Тени прошлого -7

  Батюшка готовился к службе, когда всё случилось. Никто не видел посторонних возле церкви в это утро, и сам батюшка не может ничего рассказать. На него напали сзади, повалили, ударили несколько раз в грудь ножом. Это было в тёмном углу, когда отец Никодим пытался зажечь лампады. Он может описать лишь неясный силуэт, замотанный в чёрный платок, но кто это был, мужчина или женщина, это ещё предстояло выяснить местным милиционерам вместе с приехавшим из Зеленкова капитаном Султановым.
- Как хорошо, что вы ещё не уехали в город! - восклицал участковый Стасюк. - Это ведь покушение на убийство, а нам одним такое дело не поднять. Но тут есть один момент, это разгон сектантов с помощью Никодима. Он очень ратовал за это мероприятие, после случая с Верой Костенич. Мы полагаем, что ему таким образом сектанты отомстили. А там, не знаю, есть и ещё один момент, надо его тоже обговорить.
- Конкретно, какой момент? - спрашивал Евгений, находясь на месте происшествия, осматривая следы преступления.
- Не момент, а камень преткновения, - уточнил помощник участкового, круглолицый белорус с пышными чёрными усами. - Тот ещё камушек!..
- В таком случае, не камень, с треугольник, - ответил на это недовольным голосом Стасюк. - Любовный!..
- А что, разве в этих высших сферах, - Султанов указал пальцем в небо, - такое возможно?
- Возможно всякое, - участковый передёрнул плечами. - У нашего батюшки Никодима есть жена с которой они состоят в фиктивном браке и это всем известно. А поскольку живут они врозь, то некоторые дамочки возомнили о себе, что они могу претендовать на сердце Никодима. Он у нас мужик-то видный из себя. Вот и возникли некоторые осложнения уже по его приезду на наш приход. Сестра его дьякона, Марина Грушина, от Никодима, прямо без ума!
- А он, что же? - поинтересовался Султанов.
- Ничего!.. Похоже, что эта область человеческих отношений его не интересует.
- Вот как? А зачем же он тогда заключил законный брак? - недоумевал Евгений.
- В этом есть своя логика. После семинарии его сразу оженили. Им так положено, потому что неженатый семинарист никогда не станет священником и не получит приход. Познакомили с девушкой, тоже не очень озабоченной семейными ценностями, к тому же, она не совсем здорова, ребёнка никогда не сможет родить. Вот они и сошлись, но лишь формально. Мы тут все рядом живём, барахтаемся в этом улье, всё знаем про всех, - докладывал участковый.
- Вам по статусу положено про всех знать, - утвердительно кивал Евгений. - Только пока не могу понять всей подоплёки. В чём же всё-таки состоят эти ваши подозрения насчёт треугольника?
- По мне так, это банальная ревность, - снова подал голос усатый помощник. - Кто-то кого-то приревновал. Или всё же его законная жена, или та Марина. А выместить свою неуверенность и отказ принять её женские прелести, она решила на предмете обожания... Бывает же такое?
- Да, бывает, но только без кровавой сектантской подоплёки, которая лежит на поверхности, - Султанов вышел на церковный двор. - Мне бы хотелось ознакомиться с материалами дела по поводу покушения на убийство Веры Костенич. Проедем к вам в отдел.
- Да, там на месте будут и подробности, я лично туда выезжал, когда ребята нашли её в подвале... Надо полагать, это ваши сотрудники? - уточнял Стасюк.
- Да, ребята наши... И я хотел было присоединиться к вашему рейду по злачным местам где они проводят свои ритуалы, а тут меня опередили роковые события. Но я, надеюсь, всё осталось в силе? Вы наметили действия?
- Да, после того, как вы ознакомитесь с самим делом, мы тут же проедем по молитвенным домам, - ответил на это Стасюк. - Сперва их не трогали, относились лояльно к сектантам. Но после случившегося, нам приказано всех взять на учёт и разогнать эту шайку-лейку. Очень буду рад, если вы к нашему рейду присоединитесь, товарищ капитан!
Султанов утвердительно кивнул, осматривая церковный двор. Он был удовлетворён осмотром места происшествия, кое-какие выводы уже сделал, теперь оставалось получить результаты экспертизы по ранению, съездить к батюшке в больницу и наведаться к его фиктивной жене.

