Глава вторая

Славолеск. Месяц Травень. 648 год от Сотворения Мира.

В трапезной было тихо. Конец весны, на удивление, оказался жарким. Тем более утром прошел ливень и в палатах было невозможно находиться из-за духоты.

В трапезной воздух так же был сперт и влажен. Еда не лезла в горло, хотелось бегом выскочить во двор и нырнуть в бочку с холодной водой. Только княжеским дочкам такие вольности не положены.

Вся семья сидела за длинным столом, уставленным разными яствами – и блины, и пироги, и ягоды, и с кухни еще принесли пряную пшенную кашу, которая дымила в горшке.

Рада положила рядом с собой лишь пирожок с капустой и подлила в кружку овсяный кисель. Она украдкой посмотрела на родителей. Они выглядели задумчивыми, будто случилось что-то.

Князь Володар сидел, откинувшись на спинку кресла, и поглаживал короткую бороду. Он был статным, крепким, похожим на могучего медведя. Волосы цвета пшеницы постепенно стала покрывать седина, на лице, возле глаз появились морщинки.
Несмотря на это он все равно был красив, не хуже, чем в молодости.

Княгиня Ольга молча ела кашу. Она бросала нетерпеливый взгляд на мужа, но тот делал вид, что не замечает ее волнения.

Первой не выдержала Забава, младшая сестра Рады.

- Батюшка, о чем ты размышляешь? Что тревожит тебя, поделись, - на свой страх и риск попросила она.

Княгиня чуть не подскочила от ее вопроса, нарушивший напряженную тишину завтрака.
Рада изумленно взглянула на сестру, а та пожала плечами, будто просила не волноваться.

Отец не любил, когда ему задавали вопросы во время трапезы. И вообще считал, что в мужские дела девицам лезть не стоило.

И правда, князь Володар не стал ругать ее за любопытство, усмехнулся в бороду и пододвинулся к столу.

- Я думаю, дочь моя, о ваших судьбах с Радой. Мы стареем с княгиней, кто же будет заботиться о вас и о княжеских землях? – ответил он вопросом на вопрос.

- Наверное, будущие мужья? – сделала вывод Забава, светловолосая красавица и озорница.

Ничего она не боялась: ни отцовского гнева, ни нравоучений матушки, ни порки учителей. Всё делала наперекор.

Князь кивнул и добавил:

- Поэтому приедет скоро жених к Раде с западных земель. Вчера пришло письмо с гонцом из Заволчья.

По лицу отца можно было предположить, что подобное решение ему не по душе. На лбу залегли морщины, губы стали тонкой нитью, глаза смотрели куда-то вперед.

Заволчье находилось достаточно далеко от Славолеска, на западной стороне. Добираться до загадочного княжества больше седмицы по реке, а если на конях, да через леса, то успеет пройти один лунный оборот.

Купцы рассказывали, что за рекой Че;рной, рядом с холодными горами находятся волчьи земли. Люди, живущие там, похожи на призраков – бледные, с белоснежными волосами и белыми глазами. Нет у них цветной радужки, лишь пугающая белёсая пустота в глазницах.

Самый главный город в Заволчье – Волчий Град. Там как раз находился княжеский детинец и шумные торговые ряды, впускающие в себя любой люд.

Река Черна впадала в Соленое море, а где-то за ним находилась Великая Империя, Ладонские острова или Драконьи острова, как нарекли их в Славолеске.

Рада читала рукописи путешественников, вернувшихся с этих самых островов.
Рассказывали они будто там вечное лето, дома все из выбеленного, как наш снег, камня. Невероятные плоды растут на деревьях – вкусные, сладкие, сочные настолько, что сок течет по подбородку, брызжет во все стороны, оставляя липкий след на коже. Воздух там также сладок и прянен, как местные яства, и соль от моря остается в волосах, на коже.

Люди, живущие в Империи смуглые, чернявые, умные, изобретательные. Они носят длинные простыни на теле, ходят в странной обуви из тонких кожаных ремешков, звенят браслетами, а в волосах у женщин прячутся либо цветы, либо обручи с драгоценными камнями.

