Пьеса Верность иллюзии 1 акт Начало и продолжение

КВАРТИРА МАШИ СПАЛЬНЯ ВЕЧЕР

МАША, НЕ КРАСОТКА, НО С ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОЙ ФИГУРОЙ И ПРАВИЛЬНЫМИ ЧЕРТАМИ, НА ВИД 30-35 ЛЕТ, БЕЗ МАКИЯЖА, ЛЕЖИТ В ПРОСТОЙ ДОМАШНЕЙ ОДЕЖДЕ НА КРОВАТИ И ЧИТАЕТ. ЗВОНИТ СОТОВЫЙ НА ДАЛЬНЕЙ ТУМБОЧКЕ РИНГТОНОМ ПРО МАМУ. ОНА ПОДПОЛЗАЕТ К НЕМУ И, БЫСТРО НАПЕЧАТАВ ЧТО-ТО НА ЕГО ЭКРАНЕ, ВОЗВРАЩАЕТСЯ К ЧТЕНИЮ. ЗВОНОК МОБИЛЬНОГО ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО СЕКУНД СМЕНЯЕТСЯ РЕЗКИМ ЗВУКОМ СТАЦИОНАРНОГО ТЕЛЕФОНА. МАША ТЯЖЕЛО ВЗДЫХАЕТ, НО НЕ ОТРЫВАЕТСЯ ОТ КНИГИ. КАК ТОЛЬКО ДОМАШНИЙ ТЕЛЕФОН ЗАТИХАЕТ, СНОВА ЗВОНИТ СОТОВЫЙ, ПОКА НАКОНЕЦ МАША НЕ БЕРЕТ ТРУБКУ, ВКЛЮЧИВ ГРОМКУЮ СВЯЗЬ.

МАША:
(шепотом) Мама, что-то случилось!?


МАМА:
Не дождетесь, как говорил твой папа. Жаль, что ошибся…, хотя… мы и не ждали.


МАША:
Да…, тогда я позже перезвоню, ладно?


МАМА:
А у тебя-то что случилось, что шепчешь-то, или че-то холодненького перепила?


МАША:
Ну ты же знаешь, что я не пью, что я… в ресторане.


МАМА:
В ресторане, да если тебя еще угощают… А тебя угощают?


МАША:
Ну да.


МАМА:
Надо пить! Да и вообще надо, особенно тебе, а то с твоей трезвостью у тебя слишком иллюзорный взгляд на жизнь, как и у твоего Женьки, кстати. Казалось бы должно быть наоборот, но у вас вот так. Надо что-то менять.


МАША:
Мам, давай потом, ты же знаешь…, что я на встрече и только что тебе написала, и что у меня все в порядке!


МАМА:
Ой…, да неужели ты таки на свидании, доча, первый раз, по-настоящему? Поверить не могу.


МАША:
Все, я потом перезвоню.


МАМА:
(строго) Дай матери порадоваться! (нарочито с любовью) Да неужели, да счастье-то какое!


МАША:
Ну, мам, хватит…, рано пока.


МАМА:
Это точно! Особенно когда твой ресторан - это кровать, а свидание - с книжкой…, ну или с Женькой, что по сути одно и то же. О, даже буквы почти одинаковые: книжка - Женька.


МАША:
Ну хватит, все, я не могу говорить, я не одна.


МАМА:
Ааа, так что, его и вспомнить нельзя? Приперся все-таки…, сырники пожрать.


МАША:
Да нет же, мама! Я… в ресторане разговариваю, потом перезвоню!


МАМА:
А ну все, прости-прости. Как зовут-то?


МАША:
Кого?


МАМА:
Ну Женьку я со школы знаю, а вот этого того как зовут?


МАША:
Ну какая разница?


МАМА:
Как это?! Между Мухаммедом, Николаем и Есей все-таки есть!


МАША:
Мама, что за ксенофобия!


МАМА:
Да никакой! Мы говорим про разницу, и ты же не станешь отрицать, что между исламом, христианством и иудаизмом она все-таки есть? Ну так что?


МАША:
(вздыхая) Ну Николай.


МАМА:
Это выбор вероисповедания?


МАША:
Нет. Это имя.


МАМА:
Какое совпадение! Я прям угадала!


МАША:
Да, и меня это не удивляет.


МАМА:
Дай трубочку этому угоднику-чудотворцу. Так угодил, ну прям чудо какое-то!


МАША:
Мама, это неудобно.


МАМА:
Поздороваться с мамой неудобно?! Я верю, что он приличный человек и будет рад этому!


МАША:
Мама, я… уже в туалете.


МАМА:
Ну давай, я подожду.


МАША:
Мама!


МАМА:
Давай-давай, воздержание вредно.


МАША:
Все, я перезвоню!