  В дом к Маргарите Малишевской, жене отца Никодима, пришли целым скопом. Молодая женщина, сильно худая, темноволосая, с аккуратной короткой стрижкой, в больших очках сидела за столом, перебирая какие-то бумаги. Она работала бухгалтером в сети местного общепита, часто работу брала на дом. Её клетчатый сарафан, одетый поверх белой кофточки, туго облегал тонкую талию. Женщина подняла удивлённые глаза на милиционеров, особенно когда узнала, что в её доме будет проводится обыск.
- Меня подозревают? - с ноткой растерянности, спросила она.
- Мы проводим необходимые следственные действия, - пояснил Султанов. - На вашего мужа совершено покушение, много вопросов возникло, в том числе и по вашему адресу.
- Что же, задавайте ваши вопросы, - произнесла Маргарита, поправив на переносице очки. - Когда мы последний раз виделись, спросите... отвечаю, на той неделе. Ему, как всегда, некогда даже завернуть ко мне, а не то чтобы...
  В её словах сквозила обида, это не ускользнуло от Евгения. Он сразу начал горячий разговор, пока женщина не остыла:
- Вы жили в разных домах, я правильно понял?
- Да, вам уже рассказали, наверное, о характере наших отношений. Они нас вполне устраивали, до недавнего времени.
- Что это значит? - встрял участковый.
- Отец Никодим видный из себя мужчина, - волнуясь стала пояснять его жена. - Он многим тут нравится, а некоторые дамы, так вообще грозили мне расправой.
- С этого момента подробнее, - Евгений сел напротив стола, за которым находилась Маргарита. - Вы можете об это рассказать непредвзято?
- Как бы со стороны? Хорошо! - проговорила она тоненьким голоском. - В начале лета у калитки моего дома, когда я возвращалась с работы, меня остановила соседка. Она сказала, что слышала разговор моего мужа с неким Грушиным, братом Марины, которая очень пылко в моего мужа влюблена. Так вот, они шли с прихода, а Грушин забегал вперёд, заглядывал в глаза Никодиму, и предупреждал его, что Марина сыплет угрозами в мой адрес, что непременно меня покалечит или лишит зрения, если я отсюда не уеду. Мне было обидно это слышать, я ждала от мужа подобных признаний, после рассказа соседки, но их не последовало. Будто и не было ничего. Муж мне об этой своей беседе с дьяконом, братом Грушиной, так и не рассказал.

  Султанов внимательно изучал Маргариту. Нет, на убийцу она явно не тянула, но говорила интересные вещи:
- Вам было обидно, понимаю. Вы поговорили с мужем на эту тему? Его реакция?
- Никакой!.. Он попросил меня не верить сплетням и слухам, но потом... предложил мне внезапно путёвку в санаторий. И самое главное, сказал, что мы вместе поедем, чего никогда не было. Не знаю, хотел ли он наладить отношения, чтобы стать ближе, или что другое, но понять я его так и не смогла. Кстати, через неделю мы должны были уехать с ним в Геленджик по это самой путёвке. Он выпросил разрешение в епархии, якобы для того, чтобы вместе поехать и подлечить жену. Ему разрешили, даже одобрили... обрадовались, наверное, что мы, наконец-то, соединимся. Но это невозможно!
- Почему же? Он нездоров?
- Очень даже здоров, - она усмехнулась при этом, - но объективно, Никодим против  всякой близости.
- Почему же он тогда не в монастыре? - поднял удивлённый взгляд на Маргариту Евгений. - В семинарию пошёл!..
- По призванию, - спокойно ответила женщина. - Ему всегда хотелось иметь свой приход. У них все мужчины в роду были священниками. А вот отвращение к близости у него ещё с юности, но он про это не рассказывает... о причинах, я имею ввиду. Что-то было, но воспоминания тяжелы, и я никогда не заводила с ним подробный разговор. Он обижался, если я пыталась дознаться.
- Ну, что же, в таком случае мы приступим к обыску в вашем доме... Не возражаете? - Евгений предъявил ей ордер.

