Детство и юность Никифора

Рассказ
исторический, основанный на реальных фактах из далёкого прошлого

       К берегу пристала большая артельная лодка. Мужчины всех возрастов выходили из неё захватив с собой багры, вёсла, уключины. Прикрепив к столбу лодку на цепь и заперев на замок, направились толпой в деревню. Все они возвращались с озера, с работы по сплаву леса, сегодня закончили работу пораньше, так как был день субботний.
       Из общей толпы отделились двое мужчин и направились к ближайшему дому. Пожилой мужчина лет пятидесяти Андрей Павков, а другой - молодой человек лет восемнадцати его сын Егор. Открыв дверку подвала под окнами со стороны улицы, они уложили туда багры и решили скорей сделать работу для дома.
       Егор направился посмотреть поставленные недалёко на реке мережи.
       Отец окликнув младшего сына подростка, принялся с ним за распилку дров. Это был чёрноволосый мальчик с серыми глазами, среднего телосложения, лет четырнадцати. Работа шла быстро, но отец подгонял сына, покрикивая на него:
       - Никишка, нажми! Никишка, нажми! - и Никишка старался изо всех сил не отставать от отца, да где там, разве мог он угнаться за физически крепким отцом.
       С конца деревни послышалось мычание коров, блеяние овец, это возвращалось стадо из поля. Поднимая пыль, бежали плотной толпой овцы. Скот расходился сам по дворам, несколько овец толкались около плетня, их хозяйки загоняли во двор.
       Мать, загнав скотину, крикнула, чтобы отец заканчивал работу. В доме находилась старшая дочь Таня, помогавшая матери готовить бельё в баню. Таня жила с мужем на другом конце деревни, но в этот субботний вечер помогала матери.
       Брат Егор также вернулся со своим уловом - полным коробом разнообразной рыбы: большие щуки, крупные окуни, плотва и ползающие по ним раки.
       Мать скоро явилась со двора и стала подавать на стол: хлеб, соль, блюдо со щами с забелкой, жареный картофель, блюдо каши с молоком, деревянные ложки. Семейный обед, после которого отец семейства с сыновьями направился в баню, прошёл дружно.
       Баня была неподалёку на берегу реки за плетнём, на котором висели сети. Дальше начиналась вода, которая подходила к плетню мелким заливом. Берегом они дошли до бани, которая стояла на более высоком месте. Рядом с баней были две лодки: одна, несколько вытащенная на берег, на привязи. Другая совсем находилась на берегу, опрокинутая как вновь засмолённая.
       В маленьком предбаннике они разделись и вступили в баню. Их охватил горячий сухой воздух, небольшое низкое окно давало мало света, а чёрные стены не отражали его, поэтому в сумраке помещения  и горячего ещё сухого воздуха постепенно вырисовывались: лавки, полок, деревянные шайки, ушаты с водой, жбан с квасом, два новых берёзовых веника.
       Рядом с полоком расположилась груда камней, эта и была печь. Когда она топилась, то огонь и дым проходили между камней и накаляли их. Дым стлался по бане и находил выход в открытую дверь. Но теперь топка была закончена, двери закрыты и печь отдавала от себя сухим жаром.
       Застучали шайки, заплескалась вода. Отец любил попариться, Егор тоже не отставал от отца. И вот послышалась команда:
       - Никишка, поддай!
       А Никишка знает своё дело, и ковшик кваса летит на камни, и облако белого пара ударяется в потолок, затем оседает, прижимаясь к полу и ударив в дверь, открывает её. Закрывается дверь, с распаренными вениками начинается наступление на полок, на который ведут ступеньки за ступенькой и скрываются в облаках пара и мрака.
       Первым скоро скатывается брат Егор. Из туманных верхов слышен шум веника, плеск воды и снова команда:
       - Никишка, поддай!
       И вновь взрыв пара застилает баню.
       Возвращаясь из бани, Никишка заметил в сенях на крюке кнут пастуха и рожок, а на веревке висели лапти и портянки.
       - Тятька! Пастух у нас..., - и не удержался  чтобы не приложиться к рожку и не издать несколько неопределённых звуков.
       Действительно в избе за столом сидел пастух дядя Фока. Он был небольшого роста, неопределённых лет с редкой бородёнкой, весёлый мужчина балагур. С ним сидел подпасок Гаврилка, его сын лет десяти. Мать угощала их ужином. На столе стоял жаренный со свининой картофель, каша с салом, яичница, молоко. Пастух был сутки на очереди.
       - А! С лёгким паром хозяева, - послышался голос пастуха.
       - Спасибо! - ответил отец. Сходи, попарься.
       - Да вот не можем управиться со столом, хозяйка всё подносит, а нас, сколько не корми, толще не будем.
       После плотного ужина, на столе зашумел самовар, забрякали чашки. Все сидели во круг стола, пили чай. Вели непринужденную беседу, обсуждая последние новости прошедшего дня.
       В углу горела лампада отражаясь в позолоте ряда икон.
       Брат Егор не поддерживал общего разговора и, погрузившись в свои раздумья, чему-то улыбаясь, всматривался в отражение начищенного до блеска самовара. Затем, закончив с чаем, поднялся из-за стола и стал одеваться, собираясь уходить.