ОНА СБРАСЫВАЕТ РАЗГОВОР И КЛАДЕТ ТЕЛЕФОН РЯДОМ НА КРОВАТЬ, НО НЕ МОЖЕТ ОТОРВАТЬ ОТ НЕГО НАПРЯЖЕННОГО ВЗГЛЯДА, И ОН СНОВА ПИЛИКАЕТ ТОЙ ЖЕ МЕЛОДИЕЙ. МАША ПОДБЕГАЕТ К РАКОВИНЕ, НЕРВНО ВКЛЮЧАЕТ ВОДУ НА ПОЛНУЮ И ОТВЕЧАЕТ ПО ГРОМКОЙ СВЯЗИ.

МАША:
Мама, ну что происходит?!


МАМА:
Вот именно, это что происходит?! Я с тобой не договорила, а ты бросила трубку! Это Женька тебя этому научил?! Тут мама его звонила, плачет, взял говорит моду трубки бросать. Они ему про детей, про Олечку его раскрасавицу, а он трубку бросает.


МАША:
Мама, ну причем здесь Женя!? Мне между прочим 32 года, и я так-то уже взрослая, а не школьница из твоего класса!


МАМА:
Вот именно, что ты не одна из пол тыщи моих учениц за 35 лет работы, слава Богу, а моя единственная дочь! И пока только моя и больше ничья, ни мать, ни жена, ни даже девушка, хотя я как раз все для этого делаю! А ты еще замуж не вышла, детей не родила, а уже говорить с матерью не хочешь? Что ж тогда дальше-то будет?!


МАША:
Да я в туалете просто, мам!


МАМА:
Какая умница, водичку-то маме включила. Прекращай этот балаган, побереги природные ресурсы! В африке вон глоток воды на вес золота, а ты тут ради своего дешевого цирка литрами в канализацию спускаешь, выключай давай!

МАША ВЫКЛЮЧАЕТ ВОДУ.

МАМА
Может ты сейчас и в туалете, но у себя дома, и никто тебе не мешает говорить с родной матерью тем более по громкой связи! Или что, я не права? Ну пойдем тогда к Коле здороваться!


МАША:
Его нет уже.


МАМА:
Как нет? Неужели смылся? От такой то умницы, да еще и красавицы! Ты что ему про свои лабораторные исследования и прогресс науки рассказывала или про свое однодневное замужество с этим как его Василием Петровичем?


МАША:
Нет, мама! Он просто уже ушел…  по делам.


МАМА:
Это в субботу-то, в 9 вечера? Ясно. Включи-ка камеру. Хоть полюбуюсь на свою доченьку да в красивом платье, да в ресторане!


МАША:
Я в туалете.


МАМА:
(строго) Выйди и покажи!


МАША:
Мама, ну что это за оскорбительные проверки, хватит уже!


МАМА:
Оскорбительно врать больной матери, хватит!


МАША:
Это что, укор?! Я хотела приехать к тебе сегодня, но ты…


МАМА:
(перебивает) В будни приезжай, а сегодня и завтра и вообще все выходные я хочу знать, что ты тратишь их строго по назначению, на личную жизнь! А с ролью сиделок у меня подруги отлично справляются! А твое дело внуков мне рожать, если тебе кроме книг и никчемного, пока что, так называемого друга Женьки, ниче не нужно! А замужем ты это сделаешь или нет, вопрос десятый!


МАША:
А для меня первый!


МАМА:
Вот и рожай себе потом замужем! А мне главное быстрее! Пока жива. Неужели я этого не заслужила?! И говори ближе к телефону! Как тебя твой Женька вымуштровал, все по громкой связи!


МАША:
Это не Женя, это научные исследования!


МАМА:
Че ж тогда домашний не взяла? Он прям совсем безопасный!


МАША:
Не успела.


МАМА:
Дааа, привычная для тебя отмазка в данном случае это провал, Штирлиц!

МАША ХВАТАЕТСЯ ЗА ГОЛОВУ.

МАША:
Да ничего не провал. Ну да я сейчас дома, прости, но в туалете, правда! Просто… рано вернулась, не получилось свидание, не хотела тебе говорить, ну чтоб не беспокоить, подумала, что у тебя чуть что давление сразу.


МАМА
Подумала обо мне, спасибо! Да врешь ты все! О себе ты думаешь, дорогая моя, о своей зоне комфорта!


МАША:
Может и так. А ты…, от тебя никакой поддержки, давишь на меня все время и не веришь совсем.


МАМА:
Конечно, не верю, когда врут, на сквозь вижу и слышу, спасибо школе! А в тебя верю и очень даже верю, доченька, моя любимая, вот только ты в папу вся, вас толкать надо! Понимаешь, толкать! И если бы не я, он так и пролежал бы с книжками на диване, а со мной своих пять книг родил, ну и тебя еще при его участии. Так что вдохновляться надо не иллюзиями, книжными, чужими, а самой ро….

РАЗДАЕТСЯ РЕЗКИЙ ЗВУК ДВЕРНОГО ЗВОНКА

МАМА:
Это кто на ночь глядя?! Женька приперся?!


МАША:
Я не знаю.

ОНА ВСМАТРИВАЕТСЯ В ГЛАЗОК НА ДВЕРИ, ЗА КОТОРОЙ ЕВГЕНИЙ. ЕМУ НА ВИД 30-35 ЛЕТ, ОН ХУДОЩАВЫЙ В ОЧКАХ С ВСКЛОКОЧЕННЫМИ ВОЛОСАМИ.

