Ментальная матрица человеко-информационной цивилиз

МЕНТАЛЬНАЯ МАТРИЦА ЧЕЛОВЕКА
ИНФОРМАЦИОННОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
 
Духовно-интеллектуальная ситуация
 
История есть сложный и многомерный духовный эксперимент. Духовный же опыт двадцатого века в данном отношении является, с одной стороны, величайшим и, с другой, одновременно странным и даже жутчайшим опытом, полученным человечеством. Двадцатый век немало постарался, чтобы индивидуальной личности придать не только новые, подчас очень странные, например виртуальные, свойства, но и новые универсально типологические черты.

Что происходит с человеком и личностью в современном мире? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо задать не один дополнительный вопрос. Начнём, естественно, с вопроса: а что такое личность сегодня в условиях доминирования информационных технологий? Что сегодня необходимо понимать под данным феноменом?

Личность есть феномен концентрации и преобразования универсальных сущностей в пространстве индивидуальной неповторимости.
Были – и не раз – в ходе мировой истории ситуации, когда личность как самоорганизующаяся сущность теряла прочные смысловые основания. Возникали неоднозначные духовные ситуации, как, например, в России в первых десятилетиях XX века. Трудно было понять, что правильно и что неправильно в этом мире. И что необходимо для того, чтобы поступать адекватно в том социальном пространстве, которое прежде казалось достаточно прочным и создавало ощущение мира спокойствия.

И вот так же и в современном мире начинает казаться, что всё непрочно, всё слишком относительно. На это противоречивое явление обращали внимание экзистенциалисты и персоналисты. Особенно на данном ощущении акцентировались идеологи постмодернизма. Идеологами их можно считать потому, что идеологически сами во многом породили данное ощущение и попытались данному ощущению придать статут какой-то особой идеологии времени, особой философии времени перехода.
Ощущение смысловой непрочности стало устойчивым, смысл – недостаточным. Личность как самоосознающая реальность стала терять и социальные, и индивидуальные основания. В какой-то степени замещением этих смысловых оснований стали общие, чаще всего идеологические идеи постмодернизма, но и они в итоге оказались не очень эффективными, проблема осталась.

Смысловые ощущения личности подчас сводятся к ощущениям индивида. Индивид ощущает себя несовместимым смысловым атомом в этом сверхсоциальном и сверхкультурном пространстве множества других атомарно личностных существ, ему противоположных и непонятных.

Плоскость идентичного смыслового пространства стала слишком тонкой и подчас слишком неустойчивой, к тому же ещё и виртуально мнимой. Тонкость этой плоскости не даёт основания для самодостаточного ощущения своей прочности в этом неустойчивом пространстве. Проблема анализа духовно-интеллектуальной ситуации времени, в которой парадоксально существует мыслящий человек, была всегда, каждый философ во времени своего бытия пытается решить данную проблему.

Достаточно содержательно эту проблему рассмотрел Карл Ясперс в своем произведении «Духовная ситуация времени». Здесь он обозначил следующий существенный момент: «…если раньше угроза нашему духовному миру ощущалась лишь немногими людьми, то с начала войны этот вопрос встает едва ли не перед каждым человеком».

Необходимость решать эту проблему каждому человеку в отдельности предопределяется его личной смысловой ситуацией.
Сегодня можно сказать, что аналогичная и даже более сложная духовно-философская задача проявляется как существенная, значимая и необходимая для разрешения. И эта проблема, эта ситуация действительно должны быть проанализированы и разрешены. Это объясняется тем, что сегодня активно изменяются смысловые параметры духовно-интеллектуальной жизни современного человека.

И в соответствии с этим возникает вопрос: «В чём заключается главная характеристика духовной интеллектуальности нашего времени?» Очевидно, происходит изменение предшествующего ментального психотипа, психологической конструкции современного человека. Но непонятно, как, по каким законам это происходит? И куда ведёт данная прогрессия изменений в дальнейшем?
Можно сказать, что формируется новая психоконструкция человека как ментальная функция информационного общества. И в таком подходе к пониманию сущности человека появляется ряд новых идей, которые, на первый взгляд, кажутся достаточно необычными и странными.

Действительно, о природе и сущности человека создана достаточно большая библиотека классических текстов. Может показаться, что созданных подходов и трактовок вполне достаточно, что они почти исчерпывают сущностный анализ данной проблемы. Но вполне естественно и необходимо по отношению к новому информационному времени понять, какой является современная цивилизация, искать и новые способы осмысления сущности человека.


На наш взгляд, человека информационной цивилизации и само общество необходимо рассмотреть с позиций семантической методологии исследования ментальности. То есть человек является семантическим существом, обладающим соответствующим информационно-семантическим континуумом своего существования. Эти параметры обладают взаимовлиянием и определением, что можно назвать своеобразной семантической, смыслореальной диалектикой бытия человека.