Путники писали о драконах. Якобы в глубоких пещерах, в горах обитают огромные ящеры, изрыгающие смертоносный огонь. Рада, конечно, с трудом в это верила.

Одно дело, увидеть мельком домового или русалку, а другое – попасться на глаза дракону. После такой встречи сложно остаться в живых.

- Так что готовься, Рада, к сватовству и смотринам, - сказал отец, оборвав тем самым размышления девушки. – К концу седмицы должен приехать Белослав.

- Хорошо, батюшка, - ответила княжна.

Она для успокоения коснулась деревянного кругляша-оберега, висевшего на шее. Прикосновения к гладкому дереву помогали собраться с мыслями, не запаниковать. Говорят, что с самого рождения оберег с символом медвежьей лапы защищал ее от злых духов.

Есть перехотелось. Рада посмотрела на Забаву, та ехидно улыбалась. Наверное, слова просто зудели во рту, едва сдерживаясь за зубами. Конечно, целое событие вот-вот произойдет – старшая княжеская дочь выйдет замуж за человека из самого Заволчья.

«Даю руку на отсеченье, что Забава будет визжать от радости, словно к ней приедет неведомый жених», - подумала Рада, с нетерпением ожидая окончания завтрака.

Когда князь с княгиней вышли изо стола и скрылись за дверью, Забава схватила Раду за руку и потащила к другому выходу, в коридор, который вел в женскую половину терема.

Она тащила Раду следом за собой, как упрямого жеребенка, не отпускала ладонь, будто боялась, что сестра убежит.

Они добрались до широкой лестницы, имеющей два ответвления – в правой стороне находились покои княгини, в левой - ложницы ее дочерей. Позади лестницы вытягивались узкие окна с цветными стёклышками. Через них проникал утренний свет, преломляясь в разные цвета – червонный, лазоревый, зеленый, желтый. Блики тянулись от окна к полу пестрыми нитями, разливались по ковру яркими красками. Рада любила порой остановиться в проходе и замереть, разглядывая необычный свет, в котором мерцала и кружилась пыль.

Вскоре девушки вбежали в спальню и обе упали на кровать.

- Говори, что ты думаешь? – выпалила Забава, даже толком не отдышавшись.
Рада повернулась к ней. Что она думала? Было страшно так резко менять привычную жизнь.

Вот ее родная ложница, где она играла в куклы, слушала сказки, выбирала наряды да провожала закаты. Скоро всё это станет просто воспоминанием? Сном? Будет ли она, юная княжна, так же беззаботна как сегодня, в этот жаркий последний день весны? И любимая сестра останется где-то за лесами, за серебристой рекой Черной. А еще…

- Княжич чудовище, - ответила Рада. – Батюшка хочет выдать меня замуж за чудовище с белыми глазами, как у вареной рыбы!

Только сейчас до нее дошел весь ужас происходящего. Она никогда не полюбит этого человека. Противна даже одна мысль о его прикосновениях.

- Может, люди пускают слухи про глаза, - легкомысленно предположила сестра. – Встретили какого-нибудь слепца на торгу из Заволчья и решили, что все они с бельмами рождаются.

Забава лежала на животе, болтая ногами. Она накручивала на палец багряную ленту, что была вплетена в косу.

- Я тебе завидую, - вздохнула она. – Ты уедешь в Заволчье, где жизнь бурлит, как свежий родник. Слышала на торгах там продают всякую всячину: и ткани парчовые с камнями драгоценными, как у самой императрицы с Ладонских островов, дивных зверей и птиц, сладости заморские, ленты, что краше солнца. И волки у них ручные, как наши собаки.

- Ты все о лентах думаешь и о парчовых платьях! – огрызнулась Рада и подскочила на кровати. – Меня хотят отдать замуж какому-то дикарю, которого…Которого я никогда не смогу полюбить.

