26. О мозге, мозгах и науке

Позвольте (хотя можете и не позволять) высказать суждение, касающееся той сферы познания, в которой я совсем не специалист. Вернее, абсолютно никакой специалист в каждой частной дисциплине, что, однако, не мешает мне увидеть пустоту там, где это относится к их соединению: такое соединение просто отсутствует, как бы странно это ни звучало.

Речь поведу о мозге человека.

Что это такое? Только ли какой-то телесный придаток наподобие контейнера (черепная коробка) с детальками? Зачем оно человеку? Делает ли оно человека человеком, и как оно это делает? Как оно формирует в человеке разум, как оно заставляет человека думать о смысле жизни и прочей текучке (простите за сарказм)? Является ли оно простой совокупностью деталек, их чисто механическим соединением в какой-то агрегат, который работает как заводная игрушка или игрушка с батарейкой?

Похоже, вся совокупность наук о человеке и о его «придатке» в виде мозга об этом не имеет никакого представления, да и не стремится к тому, чтобы сформулировать себе такое представление.

Насколько я могу судить, в эту совокупность, совокупность наук о мозге, входят нейрохирургия; нейробиология; нейрофизиология, к ней причастны, наверное, патологоанатомы, реаниматологи и прочая медицина с санитарией (простите за непочтительность, я в эти отрасли не вторгаюсь, там своя глубина и своя история, а сужу только со стороны). И ещё кое-кто и кое-что. Не имеющие, в общем-то, понятия друг о друге. Выясняющие отношения друг с другом по поводу терминологии, которая у каждого своя.

Существовали и существуют до сих пор так называемые институты (лаборатории и так далее) мозга, в том числе и в нашей стране. В мире имеется огромное множество исследователей и миллиард диссертаций, раскрывающих те или иные аспекты структуры и функций мозга. Но – только лишь «аспекты» и только лишь применительно к своему узкому предмету, который ограничивается разглядыванием, измерением и сопоставлением различных деталек головного мозга, их зарождения, динамики их развития и отмирания. И так далее, и тому подобное.

Имеются ли основания для грустных выводов, на чём основаны мои рассуждения?

Поясню. Эти выводы основаны они, в частности, на внимательном ознакомлении с некоторыми трудами Н.П.Бехтеревой, на внимательном прочтении книги крупнейшего специалиста в области электроэнцефалографии Грея Уолтера «Живой мозг» (W. Grey Walter, «The Living Brain»), на прочей информации, взятой из интернета. Её там достаточно много. Основаны они и на некоторых познаниях в области психологии, а также в области философии, для которой понятия «жизнь», «сознание», «человек» всегда по понятным причинам были центральными – хотя бы потому, что сам философ – человек, да и философствует он в конечном счёте из-за потребности в самопознании.

Откуда у философа эта потребность? Да всё оттуда же, из этой «комбинации нервных клеток», которые ему не дают покоя и заставляют маяться и мучиться. Как, в общем-то, и каждого из нас. Мы свои терзания выплёскиваем в атмосферу, а философ – на бумагу. Он заводит себя и подзуживает нас. А мы хватаемся за его выводы и потом носимся с ними веками, пока другой философ не напишет что-либо другое, где всё наоборот. Тогда и мы разворачиваемся в другую сторону. Грубо? Да, я опять утрирую. Да, конечно, грубо. Грубо, но в целом верно.

Grey Walter внёс огромный вклад в электроэнцефалографию. Наверное, его можно считать фактически её отцом. Но что же смущает? А смущает вот что: смущает полных отрыв изучения мозга и его функций от психологии человека и от его личности; смущает отрыв мозга от общей физиологии организма; смущает отрыв головного мозга даже от такой «детали» как спинной мозг, который рассматривается как простой исполнительный придаток к нему. Спинной мозг просто не исследовался за ненадобностью. Смущает подчёркнуто грубоматериалистический взгляд на мозг, который рассматривается как всего лишь комбинация клеток, образующих локальные мозговые структуры, с которыми можно поиграть, измеряя их электрическую активность и даже воздействуя на них с помощью того же электричества, и посмотреть, как это будет отражаться на всяческих альфа-, бета- и так далее ритмах.

Идя этим путём, Grey Walter увлёкся конструированием электромеханических игрушек (в те времена ещё ламповых) с колёсиками, которые он научил обходить препятствия (методом проб и ошибок) и даже запоминать маршруты обхода. Дооборудовав датчики и электрические схемы механизмами обратной связи, он добился того, что игрушка, скажем, научилась опознавать своё отражение в зеркале (узнавая это по частоте мигания установленной на ней лампочки), научилась самостоятельно подключаться к зарядному устройству и так далее.

