Жизнь налаживается

     Темнело. Жорик вышел из подъезда собственного дома, и бодрым шагом направился к арке, ведущей из двора на улицу. Войдя в полутьму арки, он услышал сзади короткое «гаси его», и успел среагировать, метнувшись в сторону. Обрезок трубы, нацеленный ему в голову, чиркнул по асфальту, кто-то чертыхнулся. Жорик рванулся вперёд, почувствовал, что его схватили за одежду, и, не размахиваясь, ударил кулаком, попав, по всей видимости, кому-то в челюсть. Раздался вскрик, и Жорика отпустили, он снова бросился бежать, но упал, споткнувшись об чью-то вовремя подставленную ногу. Подняться ему не дали, били долго, так показалось Жорику, и со всех сторон одновременно. Жорик не нашёл в себе силы даже прикрыть лицо, и перед тем, как потерять сознание, почувствовал, как от ещё одного удара ботинка у него сломался нос…

     Где-то совсем недалеко размеренно и монотонно падают тяжёлые капли, и звук каждой упавшей капли громким эхом отдаётся в голове, заставляя морщиться, словно от боли. Хочется открыть глаза, но поднять веки, налитые такой же тяжестью, как и падающие невдалеке капли, кажется невозможным. Звук очередной упавшей капли с особенной болью отозвался в голове, вырвав из груди болезненный стон. Сознание возвращалось медленно, гораздо быстрее нарастала тупая боль в основании затылка, быстро делаясь невыносимой.
     Жорик,  снова поморщившись, застонал, и с трудом открыл глаза.

     - Кажется, очухался, - раздалось откуда-то сбоку, и сразу же хлёсткая пощёчина заставила голову Жорика дёрнуться из стороны в сторону.

     - Очухался, я тебя спрашиваю? Очухался?

     И ещё одна пощёчина, на этот раз с другой стороны. В ухе Жорика что-то выстрелило, и он полностью пришёл в себя, сразу же ощутив боль во всём теле. Возможно, было сломано ребро. А может быть, и не одно.

     - Очухался, - удовлетворённо заключил один из бандитов, и ударил Жорика кулаком в живот.
Жорик охнул, его ноги подогнулись, но мужчина не упал, почувствовав, как тонкий шпагат врезался в запястья рук.

     Судорожно ловя ртом воздух, Жорик попытался быстро осмыслить ситуацию.

     "Кто такие? Полиция? Да нет, иначе он не стоял бы в полутёмном подвале с руками, привязанными к какой-то ржавой трубе, тянувшейся над ним. Тогда кто? Обычные хулиганы? Тоже отпадает, те избили бы, и бросили бы там же, в подворотне, предварительно ограбив. Выходит, это какие-то разбойники? Да, но кому из разбойников он может быть нужен? Для чего?"

     Жорик с трудом восстановил дыхание, повёл головой по сторонам, рассматривая заплывшими глазами окружающее помещение и людей, стоявших перед ним. Бандитам казалось, что Жорик всё ещё не в себе, осматривается с непонимающим видом, но на самом деле мысли Жорика работали четко, несмотря на боль. Воспользовавшись тем, что его на какое-то время перестали награждать ударами, Жорик попытался понять, что происходит, и как выйти из создавшейся передряги. Привязанный за запястья рук к трубе над головой, в своём плаще, изорванном и перепачканном, Жорик стоял в каком-то скудно освещённом помещении, опутанном переплетениями ржавых водопроводных труб разных размеров, тянувшимися во все стороны на уровне щиколоток и наверху под потолком. Пол под ногами был выложен старой кафельной плиткой, местами побитой; во влажном воздухе витал стойкий запах плесени. Стен помещения видно не было, они находились в темноте, так что определить размеры подвала Жорик не смог.

     Стоявшие перед Жориком двое молодых мужчин были крепкими и подтянутыми с виду, стало ясно, как им удалось справиться с ним, тоже не хилым мужчиной. Были бы послабее, он сумел бы справиться с ними обоими, не позволил бы сбить себя с ног. Но таких не раскидаешь, как котят, они бойцы, пушечное мясо.

     Этот, что пониже, одетый в спортивный костюм, наверняка какой-нибудь борец, каждое его движение наполнено силой; он ходит, тяжело ступая, и кажется, что земля прогибается под каждым его шагом.  Второй, повыше, в потёртых джинсах и майке без рукавов, возможно, пловец. Такой же сильный, с мускулистыми плечами, длинными руками, и огромными кулаками, сразу же внушившими Жорику страх.