Понятное дело, это все лишь мечты выйти замуж по любви, когда являешься княжеской дочерью. Ты всего лишь разменная монета в этой политической игре, гарантия мира, гарантия того, что редкие заморские товары, поступающие в Волчий Град через Соленое море, будут стекаться и на торги в восточную часть земель.

Интересно, этот Белослав тоже злиться и заранее ненавидит наш брак? Может, у него уже есть полюбовница в тереме? Зачем батюшка согласился на это? Зачем?
- Может, тебе сбежать? – предложила Забава. – Представь, что ты сбегаешь в дикий лес, а там встречаешь какого-нибудь чародея…

- Ага, или девицу-оборотня, - скептически подметила Рада. – Ты такая выдумщица, Забава. Благо тебе всего шестнадцать и твоя жизнь хотя бы на пару зим останется безмятежной.

- Можно подумать, твоя уже закончилась? – хихикнула сестрица.

Она пододвинулась к Раде и обняла ее.

За распахнутым окном близился и распалялся знойный полдень. Теплый порыв ветра задул в ложницу, раздул бархатный насундучник, коснулся, разбросанных на столе, лент, сдул соколье перо на пол и затих.

Рада старалась запомнить свою ложницу в мельчайших деталях: вот старая тряпичная куколка лежала на маленькой скамейке, вот ее, Радино, любимое зеркальце с жар-птицами покоилось на столике, рядом лежали височные кольца с необычным узором, расшитый жемчугом накосник, вот привычные затертые изразцы на печке, с изображенными на них птицами.

На одной из плиток был заметен скол. Это однажды маленькая Рада разозлилась на прислужницу и кинула в нее свой сапожок, но промахнулась и попала в печку, отколов тем самым кусочек возле маленькой дверцы.

Она подняла голову и посмотрела на сводчатый, украшенный дивными цветами и зверями, потолок.

 Князь нанял искусного художника, чтобы тот раскрасил девичью комнатку невиданными животными, цветами с Ладонских островов. Рисунки также поблекли от времени, но Рада до сих пор любила рассматривать их вечерами или ранним утром.

- Знаешь, что я придумала, - вдруг сказала Забава, хлопая в ладоши. – Мы пойдем купаться. Тебе надо освежиться и выкинуть все дурные мысли из головы.

Рада улыбнулась этой детской шалости. Им нельзя без сопровождения покидать княжеский терем и уж тем более детинец, но иногда так хотелось почувствовать себя свободными, словно крестьянские дети, и они сбегали.

Рада и Забава частенько переодевались в простые служкины одежды, переплетали свои косы, накидывали неказистые платки на голову и вместе с толпой, которая спешила к мосту через высокие ворота детинца, выходили к шумной торговой площади, а оттуда, свернув с главной улицы налево, сбегали к спуску, где вилась узкая тропка к Марьину озеру.

- Ты уверена, что нас никто не хватится? Если батюшка или матушка к себе вызовут? Может, они захотят обсудить со мной смотрины? – сомневалась Рада.

Если их хватятся, то наказания не миновать. Запрут в горнице до самой свадьбы.

- Не должны, - отмахнулась Забава. – Наверное, родители думают, что ты плачешь где-нибудь в далекой башенке нашего терема и не хочешь никого видеть.

- Я, по-твоему, такая плакса? – прыснула от смеха Рада.

- Разве нет? – поддразнила сестра. – Пошли на озеро. В жаркий полдень там точно никого не встретишь.

Аленка нехотя одолжила им одежду, припрятав княжеские наряды в старый пыльный сундук. Нашла за печкой поношенные лапти и серые от золы онучи.

- Если князь узнает, что я покрываю ваши игры, то меня казнят, - то и дело повторяла служанка, упираясь руками в бока. – Вы там быстрее купайтесь и обратно в терем мчитесь.

- Не переживай, Аленка, не в первой же, - постаралась успокоить ее Рада, оплетая онучи лыковой завязкой.

