Глава 29. Поездка бабушки в Израиль

Глава предыдущая: http://proza.ru/2025/02/08/1119

В начале января Александра Степановна улетела в Израиль.
Письма по электронной почте от сына Бориса шли регулярно, но они были не живыми. На вопросы он или не отвечал, или писал: «У меня всё нормально». Звонил тоже как-то вяло. И если мать начинала что-то настойчиво спрашивать или увещевать, или снова убеждать предпринимать те ли иные действия, сын в раздражении бросал трубку…
- Что там с ним происходит? – задавалась вопросом мать.

Может быть, от этих мыслей или материнское чутьё сработало, но она стала часто видеть сына во сне – неопределённо, но плохо. И когда ей приснился сон про то, как будто идут они с Борисом по ночной, освещённой улице, и она вдруг его рядом не видит, оглядывается, а Борис лежит на тротуаре, над ним склонились прохожие. Мать возвращается, глядит на него сверху и видит, что сын пьяный: только что шёл рядом, а тут видно, что его ноги-то не держат!..
- Думаю, надо мне поехать! С ним плохо. Надо как-то поддержать... - убеждала она мужа.
- Ну, как знаешь. Только это ж… Сама понимаешь - на какие шиши?..
- Займём. Ну, надо, Миша. Он там пропадает, чует моё сердце.

Закрыв счета в банке, одолжив у друзей, они собрали на билет туда-обратно и на самое необходимое, и Александра Степановна улетела.
 
... Да, сыну в Израиле было из рук вон. Его надо было вывозить срочно. Только нельзя – государство могло его выпустить только под залог: оно потратилось на него по приезду, полгода кормило и содержало, и надо было или три года отработать там, или вернуть потраченные деньги – немалую сумму.

Боря снимал "полторашку" (спальня и общая комната, совмещавшая в себе прихожую и зал) на окраине города, расположенного в самой середине Израиля. В квартире стыл воздух. По утрам, проводив сына на работу, Александра Степановна, в тёплом халате и шерстяных носках, включала обогреватель под ногами и усаживалась за компьютер – писать отчётные письма домой.

Михаил с Алёшей отвечали сразу же. Как-то пришло возмущённое письмо от мужа про то, как Альбина «подбросила» ему больного ангиной Яшку: «Привезла, оставила: «Я не могу, у меня маленький ребёнок»... Как быть? Я же на работу должен, кто мне больничный на внука даст? Пришлось к твоей матери на поклон - посидите!.. Та ни в какую: "Боюсь, ответственность такая..." Но уговорил. Привёз. Врача вызвали. Прабабка с ним десять дней сидела, лекарства сами покупали, в поликлинику водили. Мамаша ж родная не зашла к бабе Тосе ни разу. Мне только звонила: "Как там Яшка?" Спрашивал: "Почему сама не заходишь?" – "Ой, мне нельзя, вдруг Алику заразу принесу". Отвёз им на Жуковского выздоровевшего. Думаешь, она поблагодарила? – "Ага, хорошо", - вот и всё её участие в этом деле».

Сын свозил мать в Иерусалим, к отцовым родственникам: на Галаны, в Кейсарию.
Принимали их очень хорошо, но Александра Степановна видела - всем им трудно, все ещё не закрепились, все почти поменяли профессии, переучиваются, осваивают язык и новые порядки. Борису родственники мужа поддержку оказать не могли.

В разговорах по душам мать увещевала сына: «Надо, чтобы кто-то тебе был тут рад, Боря. Ведь и друзей у тебя тут нет, и девушки… Куда это годится – случайные связи, беспорядочная личная жизнь. Неужели за два года тебе тут никто не приглянулся?» - «Да меня все хотят тут женить, мама! Только – не хочу я здесь жить, и тогда зачем я буду обзаводиться подругой? Зная, что уеду…».

Срок поездки истёк.
Александра Степановна собрала чемодан. Борис приготовил подарки: брату – гитару «Фендер», сыну Яшке – большую игрушку «Годзиллу».
- Как я всё это повезу? – заморачивалась Александра Степановна.

В день отлёта они вызвали такси и поехали в аэропорт Бен-Гурион.
При досмотре багажа девушка в синей форме за стойкой по-английски сказала, что в самолёт можно только одно место «ручной клади».
- Боря, что делать? – умоляюще мать взглянула на сына. – Что в салон брать?
- Гитару, конечно... А жалко игрушку, раздавят ведь среди чемоданов.
Александра Степановна погладила пакет с мягким страшилищем и произнесла в пространство:
- Very sadly. It’s a toy for the chaild.
Девушка за стойкой перекинулась несколькими фразами на иврите с сидящей тут же коллегой, ободряюще улыбнулась и сказала два слова.
- Мам, ты им чего сказала? Они разрешают пронести Годзиллу с собой в салон!
- Сказала, что это детская игрушка. Ну, вот же люди! У нас бы ни за что…

Глава следующая: http://proza.ru/2025/02/12/549