Ящерица». Девочки были как на подбор, в набедренных повязках.
После завершения спектакля она (увы, мне и увы, я даже не помню как её звали) подвела ко мне несколько своих подружек уже переодевшихся, мы познакомились  и я предложил отметить и знакомство и лицедейство  приличествующим случаю образом. Было поздно, но мы вспомнили, Елисеевский расположенный рядом работает до одиннадцати.
И мы двинулись туда. Я взял как единственный кавалер все пожитки дам. Мы подходим к улице Горького (по старой орфографии) и девушки перебегают улицу игнорируя подземный переход. Я же, степенно спускаюсь в переход и не спеша вырастаю из него на другой стороне, наблюдая как артистки мечутся вдоль тротуара не видя меня нигде и уже предполагая самое наихудшее. Как они обрадовались. То-то веселья было. Елисеевский рядом и запасшись вином и незамысловатой снедью мы решаем куда податься.
Продвигаемся по Козицкому переулку и невдалеке, справа, видим огороженный дворик с беседкой. Размещаемся там. И в разгар веселья, вдруг, нас освещает яркий свет. Это патруль мерзавцев-мусоров. Злорадному ликованию их не было границ. Как же, попались приличные люди. Да ещё масса хорошеньких девушек. Иных случаев пообщаться с такой публикой у них не было. Формальный повод – распитие спиртных напитков в общественном месте… Кому и какое зло мы могли причинить этим мне непонятно и по сю пору.
Как небольшое отступление хочу заметить, что все эти подлые ханжеские ограничения принимают, как правило, примитивные, тупые властные хряки для которых алкоголь едва ли не смысл жизни.

Возьмём, например, временные ограничения на продажу спиртного. В фашистском ГУЛАГЕ, коим была совдепия, эти ограничения имели известный смысл – рабам нельзя было позволить напиваться в начале рабочего дня, тем более, что реально наказать его увольнением было невозможно, безработицы не было. Но в формально рыночной среде какой в этом смысл? Прибывший на работу пьяный работник будет немедля уволен. Покупал ли он спиртное утром или месяц назад. Но эти унизительные правила действуют и в постмайданной Украине (что свидетельствует о родовом наследии чекизма). Правда и до одиннадцати заалкоголиться не проблема. Благодушные продавщицы в небольших магазинчиках спокойно игнорируют идиотизм властей.

Итак, мусора погрузили нас в в автозак и повезли в отделение.
Я был испуган не на шутку. Мои отношения с начальничками были весьма натянуты. Да и вообще, савецкий офицер относился к категории наиболее запуганной и бесправной части подвластных. Любая жалоба на офицера практически никогда не рассматривалась по существу. Офицер априорно считался виноватым. Очень редко начальник заступался даже за явно правого подчинённого.
Формально, я был безусловно виновен в нарушении правил отбытия наказания по проживанию в совдепии. Девочки тоже приуныли. Похоже они тянули срок на той же зоне.
По прибытии в отделение первым делом взялись за меня. Мне повезло. Увидев моё удостоверение личности они не захотели со мной воландаться. Задерживать меня они не имели права, а  вызывать патруль, да возиться с оформлением им было недосуг. Тем более, что отпустив меня они могли вволю покуражиться над группой молоденьких испуганных студенток. Которых они уже начали стращать последствиями. К стыду своему, со страху я поспешил свалить… и никогда больше я не встречал этих девочек, не помню даже как их звали. Я тешу себя надеждами, что и им удалось отделаться тоже испугом. А, возможно, они стали известными артистками.