Более того, несколько таких игрушек, собранные в группу, научились взаимодействовать друг с другом, учитывая их взаимное пространственное расположение. А в конце концов ему удалось даже выработать у этих игрушек нечто очень похожее на условные рефлексы, то есть обучить реагировать на звуковые сигналы и на вспышки света. Напомню, что это происходило в конце 50-х – начале 60-х годов.

Grey Walter был лично знаком с И.П.Павловым, к которому относился с большим уважением, и сотрудничал с одним из его учеников, которого И.П.Павлов специально откомандировал в его лабораторию на достаточно продолжительное время.

Всё это хорошо. Но какое отношение имеет всё это к сознанию, к психике, к личности человека? Условно и с большой натяжкой можно согласиться, что в передвижениях и реакциях игрушек наблюдается некая упорядоченность и даже зачатки какой-то разумности. Научили собаку реагировать на звук – научили и игрушку, в чём тут проблема.

Проблема же вот в чём: собака не только реагирует и запоминает, она ещё и чувствует. Чувствует голод, чувствует потребность, испытывает радость, когда её наконец-то накормят. Игрушка тоже может изобразить чувства, это не вопрос. Ну чувствовать и «хотеть» она не может. Она может только имитировать это «хотение» или радость.

Направления работы Грея Уолтера и Н.П.Бехтеревой, разумеется, пересекались. Разумеется, они были лично знакомы, причём Н.П.Бехтерева относилась к нему с огромным заслуженным уважением как к исследователю.

В трудах Н.П.Бехтеревой содержатся весьма важные и глубокие научные выводы, среди которых я отмечу два: это вывод о наличии у мозга значительного резерва и о существовании некоей «матрицы». Глубокого раскрытия этих категорий я не обнаружил, поэтому изложу данные выводы в своём их понимании.

Под наличием у мозга резервов, вероятно, можно понимать способность к сохранению или восстановлению тех или иных функций при их утрате или даже при физическом повреждении определённых его участков. Как отмечает Н.П.Бехтерева, природа вложила в мозг весьма большой запас таких возможностей. О размерах этого резерва ничего не говорится.

Что можно понимать под матрицей? По моим представлениям, это определённый алгоритм работы мозга, нечто вроде устойчивого поведенческого шаблона, который непрерывно изменяется, но который сохраняет копии в своих структурах и может «подключить» их в «аварийной ситуации» – это своего рода некая страховка, обеспечивающая функционирование сознания в критических случаях.

Выводы эти представляются более чем обоснованными и даже предсказуемыми, ведь иначе просто и быть не может. Не может быть, чтобы природа не подстраховала нас, не создав ни «запаса прочности» (резерв), ни «аварийных инструкций» (матрица»).

И резерв, и матрица – понятия всеобъемлющие, они отражают в себе функции мозга как единого и целостного органа и как части организма человека, а также как основного физического компонента, обеспечивающего существование человека как личности и формирование его психики.

Однако при поиске содержания понятия «резерв» в интернете он неизбежно приводит к раздробленным описаниям «когнитивного», то есть познавательного (чаще всего), резерва, а также каких-то «глобального» и «общемозгового» резервов. Сводятся эти описания только лишь к способности мозга компенсировать физические повреждения и некоторые патологические изменения, что крайне узко, исключительно односторонне и просто достаточно примитивно. Если провести аналогию между человеческим мозгом и компьютером, то речь идёт всего лишь о способности компьютера сохранить работоспособность при повреждении какого-то проводочка или конденсатора. Одним словом, об «аппаратной» части, которая при исследовании отделяется от программной, функциональной, а ведь именно в ней и состоит его назначение.

«Железо» железом, а ПО (программное обеспечение) – это немножко не то. Это слегка разные вещи и разные категории. Вот об этом я и веду речь. Первая категория – это чистая «материя», вторая – это уже «идеальное». Это нечто функциональное. Это то, ради чего, собственно, компьютер и создаётся.

Продолжим аналогию мозга и компьютера, вернувшись к энцефалограммам (ЭЭГ).

ЭЭГ даёт достаточно ясную картину реакций мозга на те или иные воздействия, оказанные на него как непосредственно (например, с помощью вживлённых электродов), так и через органы чувств (зрение, слух и так далее). На экране возникают картинки в виде кривых, показывающих амплитуды и частоты альфа-, бета- и прочих ритмов, вспыхивают на картинке участки мозга, испытывающие в данный момент возбуждение, и так далее.