Эти ментальные закономерности проявляются в самых разных сферах современной жизни: в образовании, управлении, в культуре, в правовой регуляции.

Отвечая на вопрос, каков духовный итог развития за XX век, Ясперс попытался определить некий духовный опыт, а может быть, точнее – опыт духовного анализа сложившейся смысловой ситуации.

Духовная ситуация нашего времени состоит в том, что мы осознаём, пытаемся осознавать неким предопределённым образом, в какой точке духовного пространства и времени мы находимся сегодня.
Расширяя картину, можно добавить работу «Философский дискурс о модерне» Юргена Хабермаса, которая показывает переосмысление реальности и изменение структур философствования.
В этой ситуации философ, чувствуя и осознавая радикальные духовные изменения, попытался определить сущность перехода от одной духовной системы к другой. В чём сущность перехода от модерна к постмодерну? И насколько этот переход закономерен?

Вместе с тем переход к исследованию текстуальных структур мышления позволил увидеть не только текст как информационную конструкцию, на наш взгляд, это позволило увидеть мышление как информационную архитектуру. Идея Деррида о том, что письмо есть закодированная история бытия, по сути дела, предполагает достаточно важный аспект, имеющий значение для дальнейшего рассмотрения. Текст, письмо как информационные структуры имеют внутреннее закономерное соотношение с самой реальностью как информационной структурой.

Тем самым письмо, текст, мышление как объекты некой субъективной реальности, внешне противоположной по отношению к объективной реальности, действительно меняют свой статус и начинают рассматриваться как, по сути дела, своеобразная объективная субъективность. И понимание данного философского факта есть заслуга наук, исследующих языки мышления и программирования.

Думается, необходимо снять статус вульгарного солипсизма с мышления, якобы отрывающегося от эмпирических оснований. Сведение оценок в понимании сущности высокоабстрактного, дедуктивно-виртуального мышления только к субъективному идеализму сегодня просто недопустимо, это слишком примитивная схема оценочного мышления. Нужна схема, которая позволяет не только расширить диапазоны новых философских исследований, но и более глубоко понять соотношение виртуального мышления и виртуального бытия.
 

;
Конец французского классического
постмодернизма
 
Настало время прощания с постмодернизмом. Это не означает, что постмодернизм умер, ни одна философская система, как показывает история философии, не умирает и не исчезает. Возникший тип философствования, выполнив или не выполнив свои исторические

функции, продолжает занимать своё место в некой вневременной и всевременной виртуальной библиотеке уникальных форм мышления, форм философских реальных и потенциальных текстов. Постмодернизм не умер, он реализовался и, тем самым, закончился. И необходимо понять форму полноты и степень реализованности такого типа мышления.

Автора статьи всегда удивлял тот факт, что постмодернизм, возникнув в 60-х годах ХХ столетия, существовал в какой-то параллельной реальности по отношению к той системе, которая доминировала в советской философской культуре. Словно бы мы находились не в разных пространственных, а в разных духовновременных мирах, в разных смысловых реальностях. Эти миры философствования остаются как возможные миры логико-семантического многозначного порядка.
Можно констатировать, что философы и все мыслящие люди уделили достаточно много внимания, разбираясь в не всегда логичных умозрительных сентенциях постмодернизма.

Постмодернизм как тип философствования выполнил свою историческую духовную и логическую миссию, он заставил переосмыслить многие положения классических канонов культуры и способов философского осмысления социокультурной реальности, переосмыслить сам переход от культуры с однозначными и достаточно очевидными ценностями, в том числе, ценностями ясными, локализованными, опредмеченными. В результате всего этого парадоксально, и в то же время логично, осуществился переход к новой более неопределённой и многомерной социокультурной реальности.
Настало новое духовное время, новая техносемантическая ось исторического бытия. Постмодернизм был предчувствием этого времени, предчувствием существенного изменения социокультурной реальности и изменения человеческого духа, экзистенциального способа человеческого бытия.

Нравится это кому-то или нет, но человечество обязательно должно вступить в так называемую «Эпоху информационного общества».

И, если это обязательно произойдёт, то, по-видимому, а может быть, даже и очевидно, мы должны понять, каким именно образом будет происходить данный процесс.
А по причине данного факта всё должно измениться во многих смыслах. Что возникает? Возникает полифрактальная, многокультурная и многосмысловая цивилизация. Этому явлению соответствует и полифрактальное мышление. Происходит смешение смысловых языков мышления. А этот процесс является очень противоречивым сам по себе.


В этой новой, неосемантической полифрактальности исходными структурами являются по-прежнему те базовые социокультурные типы организаций, сложившиеся структурные связи элементов социальной организации, которые уже достаточно эффективно проявили себя в истории человеческой цивилизации. Исходные фракталы культур исчезают только вместе с её носителями. Но эти исходные структуры продолжают развиваться и приобретать новые характеристики, порождая новые взаимодействия, вступая в новые комбинации возникающих элементов.
 