  Во время обыска в прихожей под лавкой был обнаружен таз с грязным бельём. Маргарита ещё не успела его отстирать, задвинула подальше. А в этом тазу, прямо поверх наволочек и полотенец, лежал большой чёрный платок, весь заляпанный бурыми пятнами. Женщина удивлённо ахнула. Она призналась, что это был её платок, но как он туда попал, а тем более, чем был так замызган, она ответить не могла. Эту вещь тут же изъяли и отдали на экспертизу, а Маргариту задержали, до полного выяснения истинных причин.
  Евгений Петрович позже, вспоминая эту историю говорил, что сразу отмёл причастность этой женщины к покушению на убийство. Как только вошёл к ней в дом и увидел её, сидящую за работой, тут же сделал определённые выводы на её счёт. Он имел чуткость о понятиях добра и зла, видел эмоциональный план, почти безошибочно мог угадать настроение, даже мысли, как говорили о нём коллеги, что было небольшим преувеличением. Но здесь было всё на виду. Ему сразу стало очевидно, что Маргариту подставляют под убийство намеренно. Кому-то история с ревнивой женой была по нраву, и всё-таки на задержание этой гражданки пришлось пойти, так как улика, найденная в её доме, говорила не в её пользу. Оставалось ждать результатов экспертизы, которая не могла быть готова одномоментно. Все улики и материалы были направлены для этого в экспертно-криминалистический отдел города Краснодара. Тут на месте в станице Азовская своей лаборатории не имелось. Пока ответы по ним не пришли, Султанов опросил других фигурантов, в частности семью Грушиных, но и тут явно всё говорило против версии о ревности. Он решает остаться в станице на несколько дней, ждёт результатов экспертизы, и на следующий день принимает активное участие в рейде по злачным сектантским местам. Уже на первом адресе эмоции зашкаливали, а удивлению не было предела.

  Всё, что ему пришлось наблюдать, когда они ворвались во время проведения сектантского ритуала, не могло быть в его стране, не должно быть такого!.. Это немыслимо, невозможно!.. Чтобы взрослые, умудрённые жизнью солидные на вид люди, скатились до такого мракобесия! Бывшая вместительная рига с обвалившейся кое-где крышей стала настоящим пристанищем для этих тёмных людей. Все их мероприятия не имели ничего общего с традиционной религией. Они родились, как Султанову пояснили в поселковом совете, все эти дикие обычаи и обряды, ещё при царе, в далёкой древности, когда на свет появилась где-то в недрах глухой тайги секта скопцов. Она сперва не интересовала власти, но потом ею весьма были обеспокоены, потому что она получила быстрое распространение по территории тогдашней России. Это была страшная секта. Мало того, что мужчины калечили себя сами, но они ещё и совершали насильственные ритуалы над членами своих семей, над малолетними детьми, которым не всем суждено было выжить после насильственного оскопления. Теперь эта секта переродилась, собрала все немыслимые "сливки" со всех похожих доморощенных религий. Создалось нечто общее между сектой свидетелей Иеговы, скопцами, и пятидесятниками. Вначале после войны сюда входили только вдовы, потом стали привлекать и молодёжь. Чем их завлекали сюда был непонятно. Но самой главной причиной, как потом уяснил для себя Евгений, было желание полюбить и быть любимыми, а в этой секте любить не запрещалось, причём в самых извращённых и грубых формах.
  Итак, в тёмной риге с мрачным светом от горевших свечей, расставленных по углам, сидели, стояли на коленях, молились, завывая и приговаривая ритуальные слова, десятки женщин и пожилых мужчин. Они не обратили внимания на вошедших, продолжая свои крики и завывания. Это было страшное зрелище!..