О чём свидетельствуют эти картинки? О том, что определённые воздействия связаны с определёнными мозговыми структурами, о том, что между этими структурами существует взаимосвязь, а также, наверное, о том, что некоторые воздействия могут иметь «генерализованный», интегративный характер, охватывая целые комплексы этих структур, создавая «матрицы» и «ощупывая» резерв. Обследуемый может сопровождать эти картинки комментариями, рассказывая о своих субъективных ощущениях. Казалось бы, чего ещё надо, всё есть и всё понятно.

Нейрофизиология располагает неплохим арсеналом и других аппаратных средств обследования «железа». Институт Н.П.Бехтеревой сумел в 90-е годы обзавестись аппаратом для ПЭТ (позитронно-эмиссионной томографии), что значительно увеличило возможности исследователей. В настоящее же время список таких аппаратных средств стал достаточно широким, многие из них (например, МРТ) всем хорошо известны.

Заветная мечта специалистов, изучающих мозг – расшифровать «код мозга». Что под этим понимается? Вероятно, понимается возможность с помощью аппарата ЭЭГ или томографа прочитать мысли человека, получив их в текстовом виде, в речевом или в варианте картинок, даже, может быть, и движущихся.

Возможно ли это?

Лично я практически не сомневаюсь в том, что скорее электрик с помощью вольтметра, штангенциркуля и термометра, не пользуясь ПО, извлечёт видео, из системного блока которое выходит на экран монитора, чем специалист по чтению ЭЭГ увидит ваши мысли и ваши зрительные образы.

Вся работа специалистов, изучающих мозг, сводится именно к этому – к сопоставлению амплитуд, частот и реакций организма. Вскрыв системный блок (мозг), они фотографируют расположение проводочков, измеряют длину, ширину и толщину микросхем, температуру их поверхности, замеряют с помощью вольтметра и ещё чего-нибудь электрический потенциал и амплитудно-частотные характеристики его изменения, проводят эксперименты из области «а что будет, если…» – что будет с мозгом и с человеком, если мы подадим на этот проводок или на корпус процессора вот такое-то напряжение, и так далее.

Получат ли они видеокартинку, не располагая никакими представлениями о ПО, то есть о содержании сознания, о драйверах-кодеках и прочем тому подобном и не имея доступа к ним?

Ну разумеется не получат. Можно об этом даже и не мечтать. Они только зафиксируют, что то-то и то-то изменилось после такого-то воздействия.

Наиболее глубокая, коренная, принципиальная и заведомая ошибочность стратегии исследования мозга кроется в её концепции. Похоже, такой концепции просто нет.

Мозг рассматривается только как часть организма, как соматическая единица. И даже в этом ракурсе он рассматривается изолированно от всего человеческого тела. Рассматривается как его простой физический придаток, «генеральный штаб» и координатор биологических реакций. Как условный организатор психической деятельности, протекающей в виде сочетания рефлексов.

Изучение мозга никак не связано с психологией человека. Участие психологов в этой исследовательской работе сводится к примитивному установлению прямой связи участка мозга с той или иной реакцией, то есть исчерпывается, по сути, механистическим взглядом на мозг и комментированием событий. А между тем, физиологическая структура мозга и психологическая структура психики человека – это совсем, совсем не одно и то же.

Психология рассматривает личность человека как целостное образование. В психологии сложилось более или менее единообразное представление о структуре личности. Эта структура не совпадает с биологической структурой мозга, не повторяет её и не может повторять. Мозг не имеет отдельных органов, отвечающего за когнитивные состояния и процессы, за эмоциональные, волевые и так далее. Мозг не содержит ни объёмного физического образования, ни специализированного пучка нервов, определяющего своими электрическими и иными параметрами, скажем, темперамент человека. Мозг не содержит специализированных ячеек для хранения памяти – отдельно кратковременной, отдельно долговременной и отдельно оперативной с разделёнными природой «флешками». Он не содержит «флешек» для сортировки впечатлений и воспоминаний по видам и категориям, а если бы и содержал, так хранил бы их в «сконвертированном» виде, в формате, который нельзя распознать с помощью ЭЭГ или МРТ, ибо это не фотографии в ящике стола.

Мозг не хранит где-то в виде листов бумаги навыки человека, автоматизмы, его поведенческие и иные паттерны, шаблоны и стереотипы.

