Букет сирени

    
     Когда-то, давным-давно, судьба распорядилась определить меня студентом в крупном волжском городе, где подобных мне молодых людей насчитывалось — до семидесяти тысяч. Мы учились, веселились, влюблялись. Бывало, что счастливо, случалось, что нет, а иногда...

     Суровый и неотвратимый рок вторгался в нашу молодую жизнь…
Уютный студенческий городок был построен для учащихся вузов и находился на окраине города. Он включал в себя восемь пятиэтажных кирпичных зданий коридорного типа, в которых были многочисленные комнаты для студентов. Каждое учебное заведение имело своё общежитие. В городке были представлены: университет, экономический, юридический, сельскохозяйственный и другие вузы.

     В компактном студенческом анклаве имелась вся необходимая инфраструктура: магазины, кафе и столовая, прачечная, зелёные зоны отдыха.
В конце весны и летом этот студенческий городок буквально утопал в яркой и буйной зелени деревьев среди многочисленных клумб красивых цветов. Из открытых окон многих комнат общежитий неслись задорный смех, шутки, розыгрыши, звучание кассетных магнитофонов, звон гитар и любимые нами песни…

     Пели студенты о разном: грустном и задорном, мужестве и трусости, любви и предательстве, но оптимистами жизни были всегда и, видимо, будут, пока существует наша планета. Юристы ходили в гости к медикам, медики к экономистам, педагоги к инженерам, а инженеры обычно посещали всех. Во многих общежитиях по определённым дням устраивались вечера отдыха, и тогда там возникала сутолока от танцующих молодых людей.

     Обычный парень из нашего общежития, приятной внешности, отлично учился, получал повышенную стипендию от деканата и оканчивал предпоследний курс института, а потому не часто посещал подобные вечера, отнимавшие необходимое время для учёбы. Но в тот вечер решил пойти...
 
     Сосед по комнате по имени Дмитрий — вечный «беззаботный троечник», слегка, в шутку, облил его сзади водой из графина, убеждая прервать учение и идти в общежитие экономического института знакомиться с приятными девушками.
     Приближалась трудная летняя сессия, но вечер выдался таким тёплым и романтичным, что парень решил ему уступить.

    В просторном актовом зале общежития через усилитель громко играла популярная музыка, и толпилось много самого разного студенческого люда. Под высоким выбеленным потолком горели два больших светильника, освещая танцующих студентов, организаторов дискотеки и стоявших у стен одиноких парней и девушек. Красиво зазвучала очередная известная песня английской музыкальной группы «Смоки» и
Дмитрий, энергично толкнув рукой в бок товарища, важно сказал:
    
     — Пошли! Смотри, какие «ласточки» стоят в одиночестве...

     В той стороне, куда указывал студент, одиноко стояли у стены две девушки. Одетые в скромные светлые платья, с короткими модными стрижками, без ювелирных украшений — они выделялись затаённой кротостью и даже некоторой пугливостью на фоне окружавшей их танцующей молодёжи. Ребята прошли к ним через зал и, приветливо поздоровавшись, пригласили на начавшийся медленный танец.

     Ему пришлось танцевать с той, что была чуть меньше ростом своей подруги.
     — Дина... — тихо прошептала танцевавшая с ним студентка, когда он назвался ей по имени, и скромно опустила вниз красивые глаза.

     Девушке было не больше двадцати лет, ростом на голову ниже его, очень стройная и легко танцующая, она старательно отводила от парня свой взгляд. Вновь и вновь, после слов общения скромница опускала вниз привлекательные карие глаза. Казалось, что пушистые ресницы прятали её в неприступное для парня укрытие.
Музыка и танец вскоре закончились, ребята проводили девушек на прежнее место. Психологически парни чувствовали, что те не намерены общаться дальше и не стали их больше беспокоить.

     Побыв на вечере ещё с полчаса, он удалился в своё общежитие, а Дмитрий остался на дискотеке до своей «полной победы».

                * * *

     Через два дня, ближе к вечеру, он отправился за коллективной продовольственной покупкой в студенческий магазин. По давней традиции, сложившейся в городке, согласно комнатному графику каждый студент в дежурные дни исполнял эти обязанности. Подобная форма коллективного проживания существовала среди студентов давно. За покупками отправлялся один человек (в комнатах проживало четверо-пятеро) и другие студенты не толпились в магазине, не создавали лишние очереди и не отрывались от учебных занятий.