МАША:
Ладно, мам, щас посмотрю и перезвоню потом.


МАМА:
Не клади трубку, вместе посмотрим.


МАША:
Да, это Женя. Можно я позже перезвоню?


МАМА:
Ясно. Так, узнай, что ему надо, на ночь глядя, и перезвони мне через минуту, жду!


МАША:
Ладно.

ОНА СБРАСЫВАЕТ РАЗГОВОР И ОТКРЫВАЕТ ДВЕРЬ. В КВАРТИРУ ССУТУЛИВШИСЬ ВХОДИТ ЕВГЕНИЙ.

МАША:
Привет, а что не написал-то ничего, не позво… Что-то случилось?


ЕВГЕНИЙ:
Да случилось.


МАША:
Из-за Ольги?

ОН МОЛЧА КИВАЕТ.

МАША:
Ну проходи. Чай будешь?


ЕВГЕНИЙ:
Все буду. Я не ел сегодня.


МАША:
Как, весь день?!

ОН СНОВА МОЛЧА КИВАЕТ.

ЕВГЕНИЙ:
Телефон сел, дай зарядку.


МАША:
Пошли скорей.

ОНА ТЯНЕТ ЕГО ЗА СОБОЙ НА КУХНЮ И ОТКРЫВАЕТ БЫСТРО ХОЛОДИЛЬНИК.

ЕВГЕНИЙ:
(нервно) зарядку дай, Маша!


МАША:
Щас, тогда смотри сам, че найдешь.

ОНА ВЫБЕГАЕТ ИЗ КУХНИ, ОН УСТАЛО САДИТСЯ ЗА СТОЛ. МАША ТУТ ЖЕ ВОЗВРАЩАЕТСЯ С ЗАРЯДКОЙ.

МАША:
На.

ОНА СНОВА ОТКРЫВАЕТ ХОЛОДИЛЬНИК, А ЕВГЕНИЙ СТАВИТ ТЕЛЕФОН НА ЗАРЯДКУ.

МАША:
Что не сказал-то ничего!? Я бы в магаз сбегала, приготовила бы что-нибудь. А щас даже не знаю… Омлет, конечно, могу сделать…

МАША ИЗУЧАЕТ СОДЕРЖИМОЕ ХОЛОДИЛЬНИКА, ПОТОМ ПОЛКИ ШКАФОВ.  ЕВГЕНИЙ СОСРЕДОТОЧЕННО ПРОСМАТРИВАЕТ ЧТО-ТО В СВОЕМ МОБИЛЬНОМ.

МАША:
Ура, нашла!

ОНА ДОВОЛЬНАЯ СТАВИТ ПЕРЕД НИМ БАНКУ ТУШЕНКИ. ОН НИКАК НЕ РЕАГИРУЕТ, ЗАВИСАЯ В СОТОВОМ.

МАША:
Тогда у нас макароны по-флотски, как папа любил, плюс сыр остался, натру сверху и… Ты будешь? Женя, будешь говорю?

ОН НАКОНЕЦ ОТРЫВАЕТСЯ ОТ ТЕЛЕФОНА, ОТЛОЖИВ ЕГО РАССТРОЕННО В СТОРОНУ.

ЕВГЕНИЙ:
Да-да, буду, все буду.


МАША:
Так, а что бы тебе дать-то пока? Колбасу… молочную ты же не…?


ЕВГЕНИЙ:
Ты что до сих пор это ешь?


МАША:
Ну…, для мамы купила, не отвезла просто. Она любит, и ее, сам знаешь, не переубе…. Мама! Я же ей не перезвонила! Щас, подожди, хотя… ты же голодный.

ОНА МЕЧЕТСЯ МЕЖДУ КУХНЕЙ И ПРИХОЖЕЙ, ГДЕ НА ТУМБОЧКЕ СТАЦИОНАРНЫЙ ТЕЛЕФОН И ЕЕ СОТОВЫЙ.

ЕВГЕНИЙ:
Да потом перезвонишь. И вообще, надо будет - сама наберет.


МАША:
Ну да…, наберет.


ЕВГЕНИЙ:
Пожестче с ними надо, а то нашли развлечение в нашу жизнь вмешиваться.

ТОЛЬКО МАША ПОДХОДИТ К ХОЛОДИЛЬНИКУ, ЗВУЧИТ ТА ЖЕ МЕЛОДИЯ ЕЕ МОБИЛЬНОГО С РИНГТОНОМ ПРО МАМУ.

МАША:
(вздыхая) Набрала.

ОНА ВЫХОДИТ В ПРИХОЖУЮ И ОТВЕЧАЕТ НА ВЫЗОВ ПО ГРОМКОЙ СВЯЗИ.

МАША:
(говорит по телефону) Мам, прости, тут…


МАМА:
Он еще у тебя?

МАША, ПОКОСИВШИСЬ НА ЕВГЕНИЯ, ОТКЛЮЧАЕТ ГРОМКУЮ СВЯЗЬ И ПРИКЛАДЫВАЕТ ТЕЛЕФОН К УХУ.