     - Скотина, - позвал один из разбойников, привлекая внимание избитого Жорика, - говорить можешь?

     Жорик что-то промычал нечленораздельно, и выплюнул изо рта кровавый сгусток.

     - Я спрашиваю, ты можешь говорить? – прорычал Пловец, и снова ткнул своим пудовым кулаком Жорику в живот.

     - Скоро не сможет, если ты будешь продолжать его бить, - произнёс Борец. – Дай ему придти в себя. Он же никакой, не видишь? Мы немножко перестарались.

     - Да как тут было не перестараться? – возмущённо всплеснул руками Пловец. – Он же чуть не ушёл от нас! Если б Калач не подставил ему подножку, то мы не удержали бы его, а я совсем не ожидал от него плюхи в челюсть!

     "Так, ещё и Калач! Выходит, что их трое!"

     Жорик снова повёл головой по сторонам, надеясь разглядеть третьего, но безрезультатно.

     - Да, такой прыти мы от него не ждали, - согласился Борец. Шагнув вперёд, он схватил Жорика за волосы, и запрокинул его голову назад. – Солёный, ты не теряешь формы, как я погляжу.

     "Солёный? Какой ещё Солёный? Всё ясно, ребятки обознались! Но как им это объяснить? По их лицам видно, что они не сильно утруждают себя умственной деятельностью".

     Жорик снова сплюнул кровь, и поморщился от боли в разбитых губах.

     - Я не Солёный, - пробормотал он, еле ворочая языком. – Парни, вы
меня с кем-то спутали…

     - Да ладно! – весело засмеялся Борец, посмотрев на напарника. – Вот это поворот! Ты это слышал?

     - Слышал. Клиент шутит. Отойди-ка. Я знаю, как настроить его на серьёзный лад.

     Борец отступил, а Пловец зашёл Жорику за спину, и пару раз с силой врезал по почкам. Жорик закричал от боли, снова безвольно повиснув на верёвках.

     - Ещё одна такая шутка, и я займусь твоей печенью, - пообещал Пловец. – Понял, нет?

     - Понял, - прохрипел Жорик.

     - Тогда говори, раз понял! – Пловец выругался трёхэтажным матом. – Говори!

     - Что говорить? – чувствуя, как у него от боли кружится голова, негромко переспросил Жорик.

     - Ну, скажи, как часто ты приходишь к этой своей зазнобе, в квартиру сорок восемь, что на Пятницкого, девять? – Пловец засмеялся громко, довольный собой. – Я был бы не против заняться твоей любовницей. Это Калач посчитал, что в подворотне взять тебя будет лучше и быстрее, но если бы спросили меня, то я бы вломился в квартиру к вам, и от души повеселился бы с твоей любовницей. Говорят, она очень даже неплоха.

     Жорик лихорадочно соображал. Да, он жил в доме под номером девять, но не в сорок восьмой квартире, а в семьдесят второй. Его точно спутали с кем-то!

     "Нда, вот незадача!  Как быть? Потянуть время, а там будет видно…"

     Жорик попытался вздохнуть носом, но не смог, поперхнувшись, и надолго закашлялся.

     - Эй, смотри, не отключись! – заволновался Борец, и укоризненно посмотрел на своего напарника. – Не надо было так бить его, он же вот-вот отрубится.

     - Я ему отрублюсь, я ему отрублюсь! – Пловец подошёл, схватил Жорика за грудки, встряхнул его, словно котёнка, и заглянул ему в налитые кровью глаза. – Солёный, не спать!

     Свои слова Пловец подкрепил ударом колена в пах. Жорик охнул, опять превратившись в беспомощно висящий куль.

     - Где твои бабки, Солёный? – поинтересовался Пловец. – Бабки где? У зазнобы твоей?

     Не открывая глаз, Жорик вымучено мотнул головой из стороны в сторону.

     "Они хотят денег! Значит, убивать пока не собираются, можно потянуть время! Денег они, естественно, не получат, по крайней мере, от меня… Что же делать? Убеждать их в том, что я не Солёный, который должен им денег, смысла нет, всё равно не поверят…"

     Жорик облизнул распухшим языком пересохшие губы, поморщился, и снова мотнул головой.

     - У неё нет…

     - А где они? – заинтересовался Борец.