Вскоре они выскочили со двора и побрели к воротам, гадая, будет ли там народ, чтобы незаметно пройти мимо охраны.

На их удачу, впереди катилась тележка, нагруженная бочками. Мужик жевал травинку и лениво подгонял старенькую кобылку. Девушки пристроились рядом, натягивая платки чуть ли не нос. Руки и ноги они специально измазали сажей из печки, чтобы больше походить на дворовых девок.

Охранники даже не обратили на них внимания. Рада и Забава, ускорив шаг, двинулись к мосту, который пролегал через глубокий ров. Деревянные доски скрипели от движения, пахло сырой древесиной и навозом.

После моста дорога спускалась к торговой площади и посаду. Посад находился в самом низу. Рада видела крыши изб, на некоторых выделялись резные коньки или петушки. Из печных труб тянулся дымок, от чего можно было догадаться, что кто-то топил баню или готовил обед. После посада блестела и рябила широкой лентой река Белка, а за ней, частоколом, возвышался лес.

Хоть девушки еще не дошли до торговых рядов, но до них долетел шум, музыка, крики, запахи. Несмотря на то, что беспощадно припекало солнце, люди продолжали стекаться к базару. На дороге после моста сновали туда-сюда лоточники, привлекая внимание к своему товару.

- Может, купим петушка? – спросила Забава, приспуская платок с головы.

- Так у нас нет монет. Мой мешочек с вирами остался вместе с платьем, - ответила Рада. – Лучше поспешим к озеру.

Они свернули с дороги налево. Как раз в самом конце пути располагался спуск с узкой тропкой, она-то и вела к озеру. Дальше ноги понеслись вперед с горки, платки слетели с волос и развевались в руках. Девушки смеялись и пытались обогнать друг друга. Вот она свобода – манкая, сладкая, ветренная. Путается в косах, в рукавах широкой рубахи, в подоле выцветшего сарафана.
 
Порой Рада думала, что лучше быть крестьянской девкой, чем княжной. Захотела уйти на речку, так иди, плети венки, пой песни, целуйся теплыми вечерами с юнцами и выходи замуж за того, кого выберет сердце, а не князь.

Скоро они добрались до берега небольшого Марьиного озера. Называли его так потому, что утопилась в нем от несчастной любви дочка купца – Марья. Наверное, теперь русалкой в нем живет и выходит на берег лишь лунной ночью, чтобы водить хороводы со своими сестрами утопленницами.

Рада с удовольствием стянула широкие лапти и коснулась ногами прохладного прибрежного песка. От воды тянуло тиной, сладковатым запахом кувшинок и примешивался запах сырой рыбы. Вдалеке, за корягой, квакали лягушки нестройным хором, над головой проносились стрижи с резкими с криками.

Само озеро тихо плескалось о берег, солнце сделало воду почти серебряной от бликов, что аж больно было смотреть.

Забава с разбегу, совсем не по-княжески, нырнула в воду. Только пятки сверкнули на поверхности.

Рада напротив осторожно заходила, боялась, что вдруг уж выплывает или гадюка или водяной схватит за край мокрой рубахи. Ил скользил между пальцами ног, поднимаясь вверх, отчего вода становилась мутной и грязной.

Забава, вынырнув, отфыркалась, отжала косу и начала брызгаться.

- Забава, вот ты коза! Хватит, - визжала Рада, также запуская в сестру звонкие, яркие брызги.

- Веселись, Радка, а то станешь княгиней, больше радоваться мелочам не будешь. Я знаю, что ты станешь кислой, как клюква, - говорила сестра, отдышавшись после купания.

Они сидели на траве и обсыхали, стянув с себя сырые рубахи, распустив волосы. Кожа теперь пахла озерной прохладой и водорослями.

- Обещай, что не станешь клюквой, - попросила Забава.

Она повернулась лицом к солнцу, жмурилась, наслаждалась жарой после студеной воды.

- Я постараюсь, - тихонько ответила Рада, а потом добавила. – Вот бы правда сбежать из дома. Обернуться птицей или зверем и отправиться в тридесятое царство.