;
Логика развития философских проблем
 
Итак, существует некая логика исследования широких картин реальности. Философская проблема, если это действительно философская проблема, есть центр осознавания взаимосвязей реальности, в границах которой во многом концентрируется сущность методов философского понимания реальности в целом. Постановка такой проблемы предопределяет дальнейший ход развития философских размышлений и исследований. Например, определение проблемы как основного вопроса философии до сих пор определяет способ понимания соотношения субъекта и объекта познания.

 Что, естественно, вызывает достаточно сильные сомнения в столь долговременном понимании основных направлений развития современных философских исследований. Но, возможно, предмет современной философии должен быть осознан не столько в содержательном, сколько в структурно-логическом отношении. Этим логико-структурным пониманием философия отличается от художественного или религиозного способа понимания реальности.
Вместе с тем рано или поздно происходит трансформация проблемы, происходит переход, своеобразный перевод языка и сущности проблемы в метапроблему. Это определяется тем, какой системно-логический механизм полного решения проблемы в данном случае будет применён, чтобы решить проблему. То есть, чтобы решить проблему, её необходимо перевести в языковую логическую структуру метапроблемы.
Метапроблема отрывает способ более широкого понимания проблемы и стоящей за ней реальности.

Это осуществляется за счёт придания широты понимания исследуемому сектору реальности. Широта в данном отношении есть сопоставимый уровень мировоззрения и понимания, возникающий по отношению к предыдущему уровню возникновения проблемы. Что такое способ более широкого понимания проблемы? То есть, понимание проблемы как типичной проблемной ситуации. В этом смысле типичность проблемной ситуации должна быть понята в более широком логико-структурном мировоззренческом отношении по сравнению с тем уровнем, на котором проблема была осознана как проблема.

Проблема есть предположительная логическая модель реальности, а тем самым есть эквивалент логико-структурной реальности, но одновременно она сама есть некая форма организации логико-структурной реальности сознания. Проблема как содержательная реальность изменяется с изменением содержания реальных событий, вызывающих возникновение данной ситуации затруднения и необходимости решать и найти выход из сложившейся ситуации.

И это изменение, точнее, направленность изменений такого вида, указывает на общелогическую закономерность развития философского сознания как матрицы системного решения современных проблем.
 
Философия есть функция интеллектуально-семантического времени
 
Философия как тип мышления и построения системы, получаемых в результате такого анализа выводов, соответствует тому духовно-интеллектуальному пространству культуры, в котором она возникает.

Соответственно, если существенным образом изменяется общество и его «мыслящие существа», то есть люди, способные мыслить определённым образом, то с необходимостью будет происходить изменение ментального порядка. Философия как семантическая матрица действительно изменяется в каждой культурно-ментальной среде, реагируя на неё соответствующим образом, изменяя свой предмет познания, основной вопрос, центральную систему категорий, при помощи которых выстраиваются её логическая структура и пространство мыслительной реальности.

Таким образом, с известной долей иронии можно заметить, что у философов всегда есть работа для переосмысления, перекоординации, деконструкции, для коррекции и созидания новой категориальной системы мышления.

И действительно, ценность философии в системе культуры резко повышается, когда философия создаёт новую и эффективную современную методологию мышления, тем самым доказывая свою органическую, глубинную необходимость именно для этого интеллектуального времени.

Философия как сумма рефлексий определяет многообразие духовных измерений индивидуальных осмыслений. Философия как значимая интеллектуальная артефактность невозможна без развития логического мировоззрения, ведь исходно она не возникла бы без развития структур логического умозрения. Способность видеть более широко и способность понимать те логические элементы, которые наиболее значимы системно в данной совокупности знания, и есть её задача. В этом проявляется необходимая степень глубины философского мышления.

Итак, системно-целостное видение воспринимаемого объекта позволяет преобразовывать сумму информационных элементов в единое целостное, логически упорядоченное состояние. В этом отношении поверхность восприятия и его сущность кардинально могут отличаться друг от друга. За хаосом поверхностного явления часто скрывается логическая система сущности.

Рассматривая возникновение философского мышления, необходимо сделать акцент не на философии как таковой, не на её имиджности, а на возникновении особого категориально-матричного типа мышления, в результате действия которого, собственно, и возникает всё то множество логических построений, которые по своему существу и относятся к философскому знанию. Таким образом, именно в этом проявляется особый аспект, вопрос, а точнее вопросы: где, когда, как, почему возникает определённым образом структурированный тип системного мышления как нечто принципиально новое, отличающееся от всех других типов мышления.

Философия всегда возникает в особой социокультурной системе, она органично семантически связана со всем, что происходит в данном обществе. Таким образом, можно сказать, что философия есть особый тип логики смысла культуры, философской логики, особый тип организации человеческого мышления, необходимый для понимания сложных и неоднозначных проявлений смысла как современного, так и вневременного мира культуры.