МАША:
Да, сейчас ужинать собираемся.

ЕВГЕНИЙ  ПОКАЗЫВАЕТ МАШЕ, ЧТО НУЖНО ДЕРЖАТЬ СОТОВЫЙ НА РАССТОЯНИИ.

ЕВГЕНИЙ:
Говори нормально, я не слушаю, пойду руки помою.

ОН ИДЕТ В ВАННУЮ, А ОНА В СПАЛЬНЮ И ПО ПУТИ ВКЛЮЧАЕТ ГРОМКУЮ СВЯЗЬ.

МАША:
(говорит по телефону) Давай я тебе позже перезвоню.


МАМА:
И как часто он у тебя ужинает? Может быть еще заодно и завтракает?


МАША:
Мама, он между прочим женат!


МАМА:
Женат, это, конечно, приговор, но по которому часто дают амнистии или…, как это там называется, УДО.


МАША:
Ну все, хватит!


МАМА:
Кстати, еще один немало важный фактор способствующий к досрочному освобождению это новорожденный.


МАША:
Какой новорожденный?


МАМА:
Ну это мы пока не знаем, какой уж получится. Я тут подумала…, раз там у него со своей ниче не получается, то это шанс для тебя. Женька странный, конечно, но…


МАША:
Мама прекрати! Во-первых, он любит свою жену, а во…


МАМА:
Да-да, именно поэтому по выходным гостит у тебя…, ночью.


МАША:
А во-вторых, они пока просто не хотят детей, и у них все хорошо!


МАМА:
Рассказывай мне сказки. Нет, дураков в 30 лет щас, конечно, хватает, и он у тебя еще тот…


МАША:
Мама!


МАМА:
…со странностями. Но Оленька его на дурочку совсем не похожа! Так что, если надумаешь, то я "За", имей в виду! Рожай от Женьки, если еще сможешь!


МАША:
Да все!


МАМА:
Он, конечно…, хотя… твой отец такой же был… умница, а по жизни дите дитем! Вот и ты такая же родилась, да и я еще слабину дала, допустила его к твоему воспитанию. Так что вам с Женькой молиться надо, пока я жива, чтоб вашего ребеночка воспитать как надо, а то инфантильный романтизм нынче не в моде! Так что успевайте, все, не отвлекаю! Да и еще, не ври матери, не умеешь! Ни на каком свидании, ни в каком ресторане ты не была!


МАША:
Мама, ну откуда ты прям все знаешь!?


МАМА:
Знаю! Что приличные люди в ресторане и пусть даже в его туалете по громкой связи не разговаривают! Все, Женьке привет и делом займитесь! От книжек и даже болтовни не беременеют!


МАША:
А я и не хочу!


МАМА:
Зато я хочу! Роди, я все прощу!

МАМА ОТКЛЮЧАЕТСЯ, И МАША СПЕШИТ НА КУХНЮ, НО ЕВГЕНИЯ ТАМ НЕТ. НА СТОЛЕ ПУСТАЯ БАНКА ТУШЕНКИ С ЛОЖКОЙ ВНУТРИ. ОНА СМОТРИТ С СОЖАЛЕНИЕМ НА ДВЕРЬ, И В ЭТОТ МОМЕНТ ОН В ЕЕ ХАЛАТЕ С КОРОТКИМИ РУКАВАМИ И МОКРЫМИ ВОЛОСАМИ ВЫХОДИТ ИЗ ВАННОЙ.

ЕВГЕНИЙ:
Я полотенце че-то не нашел, вот халат твой одел. Можно?


МАША:
Да…, можно…. А у вас что воду отключили?


ЕВГЕНИЙ:
Не знаю, я с утра ушел и весь день ходил… в мыле весь.


МАША:
Ясно, ну хоть на мыле сэкономила.


ЕВГЕНИЙ:
Да нее, я гель там, да шампунь…


МАША:
(смеется) Ладно, тебе щас не до шуток, давай есть скорее. (она смотрит на пустую банку тушенки) Правда, все флотское ты уже съел, так что остаются просто макароны… с сыром. Да, могу салатик еще сделать.


ЕВГЕНИЙ:
А что за свидание? Я случайно слышал, извини.


МАША:
Да ничег…, хотя… зачем врать…,

ОНА БЫСТРО ОТВОРАЧИВАЕТСЯ К ХОЛОДИЛЬНИКУ И СУЕТЛИВО ДОСТАЕТ ОТТУДА ВСЕ ПОДРЯД: МОЛОЧНУЮ КОЛБАСУ, СЫР, МОЛОКО, ОВОЩИ, ТВОРОГ, НЕСКОЛЬКО ЯИЦ.

МАША:
…да свидание… У меня сегодня…было….


ЕВГЕНИЙ:
Первое?


МАША:
Что значит первое?


ЕВГЕНИЙ:
Ну значит пока только познакомились, еще несерьезно?

ОНА ГРЕМИТ ПОСУДОЙ, НАЛИВАЕТ ВОДУ В КАСТРЮЛЮ.