- И встретить царевича чародея, - продолжила сестра, смеясь.

Рада толкнула ее.

- Что ты пристала к этим чародеям? Они живут где-то на отшибе и носа не показывают. Да и женятся они только на чародейках. Ты их хоть раз в жизни видела?

Забава замотала головой.

- Где уж мне их увидеть, сидим целыми днями в тереме и постигаем княжескую премудрость, - усмехнулась она. – Но Аленка рассказывала, что местные иногда зовут чародеев прогонять нежить, когда та совсем совесть теряет.

- Разве нежить стала нападать? Я ничего об этом не слышала, - нахмурилась Рада.

Она пару раз замечала в углах терема домового, маленького лохматого старичка с красными глазами. Русалку один раз в детстве на Купалу. Но они были безобидными, сами боялись людей и быстро прятались. А сейчас она слышит о каких-то нападениях со стороны навьих тварей. Кто их потревожил?

- Может, это девица-оборотень их оживляет? – задумалась Забава. – Аленка говорила, что сначала мужика одного за тыном задрали. Местные решили, что волк или медведь это сделал. Потом на дороге, что ведет к Старой Веже, нашли убитой всю семью – отец, мать да двое детей. У них не было глаз и языков, тела тоже были разодраны. Не похоже это на дикого зверя.

Раде стало жутко от услышанного, по телу пробежали мурашки. Она оглянулась по сторонам. Вдруг за ними наблюдали мертвяки или еще какие-нибудь чудовища.

- Забава, любишь ты страшные сказки пересказывать, - сказала Рада, понимая, что от ужаса ноги и руки стали ледяными, даже солнце не могло их отогреть. Она снова сжала в ладони оберег, мысленно прося его о защите.

- Ты не бойся так, - засмеялась Забава, заметив бледное лицо сестры. – Нападения, в основном, случаются вечером или ночью. Солнечного света навьи уродцы бояться.
 
Рада поднялась, схватила с куста влажную рубашку и натянула на себя.

- Нам пора идти, - сказала Рада, поднимая лапти с земли. – Не хочу злить родителей.

- Давай немного прогуляемся вдоль озера, цветов нарвем или ягод поищем, - предложила Забава. -  Не хочется упускать столь погожий день.

Они отправились по протоптанной тропе, мимо стройных березок, приятно шумевших на ветру резными листьями. На другой стороне дороги пестрели полевые цветы. Над ними кружили бабочки, пчелы. Над головой проносились звонкокрылые стрекозы, замирая на секунду в воздухе и потом снова устремляясь вперед. Майские жуки падали под ноги. Забава жалела их, поднимала с дороги и переносила в траву.

Казалось, что время текло медленно, но солнце склонялось все ближе к западу, тени вытягивались и небо приобрело легкий розоватый оттенок.
 
Рада волновалась за Аленку, как бы ей не попало за то, что она помогла княжеским дочкам сбежать из детинца.

- Может, пойдем домой.

Забава вначале согласно кивнула головой, но после переменилась в лице и резко обернулась в сторону озера.

- Ты слышишь? – шепотом спросила она.

Рада прислушалась. До нее донесся тихий плеск воды, звонкий девичий смех и мужской голос.

Забава осторожно зашагала в сторону густо разросшейся ивы и высоким зарослям рогоза. Раде это не понравилось, она жестом попросила вернуться сестру обратно, но та только отмахнулась и полезла дальше на толстую ветку ивы.

Рада вздохнула. Делать нечего, пришлось идти за Забавой.

Она опустилась рядом, недовольно взглянув на неугомонную сестрицу.

- Что такое? – спросила Рада одними губами.

Забава отодвинула рукой низко склонившиеся ветви ивы и улыбнулась, показывая то, что творилось у берега.

На большой коряге сидел парень. Он был юн, светловолос. Даже издалека на его лице можно было заметить россыпь золотистых веснушек.