Философская дефиниция как логическая операция, определяющая характер философского знания, лежит в основе построения категориального аппарата системности, при помощи которого моделируется некая сложная целостность. И в данном отношении можно заметить одну простую закономерность в развитии самого способа формирования философских категорий: происходит постепенное усложнение структуры поливариантных истолкований каждой отдельной философской категории. С другой стороны, сам объект научной картины мира становится более многоаспектным и требует использования логически более сложных конструкций философских категорий.

Такая поливариантность категориального философского мышления была отмечена в постмодернистской системе деконтруктивного дискурса. Избегая такай западни, более правильным будет формирование новых категорий мышления.
 

Постмодернистская парадигма мышления
 
Философы, которых можно отнести к постмодернистам, интересны в первую очередь тем, что создали интересный прецедент творческого отношения к пониманию современного общества. То есть была осознана и определённым образом интерпретирована тенденция нового понимания и перехода к принципиально новому социокультурному смысловому устройству, к новой логике смысла, говоря языком Делёза. устройству.

 Постмодернистский опыт построения многоаспектных деконструированных категорий является достаточно ценным и значимым опытом анализа новых логических конструкций, используемых для познания сложных и неоднозначных духовных явлений современности.
Заслуга Ж. Делёза состоит в акцентировании проблемы философии смысла. Смысл есть базовый атрибут социальной реальности. И в силу того что важным и, возможно, максимально значимым объектом является сегодня некий новый смысл, новые смысловые структуры современности, это необходимо отрефлектировать на достаточно высоком уровне теоретического мышления.

Такой тип философской логики в максимальной степени является семантической логикой. Современное мышление становится всё более семантически зависимым. Точнее говоря, учитывая опыт построения постлогической системы мышления, такой тип логики можно даже определить как метасемантическую логику мышления. Это обусловлено тем, что необходимо выйти из системы привычного смысла в новую развивающуюся смысловую реальность.

Вполне логично, что метапроблемность видится лишь с позиций нового метасемантического мышления. Создаваемая система метасемантических смыслов действительно важна для понимания не только существующего, но и возможного, опережающего уровня смысловой реальности. Тем самым в целом определяется экзистенциальная логическая топология открытой семантической реальности и виртуальное пространство смысла видится как открытая динамичная, хотя и противоречивая, но семантически развивающаяся система.

Авторизация диалогических конструкций наполняет внешнюю семантическую виртуальность культуры и общества индивидуальным смыслом. При этом множественные семантические системы между собой взаимосвязаны. И, по-видимому, логично считать человека, воспринимающего смысловую реальность, в определённой степени как автора этой реальности.

Это, с одной стороны, предполагает явно и не явно определённое ощущение пространства, в котором находится автор. Человек во многом есть автор собственной реальности.
Возрастание современного информационного пространства делает его запредельно объёмным для восприятия, в результате чего пропадает целостность его видения и понимания. При этом информационное пространство становится неодномерным по степени сложности и многообразии его модусов. Пространство восприятия всегда авторизовано мыслящей личностью, внешнее пространство становится осмысленным пространством сознания.

Человек мыслящий всегда создаёт своё пространство смысла, и в этом пространстве он является маленьким Богом, автором.
 
Новые схемы коммуникативной организации
 
 Новые структурные линии организации общества и культуры чаще всего осознаются лишь тогда, когда они становятся достаточно очевидными. До этого момента само признание их реальности является неким проблемным местом в построении новых теоретических схем мышления, на основании которых выстраиваются новые схемы видения и понимания реальности.


Структурная организация мегасоциума проявляется как действующая схема глобальной коммуникативности, рефлексируемая с позиций соответствующего типа мышления – коммуникативистики.

 В связи с чем появляются и новые принципы организации человеческого сообщества, мегасоциума. Можно принципиально не согласиться с тезисом о фатальном столкновении цивилизаций как содержании современной эпохи, которая, скорее всего, есть синтез цивилизаций.
Скорее, это значит, что элемент столкновения действительно существует и его невозможно отрицать, но в современном мире происходит нечто более важное. И это происходящее – как, казалось, событие второго плана – на самом деле представляет собой явление более важного, более фундаментально значимого порядка. Мир, глобальное сообщество, мегасоциум и человек ищут своего нового синтеза, нового взаимопонимания.

Нарратив дискурса есть механизм образования конструкций новой смысловой реальности.

Нарратив есть языковой акт и вербальное изложение, как фиксация процессуальности, и, что очень важно, он есть способ бытия повествующего. Этот аспект действительно важен как содержательное изложение и раскрытие позиции субъекта анализа современного информационного пространства как общества и как виртуальной структуры.