МАША:
Ну…, я не знаю…, посмотрим.


ЕВГЕНИЙ:
Я не слышу. Сядь, пожалуйста.


МАША:
Щас макароны поставлю.


ЕВГЕНИЙ:
Да не надо, я не буду макароны на ночь. Сядь, говорю.

МАША ПРИСАЖИВАЕТСЯ ВОЗЛЕ СТОЛА

ЕВГЕНИЙ:
Ну то есть ты пока свободна…, ну в смысле дома…, не идешь никуда…, ну то есть вообще?


МАША:
Да дома.


ЕВГЕНИЙ:
И свободна?


МАША:
Ну да, я ж говорю да дома, никуда не собираюсь, так что свободна…, пока спать не лягу.


ЕВГЕНИЙ:
Я не про это.


МАША:
(смутившись) Чай будешь?

НЕ ДОЖИДАЯСЬ ЕГО ОТВЕТА, ОНА ПОДСКАКИВАЕТ И СТАВИТ ЧАЙНИК.

ЕВГЕНИЙ:
Буду. С твоими сырниками.


МАША:
А я не пекла сегодня.


ЕВГЕНИЙ:
(расстроенно и удивленно) Как? Ты же всегда печешь по выходным?


МАША:
Пекла. (задумчиво.) Поправляться че-то начала. Пряники остались и печенье какое-то.

ОНА ПЕРЕБИРАЕТ В ШКАФУ РАЗНЫЕ ПАКЕТЫ И УПАКОВКИ

МАША:
Но ты такое не ешь.

ОНА С ПАКЕТАМИ В РУКАХ ВОПРОСИТЕЛЬНО СМОТРИТ НА ЕВГЕНИЯ.

ЕВГЕНИЙ
Давай все.

МАША СТАВИТ НА СТОЛ ТАРЕЛКИ И ВЫСЫПАЕТ ТУДА СОДЕРЖИМОЕ ПАКЕТОВ. ЕВГЕНИЙ ХЛАДНОКРОВНО ОЦЕНИВАЕТ ЕЕ ФИГУРУ.

ЕВГЕНИЙ:
Да ниче ты не поправилась. Тем более сырники на твороге, они менее калорийны и уж гораздо более экологичны, чем эти…, (показывает на сладости на столе)  напичканные консервантами, ароматизаторами, стабилизаторами и прочей ерундой.

МАША САДИТСЯ РЯДОМ ЗА СТОЛ И С ИНТЕРЕСОМ И ЛЮБОВЬЮ СМОТРИТ НА ЕВГЕНИЯ.

ЕВГЕНИЙ:
А мед, который в выпечке до сих пор перегревают, хотя уже давно известно про опасность оксиметилфурфурола!

ЕВГЕНИЙ ВСЕ БОЛЬШЕ ЗАВОДИТСЯ И РАСПЫЛЯЕТСЯ, ЧТО ВЫЗЫВАЕТ У МАШИ ДОБРУЮ ИРОНИЧНУЮ УЛЫБКУ.

ЕВГЕНИЙ:
А пальмовое масло? Так это вообще беспредел! Ты представляешь, оказывается у нас разрешено к использованию масло с перекисным числом больше 5!!! Тогда как в Европе не больше 0,5, а то, что до 2 на мыло, а до 4 на лаки и протирку рельсов! У них до 4 на рельсы, а у нас свыше 5 на пряники и печенье людям!!! Кушайте на здоровье!

ОН ДЕЛАЕТ НЕБРЕЖНЫЙ ЖЕСТ РУКОЙ В НАПРАВЛЕНИИ ВЫЛОЖЕННЫХ МАШЕЙ ПРЯНИКОВ И ПЕЧЕНЬЯ.

МАША:
Ну хочешь, я щас сырники тебе спеку, если у тебя время есть?


ЕВГЕНИЙ:
Дааа…, времени сколько угодно.


МАША:
Что там у вас опять?


ЕВГЕНИЙ:
Дааа. (расстроенно отворачивается)


МАША:
Рассказывай, пока сырники буду делать.

МАША УБИРАЕТ ИЗ ТАРЕЛОК ВСЕ ОБРАТНО В ПАКЕТЫ И КЛАДЕТ ИХ В ШКАФ.

ЕВГЕНИЙ:
Да в этот раз…все! (бьет кулаком по столу)

МАША С ОБЕСПОКОЕННЫМ ВИДОМ САДИТСЯ СНОВА РЯДОМ С ЕВГЕНИЕМ.

МАША:
Опять банкет с важными дяденьками…., всю ночь?


ЕВГЕНИЙ:
Да не в этом дело…, хотя… и в этом тоже.

ОН ПОВОРАЧИВАЕТ ГОЛОВУ К НЕЙ И КАК БУДТО ХОЧЕТ СКАЗАТЬ ЧТО-ТО ВАЖНОЕ, НО ТАК И НЕ РЕШАЕТСЯ.

МАША:
Да говори уже! Не томи, Жень!


ЕВГЕНИЙ:
(набрав воздуха) Все! Я решил уйти от нее.


МАША:
Как?!


