Глава 3. Пожар в блатном доме

Все события вымышлены, совпадения - случайны.

Пульт разразился диким воем и металлический голос из динамика громко прокричал: -  «Пожарная тревога!»
Дежурный на пульте тут же включил общую сигнализацию оповещения и принялся записывать в журнал поступающую оперативную информацию:
где горит, что горит, кто из частей выдвигается основными, а кто вспомогательными… и т.д.

Порядок выезда частей на пожар был несложным. Как я уже говорил раньше, первыми и в необходимом составе выдвигалась ближайшая часть. Её задача - первой прибыть к очагу возгорания, оценить обстановку, определить необходимые для тушения силы и средства, доложить на центральный пункт и приступить к тушению.

С центрального пункта, получив доклад основной части, либо подтверждали, поднятым по тревоге вспомогательным частям их задачи, либо давали отбой и возвращали машины к месту дислокации.

Поэтому все вспомогательные машины никогда не торопились к пожару, не включали сирены и не пролетали на красный свет.

Они тихонько ехали и бойцы в них склонившись к громкоговорителям ловили этот волшебный миг, когда могла прозвучать команда «отбой».

Как только такая команда звучала, врубались все сирены, крякалки  и булькалки, громадные машины разворачивались чуть ли не на месте и со всех ног летели обратно в часть!

Это была традиция. Нужно было как можно быстрее вернуться домой, сходу задом загнать машину в ангар, выскочить всем бойцам из машины и прыгнуть на свой лежак в помещении для отдыха.

Кто последним падал на лежак, тот ночью ехал на пивзавод за нефильтрованным пивом.

Мастерство водителей пожарных машин проявлялось именно в этих гонках.
Огромные автоцистерны, насосные станции, автолестницы располагались на двух и трёхосных ЗИЛах и Уралах.
Расстояние от створки ворот ангара до бокового зеркала пожарной машины была не больше ладошки.

Представьте себе влетающего во двор пожарной части такого монстра, который сходу, не сбавляя скорости, выворачивается напротив своего бокса и тут же на скорости влетает задним ходом в ворота, точно посередине, не задев зеркалами створки ворот.

Сколько смотрел на эти полёты, столько не переставал удивляться этому мастерству.

Я уже говорил, что стоял в расчёте на пожарной лестнице. Водителем на этой лестнице был Саша Тра-та-та.
В один из таких заездов, разворачиваться Саше пришлось прямо посередине центральной части города.
Ревя сиренами, блистая мигалками, Саша мощно разгонял легковушки на большом перекрёстке возле ЦУМа, когда прямо ему под колёса выскочили две бабы с огромными задами.

Ударив по тормозам так, что мы чуть не вынесли головами лобовое стекло, Саша во всё горло выматерился:
- Ёб@ные жиды! Чтоб вы повыздыхали!!!

Ну выругался и выругался. Все ругаются и военные тоже. А военные пожарники - круче всех.

Вечером за ужином в комнате приёма пищи, Саша Тра-та-та, как обычно,  заварив себе крепкий чай в эмалированной кружке, пил его мелкими глотками, долго и напряжённо вглядываясь в моё лицо.

Потом он подавил тень сомнения на своём лице и чуть наклонившись в мою сторону, спросил:
- Викторыч! Ты на меня не обижаешься?!
- За что, Саша?! - в недоумении вскинул я брови.
- Да я там сегодня по жидам прошёлся… , - он, смущаясь, опустил глаза в пол…
- Ты какой национальности?!

Хохот разорвал караулку на части!
Более славянской внешности, чем у меня, в части найти было невозможно!  Отец - Орловский казак, мать - коренная Ленинградка, благородных кровей…

И тут Сашины сомнения…
Ещё месяц после этого, бойцы при встрече со мной, доверительно наклонялись к моей голове и полушёпотом говорили:
- Викторыч! Извини! Ты какой национальности?!!, и с лошадиным гоготом хватались за животы.

Но вернёмся к пожару.
Подняли нас как основную часть.
Мы первыми прибыли к аккуратному пятиэтажному дому, на два подъезда.

Дом был блатным.
Это было видно по проекту и планировке.
Большое парадное с крытым крыльцом, красивая тротуарная плитка, в то время вообще встречающаяся крайне редко, аккуратные бордюры, клумбы.

Примечательно, что стоял этот домик, в окружении студенческих общежитий.

Возле подъезда нас встречал важный господин в атласном халате, роговых очках и мягких домашних тапочках.

Командир нашего караула, Виталик, побежал к нему, одновременно запрокинув голову и пытаясь понять, где горит.

- Прокурор городской  прокуратуры!, - представился человек в халате, у нас задымление в подъезде на пятом этаже.
 
Бойцы уже разворачивали рукава, распределители, подключали рукава к автоцистерне…
Наша лестница стояла чуть в сторонке, потому как не было видно очага возгорания и непонятно было, куда её подавать и подавать ли вообще!

Виталик махнул мне рукой и приказал взять пожарный топорик и следовать за ним.

Мы вошли в просторный подъезд с широкими лестницами, но без лифта.

Пока двигались на верх, прокурор объяснял Виталику, какие важные и большие люди живут в этом доме.

При это он, проходя по просторным площадкам этажей, на которые выходили по три квартирных двери, тыкал в двери пальцами и торжественно произносил: председатель… секретарь… заместитель… руководитель…

Мы чувствовали себя на государственном приёме или крестьянами в Эрмитаже.
Наши пожарные робы, далеко не первой свежести резко контрастировали с атласным блеском халата прокурора.