       - Ты куда сынок? - спросила мать.
       - Скоро приду, ответил сын.
       - Знаю твою скорость, - отвечала мать, и усмешка пробежала по её губам. Сын уже повзрослел и невеста у него определилась - Катерина. 
       Она перевела взгляд на Никишку с Гаврилкой и рассмеялась, глядя на их физиономии, как они строили рожицы перед начищенным самоваром.
       Вечернее чаепитие подходило к концу...
       Никишка вместе с Гаврилкой и пастухом Фокой отправился спать на сеновал. Фока, устроившись поудобнее на импровизированной постели, долго рассказывал им про густые леса и о том, как возникло селение Перерва на берегу озера-водохранилища, а затем сказал:
       - Дети, пора спать, - и мигом заснул.
       Приятная дремота охватила и Никишку...
       Забрезжил рассвет... вдалеке играл рожок. Это пастух на заре поднимал хозяек... На сеновале никого уже не было.
       Мать рано принималась за хозяйство. Никишка был ей первым помощником в крестьянском хозяйстве. Отец со старшим сыном Егором на сплавных работах, разве только помогали в горячий период покоса и уборки урожая.
       Никишка  чутко относился к словам матери, да и сам видел женщин семейных без помощников, которые работали целый день как белки в колесе.
       От зари до зари шла её работа: за скотиной уход, печь истопить, ребят накормить. Да ещё прядёт, ткёт, одевает семью. А в летнюю пору за полем успевает... К ночи сваливается как убитая.
       Окончив учёбу в церковно-приходской школе, Никишка читал матери книжки. Он находил время со своими сверстниками ловить рыбу, ходить в лес за грибами, а когда подрос, то в свободное время отец с Егором стали его брать на сплавные работы, и он здесь не отставал от взрослых.
       Никишка с детства привык бегать по брёвнам и на одном бревне проплывал большие водные пространства. Находясь постоянно на воде, научился плавать как рыба, и в дальнейшем это ему пригодилось.
       Работа на лесосплаве и дополнительное ведение домашнего хозяйства дало шансы родителям прийти к решению поставить новый дом.
       Прошла золотая осень, наступили первые заморозки. Выпал легкий снег, покрыв поля и строения. С праздником Покрова Пресвятой Богородицы заканчивались полевые работы.
       Андрею Павкову по весне определили делянку леса. И началась подготовка к постройке дома. Пилили лес. Возили к месту постройки, подготавливали камни, мох. Все втроём под руководством опытного плотника возводили дом. К осени дом был готов. Дом по фасаду имел шесть окон: три справа, три слева. Посредине сени с крыльцом.
       После родительских совещаний, решено было Егору жениться. И вопрос был решён быстро: заслали сватов к Катерине - и за свадебку. Молодые поселились в старом доме, а родители с Никишкой перешли в новый дом.
       От совместного брака у Егора с Катериной родилось двое детей...
       Никишке исполнился 21 год. Шёл 1878 год. Явились ребята толпой в воинское присутствие. Посмотрели врачи и записали "здоров". Никишка вытащил жребий: принят на военную службу матросом. Писарь при опросе его записал, по ошибке, два раза Андреев, и пошёл гулять по свету не Павков, а Андреев, эта фамилия так и осталась за ним навсегда.
       Шло гулянье новобранцев, одни отправлялись, другие провожали товарищей. Ходили по домам, угощались...
       Посетили деревню Рвеницы, которая располагалась в километрах трех на берегу маленькой речки с тем же названием. Деревня начиналась у речки, а дальше уходила от неё и упиралась в болото, через которое в зимнее время проходила дорога, и тем самым сокращался путь просёлочного тракта.
       Никишка вместе с товарищем Василием Анисимовым зашли к Степану Илларионовичу Огневику. Хозяин лет за сорок, небольшого роста, плотный на вид, с большой русой бородой весело встречал гостей. Василий в этой семье считался будущим зятем.
       В доме хозяйка готовила стол, ей помогала восемнадцатилетняя дочь Аннушка. Рассаживая гостей за стол, на почётное место посадили Василия.
       В окно с улицы заглянула, приплюснув нос к стеклу девочка, лет восьми на вид, которая затем быстро вбежала в избу. Раздевшись, она подбежала к отцу. Хозяин не удержался от возгласа.
       - А вот и моя любимая дочка Оля пришла, будущая невеста растёт, - говорил отец, подхватив её на руки, подкинув к верху и поставил себе на колени. Девочка весело смеялась, белое её лицо покрылось румянцем.
       Никишка достал из кармана пальто большой вяземский пряник и передал девочке. Погладил её пышные золотистые волосы, заплетённые в косичку.
       - Спасибо дяденька, - ответила она и побежала на улицу показывать свой гостинец подругам.
       Так состоялось первое знакомство Никишки со своей будущей женой Ольгой. После широкой гулянки новобранцев в деревни Рвеницы  Никишка расстался с Ольгой и её родителями на целых 13 лет.
       Впереди его ждала военно-морская служба.
----