  Их всех погрузили в крытые автомашины. Люди шли, не сопротивляясь чужой воле, они считали, что если это несправедливо, то всё вскоре вернётся на круги своя, провидение их не оставит, предложит свой путь, свой выбор, а если придётся отказаться от многих утверждённых уже постулатов, то значит небеса не одобрили их прежних действий. Они не противились судьбе, будучи под гипнозом у своих лжеучителей.

  Султанов вернулся в Зеленково совершенно опустошённым. То, что ему пришлось наблюдать в станице Азовская, произвело на него неизгладимое впечатление. Были, оказывается, такие ещё моменты в жизни, в его служебной практике, о которых он до сего дня не мыслил. Со всем накопленным багажом, материалами, отчётами, рабочими заметками, он уехал в Краснодар, поторопить экспертов. Но перед этим обратился с предложением к Мусатову, которое уже давно зрело, и которое он согласовал заранее с полковником Богдановым.
- Вы всем объявите, что фотографию, которую вы хотели разместить в вашем музее, вам снова прислали из города, и вы повесите её на стенд в ближайшие дни. Расскажите, что это за фото, её историю... И подождите реакцию на это событие. А она незамедлительно последует, в этом можете быть уверенным.
- Но у меня нет этого фото! - удивился предложению Султанова начальник госпиталя. - Что я буду размещать?
- Это не важно, есть оно или нет... Важна реакция на ваши слова.
- Понятно!.. Мы должны проследить за стендами музея. Кто будет проявлять к ним повышенный интерес, или кто попытается туда пробраться в ночное время, чтобы снова её выкрасть. Ведь ко мне в кабинет лезть больше не отважутся.
- Это не факт. Может быть ваш кабинет их заинтересует в первую очередь. Следите, наблюдайте, а я пока отъеду не на долго. Думаю, что когда вернусь, меня будут ожидать большие сюрпризы.

  Но после того, как Мусатов объявил о присланной фотографии, наступило странное затишье. Никаких признаков того, что кого-то данная информация заинтересовала, не было.

  В кабинете у полковника Богданова было густо накурено. Приехавший по делам службы из Новороссийска Джамал Ахмедов дымил, как паровоз, чего раньше за ним никогда не замечалось. Он был переведён по его же просьбе на прежнее место работы в город, с которого начиналась его служба в прокуратуре. Он сделал это по просьбе своей жены, которая не могла жить в Краснодаре, где всё ей напоминало о погибшем сыне. Султанов наблюдал за Богдановым и Ахмедовым, пока изучал результаты полученной экспертизы.
- И ответы на наши запросы пришли, - произнёс полковник, - вот, ознакомься.
  Богданов протянул через стол папку с материалами, Евгений их принял и тот час углубился в их изучение.
  Ахмедов за эти годы сильно сдал, седина с висков уже полезла на густую чёлку, пробралась даже на затылок. Его шевелюра становилась похожей на причёску Сойникова, только тот был совершенно белый с небольшими вкраплениями русых остатков. Ничто не прошло даром для обоих. Султанов, занимаясь своей работой, время от времени прислушивался к разговору двух следователей, прокурорского и оперативного. Речь касалась поисков банды рахманинских отпрысков. В том, что это были отголоски той давней истории, не было никаких сомнений. Тень художника и его подручного, предателя и убийцы Доротного, нависала своим чёрным смрадным пологом снова над их сегодняшней жизнью. Следы их обнаружены в Прибалтике, и как всегда, ничего конкретного тамошние коллеги не могли предложить.
  А тем временем...
  В просторной базилике старинного Рижского костёла, превращённой в торжественный зал приёмов, шёл концерт органной музыки. В первых рядах сидели представители богемы - артисты, музыканты, художники... Приехавшие из Польши гости в числе группы реставраторов, иконописцев, держались вместе и сидели отдельно в центре зала. Солидный пожилой мужчина в светлом костюме из дорогой тонкой шерсти, восседал рядом с директором Рижского музея. Они о чём-то весело переговаривались в перерывах между партиями. Когда орган звучал вновь, их лица становились сосредоточенными на музыке.
- Камерный зал, отличный оркестр, что ещё нужно творческому человеку? - восторженно говорил директор. - Вам, проживающему в Польше, знающему тамошнюю культуру, всё же хочется в родных пенатах отдохнуть душой, верно?
Его собеседник утвердительно кивал головой, чуть раскачиваясь в такт классической мелодии. Позади них шёл неспешный разговор между двумя газетными репортёрами:
- Эти приезжие насколько имениты? Что такой вокруг них ажиотаж? - спрашивал мужчина интеллигентного вида с тонким лицом у своего коллеги.
- Они ведущие специалисты в своей области с профессором Невельским во главе. Георгий Кириллович автор не одного академического труда по истории живописи, начиная со Средневековья, заканчивая нашей с вами современностью. К тому же, он сам неплохой художник. Часто выставлялся за рубежом и пользовался успехом.
- Это тот, что сидит рядом с директором музея? Познакомишь?!
- А как же?! Мне надо у него взять сегодня интервью для газеты. У меня задание поговорить с профессором-искусствоведом... Один робею, вдруг откажет! Вместе к нему подойдём после концерта.