Парень сидел, подтянув одну ногу к подбородку, а второй разгонял мелкую ряску. Только самое удивительное оказалось в другом – вокруг него расположились девы-русалки. Он что-то им рассказывал, они смеялись, брызгая в паренька водой.

Русалки были обнаженные, белокожие, с длинными волосам. У нескольких дев на голове блестели от солнца и влаги венки из осоки и кувшинок. Несколько русалок повернулись спиной к девушкам и те едва сдержали удивленный вскрик. Спина у озерных дев оказалась прозрачной и через нее были виден тонкий хребет другие внутренности.

Парень не пугался этой страшной красоты, будто вовсе не замечал.

- Меня поцелуешь? – просила одна из девушек.

- Нет, лучше меня, - настаивала вторая, подплывая к юноше.

Тот мотал головой и широко улыбался. Улыбка у него была доброй, не похоже, что он мог причинить зло. Выглядел юноша наивным и милым. Может, он жил в нашем посаде?

- Девки, ну-ка замолчите, иначе заколдую, - шутя пригрозил он. – Я вам серьезные вещи рассказываю, про Империю, а вы всё целоваться лезете.

- Да сдалась нам твоя Империя, - ответила русалка. – В нашем озере лучше. Ладка, вот скажи ему.

Русалка Лада лишь хмыкнула. Она отплыла от сестер и случайно повернулась в сторону ивы, заметив, что за ними все это время подглядывали. Она завизжала, бросилась под воду. Другие русалки завертели головами, не понимая, что могло испугать Ладу. Начался переполох.

Рада поняла, что нужно уходить, иначе неизвестно, чем это всё может обернуться. Она кое-как поднялась на ветке, закачалась. Ноги затекли.

- Да что ж такое, - буркнула она, пытаясь удержать равновесие на мокрой коре, и повалилась вперед, в озеро, глупо размахивая руками.

Рада погрузилась под воду. Ей казалось, что место мелкое, невозможно так глубоко уйти вниз, но к ногам будто привязали пуды, которые медленно тянули на дно.

Она распахнула глаза. Перед ней замерла русалка. Её черные волосы облаком вздулись в мутной воде, она улыбалась, протягивала руки, обещала спасти. Это было лживой надеждой, хотя так хотелось довериться, лишь бы вздохнуть. Утопленница подплыла еще ближе. Рада увидела вместо манящей улыбки звериный оскал. Глаза девы потемнели, на пальцах вытянулись когти. Белая кожа позеленела, покрылась мерцающей чешуей. Русалка рванула вперед, намереваясь схватить добычу.

Рада дернулась назад, пытаясь кричать, стараясь выплыть, но что-то мешало, удерживало. Воздух быстро заканчивался, тонкой струйкой пузырьков поднимался вверх. Девушка схватилась по привычке за оберег, чтобы помолиться, только пальцы нащупали пустоту, скребнули по голой коже. Как он мог потеряться? Ведь буквально мгновенье назад болтался на шее.

Казалось, что наступил конец. Сознание заволокло туманом, внутри стало пусто без воздуха. Жизнь уходила.

Кто-то резко схватил ее за шиворот и дернул вверх. Рада сделала быстрый вздох и закашлялась. Она не понимала, что происходит, продолжала в панике молотить руками по воде, пока ее, как беспомощного котенка, куда-то тащили.

- Все в порядке? – прозвучал голос, словно через одеяло.

Раду подхватили на руки и крепко прижали к теплой груди. Она слышала глухие удары чужого сердца, и ее сердце в ответ начинало отзываться, стучать быстро, испуганно, как у пойманной птички.

После девушка ощутила мягкую теплую траву под головой и ладонями. Она приоткрыла глаза и увидела размытый человеческий силуэт.

- Забава, - прохрипела Рада. – Забава, это ты?

Знакомые руки коснулись ее лица, убирая волосы, стирая капли.

- Я тут, сестрица, - услышала Рада взволнованный голос. – Ты как? Можешь идти?