      В магазине почти не было покупателей. Он купил всё, что было нужно и, отойдя в сторону, укладывал сумку, когда в магазин быстро вошла Дина — его знакомая по танцевальному вечеру.

      Они приветливо поздоровались, и сердце его замерло. Впервые он увидел её не в сумраке танцевальных ритмов. Дина показалась ему удивительно милой и красивой. Девушка приветливо улыбнулась, задержав на нём взгляд, и прошла к прилавку за покупкой.

      Побеждённый скромной красотой студентки, парень сознательно задержался, намереваясь проводить её до общежития. Им было по пути, и он предложил идти вместе. Дина согласилась и, радостно взяв в руки обе сумки, студент вышел с ней на улицу.

      Сегодня он плохо помнит, о чём они говорили во время совместного пути. Парень разглядел настоящую Дину. Обыкновенную, без притворства, надуманного лоска и игривой косметики.

      Она была очаровательным существом, свалившимся с небес! Они беззаботно разговаривали о жизни в общежитии, нудной учёбе и строгих преподавателях. Ему показалось, что он не безразличен ей, а в один момент, когда они обходили у здания разрытую рабочими траншею, она даже смело взяла его под руку. Парню нелегко было нести две увесистые сумки, но он хотел, чтобы их совместная дорога не кончалась никогда...

      Когда они пришли к месту расставания, то Дина, легко тряхнув чуть в сторону прядью густых тёмных волос, спадавших на лоб, сказала:

      — Пойдёмте к нам в гости чай пить! Идёмте. Ну, что же вы? — настойчиво повторила девушка приглашение, видя его нерешительность.

      — Да неудобно, — ответил парень, волнуясь.
      — Пустяки! Идёмте!

      Дина легонько тронула парня рукой за руку и почти повела с собой, окончательно победив своим нежным очарованием.
      В уютной и светлой комнате девушка с подругами-студентками собрали простой стол, и весёлое чаепитие затянулось до позднего вечера — с лирическими песнями под комнатную гитару. Тогда в мире не было человека счастливее, чем он!..

      Богиня Дина!..
      Красивая фигура в синем летнем платье, загорелое милое лицо — и глаза... удивительные глаза! Невероятно глубокие, задумчивые, искрящиеся добрым светом и тонкой грустью. Всё, всё было в ней прелестно и любимо нашим героем.

      Он забыл, что в общежитии его давно ждут друзья, а когда вспомнил, то ужаснулся предстоящему грозному «выговору».

       Наконец, придя в себя и тепло попрощавшись с девушками, он поспешил домой. Скрипучая дверь комнаты открылась, и студент увидел ожидавших его хмурых ребят. Сосредоточенно уткнувшись в свои учебники и конспекты, они давно проголодались и ждали его с нетерпением.

       Конечно, студент был виноват. Послышались их колкие реплики.

       — Ну, брат, тебя только за смертью посылать! Мы хотели розыск объявлять! — сурово выпалил первый студент.
       — Ребята! Да он трезвый! Выходит, зря только ходил! — сделал колючий выпад второй.
       — Парни! Не мучайте его. Это любовь! — сделал единственно верное заключение, третий.

       Он молча выложил продукты на стол и положил в шкаф оставшиеся от покупки общие деньги. Обессилено лёг на кровать и закрыл глаза. Не смотря ни на что, счастливая любовь явилась к нему, и чуткие друзья хорошо поняли это, перестав донимать всякими расспросами.

      Восторженно он думал лишь о Дине. Только о ней одной. Милая девушка вошла в его сердце прочно и навсегда…

                * * *

      Они стали встречаться всё чаще и чаще, а затем и каждый день. Гуляли по самым красивым местам в городе и набережной Волги, зелёному парку и интересным музеям. Плавали в реке и загорали на песчаном волжском пляже. Дина великолепно плавала, рассказала, что выросла на Волге и любит её до самозабвения.

      — От Волги я никогда не уеду! Это моя жизнь!.. — восторженно проговорила  девушка и поведала о своей скромной семье.

      Она была старшей дочерью у одинокой матери, а её отец работал шахтёром и рано умер, заболев тяжёлой профессиональной болезнью лёгких. Мать воспитывала дочерей одна, работая лаборантом на крупном заводе в городе Волгограде.