Поднявшись на пятый этаж мы, действительно, почувствовали запах дыма и , даже, увидели лёгких туман в воздухе.

Только откуда просачивался дым понять было невозможно.

Единственная открытая дверь на площадке была дверь прокурорской квартиры, в которой с перепуганным лицом стояла прокурорская жена, нервно перебирая складки своей кофточки.

Виталик растеряно смотрел то на правую дверь, то на левую. Двери были дорогие из массива дуба, тонированные под красное дерево.

Мы принялись усердно звонить в закрытые квартиры - никто не отзывался.
Начали стучать - никого!

Дым тем временем всё прибывал и прибывал, а откуда было непонятно. Этаж был последним. Дым собирался под потолком но уже становилось трудно дышать.

- Нужно вскрывать квартиры!, - решительно обратился к прокурору начальник караула.

Тень сомнения пробежала по роговым очкам прокурорского.
Его соседи, как и все в этом подъезде, были самыми, что ни на есть, важными людьми.

Квартиры были под охраной и требовалось вызвать копов и охранников, чтобы всё было по закону.

Но дым пребывал и времени на всё эти процедуры не было.

- Если выломать дверь, - сказал я, - охрана сама приедет!
- Вскрывайте, - решительно сказал прокурор, - под мою ответственность.

Виталик протянул руку и я вложил в неё пожарный топорик.

Даром, что двери были дубовые. Замки, хоть и красивые, но отлетели сразу.
Открываем первую дверь и замираем: богатая мебель, хрусталь со всех сторон, ковры, зеркала во весь рост… и никакого дыма!

Открываем вторую дверь - ещё круче: японская техника, шкура медведя на полу… и никакого дыма!

Мы растерянно смотрим на прокурорского!
Он сам удивленно пожимает плечами.

- Может это на четвёртом этаже?! , - неуверенно промолвил прокурор, поправив очки.

Все ринулись на четвертый этаж. Начали звонить и тарабанить во все двери. Открылась дверь посередине. Оказался тоже прокурорский.
- У вас что?, - ехидно спросил Виталик, - только прокуроры дома ночуют?!
 
Он попытался засмеяться, но под грозным взглядом из роговых очков, закашлялся и заткнулся.

Тут прибыла охрана - два бойца в милицейской форме с пистолетами. Они попытались сразу взять ситуацию под свой контроль и начали отдавать беспардонные команды, кому куда идти с места происшествия.

Попало и прокурору в его халате.
Прокурор, наконец, получил на ком успокоить нервы и отодрал милиционеров так, что те встали по стойке смирно.

Народу стало прибывать. К жильцам четвертого этажа стали подтягиваться на шум жители нижних этажей.

Поскольку все они были очень важными и уважаемыми, каждый требовал, что бы ему доложили, что тут происходит.

Виталик, понимая, что две квартиры вскрыты, а источник задымления не выявлен, быстро что-то прошептал на ухо прокурору.

Тот моментально рявкнул на милицейских, чтобы они шли на пятый этаж и взяли вскрытые квартиры под охрану, каждый по одной.

Милицейские попёрлись в дым, ругаясь и кашляя.

- Вскрывайте! , - прокурор решительно показал на запертые двери четвертого этажа.

Виталик ловко выломал замки ещё двух дверей.
То, как он справился с вскрытием квартир, заставил прокурорских покоситься на него с подозрением.
Но в квартирах, кроме богатства ничего не было: ни вони, ни дыма, ни, даже, намёков на возгорание.

Так бы мы, наверное, и ломали бы двери до первого этажа, если бы один из отправленных наверх ментов не захотел спрятаться от дыма за углом межэтажной лестничной площадки.

Там он и обнаружил люк чистенького мусоропровода, из щелей  которого, тонкими струйками, прямо по углу стены, сочился дым.

- Куда ведет этот люк?! , - спросил Виталик прокурора.
- Вниз! - ответил он.
- Это понятно! - Виталик уже нервничал. Время шло, дым пребывал, а мы даже не понимали, что и где горит.

- Мусор откуда вывозят?!, - он уже не говорил, а кричал прямо в роговые очки.
- С той стороны дома! - пробормотал прокурорский.

Мы со всех ног рванули вниз. Зайти за дом оказалось не так просто.
Двор впритык был огорожен оградой из прутьев и сетки.
К подъездам вёл широкий заезд прямо с центральной улицы.

А вот заезд для мусорных машин был из глубины квартала и выезда на центральную улицу не имел.
Это чтобы важным людям пейзаж не портить и вонью не вонять.

Виталик уже вошёл в роль спасителя и приказал Саше Тра-та-та свалить ограду возле дома лестницей.

Ломать не строить! Саша завел двигатель и смял огромным бампером ажурную оградку вместе с сеткой.

Виталик во главе с бойцами рванулся в проём на ту сторону дома.

Как потом показала ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ЭКСПЕРТИЗА, возгорание мусора в контейнере произошло из-за брошенного в мусоропровод окурка.

Как это определили - загадка. Но, думаю, такое заключение - это была месть небожителям от пожарных, за их образ жизни.

Виталик не церемонился. Обнаружив очаг возгорания и источник задымления, он приказал подать к мусоросборнику рукав с распыляющей сеткой и залил всё, что мог пеной по самый потолок.

Потом мы доложили о ликвидации возгорания на центральный пункт и получили добро на возвращение в часть.

Ещё одна  из многих историй на пожаре осталась позади.