     - В банке. На карточке. – Каждой клеточкой своего тела Жорик чувствовал невыносимую боль, но такой же невыносимой была злость, поднимавшаяся откуда-то из потаённых уголков его души. Злость эта поднималась, и расширялась, Жорик буквально чувствовал, как это происходит.

     "Надо только потянуть время, и воспользоваться подвернувшимся моментом для того, чтоб вырваться из лап этих громил!"

     А в том, что момент подвернётся, Жорик не сомневался. Он всегда верил в собственную удачу.

     - И как нам снять деньги с твоей карточки? – елейным голосом спросил Борец, быстро переглянувшись с Пловцом.

     Пловец приблизился к Жорику, одновременно извлекая из кармана брюк пистолет. Жорик почувствовал холод металла на своём виске. Мозг его лихорадочно работал.

     - Где находится карточка? – железным тоном произнёс Пловец. – Считаю до трёх. Не скажешь, прострелю тебе ногу. Говори. Где находится твоя карточка, какая сумма лежит на счету, и не забудь назвать пин-код.

     Жорик округлившимися от ужаса глазами смотрел на бандита, но его мысли продолжали работать с необычайной ясностью.

     - Я скажу, - пролепетал он. – Я всё скажу. Только развяжите мне руки. Затекло всё. Развяжите меня, всё скажу.

     Жалобный всхлип Жорика уверил Пловца в беспомощности жертвы. Ухмыльнувшись, бандит убрал пистолет обратно в карман.

     - Дай нож, - попросил он.

     Борец протянул охотничий нож в чехле. Пловец обнажил блестящее лезвие, и перерезал верёвки, стягивающие запястья Жорика.

     Как только верёвка оказалась перерезана, Жорик обмяк, всем телом навалившись на Пловца, но тот оттолкнул его, сбил с ног, и пару раз ударил ногой по рёбрам, заставив свою жертву опять изогнуться от нечеловеческой боли.
Удовлетворившись, очевидно, бандит отступил от своей жертвы на шаг, и в тот же момент прогремел выстрел, гулким эхом отдавшийся в недрах полутёмного подвала. Пловец замер, затем развернулся вокруг своей оси, и, не говоря ни слова, замертво рухнул на пол.

     - Ты… - Борец растерялся, увидев в руках у лежавшего на полу Жорика пистолет, незаметно извлечённый им из кармана брюк Пловца, и направленный сейчас на него. – Ты чего?

     - Я чего? Я ничего. – Охнув от боли, Жорик встал, но оказался не в состоянии держаться на ногах, и присел на трубы, продолжая держать Борца под прицелом. – Я-то ничего, а вот ты, кажется, попал. Где Калач? Придёт сюда? Когда?

     - Да, придёт! – сбивчиво заговорил бандит. – Уже должен придти! Сказал, что надо встретиться с заказчиком…

     - Ясно всё, - кивнул Жорик, нажимая на курок.

     Ещё один выстрел разорвал тишину. Пуля ударила Борца в широкую грудь, он отступил на шаг, но тут же пошёл вперёд, на Жорика, издав рык разгневанного зверя. Жорик нажал на курок ещё два раза подряд, и Борец тяжёло осел на пол.

     - Так, не спать, - Жорик поднялся на ноги, но снова сел, почувствовав, что вот-вот упадёт. – Не спать, не спать!

     Горящий взгляд мужчины лихорадочно блуждал по всему помещению, ненадолго замирая на трупах бандитов. Избитое тело ломило от боли, ощущения были такие, словно голова с минуты на минуту взорвётся, но Жорик держался, понимая, что от того, потеряет ли он сознание, зависит очень многое.

     "Итак, двое бандитов, и обездвиженная жертва, привязанная за запястья к трубам!"

     Жорик посмотрел на аккуратно перерезанные верёвки на своих запястьях, и на время забыл о них.

     "С этим можно и потом разобраться. Сейчас главное не упустить ничего, что касается трупов. Итак, они перестреляли друг друга. Как это было? Зачем – неважно, пусть на эту тему размышляют те, кто будут расследовать произошедшее. Главное – как это произошло. Итак, он стоял тут, тот в него выстрелил, но кто убил его самого? Надо посмотреть, есть ли у второго пистолет!"

     Превозмогая боль, Жорик приблизился к телу Борца, и торопливо обыскал его.

    "Чёрт! Только нож! Придётся думать! Как могли бандиты перестрелять друг друга из одного и того же пистолета? Видимо, придётся всё же одного из них брать на себя. Интересно, что в российском уголовном кодексе говорится о самозащите? Какой срок мне дадут за превышение пределов самообороны? И что вообще значит термин «превышение пределов самообороны»? Где они, эти пределы?"