Линии различных нарративностей пересекаются в пространстве взаимного видения проблемной ситуации нашего времени. И именно это пересечение есть совместный топос совместной нарративности, пространство совместного духовно-интеллектуального бытия. Необходимо понять не только то, что современный мир стал глобальной информационно-сетевой структурой.
 Необходимо понять виртуальную метаглобальность человеческого мышления, которая, получив более широкий доступ к информационным ресурсам, получила и новые импульсы развития.


И в этом отношении можно отметить, что попытки исследования дискурса, предпринятые в постмодернизме, в основном как исследование функциональной роли нарратива, в целом дают возможность для развития этой идеи, этого подхода. Нарратив как структура повествовательного развертывания дискурса может реализовываться в коммуникативном процессе взаимодействия различных социальных форм, он может развёртываться и виртуально, как бы за пределами обозначенного текстом определённого исходного пространства нарратива. И эти формы в итоге образуют более сложные конарративные конструкции. А в целом эти построения реализуются в процессе информогенезиса дискурсивных формаций. И этот факт нельзя сегодня уже отрицать, списывая его сущность на идеалистический тип мышления.

Информогенез дискурсивных формаций есть главное содержание и основная логика ментального процесса развития и преобразования интеллектуальной культуры цивилизации, её структурной аутентичности социально-целостного субъекта мышления.

Каждой культуре присуща своя специфика дискурсивной формации, здесь специфическая индивидуальность часто важна лишь как индивидуализированный признак возможности существования данного элемента в этой смысловой формации.

Но гораздо более важным является не только понимание совместимости индивида как семантического элемента и фактора, но и то, в каком направлении происходит генеалогическая трансформация трансисторической формации исходного и современного дискурса.

При этом ментальная глобальная агрессия одного типа культуры приводит к резкой активизации социоиммунных процессов национальной ментальности. То есть, вполне естественно, у любого социального организма активизируются защитные функции, он стремится сопротивляться внешним информационным воздействиям, он начинает искать свои собственные смысловые основания. И если их нет, то начинается создание тех духовных конструкций, которые могут выполнить такие функции. Современная эпоха наполнена смыслопорождающими процессами философского осмысления реальности нового типа и нового смыслового порядка.
 
Генетический тип ментальности информационной эпохи
 
Генетический тип ментальности, как в генетике биологических систем, так и в социальном отношении, определяется информационными составляющими факторами организма.

В обществе такими элементами являются все составляющие, все информационно значимые компоненты.
Так, например, феномен информационного общества и феномен «русскости» тоже приобретает новые характеристики. В чём заключается феномен информационного общества, учитывая, что он весьма неоднозначен? Всё существенно изменилось за последние десятилетия, на глазах одного поколения произошли радикальные изменения в сфере технологий и в сфере духовного отношения к окружающему миру. Можно ли на этом основании считать данное изменение историческим или это всё же изменение лишь повседневного технического и несущественного уровня?

Реальные ментальные механизмы социальной организации многообразны, изменчивы, они способны образовываться из самых разнообразных социокультурных элементов. Переход от культуры мышления к исследованию структуры организационной культуры вполне логичен. Культура мышления определяет организационную культуру, придавая ей последовательность, точность, предопределенность, нацеленность на достоверный результат.

 Поэтому, рассмотрев основы логической культуры мышления, перейдем к рассмотрению закономерностей организационной культуры, пытаясь понять, как именно специфика организационной культуры предопределяет эффективность реализации управленческих планов, процессов в получении планируемого результата.
Ментально семантический аспект формации всегда важен, он проявляет взаимосвязи ментально-семанти-
ческих формаций. Исходная мысль проста и очевидна: любая логическая формация сознания находится в определенном количестве диалогических взаимосвязей с другими семантическими формациями.

Менталитет как термин, обозначающий уровень развития социальной группы, человека, позволяет отразить важные стороны развития культуры и социума. Т.е. феномен рациональности культуры может быть отражен, описан как ментальный процесс. Можно сказать, что законы рациональности Гегель отождествил с законами ментального порядка. Идея того, что могут быть идеи для жизни, отражает действительные свойства культуры – быть логичной и рациональной. Идеи просвещения во многом выросли из философии розенкрейцеров о том, что ученые, интеллект, образование должны обязательно оказывать облагораживающее воздействие.
Целерациональность современной эпохи во многом проявляется через формирование глобалистической рациональности, в результате чего проявляется и происходит становление социальных феноменов новых оснований рациональности, новой модели системно-планетарной целерациональности. То есть, можно сказать, что глобалистический рационализм возникает как отражение целерациональных процессов глобального порядка.

Русскость есть особый семантический мир, мир сложный и неоднозначный. Поэтому русскость в условиях современной информационной эпохи находит своё новое проявление. Фактор понимания того, что в современной неоднозначной культуре можно считать такой русскость, может изменяться и находить новые аспекты своей конкретизации.