      —Знаешь, какая моя самая сокровенная мечта! — сказала ему как-то раз Дина, когда они вместе плавали в реке, а затем вышли загорать на горячем песке.

      — Какая? — поинтересовался он, очень заинтригованный этим.
Она вдруг запнулась, опустила вниз густые ресницы и тихо прошептала:

      — Никакая! Ты будешь смеяться надо мной. А я этого не хочу!

      — Ну что ты, Дина! Ни за что! Скажи! — стал просить он её очень настойчиво.

      Девушка вновь серьёзно взглянула ему в глаза и ответила:

      — Хочу встретить парня, который пройдёт со мной всю жизнь. Он будет моим верным и любимым мужем до глубокой старости. Вместе мы проживём долго-долго.
У нас будет четверо детей: двое сыновей и две дочки. Сыновья будут защищать нас, а дочери ухаживать, когда мы состаримся и станем слабенькими...

      Дина умолкла, а затем сказала:
— Наш отец рано умер, а бог не послал маме сыновей. У нас не было защитников. Мне хочется, что бы у нас было по-другому!

      Слово это вырвалось из её уст, видимо, случайно, но оно буквально взорвало его бурной радостью...

      — Дина! Милая! Ты сказала сейчас у нас! Ты имела в виду нас с тобой? — почти крикнул он, сильно волнуясь и уже догадываясь о её чувствах к нему.
Она уклонилась от ответа и вдруг решительно сказала, мягко и настойчиво толкнув рукой в плечо:

      — А сможешь меня догнать?

      Девушка тотчас вскочила с места и проворно побежала к воде. Он бросился за ней и почти догнал у реки, когда спасаясь от погони, она ловко нырнула и потерялась из виду. Вокруг него в реке плавали другие люди, но Дины нигде не было видно.

      Казалось, что время остановилось, и он сильно испугался за неё...
Но вот вдали, метрах в тридцати от него, наконец-то с шумом вспорхнула из воды её милая девичья головка, и ослепительная радуга разноцветных брызг блеснула в ярких лучах волжского солнца. Парень бросился догонять любимую, но не мог этого сделать, хотя и был хорошим пловцом.

      Девушка легко уходила от парня прекрасным брассом, но особенно быстро и красиво умела плавать свободным кролем. Когда наконец-то Дина сознательно поддалась ему, и он сумел её догнать, то, защищаясь и брызгая в него водой, задыхаясь от усталости, с весёлым хохотом подтрунивала:

     — Тоже мне, «волгарь»! Девчонку не догнал!
Парень и девушка успокоились от бурного плавания, держались на воде вместе, поддерживая и обнимая друг друга, любуясь окружавшим их широким водным простором.

    — Вода — моя стихия!.. — проговорила Дина, и вдруг, совершенно неожиданно, крепко обхватила его рукой за шею и нежно поцеловала. От случившегося парень моментально пошёл ко дну, а когда изумлённый вынырнул обратно, то увидел смеющуюся девушку и дружелюбно протянутую руку.

    — Держи! Спасать буду! — задорно смеялась Дина.

    Так состоялось их необычное объяснение в любви. Дина завершала третий курс обучения, а он — четвёртый и молодые люди были близки к окончанию вузов.
Любовь выбила парня из учебной колеи и на одном из экзаменов ему поставили оценку «хорошо», а не «отлично». Учебная инструкция была суровой: во время сессии требовалось сдать на «отлично» все экзамены. Деканат не назначил студенту повышенную стипендию, которую он получал, но он вовсе не грустил, а был... счастлив...

    Его жизнь теперь принадлежала красавице Дине…

    Девушка хорошо сдала экзаменационную сессию, и стремительно приближалось их время совместного отъезда на каникулы. Они предварительно взяли билеты на вечерние поезда, которые каждый день встречались на перроне, увозя затем пассажиров в разные стороны.

    Остались три волшебных дня...
    — Ты будешь скучать обо мне?.. — нежно прошептала она за день до отъезда, и глаза девушки стали влажными. Он увидел в них такие искренние слёзы, что сердце его сжалось

    — Дина! Милая! Я не могу жить без тебя — страстно ответил он в ответ, обнимая свою единственную в мире любовь.

    В предпоследний день студент принёс Дине огромный букет пышной персидской сирени и поставил в большую вазу на столе в девичьей комнате. Красивые, бархатные гроздья цветов свисали с ветвей, наполняя всё вокруг терпким, бодрящим ароматом раннего лета. С детства он любил сирень... Подруги восхищались цветами, но Дина почему-то стала грустной и задумчивой. Они вышли погулять. Долго бродили  вдвоём по аллеям студенческого городка, и он спросил у неё о причине грусти.
    