ЕВГЕНИЙ:
Детей она не хочет! А карьера ее…! Мещанка ненасытная! Но я так больше не могу! Все эти слухи, сплетни, перед отцом стыдно, в институт ходить тошно, будто должность моя только благодаря ее связям. (задумывается) В смысле?! Вообще никак не благодаря!


МАША:
Да, конечно, Женечка, конечно! Ты сам, все сам! Ты же у нас такой умница, да на тебе весь институт держится!

МАША РАСТРОГАННО ОБНИМАЕТ ЕГО И ПРИЖИМАЕТ ЕГО ГОЛОВУ К СЕБЕ.

МАША:
Мы все так любим тебя, Женька!


ЕВГЕНИЙ:
А она нет. Осталась в гостинице после конференции. Я ждал ее весь день, звонил, а она заявила, что я ее достал, и… полный игнор! Я ходил по городу и звонил, звонил. Я решил, что буду звонить ей, пока не сядет трубка. Она села как раз на середине моста. Представляешь как символично. Конец дня, ночь, она так и не ответила, и у меня нет с ней больше никакой связи, и я разряжен как мой сотовый, и это конец, я ей не нужен, совсем не нужен. Зачем…


МАША:
(резко перебивает его) Ты мне нужен! (осекается) Всем нужен! Науке, стране, понимаешь?! А она пусть делает свою карьеру, раз ничего больше не умеет!

ЕВГЕНИЙ ОБНИМАЕТ МАШУ ЗА ТАЛИЮ И КЛАДЕТ ЕЙ НА ГРУДЬ СВОЮ ГОЛОВУ. ОНА НЕМНОГО ИСПУГАННО И РАСТЕРЯННО СМОТРИТ НА НЕГО.

ЕВГЕНИЙ:
(не поднимая головы) Мне нужно изменить ей, иначе я не смогу ее бросить, понимаешь? Помоги мне, Маш.


МАША:
Как?


ЕВГЕНИЙ:
Ну… посоветуй что-нибудь.


МАША:
(растерянно) Я то что…? Спроси у наших кого-нибудь.


ЕВГЕНИЙ:
Да у них любовницы…, ну или проститутки. (осторожно) А у меня только ты.

ОН ЗАМИРАЕТ У НЕЕ НА ГРУДИ, И МАША ЗАСТЫВАЕТ ОТ ОСОЗНАНИЯ ПРОИСХОДЯЩЕГО.

МАША:
Я… как любовница… или проститутка?

У НЕЕ НАВОРАЧИВАЮТСЯ СЛЕЗЫ.

ЕВГЕНИЙ:
Прости. Я, пожалуй, пойду.

ОН БЫСТРО ИЗВИНИТЕЛЬНО ЦЕЛУЕТ ЕЕ В ЩЕКУ. МАША  ПОДХОДИТ К ПЛИТЕ И ОСТАЕТСЯ СТОЯТЬ СПИНОЙ К ЕВГЕНИЮ. ТОТ МЕДЛЕННО ПОДНИМАЕТСЯ СО СТУЛА И ЕЩЕ МЕДЛЕННЕЕ ПОВОРАЧИВАЕТСЯ В СТОРОНУ ПРИХОЖЕЙ.

МАША:
(с обидой и вызовом) Ты не ответил. Как любовница или как проститутка?!


ЕВГЕНИЙ:
Конечно, как друг, Маша!


МАША:
(оставаясь спиной) А ты знаешь, что друзей не… имеют, с ними дружат!


ЕВГЕНИЙ:
Мы и дружим… с 4 класса, и у меня никого больше нет. Моя первая и единственная женщина – это Оля, а единственный мой друг – это ты. Только ты меня понимаешь! Вот я и подумал…

МАША РЕЗКО ОБОРАЧИВАЕТСЯ И С РАСКРАСНЕВШИМСЯ ЛИЦОМ И ТАКИМИ ЖЕ ОТ СЛЕЗ ГЛАЗАМИ С ВЫЗОВОМ СМОТРИТ НА НЕГО.

МАША:
Да ничего ты не подумал! Хочешь из единственного друга… любовницу сделать?!


ЕВГЕНИЙ:
Да нет, конечно!


МАША:
Значит…, проститутку?!


ЕВГЕНИЙ:
Нет!


МАША:
А кем я буду после этого!? А!?


ЕВГЕНИЙ:
Да я думал… разок только и все, чтоб мне, понимаешь, легче было… ее бросить. А потом все по-прежнему.

ЕВГЕНИЙ СНОВА САДИТСЯ НА СТУЛ.

МАША:
Как это у вас у мужиков все просто?! Разок! Главное, чтоб тебе легче! А мне?!


ЕВГЕНИЙ:
Ну давай открыто, по-честному! Ну я же знаю, Маш, что нет у тебя никого. Борис Егорыч этот… уехал уже давно и не ждешь ты его выходит,… ну раз свидание у тебя сегодня было, но и это тоже… пока несерьезно, я же вижу!


МАША:
Может ты еще чего видишь?


