Остаться жить. Глава 2

Чащин Иван переоделся на вечернюю тренировку, погасил свет при выходе из раздевалки, зная, что, кроме него сегодня тут никого не будет, и пошёл в тренерскую.
В маленькой и сильно захламлённой комнатке, давно не видевшей ремонта, за старым письменным столом с выдвижными ящиками, склонившись над бумагами, сидел второй тренер. На стене кое-где в рамочках, а где-то просто так висели дипломы победителей разной степени и разных лет, тут же с длинных гвоздей, вбитых прямо в бетон, свисали гроздья медалей, на шкафу высились кубки за «бронзу», «серебро» и «золото».
- Владимир Юрьич, - обратился молодой человек к мужчине, - мне бы ключ от «оружейки»?

По правилам тренеру следовало самому открыть комнату хранения оружия и под подпись в журнале учёта выдать парню винтовку, патроны отдать на огневом рубеже. Каждый год в начале сезона спортсмены проходили инструктаж по технике безопасности, и ежегодно выслушивали одну и ту же историю, как в 2010 году во время учебно-тренировочного сбора юный биатлонист из Ямало-Ненецкого автономного округа случайно выстрелил в голову своего товарища по команде. В итоге пятнадцатилетний спортсмен, учащийся ДЮСШ Олимпийского резерва, скончался. Эта печальная история стала наглядным примером того, что пренебрежение техникой безопасности может привести к трагедии. Но к Чащину давно уже было особое отношение, и в силу возраста и благодаря личным качествам. Его в стрелковом комплексе знала каждая собака. Иван зарекомендовал себя как ответственный и честный человек, к тому же тренеры его любили: трудяга, столько побед «привёз» на своих плечах. Вот и сегодня, главный с юниорами на Кубок России уехал, а Чащин остался. Ему в прошлом месяце исполнился 21 год, пора переходить в группу «мужчины». Но парень себе даже один день передышки не взял. В пятницу вечером приехал на биатлонный комплекс, чтобы лишний раз потренироваться.

Юрьич, кряхтя, наклонился под стол и открыл металлический сейф, взял с верхней полки ключ и передал спортсмену. Вместе с ключом на колечке болталась гильза от патрона мелкокалиберной винтовки.
- Занесёшь, - не глядя, бросил вслед Ивану тренер.
Погода для тренировки была самой что ни на есть подходящей. Температура к вечеру опустилась до минус восьми, влажность воздуха значилась около шестидесяти процентов, ветер почти отсутствовал.
«Ты придёшь к финишу первым!» - сказал сам себе Чащин и пошёл на «старт». В голове прозвучал неслышный сигнал, лыжи «вцепились» в лыжню. По прямой набрал приличную скорость, на повороте слегка притормозил, но сильно не сбросил – впереди подъём.

«Чёрт бы побрал этих спонсоров!» - про себя выругался парень, вынужденный практически в темноте преодолевать сложный участок трассы.
Конечно, территория комплекса огромная, часть лыжной трассы проложена в лесу, туда не достают огни фонарей, размещённых на фасаде здания комплекса. В прошлом году местная энергетическая компания с помпой презентовала уличную гирлянду протяженностью сто пятьдесят метров, как раз на этот участок трассы. Подарила на камеры под громкие аплодисменты воспитанников спортивного комплекса и членов их семей, специально собравшихся ради рекламной съёмки с телевидения. Только с того года к началу этого сезона из всего количества лампочек в гирлянде рабочими осталась примерно треть. Договора о их замене с энергетической компанией, естественно, не было. И сейчас при спуске, после которого шёл резкий поворот, действовать приходилось больше по памяти, надежды на собственное зрение в данном случае не осталось.

На первый огневой рубеж по времени пришёл неплохо, в своём временном диапазоне, отстрелял чисто, хоть на последнем выстреле потратил чуть больше секунд, чем обычно. Лёжка дала возможность мышцам ног чуть-чуть отдохнуть. Второй круг дался тяжелее. Появилась усталость. Во время подъёма, казалось, уже не бежал, а практически шёл пешком.
«Ты можешь!» - вновь мысленно сам себя подбодрил и ускорился. На спуске пустил в ход палки, к концу перешёл на коньковый бег, за счёт чего в гору практически влетел. Силы оказались на исходе, а впереди ещё половина круга.
«Давай! Давай!» - проскандировал вместо отсутствующих зрителей спортсмен.
Когда толпы болельщиков пристально смотрят за каждым шагом, не остаётся права на ошибку, нельзя их разочаровать.
Вновь плохо освещённый участок трассы. Он только что был здесь, можно даже не смотреть под ноги, знай работай руками и ногами в заданном темпе. Впереди снова показалась площадка для стрельбы. На этот раз мишень требовалось поразить стоя.
Дыхание сбилось, восстанавливать некогда, соперники не дремлют. Неполный выдох – первая мишень повержена. Следующий выстрел – вторая.
«Так держать!».