Мозг не специализирует свои отделы по принципу разделения психической сферы на сознание и подсознание. Такие понятия науке о мозге, похоже, вообще неведомы или просто неинтересны.

Мозг не имеет хранилища для такой ведущей подструктуры личности человека, как целемотивационная сфера, или сфера потребностей: цели, принципы, убеждения, планы и так далее, в том числе даже и «смысл жизни». А даже если бы и имел, то не разделял бы их на социализированные, личностные, природно обусловленные и прочие категории.

Могут ли забавные машинки Грея Уолтера задуматься о «смысле жизни»? Едва ли. Уж лучше спросить об этом у «Алисы», которая в «Яндексе», или у «искусственного интеллекта», который везде. Они вам всё подробно об этом расскажут (простите за ядовитый сарказм).

Список можно продолжать бесконечно. Например, поинтересоваться, где мозг хранит так называемую душу (в любом её понимании). И вообще, там ли она гнездится? Не есть ли это нечто генерализованное, связывающее в единое целое весь человеческий организм? Ведь в чём-то правы древние, которые помещали душу в сердце. В чём-то правы те, кто понятия «душа» и «сердце» воспринимает как во многом синонимичные.

Ни один из исследователей мозга никогда не скажет, где хранятся «коллективное бессознательное» и «архетипы» Карла Густава Юнга и как их прочитать. Никто не ответит, откуда у человека берётся, скажем, мистика, и является ли она следствием «разливания какой-то жидкой субстанции» или ещё чего-то субстанционального, никто с помощью ЭЭГ не прочитает эти мистические картинки и не увидит их.

Одним словом, никакое исследование мозга не даст ответа на вопрос о том, что такое самосознание, что такое чувство боли или радости, что такое «душа», каким ПО всё это управляется и откуда берётся это ПО, управляющее человеком? Пусть оно берётся из опыта, можем согласиться и с этим. Пусть часть его берётся из генов. Но всё же это – ПО, а электрические потенциалы и формы импульсов – это только лишь свидетельство его функционирования в материальном соматическом образовании внутри человеческого черепа.

И далеко не факт, что функционирование этого ПО ограничивается только головным мозгом и исключительно им. Можно даже утверждать, что это не так и далеко не так. Обратите свой взор внутрь себя, специалисты по изучению мозга, и вы сами убедитесь, что что-то здесь с чем-то не сходится.

Завершая свои размышления, подведу итог: исследование головного мозга человека – вещь нужная, полезная и весьма занятная, а иногда даже забавная.. Но очень печально, что это только исследование мозга, и более ничего. Мозга самого по себе. Без связи с психикой, «душой». Мозга как просто одной из биологических/физиологических структур. Выводы из результатов такого изолированного исследования могут быть тоже только изолированными и только биологическими/физиологическими/медицинскими.

А ведь их можно было бы расширить, если для начала попытаться соединить исследование мозга с исследованием личности (психология), объединить его с исследованием организма в целом, не изолируясь хотя бы от взаимосвязи головного и спинного мозга, сформулировать фундаментальные цели исследования, соотнеся их с конечной целью всех наук о человеке – с познанием человека как мыслящего и самостоятельного существа – не зависящего от одних только биохимических процессов внутри организма, а человека как уникального мыслящего создания природы, обладающего определённой автономностью по отношению к ней, обладающего самосознанием и самоощущением, занимающего определённую нишу даже и в структуре мироздания как такового.

Но это всё, надо понимать, науке о мозге неинтересно, это всё какая-то философия и бред дилетанта, это «другое».

Всё, о чём я здесь говорю, представляет собой лишь одно из свидетельств полной разрозненности практически всех отраслей научного знания – даже среди таких сходных и смежных её ветвей, как нейробиология, нейрофизиология, медицина, психология.

Печально, но нельзя не признать, что и внутри самих отраслей практически повсеместно наблюдается то же самое. Аналогично выглядит психология. Аналогично выглядят так называемые точные науки, приближающиеся к тупику.

Консолидирующим началом могла бы стать, например, философия, но она нынче не в почёте. Времена кантов и гегелей минули, а на смену им пока что никто не пришёл. «Административные» консолидаторы в виде, скажем, национальных академий наук, свою мощь как-то ослабили. То же касается и координации/консолидации научных исследований в международном масштабе.

Что будет дальше? Что-то будет. Вероятнее всего, будет опять «революции в науке», валидол и инфаркты у её солдат-тружеников. Но такова уж, как говорится, се ля ви. И лично я тут совсем уж не виноват, так что и каяться-то мне не в чем.