ЕВГЕНИЙ:
Все вижу! Вот я и подумал, что тебе, наверное, тошно одной и что может как-то и тебе полегче, повеселее что ли…


МАША:
Что?! Это ты меня так развеселить хочешь?!


ЕВГЕНИЙ:
Да почему развеселить?!

МАША БЫСТРО САДИТСЯ ЗА СТОЛ И В УПОР СМОТРИТ НА НЕГО.

МАША:
А ты знаешь, когда мне единственный раз в жизни совсем-совсем невесело было, прям тошно, до смерти тошно?! Если открыто, если по-честному!

МАША ОТВОРАЧИВАЕТСЯ И ЗАКРЫВАЕТ ЛИЦО РУКАМИ.

МАША:
Это тогда после моего первого… и единственного раза…, когда я с ним была…, с Борис Егорычем. Так противно было, Жень, так тошно, хоть в окно прыгай! Никак забыть не могу и все виню себя, дуру! Послушалась Любку, надо мол…, чтоб приревновал.


ЕВГЕНИЙ:
Кто?

ОНА ПЛАЧЕТ, ПОЛОЖИВ ГОЛОВУ НА СТОЛ.

ЕВГЕНИЙ:
Так ты из-за меня…?


МАША:
Прости меня. Дура я, Женька, дура! Я, правда, не знала, что мне делать, и щас не знаю!

ЕВГЕНИЙ ОПУСКАЕТСЯ ПЕРЕД НЕЙ НА КОЛЕНИ И ОБНИМАЕТ ЕЕ.

ЕВГЕНИЙ:
Ну что ты, Маш? Это ты меня прости. Я просто как-то думал, что мы… друзья просто. Ну и я к тому же женат… давно.

МАША ОТКРЫВАЕТ ЗАРЕВАННОЕ ЛИЦО И ВНИМАТЕЛЬНО СМОТРИТ В ГЛАЗА ЕВГЕНИЮ.

МАША:
Да, Жень, все верно ты женат, а я… дура!


ЕВГЕНИЙ:
Да нет, это я дурак, что предложил такое. Да, так нельзя. Я просто к проституткам не хотел.


МАША:
Ясно, хотел сэкономить на мне?


ЕВГЕНИЙ:
(обиженно) Ты же меня знаешь, я просто не люблю грязь и неискренность. Ладно, я пошел, извини.

ОН ОПЯТЬ ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО ВЫДВИГАЕТСЯ К ВЫХОДУ, ПОГЛЯДЫВАЯ В ЕЕ СТОРОНУ

МАША:
Стой! Тогда с тебя в 2 раза, нет в 4 раза больше! За чистоту и отдельно за искренность! От тебя не убудет! Зав лаборатории, да еще муж зам директора филиала, может себе позволить! А я хоть свои финансовые дыры залатаю. Ты все видишь, говоришь?! Может ты видишь, как мне тяжело жить на зарплату простого сотрудника, да еще и мать больную содержать?! Я даже на макаронах с блинами потолстеть не могу! Хотя… Кстати, с тебя еще за сырники тогда, ол инклюзив! Щас сделаю, раз обещала.

ОНА РЕЗКО ВОЗВРАЩАЕТСЯ К ПЛИТЕ, ЧТО-ТО СУЕТЛИВО ИЩЕТ В ШКАФАХ И СТОЛЕ, СКРЫВАЯ ШУМОМ ПОСУДЫ СВОЙ ПЛАЧ.

ЕВГЕНИЙ:
(осторожно) То есть… ты согласна?


МАША:
Тебе прям щас надо знать?


ЕВГЕНИЙ:
Да сейчас. Именно сейчас, пока она не вернулась! Просто… я потом не смогу.


МАША:
И ты точно решил уйти от нее?


ЕВГЕНИЙ:
Да, разумеется! Я ж не буду ей врать и сразу расскажу про нас…,

МАША ЗАСТЫВАЕТ, РЕАГИРУЯ НА ПОСЛЕДНЮЮ ФРАЗУ

ЕВГЕНИЙ:
…и она не простит, ну ты ее знаешь, да и я не смогу уже… после этого.


МАША:
А ты…, ну я тебе…., ну то есть… нравлюсь… как женщина вобщем?!


ЕВГЕНИЙ:
Да, конечно.


МАША:
И давно?


ЕВГЕНИЙ:
Да… давно, мне кажется.


МАША:
Ладно, пойдем поговорим.


ЕВГЕНИЙ:
А… ты ж сырники хотела… сделать.


МАША:
Я не могу обсуждать с тобой секс и печь сырники.


ЕВГЕНИЙ:
Ну да…, может тогда поедим сначала, а потом уже все эти разговоры? Я просто весь день не ел ниче сегодня!


МАША:
А что ты молчишь?! У тебя ж желудок!

ОНА ПОДБЕГАЕТ К ПЛИТЕ, СТАВИТ НА НЕЕ СКОВОРОДКУ.

МАША:
Я тогда быстро яичницу сделаю, щас 5 минут. А может ее также с сырниками в духовке запечь, чтоб нежареное тебе? Но это подольше.


ЕВГЕНИЙ:
Маш, давай яичницу уже позже перед сном.