  У высоких зеркал в гостинном дворе на огороженной территории бывшего костёла шумела толпа. К стоявшему профессору Невельскому пробирались двое молодых людей. Они подошли к нему, дружески приветствуя директора музея Лангеса. Тот протянул руки в их сторону, похлопал обоих по плечам:
- Вот, Георгий Кириллович, с вами хотят побеседовать эти молодые журналюки... Позволим им нарушить наши планы на вечер?
- Ну что вы, мы ни чуть не нарушим, наоборот, предлагаем вам отправится с нами в шикарный ресторан с прекрасной кухней, столики уже заказаны, - ответил высокий парень с узким лицом.
- Полагаю, мы ничем не удивим нашего приезжего гостя, он бывал в ресторанах Праги, Парижа, Мадрида, Берлина и ещё многих других не менее известных городов, - ответил за Невельского Лангес.
- Вы ошибаетесь на мой счёт, - подал голос профессор. - Я никогда не отказываюсь от вечера в дружеской компании. И это всегда в некотором роде удивление и открытие новых знакомств и впечатлений. С нами будет мой помощник и секретарь, Николай Шостак. Не возражаете?
  Из толпы неизвестно откуда вдруг вынырнул и быстро подошёл к ним высокого роста, крепкого телосложения седой мужик угрюмого вида с отточенным римским профилем. Он сверлил глазами из под низко-опущенных бровей стоявших рядом с профессором, изучая их поведение. Впереди была бурная ночь, проведённая сперва в ресторане, а затем за карточным столом.
  Рахманин и Доротный осваивали новое пространство...

