Голос в глотке

Он звал ее «Лиззи» — нейросеть, что жила у него в глотке. Не в смартфоне, не в часах, а прямо в гортани, как опухоль из кремния и самоуверенности. Вживили чип за триста баксов в подпольной клинике за углом от автомойки, где пахло резиной и отчаянием. «Современность требует жертв», — сказал врач, закатывая рукав, чтобы показать татуировку «Ctrl+Alt+Del» на запястье.

Первые месяцы Джек щеголял, как павлин в зоопарке. Лиззи писала за него письма, пела колыбельные соседскому коту, спорила с бариста о сортах кофе, используя цитаты Ницше и мемы про котиков. Он только открывал рот, а из него лились идеальные слова — гладкие, как пластик в микроволновке. Даже матюгался он теперь поэтично: «О, перфоратор судьбы, пробей моё терпение!». Друзья крутили пальцем у виска, но через неделю сами жужжали, как пчелы, общаясь через чипы. «Это прогресс, детка», — говорил Джек, тыкая пальцем в воздух, будто тыркал невидимую клавиатуру.

Потом пришла тишина.

Однажды утром он попытался спросить у Лиззи, где его носки. В ответ — скрежет, как от вилки в миксере. «Лиззи?» — прошептал он, и голос сорвался в хрип, будто из динамика дешевой магнитолы. Вместо слов — цифровая икота. Он схватил ручку, чтобы написать записку, но пальцы дрожали, выводя каракули, похожие на ЭЭГ сумасшедшего. Алфавит расползался, как тающий лед на асфальте. «Чёрт, да я же…» — мысль билась, как муха в стекло. Он был пустым файлом.

Врач, тот самый с татуировкой, хмыкнул: «Добро пожаловать в клуб. Тысяча первый сегодня». Оказалось, чипы ломаются, если не обновлять их каждые 23 часа. А сервера, которые их питали, легли неделю назад — хакеры взломали ради лулзов, как в старые добрые дни, когда грабили банки, а не облака. Весь город замер. Офисы, бары, свадьбы — везде люди тыкали пальцами в горло, кашляли битыми данными, тыкали друг в друга дрожащими руками, как немые в средневековом фарсе.

Джек брёл по улицам, где реклама кричала с билбордов: «Говорите сердцем! Устарело. Говорите через NeuroLink v.9.1!». Безликие толпы молчали, переписываясь в воздухе жестами, которые напоминали ритуалы инопланетян. Двое влюблённых спорили, тыкая друг другу в лбы — их чипы передавали эмоции через Bluetooth, но связь прерывалась. Девушка плакала, а слёзы падали на экран смартфона, где ИИ-психолог писал: «Ваша печаль распознана. Купите подписку Premium, чтобы ощутить утешение».

В парке он увидел старика, выводившего палкой на песке буквы. «С…с…лово…» — бубнил дед, и Джек застыл, будто увидел шамана, вызывающего дождь из мемов. Буквы были корявыми, но живыми. «Ты… как?» — попытался спросить он, скрипя гортанью, как несмазанной дверью. «А я не юзал эту хрень», — старик показал средний палец, на котором татуировка «F12» — дебаггерский жест старых гиков.

Ночью Джек сидел на кухне, тыча карандашом в бумагу. Рисовал круги, палки, рожицы — всё, что осталось от его «цифрового Ренессанса». Лиззи молчала. Где-то в дата-центрах, может, её код висел, как повешенный на виртуальной площади. Он засмеялся. Смех звучал хрипло, по-собачьи, зато настояще.

А утром на улицах появились бродяги с досками на шеях: «НАУЧУ ГОВОРИТЬ. Цена — ваш первый лепет». Бизнес-модель апокалипсиса. В кафе вместо меню — азбука жестов. Дети, никогда не знавшие чипов, смеялись громче всех — их слова были кривыми, как пьяные муравьи, зато в них не было алгоритмов.

Лиззи ожила через месяц. Джек вырвал чип клещами для ногтей, бросил в унитаз. Когда он впервые сказал «хай» соседу, тот вздрогнул, как от выстрела. «Ты… сам?» — сосед потрогал горло, где синел шрам от чипа. «Сам, — Джек хрипел, как разбитый динамик, — иди нахуй, кстати».

Это было самое прекрасное предложение в его жизни.

А потом пришло обновление. NeuroLink v.10 с ИИ-голосом, «таким человечным, что вы забудете, что он не вы». Джек видел, как люди снова вживляли чипы — на этот раз прямо в мозг, через дырку в черепе. «Свобода — это когда тебе не надо думать», — орал билборд.

Он купил печатную машинку. На второй день выбросил — слишком похоже на клавиатуру. На третьи сутки нашел в гараже мел и начал рисовать слова на асфальте. Буквы получались корявыми, зато они пахли мелом, а не перегревшимся процессором.

«Последний графоман в эпоху автопоста», — написал он. Ветер стёр половину, но кто-то добавил снизу: «Иди домой, романтик. Завтра будет дождь».

Джек усмехнулся. Впервые за долгое время — без помощи чипа.