     Жорик сидел, чувствуя сквозь боль, как голова его раскалывается, и он словно проваливается в небытие.

     - Не спать! – мужчина вскочил; от резкого движения всё его тело пронзило адской болью, словно молнией, но в голове прояснилось, чего Жорик и добивался.

     - Не спать, - уже тише проговорил он, снова присаживаясь, и принимаясь думать. – Не спать…

     "Интересно, а этот Калач… Он вооружён? Почти наверняка. Вот только чем? У него должен быть пистолет. Ведь он главный в этой троице, а главарь бандитов просто обязан носить с собой пистолет!"

     Жорик усмехнулся, переложив пистолет из одной руки в другую.

    "Если у этого Калача окажется пистолет, то для меня всё может обойтись очень даже неплохо. Ну, допустим, Калач вооружён пистолетом, что тогда? Он входит, стреляет в этого, даже не успевшего достать оружие. Второй успевает выхватить пистолет, и выстрелит почти одновременно с Калачом. Но для этого он должен быть не здесь, а дальше, ближе к тому месту, где я был привязан… Чёрт, тут главное – не ошибиться…"

     Как только Калач вошёл в помещение, в спину ему упёрся ствол пистолета.

     - Не двигаться.

     - Не двигаюсь, - произнёс Калач, оглядываясь, однако, через плечо.

     - Я сказал, не двигайся, пристрелю! – истерично взвизгнул Жорик. – Ствол отдай! Аккуратно достань свой ствол, и двумя пальцами передай мне! Иначе пристрелю!

     - А ты и так пристрелишь меня. – Калач заметил два тела, неподвижно распластанных на полу котельной. – Их пристрелил ведь.

     - Это не я, это они сами друг друга, - сообщил ему Жорик. – Они не хотели делиться друг с другом, да и с тобой тоже. Так что радуйся. Отдай мне свой пистолет, и я дам тебе уйти отсюда живым. Ну! Быстрее! Я могу не выдержать!

     - Не психуй, мужик! – Калач осторожно вынул из кармана куртки пистолет, и передал его назад. – Мы ошиблись. Ошиблись, понимаешь? Не ты нам нужен. Ты просто здорово похож на того, который нам нужен. Там, в подворотне, мы обознались. Так что можешь уходить, мужик. Можешь спокойно уходить, никто тебя не тронет, никто за тобой не погонится. Слышишь меня, мужик? Можешь уходить. Я только что узнал, что ты не тот, кто нам нужен. Уходи, мужик.

     - Вперёд иди, - оборвал его Жорик, взяв в правую руку только что полученный пистолет, а второй опустив вниз. – Шагай, давай.

Не понимая, что от него требуется, Калач пошёл вперёд, но неожиданно раздавшийся сзади выстрел заставил его упасть плашмя лицом вниз.

     Секунду помедлив, Жорик принялся за дело. Всё уже было обдумано до мелочей, сейчас надо было действовать. Тщательно обтерев один из пистолетов носовым платком, Жорик вложил оружие в руку одного из бандитов. Со вторым пистолетом он проделал то же самое, и вложил в руку другого бандита. Калачу, так и оставшемуся лежать лицом вниз, он дал нож. Теперь оставалось сделать самое главное.

     "Хорошо, что эти козлы не догадались обыскать меня!"

     Внимательно осмотрев все три трупа, Жорик сделал выбор в пользу одного из них – Пловца, похожего на него телосложением. Осмотр обуви бандита так же удовлетворил Жорика, у Пловца был сорок четвёртый размер, что соответствовало размеру обуви Жорика. Кряхтя от боли во всём теле, мужчина обменялся обувью с мертвецом, затем  достал из кармана брюк тоненький металлический прут со скользящей петлёй на конце, и сунул его в карман брюк Пловца. После этого Жорик отошёл в сторону, и внимательно оглядел дело своих рук. Вроде всё так, как должно быть, ничего не забыто… А, нет, последняя деталь!

     Превозмогая мучившую его боль, Жорик бросился к тому месту, где его держали связанным, и принялся яростно тереть об трубу обрывки верёвки, всё ещё висевшие на его запястьях.

     "Верёвки, связывавшие меня, должны быть перетёрты, а не перерезаны ножом, это очень важно!"