  Получив все необходимые материалы и результаты экспертиз, проанализировав их вместе с полковником Богдановым, Султанов уже имел ответы на все вопросы перед возвращением в Зеленково. Как только прибыл обратно на турбазу, он сразу приступил к делу. Сперва позвонил в горотдел милиции станицы Азовская и приказал выпустить невиновную жертву обстоятельств, Маргариту Малишевскую.
- Эта женщина не может быть причастна к покушению на убийство отца Никодима, ей не хватило бы роста, - говорил в трубку Султанов. - По результатам медэкспертизы ясно, что первые удары были нанесены человеком выше среднего роста, а Маргарита всего метр шестьдесят. На платке видны следы крови. Женщина, которая наносила удары ножом, была в него одета, он скрыл часть её лица...
- Почему известно, что это была женщина? - спрашивал Стасюк.
- Дослушайте меня до конца, тогда поймёте почему... Во первых - сила удара, во вторых - они наносились с целью оставить жертву в живых. Цели убить у неё не было. А вот цель подставить его жену, явно обозначилась. Но нам повезло в этот раз. На платке кроме крови жертвы, есть следы крови неустановленного лица. Видимо, махая ножом, дама порезалась. Она вытерла кровавое лезвие ножа платком и подбросила его в дом Маргариты Малишевской. Значит живёт где-то рядом и знает все тонкости. То есть, куда именно можно положить платок, чтобы его побыстрее нашли. По запросу в местную поликлинику получили ответ, что у обоих супругов вторая группа крови, а в пробах пятен неизвестной указана редкая четвёртая группа с отрицательным резусом. Значит вам надлежит поднять все медицинские карты местных жительниц станицы и сравнить эти данные, - Султанов говорил спокойно и обстоятельно, его утверждения не вызывали никаких сомнений в правдивости выводов. - Удары наносились хаотично, короткими интервалами, они не могут принадлежать мужчине, ни по силе, ни по размаху. Как говорят французы - Ищите женщину!
- Спасибо, примем к сведению и будем действовать, - ответили на том конце провода. - Высоких ростом кандидаток у нас не так-то и много...
  Следующим пунктом посещения был военный госпиталь. Мусатов был рад приходу Султанова. Он весело сверкнул глазами, усаживая Евгения за стол:
- Кофейку попьём с вами горяченького, а то я сегодня так и не позавтракал, торопился прибыть раньше комиссии. У нас сегодня проверка, - пояснил свою бурную "радость" начальник госпиталя. - А у вашего парня Александра, всё-таки воспаление лёгких.
- Как определили? - спросил Евгений.
- Он вчера пришёл ко мне за справкой о выписке после болезни для армии, его лечащий врач ко мне отослал, печати на такие документы ставлю только я, смотрю на него, а у парня на лбу крупная испарина и на щеках яркий румянец. Хрипов нет, а симптоматика на лицо. Я тут же отправил его на рентген, чего не мог сделать раньше по причине ремонта аппарата. Тут-то и стало ясно, что это всё же воспаление. Я ему никакую справку не дал, понятное дело, отправил его на долечивание. Но в стационар он не лёг, взял рецепты и ушёл обратно к вам в комнату. Держаться бодро решил передо мной, но видна слабость и глаза с лихорадочным блеском. Меня не обманешь! - улыбался Мусатов.
- Да, я застал его, когда приехал. Он пришёл из столовой и лёг в постель. Сразу видно, что ему ещё нехорошо... Но я здесь по другому поводу. Ответы на наши запросы пришли относительно личностей ваших знакомых, что были у вас тут в кабинете при получении папки с документами и фотографией. По всем делам чисто кроме одного. Все сведения из личного дела - липовые! - Султанов протянул папку для ознакомления начальнику госпиталя.
  Тот, надев очки, углубился в изучение материалов. Прочитав, он в несказанном удивлении поднял глаза на Евгения:
- Как такое возможно?! - изумился он. - Ведь никто на него не подумал бы!..
- Да, такого человека, как председатель партячейки совхоза Знаменский посёлка Никольское Авдея Лихачёва, просто не существует. До войны на него ничего нет, ни каких сведений и документов, точно он к нам с Марса прилетел. Вся биография начинается с 1947 года. Можно объяснить это потерей документов в архиве по причине того, что они сгорели вместе с его родным городом Бобруйском, но... Именно в 1947 году он женился на женщине с ребёнком и удочерил эту девочку. Именно тогда в том же году был зафиксирован массовый побег бывших военнопленных власовцев с территории Польши. Они там находились на строительных работах. Выводы напрашиваются сами собой. Его приёмная дочка могла опознать своего отчима по фото на музейном стенде. Но она у вас не работает...
- Это так, но её парень наш санитар, они скоро поженятся, свадьба уже на осень назначена, - ответил Мусатов.
- Вот как?! Тогда больше вопросов нет!
- Но никто не пришёл после моего заявления о повторном получении этой карточки. Мы рассчитывали, что некто вновь попытается её добыть, но... осечка.
- Попытайтесь выяснить, на месте ли наш фигурант? - предложил Султанов.
  Мусатов поднял трубку с телефона и позвонил в местную администрацию.

  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.