Третий выстрел – и досадный промах. Лишние сто пятьдесят метров. Сам себе привёз. Плохо! Очень плохо! Четвёртая и пятая пули угодили точно в цель.
Закинув на плечо винтовку, опять ринулся вперёд. До финиша сто пятьдесят метров. Сто. Пятьдесят.
«Неужели не обойдёшь соперника? Каких-то полтора метра! Последний рывок! Что тебе стоит! Терять уже нечего! Давай!».
Собрав последние силы, ускорился, насколько это возможно. Финишная черта! Время?
Посмотрел на секундомер и сам же разочарованно покачал головой.
«С таким временем тебе не победить! Ты можешь лучше! Ты должен лучше!». Невидимые трибуны, до отказа заполненные зрителями, аплодировали и выкрикивали его имя! Он в тройке лидеров. Уже неплохо.
По телу растеклось приятное тепло и сладостная истома, мышцы привычно заныли, но так и должно быть.

Сдал винтовку, занёс ключ тренеру.
- Я думал, что уж и не дождусь тебя, - проворчал тот, стоя в дверях полностью одетый и готовый уйти. – Как время?
Вопрос прозвучал с более тёплой интонацией. По всему было видно, что Владимира Юрьевича волнует результат.
- Мог бы и лучше, - недовольно буркнул Чащин и двинулся в сторону раздевалки.
На автобусной остановке оказался уже в начале десятого вечера. Прождал около получаса, доехал до дома уже в половине одиннадцатого. Мама, как всегда, запричитала, что до ночи голодный. Отец перед сном заглянул с неизменным вопросом:
- Ну, как?
«Реально интересуется или для галочки спрашивает?» - вертелся в голове непрошеный знак вопроса.
- Пойми, мне не всё равно. Ты на это дело детство и юность положил. Жалко бросать.
- Я не брошу!
«Про деньги молчит. Слава богу! Сообщить о предложении или пока промолчать? Пока подожду».
- Бать, устал я, но не отступлюсь, не переживай.
- Это хорошо! Это ты молодец!
Отец ласково похлопал Ваню по плечу и прикрыл за собой дверь.

От усталости лучшее лекарство – это отдых, а лучший отдых – это сон. Но забыться сном у молодого человека долго не получалось. Перед глазами вставал образ симпатичной девчонки Натальи Масловой. Она лыжница. Светлые кудряшки, выбившиеся из-под шапки после лыжной гонки, обрамляли приятное ещё совсем детское лицо. На щеках сильный румянец, а в глазах задорный блеск.
Но Ваню больше волновала девичья грудь, сильно вздымающаяся после заезда. Девушка долго не могла восстановить дыхание, а Чащин этому был только рад.
Он поздравлял с отличным результатом, но смотрел не в лицо, а на то, что находилось под майкой с номером участника. Девушка улыбнулась, и кажется, догадалась о его тайных мыслях.
- Довольна? – спросил её тренер.
Улыбка стала шире, что дало надежду Ване, может, это всё-таки от радости победы, а не оттого, что она заметила, куда устремлён его взор.

Воспоминания, как слайдшоу, медленно сменяли один снимок на другой, а парень не знал, как нажать на паузу, чтобы остановиться на понравившемся моменте.
«Спи уже!» - осадил сам себя и через пару минут действительно погрузился в пучину крепкого сна.
Насыщенный день подошёл к концу. На исходе ноября смена времени суток выглядела наиболее странной. Световой день давно закончился, а по часам он должен завершиться только часа через три или четыре. И эта борьба света и тьмы за обладание силой над днём и ночью становилась болезненной, заразительной для окружающих. Явными признаками такой болезни были апатия и усталость. Если бы доктор выписал рецепт для лечения этой хвори, то там непременно бы значилось: «Рекомендовано лето и отдых». Только Чащин – биатлонист, и у него нет такой роскоши, как ускоренная перемотка зимы. Зима для биатлона – самый сезон. И пропустив один сезон, спортсмен рисковал вылететь из обоймы навсегда. Иван не упустит свою возможность, он не имеет права вылететь из обоймы. Перед ним только-только открываются новые перспективы.

Продолжение: http://proza.ru/2025/02/12/273