Традиционно-национальные, исторические государственные стереотипы существования изменяются. В том числе, что особенно важно для России, изменяется стереотип понимания русскости, русской культурно-духовной самоидентификации. Возникла и остаётся проблема: что считать нормой русскости в современной сетевой цивилизации? Чем определяется эта русскость? Или национальное исчезает, а остаётся некое функционально-сетевое положение в современном мире глобально-информационной цивилизации?

Судьбы цивилизаций часто непредсказуемы, великие цивилизации могут разрушаться, могут появляться новые конгломераты культур. История как история цивилизаций показывает, что цивилизации возникают, развиваются и, разрушаясь, исчезают. Цивилизация как особая социальная конструкция временна по сравнению с социумом. Общество всегда сохраняется как новая структура, продолжающая существовать, когда культура уже исчезла.

В то же время можно видеть, что европейская, европоцентристская цивилизация достигла множества исторически важных результатов. Но она существенно изменилась по своим структурно-организационным параметрам, продолжая сохранять свои социокультурные характеристики, хотя и здесь есть достаточно серьёзные проблемы, связанные с миграцией различных этнических групп как носителей неевропейской культуры.
Как не раз уже отмечалось, европейская цивилизация ограничена в своём восприятии новых реальностей. Спасение Европы, по-видимому, в значительной части находится в России, но, как видно из всего, Европа не желает это понимать. Значит, Европа действительно может скоро закончиться как культура и как цивилизация.
В то же время мусульманская цивилизация не исчезает и продолжает своё существование, во многом проявляя удивительные чудеса стойкости, в то время, когда европейская и её модус – американская – цивилизация порождают массу нелепых курьёзов.
История есть смысловая модель, определяющая смысловое содержание реальности. Но и смысловое содержание реальности определяет историю.

Помимо исторического знания, которое в своей совокупности является тем, что в различных отношениях характеризует прошлое, существует знание об истории, сумма и содержание, а самое главное, смысл которого характеризует основание, из которого логико-семантически выводится смысл и содержание современности. Историческая реальность есть система знаковой информации о реальности, которая имеет значение для современной системы.

То есть, наоборот, современность как некая семантическая система определённым образом зависит от того, что считается её прошлым. Семантическая историческая детерминация проявляется как ряд последовательных состояний, где предшествующее предопределяет последующее. Если отбросить данную модель семантической детерминации исторического процесса, то возникает ситуация смыслового хаоса. Это означает, что из любого состояния прошлого может возникнуть любое состояние настоящего.
Семантическая пространственно-временная историческая топология выстраивается по относительно устойчивым закономерным линиям связи.
Как ни парадоксально, может быть обозначен аспект глобализированной региональности.

 Глобальность существует через конкретную региональную форму. Необходимо учитывать сложившийся и, к сожалению, во многом негативный опыт многих стран, раскрывая общие закономерности формирования процесса глобализирующего воздействия на стереотипы социоментального реагирования на глобальные процессы. В этой связи необходимо выявить и учитывать ментальную, социоментальную ноорациональную специфику регионов, входящих в процесс глобализирующих связей.

В этих условиях возможно и необходимо формирование глобально-социального проектирования. Быстро формирующаяся структура взаимодействий между различными регионами планеты изменяет многие сложившиеся схемы прежних норм взаимосвязей. И эта тенденция не является однозначно понятной, очевидной и полностью просчитанной.
Глобально-социальное проектирование в данном отношении сталкивается с появлением тех факторов, которые до определенного времени не проявлялись как достаточно серьезные и которые следовало бы учитывать.

Региональный критерий глобализма, по сути дела, является своеобразным индикатором процесса глобализации. Если глобальность может быть рассмотрена как составная характеристика отдельных региональных процессов, каким образом должен измениться регион, чтобы считать его частью глобальной системы? Можно полагать, что регион становится частью глобальной системы потому, что включается в структуру взаимосвязей глобального порядка. Но тогда что является показателем этой глобальности? Ведь ни отдельный регион, ни совокупность регионов не образуют глобальность.

Глобальность обозначает некий планетарный предел экстенсивной взаимосвязи и совсем не обязательно произойдет качественное изменение регионов. Эффект глобализма во многом произведен и осуществляется технологически передовыми странами за счет того, что многие регионы обречены отставать и оставаться в эпохе доиндустриального общества. А тем самым объективно вынуждены выполнять функцию лишь определенных ресурсов развития передовых стран.

Во многом искусственно навязываемая идея глобализма направлена на поддержание идеи несправедливого исторического распределения ролей между современными регионами. И это положение оказывается неприемлемым для большинства стран мира. Глобализация порождает не только дифференциацию различных регионов планеты, но и ментальных культур, присущих различным регионам. Те субъекты глобализационного процесса, которые стремятся доминировать, вынуждены поддерживать и процессы информационно ментальных приоритетов, с ориентацией на практическую реализацию данного превосходства.