     Удовлетворившись, наконец, проделанным, Жорик ещё раз огляделся напоследок.

     "Ну, вот, теперь всё именно так, как должно быть. Этот пошёл с ножом на того, тот увидел это, и выстрелил ему в спину. А потом эти двое пристрелили друг дружку. А после этого я принялся тереть верёвку, связывавшую меня. Ну да, всё именно так и было. А теперь пора идти. Нет, всё же как удачно всё получилось!"

     Убедившись в том, что всё именно так, как должно быть, Жорик, наконец, расслабился, в один момент вдруг ощутив всю накопившуюся в нём адскую боль. Сломанный нос не давал дышать, несколько зубов шатались, наверняка с рёбрами тоже не всё в порядке, и левая нога подозрительно не выпрямляется…

     Из груди мужчины вырвался нечеловеческий крик боли:

     - Помогите! Помогите!

     Не в силах идти, Жорик упал, и пополз в сторону выхода из подвала, продолжая оглашать воздух криками о помощи…

     ***

     - Ну, ладно, ты поправляйся, Жор, - супруга Жорика поправила сползшее с постели одеяло, и встала со стула, собираясь уходить. – Поправляйся, мы с сыном тебя ждём, надеемся на твоё скорое выздоровление.

     - Ага, я устал просто... – Жорик обессилено опустился на подушку, позволил заботливо укрыть себя, и закрыл глаза. – Всё хорошо, я просто устал, спать хочу…

     - Отдыхай. – Супруга пошла к двери. – Я завтра приду. Отдыхай.

     Хлопнула дверь. Жорик остался один в больничной палате. Не открывая глаз, он протянул руку к тумбочке, и на ощупь отыскал пульт от телевизора.

     "Так, где у нас третья программа, скоро начнутся «новости». Хотя, вчера же передавали, что следствие окончено, так что сегодня могут ничего и не сказать об этом. Да и следователь тоже попрощался, сказал, что не придёт больше, так что это тоже говорит об удачном завершении дела".

     Жорик устремил взгляд в потолок больничной палаты, и довольно улыбнулся.

    "Нет, всё же интересная штука – жизнь! Как же удачно всё сложилось! Просто повезло, что этот бизнесмен Солоницын, Солёный, ходил к своей любовнице, проживающей в одном со мной доме! Именно это, а так же то, что Солёный и я были похожи внешне, и сыграло важную роль во всей этой истории. Хотя, надо признать, что мне просто повезло. Если бы не удалось завладеть пистолетом Пловца, когда тот разрезал верёвку, то всё могло кончиться довольно печально. Да, Калач вернулся бы, и объяснил бы тем двум, что они ошиблись, взяли не того, но что бы это изменило? Следователь говорил, что эта троица старалась не оставлять свидетелей, так что они меня убили бы, как пить дать…"

     Они не оставляли свидетелей, а Жорику так не удавалось. Двум девочкам всё же удалось выжить, и рассказать о нём. Правда, что они видели? Лицо он всегда закрывал, и опознать те девочки сумели только удавку – этот тонкий, как спица, гибкий металлический прут со скользящей петлёй на конце. Кому-то из этих троих: Калачу, Борцу или Пловцу в любом случае пришлось бы взять на себя трупы девочек. Удавка, найденная в кармане Пловца, оказалась так похожа на описанную выжившими девочками, что ни у кого не оказалось сомнений в том, что Пловец, в свободное от разбойных нападений время занимался убийствами несовершеннолетних девушек. А кроме удавки у полиции были отпечатки обуви серийного маньяка, жестоко расправлявшегося с несовершеннолетними девушками. И отпечатки полиции совпали с отпечатками подошв обуви Пловца, что так же подтвердило причастность Пловца к убийствам девушек.

     Жорик снова улыбнулся. Перед его мысленным взором, одна за другой встали все убитые им девушки. Все восемнадцать. Жорик не дурак, он понимал, что везение не может длиться бесконечно, что рано или поздно его обязательно поймают, и давно собирался прекратить. Давно собирался прекратить. Ещё после десятой девушки. Но они такие хорошенькие, такие сладенькие, они – как лакомство, от которого просто невозможно отказаться… А Пловцу – что? Он же мёртвый, ему какая разница, сколько на нём эпизодов, три разбойных нападения с трупами или восемнадцать изуродованных трупов…

     Жорик выключил телевизор, и приготовился уснуть. Он пошёл на поправку, жизнь налаживается.