    Вдруг девушка бросилась ему на грудь, громко зарыдала и сказала:

    — Есть восточная примета! Сирень — это всегда к разлуке!.. Я боюсь её, мой миленький...

    Сегодня ему не забыть того испуганного, взволнованного крика своей любимой.

    — Нет, Диночка!.. Ну что ты, милая!.. Это чепуха! Разве ты веришь приметам! — стал успокаивать он её, нежно обнимая и горячо целуя…

    — Нет, нет, я знаю, так будет! Ну, теперь — всё равно! От судьбы не уйдешь, — ответила она со слезами на глазах и стала вытирать их, виновато улыбаясь за случившуюся с ней слабость.

    Летним теплым вечером, на городском вокзале, он проводил Дину в вагон её поезда, уложив скромную дорожную сумку девушки под полку спального места, и они обнялись и поцеловались на прощание в последний раз, почти как муж и жена...

    Он стоял на перроне, махая ей на прощание рукой, а Дина влюблённо и задумчиво смотрела на него сквозь вагонное стекло. Когда поезд тронулся, девушка красиво улыбнулась. Её милая грустная улыбка и сейчас живёт в его памяти…

    Через два часа по расписанию ушёл и его поезд.

    До середины августа он писал ей письма каждую неделю, и девушка регулярно и нежно отвечала на них. Но с середины месяца она перестала писать. Глубокое отчаяние овладело им. Скоро должен был начаться новый учебный год. В сильном душевном волнении проходили последние дни. Парень почти ничего не ел, стал неразговорчив. Заметив странное поведение сына, мать хотела выяснить причину, но тот упорно отмалчивался, не раскрывая своей тревоги.

    Женщина знала о письмах девушки, понимала, что её сын страстно влюблён, но считала неприличным вторгаться в их близкие отношения.

    Он приехал на занятия к началу сентября и сразу пришёл в её общежитие. Дверь комнаты открыла знакомая студентка и, заметно волнуясь, сказала:

    — А Дина не приехала! Причины этого я не знаю. На её место профком вселил в комнату другую девушку. Вы бы узнали в деканате, что случилось…

    Густой туман стал застилать парню глаза. Шатаясь, как пьяный, он вышел из здания и стал бессмысленно бродить по аллеям студенческого городка, где они когда-то бывали вместе.

    В голове пробегали нестройные мысли:

    «Что случилось?!.. Где Диночка?!.. Больна! Да, да... Она заболела! Как я сразу не догадался! Ведь это, наверняка, единственная причина! Завтра же поеду в деканат и всё узнаю...»

    Несколько успокоившись, он вошёл в здание своего общежития и, проходя мимо дежурной вахты, увидел в почтовых ячейках письмо на свою фамилию. Взяв его оттуда, студент прочёл обратный адрес на конверте. Письмо было отправлено с волгоградского адреса девушки, но почерк был совсем не её.

    Оглушённый предчувствием чего-то недоброго, он машинально взял рукой ключ у пожилой женщины-вахтёрши и стал медленно подниматься на четвёртый этаж.
Ноги наливались свинцовой тяжестью, когда он поднимался вверх по лестнице.
    Бешено колотилось сердце, готовое выскочить наружу.
Ощущение чего-то необычного, потустороннего наполняло его.

    «Что, что... может быть в письме?!.. — надрывно кричало оно.

    «Что-то с Диной... что-то страшное!.. — шумело в голове, и в глазах его потемнело. Он не помнил, как открыл замок двери и вошёл в комнату.

    Непослушными руками распечатал конверт и вынул из него небольшой лист бумаги в мелкую ученическую клетку. На нём матерью Дины было написано всего несколько скупых строк:

                Миленький!
    Диночка ушла от нас навсегда... Такси сбило нашу девочку на пешеходном переходе, причинив ей ужасные травмы. Два дня она была ещё в сознании и всё звала и звала Вас к себе!..    А перед самой смертью бредила какой-то сиренью… Простите, но я не могу больше писать…

    Выронив письмо из рук, он упал на кровать, и, вцепившись зубами в край подушки, зарыдал беззвучно и обречённо...

    12 августа 2016 года