Интеллектуальные приобретения специальных сообществ ориентируют интеллектуально управленческие возможности страны, которая способна использовать интеллектуальные технологии для учета взаимоположения.
Система производства информации является по существу новым социальным институтом.

 При этом данный институт производства информации приобретаёт всё более весомое значение, предопределяя такую сферу, как информационная экономика. Действительно, общество должно производить необходимое количество информации. Соответственно, информационные формации различаются способом производства информации.

Общество в процессе информогенеза производит определенным образом информацию, необходимую для его функционирования и дальнейшего развития. Следовательно, информация изменяется в соответствии с уровнем информационного развития общества и на каждом новом уровне приобретает новые характеристики.
 
;
Матричная формационность семантиума цифрового общества
       
Семантструктуры есть реальные структуры любой социоментальной организации. Человек в этом смысле является смыслоструктурным существом, сложной смысловой монадой. И в своём существовании, в своей деятельности порождает новые смысловые структурные сущности.
Человек создаёт структуры сознания, но в итоге сам оказывается внутри этой смысловой структуры, живя в своём собственном смысловом пространстве. В итоге оказывается, что своём развитии смысловая матрица порождает более широкие и развёрнутые смысловые структуры и человек как мыслящая личность пытается их понять как внешний и внутренние планы своего собственного бытия.
Возникновение новой коммуникационной и информационной среды, получившей название Интернет, заставляет не только констатировать данный факт, но и обратить достаточно серьезное внимание на его изменение и развитие.

Система искусственного интеллекта становится неотъемлемой частью современной культуры и технологического развития человека и общества. И необходимо понять дальнейший ход развития систем искусственного интеллекта, их влияние на формирование современной культуры и раскрытие сущности человека в новом измерении.

IT стали неотъемлемой частью современной культуры, всех это радовало, но то, что получилось, отличается от идеала ожидания. Опыт прогнозирования и проектирования постепенно становится более реалистическим. Век автоматизации предвещал в своём начале почти, казалось бы, идеальные средства для решения очень важных многих, если не всех социальных проблем. На деле же оказалось, что проблем стало даже больше, появились те проблемы, которых раньше не было, или же они стали более сложными в своём решении.

В основном это проблемы информационной безопасности, информационных сбоев сложной электронной техники, это также проблема потери информации, без которой невозможна работа современных систем.
Некоторые прогнозы скромно не состоялись, например, то, что бумажного делопроизводства станет меньше, ведь, казалось, зачем нужны бумажные документы, если их легко можно заменить на более дешёвые по своему носителю электронные. Парадоксально, бумажных документом стало больше. Но главное при этом другое: важно то, что мало кто задумывался над тем, как IT смогут повлиять на личную, конфиденциальную жизнь человека.

 Мало кто задумывался над тем, что о каждом члене общества появится достаточно большой массив конфиденциальной информации, доступный для весьма нежелательного круга лиц. Личная жизнь стала прозрачной, при помощи IT стало возможным своеобразное подглядывание за любым человеком, если он имеет при себе электронные девайсы, устройства. В основном это сотовые телефоны, смартфоны, коммуникаторы, устройства глобального позиционирования.
Феномен информационной прозрачности видится как базовый параметр цивилизации. Он порождает множество сложных проблем. IP адрес и GPS фактор изменили понимание видения положения человека в пространстве и времени на планете Земля. Каждый человек в современном обществе оказался не только сосчитанным, но и определённым по его географическому положению. В некоторых отношениях данный фактор создаёт достаточно положительных функций, но возникают и функции весьма отрицательного порядка.
 
Информационное воздействие
 
Существует зависимость поведения людей от определенной информации, которую они получают в качестве прямого или косвенного руководства. Эту закономерность всегда активно используют те, кто понимает, что таким способом можно управлять поведением определенных социальных групп, заставляя их действовать соответствующим образом, задавая направление и характер данного действия.

В современном ментально-нормативном пространстве в основном встречаются рациональные структуры, рассчитанные на человека с усредненным стереотипом мышления, показателем чего, например, является голливудская видеопродукция.
Деятельность современных средств информационного зомбирования, средств массовой информационной обработки, иллюзия выбора информации на самом деле является проявлением унифицированных стереотипов, рассчитанных на определенные группы потребителей.

В результате этого проявляется унификация тех типов информационной рациональности, которые можно и нужно признавать высшими типами рационализма современной информационной культуры. Тенденция общего возрастания влияния различных факторов на рациоментальное сознание может вызывать соответствующее сопротивление, выражающееся в том, чтобы осознанно уходить от навязанного информационного влияния, информационной зависимости, что может порождать неожиданные формы антиглобалистической информационной ментальной культуры.