- Наверное, - с сомнением произнесла она, стараясь приподняться.

Голова кружилась, легкие горели огнем, дышать приходилось через боль, но кто-то сильный ее придерживал. Явно это была не Забава.

Зыбкая пелена спала перед глазами, Рада узнала парня, болтавшего с русалками. Точно! Она чуть не стала жертвой русалки и потеряла оберег.

Рада снова начала щупать непослушными пальцами шею, пытаясь найти шнурок и деревянный кругляш, но тщетно. На душе стало противно, горько.

Этот оберег защищал ее с рождения, а без него княжна ощутила себя так, словно в морозную ночь с нее упали теплые шкуры, спасавшие от холода. Она осталась голой, открытой для всего нехорошего, незащищенной. Хотелось укрыться, спастись.

Раду знобило, зуб на зуб не попадал. Парень начал растирать ей плечи, спину. Забава, сидевшая рядом, смотрела на него с открытым ртом.

- Да как ты смеешь прикасаться к моей сестре? – взвизгнула она, отталкивая юношу.
- Я всего лишь хотел помочь, - ответил он.

С него стекала вода. Рубаха вымокла насквозь. Волосы прилипли ко лбу, на ресницах дрожали капельки и, когда парень моргал, они падали вниз, на щеку. Серо-зеленые глаза смотрели на Забаву с недоумением. Он же помог, спас девушку. Почему на него злились?

- Все хорошо, - с трудом произнесла Рада. – Как тебя зовут, любитель русалок?

- Иван, - представился юноша, поднимаясь с земли и убирая волосы назад. Он был стройным и довольно высоким.

- Спасибо, - едва слышно поблагодарила девушка. – Без твоей помощи я бы утонула. Русалка. На меня хотела напасть русалка.

Иван недобро усмехнулся.

- Они, на самом деле, не бросаются средь бела дня на людей. Видимо испугались.

- Какие бедняжки, - хмыкнула Забава, сложив руки на груди. – Мы еще и виноваты оказались.

- Русалки пугливые создания. Они же навьи духи, это все равно, что приручать дикого зверя. Если испугать, то точно набросится, - попытался объяснить парень.

Рада встала. Голова перестала кружится. Осталась лишь слабость в теле. Сейчас бы закрыть глаза и уснуть, но деваться некуда, нужно возвращаться домой.

- Кто ты такой? – спросила Забава, внимательно рассматривая Ивана. – Из Славолеска?

- Нет, я в лесу живу, - нехотя признался он.

- Леший что ли? – продолжала допытываться сестра.

Видимо общение с симпатичным парнем доставляло ей удовольствие. Не княжич, конечно, но где такого найти среди полей и лесов.

- Просто живу в лесу, - раздраженно ответил Иван. – Выручил твою сестру, теперь ступайте домой. Нечего ко мне цепляться, как репейники.

Забава молча смерила его заинтересованным взглядом, размышляя, докопаться ли до истины или угомонить свое любопытство.

- Хорошо, - отступилась она. – Спасибо тебе. Пошли, Радка.

Она взяла Раду под руку, и они поспешили к посаду. Вечерело, а их все еще не было дома. Аленка, наверняка, больше не будет с ними разговаривать. Обидится.

Иван подошел к воде, чтобы умыться и заметил оберег с изображенной на нем медвежьей лапой. Его то прибивало волной к берегу, то утаскивало обратно. Озеро как будто раздумывало, нужен ли ему такой подарок или нет.

"Точно темноволосая девка обронила. Она же искала что-то на шее".

Иван хотел было догнать девушек и вернуть пропажу, но внезапно застыл, словно прирос к земле. Резко заболела голова. Череп готов был расколоться надвое. Боль была такой сильной, мучительной, что из носа потекла кровь.

Парень упал на колени, зарычал. В ушах раздался властный женский голос. Он зажимал уши, только голос продолжал звенеть в них, как колокол.

«Оставь, мне он еще пригодится».

И после сознание накрыла тьма.