 
Неокатегориальная матрица мышления
 
Новое семантическое время требует нового мышления. Будем исходить из данного общего принципа: новая информационная реальность требует новых методов мышления и понимания сложных информационных процессов. Поэтому современная категориальная система осмысления некой иной реальности должна соответствовать данной задаче. Необходимо понять, какой должна быть эта матрица мышления.

В своё время Гегель высказал принципиально важное положение о том, что проявление сущности мирового абсолютного разума в определенном этносе, в его деятельности порождает великие культуры, создает великие цивилизации.

С этой точки зрения, великие культуры возникают там, где происходит осознание и проявление мирового космического разума. Человеческий рационализм в понимании сущности культуры проявляет свои определенные характеристики и свойства. Определяются наиболее важные положения рационального понимания этапов исторического процесса. Необходимо отметить, что проблема культуры в данном подходе рассматривается лишь как часть проблемы исторического процесса.


И в этом отношении, можно отметить, существует устойчивая рациоментальная закономерность формирования нового информационного типа культуры. Это также заметно через анализ современных рационалистических концепций культурологии. Как понимать такой феномен разума? Разум – это логика высшего космического порядка. Разум и логос во многом являются эквивалентными явлениями. Действительно, можно сказать, что проявление логики культуры есть проявление ее рациональности, культура рациональна, рациональность культуры есть логика особого типа. Народ, способный осознать законы Космоса – Разума, оказывается способным конструировать реальную земную культуру, закладывая в структуру ее организации определенные логические закономерности. Народ, способный осознавать лишь примитивные ценности, оказывается неспособным создавать высшие сложные культурные образования.


Понимание информации как того, что является фактически разумом, рациональной структурой, естественно, Гегелем не рассматривалось, но такой подход сегодня не кажется нелогичным, разум имеет информационную структуру, информация имеет рациональные параметры и характеристики. Вся информационная действительность разумна, разумность информационна.
Информация в её универсально-рациональном смысле обладает свойством логической модели космосистемности, поэтому, исходя из признания такой космосистемной атрибутивной характеристики информации как важного, а может быть, важнейшего параметра бытия, можно использовать данную парадигму для отражения структуры информационного общества как объекта познания.
 
;
Космоинформософия
 
Космоинформософия как рабочая модель мышления, как системная универсальная логико-семантическая матрица мышления и объяснения. Любая серьёзная философия в первую очередь есть некая более или менее точно сформулированная матрица мышления, позволяющая ставить и решать современные и перспективные проблемы, от разрешения которых действительно зависит дальнейшее развитие культуру и общества.
Любая система мышления структурно предопределена тем, что именно и как, при помощи каких логических средств и конструкций она пытается объяснить свой предмет видения, То есть любая система мышления структурно-логически задаёт герменевтические алгоритмы получения возможных выводов.
Такая герменевтическая матрица может быть не видна на поверхности рассуждений того или иного философа, но её достаточно ясно можно выявить, вчитываясь в этот текст, понять способ его логического возникновения, способ его логико-смысловой организации. В этом смысле миры мышления распадаются на различные отдельные сферы, отчасти пересекающиеся или не совпадающие между собой, но организованные как смысловые, смыслоопределяющие структуры.
 
Космосемантософия
 
Другой важный аспект связан с тем, что рациональности, мудрости присущ смысловой компонент. Основные категории семантософии социума являются ее логическим каркасом. Семантическая модель социальной реальности предполагает использование как основных, так и дополнительных категорий, при помощи которых раскрываются существенные в определённом смысле характеристики.
К основным категориям необходимо отнести следующие:
- семантический континуум;
- формация и матрица;
- топология;
- связь и формы её осуществления;
- семантический резонанс.

Космоинформационная детерминация в человеческой форме существования проявляет себя более полно. Если рассматривать космос как информационную вселенную, то необходимо признать, что устойчивость его зависит от действия информационных причинно-следственных связей, то есть обусловлено информационной детерминацией.
Каждое состояние реальности есть результат действия предшествующих информационных связей и предопределённостей, одновременно, что есть то, что определяет последующие возможные состояния.

С точки зрения информационной детерминации, необходимо различать информацию, вызывающую изменения, и информацию, являющуюся следствием. То есть необходимо выявлять информационную определяющую, которая доминирует и является той субстанцией, детерминантной субстанцией, на основании которой, в соответствии с которой происходят существенные изменения.

Информация проявляется как связь и отношение. Рассматривая философское понятие «связь» и сопоставляя его с уже существующим философским понятием «отношение», необходимо отметить, что они не дублируют смысл и содержание друг друга. Наличие связанности предполагает соответствующие отношения.

 Понятие «отношение» выражает способ связанности, посредством которой эта связь устанавливается. В гносеологическом аспекте понятие «отношение» фиксирует не только факт связи, но и присутствие важности смыслового аспекта.

Опубликовано
Человек цифровой цивилизации