МАША:
(задумчиво) Перед сном…, да-да., давай. Ну щас тогда… что…, а да по-флотски…. Но… ты же… съел тушенку…


ЕВГЕНИЙ:
Точно. Совсем забыл… с этими разговорами.


МАША:
(задумчиво) То есть ты у меня останешься?


ЕВГЕНИЙ:
Ну да, я же сказал, что после этого уже не смогу вернуться, как ни в чем не бывало. А что нельзя?


МАША:
Да нет, просто, ты никогда не оставался у меня.


ЕВГЕНИЙ:
Ну так-то мы и… не спали с тобой никогда, так что…


МАША:
Ну да.


ЕВГЕНИЙ:
Ну вот, так что давай сейчас твои сырники вкусненькие, потом… (с зажатой улыбкой) быстренько это самое …,

МАША НАСТОРОЖЕННО СМОТРИТ НА НЕГО.

ЕВГЕНИЙ:
(продолжая) …ну переговорим сначала понятно, а потом уже яичницу перед сном, а то все вместе мне тяжело будет, тем более когда…, ну если… это самое, там и рефлюкс, и изжога потом, сама понимаешь.


МАША:
Не понимаю…, что значит быстренько… это самое.


ЕВГЕНИЙ:
Ну…просто поздно уже, тебе спать надо, да и я… последнюю ночь не спал, так что… (натужно улыбаясь) быстренько…, ну не подростки уже, да и не в первый раз в конце концов.


МАША:
А может и первый!


ЕВГЕНИЙ:
Как?! А Борис Егорыч?


МАША:
(раздраженно) Опять! Да мы расстались на следующий день!


ЕВГЕНИЙ:
А… ночь… брачная?


МАША:
Да я забыть ее хочу, понимаешь, забыть, не было ее, не было!


ЕВГЕНИЙ:
Ну извини, я просто думал, ну не знал в смысле!


МАША:
Да ничего ты не думал! А вот не знал это правильно! Да ты кроме своей Оленьки никого, ничего не видишь, не знаешь, бегаешь за ней как собачонка. Работу даже свою, детище свое на самотек пустил! Да, если бы не я, давно закрыли бы твой проект! Хотя… что тебе переживать?! Тебя Олечка в другое место пристроит, вот только дело твое…


ЕВГЕНИЙ:
(перебивая) Хватит! Это не так! И сейчас уж точно будет не так!


МАША:
А ты вообще можешь, чтоб что-то было не так?! У тебя же все всегда так! Ешь только правильное, сотовый только по громкой связи, на расстоянии, в школе ты лучший, в ВУЗе лучший, в НИИ самый переспективный, самый молодой зав лабораторией и самое главное должны быть самые красивые девчонки. В школе не срослось, там все барби глупые были не дооценили, а умная только я, но я не в счет, мышка серая, а вот Олечка и барби, и умная оценила, ну все идеальная картинка идеального мужика! И разве ты сможешь здесь что-то поменять, это же идеально! Вот только ненастоящее все, неживое!


ЕВГЕНИЙ:
Смогу!

ОН ХВАТАЕТ СО СТОЛА НОЖ И АГРЕССИВНО НАРЕЗАЕТ ИМ ВАРЕНУЮ КОЛБАСУ

ЕВГЕНИЙ:
Где хлеб?!

ОН, РЕЗКО ОТОДВИГАЯ ИСПУГАННУЮ МАШУ В СТОРОНУ, СО ЗНАНИЕМ, ГДЕ ЧТО ЛЕЖИТ, ДОСТАЕТ ИЗ ШКАФА ХЛЕБ И РЕЖЕТ ЕГО. ПОТОМ ЕВГЕНИЙ ДЕЛАЕТ БУТЕРБРОД И ЖАДНО ЕСТ ЕГО, ОПУСКАЯСЬ НА СТУЛ.

ЕВГЕНИЙ:
Мне надо уйти от нее, и все будет по-другому!


МАША
Правда?


ЕВГЕНИЙ:
Да, конечно, правда! Сама же говоришь она сплошная доминанта, и с ней сплошная сублимация. Короче, сам не знаю, что происходит, но я ниче сделать не могу, как наркоман, полная зависимость!

ОН ОЖЕСТОЧЕННО ЕСТ БУТЕРБРОД, И НА ЕГО ГЛАЗАХ НАВОРАЧИВАЮТСЯ СЛЕЗЫ.
ОНА БЫСТРО САДИТСЯ РЯДОМ И ПРИОБНИМАЕТ ЕГО.

МАША:
Да, ладно, Жень, мы…, да ты и сам, конечно, можешь, но если что, то знай, пожалуйста, что мы справимся! Справимся, понимаешь?! Главное начать, хоть что-то делать!


ЕВГЕНИЙ:
Спасибо, Маш! Я вот, уже начал. (кисло улыбаясь, показывает на колбасу на бутерброде)


МАША:
Молодец, конечно…, хотя здесь я больше другое имела в виду.


ЕВГЕНИЙ:
Да понятно. Ты думаешь мне не хочется погрузиться в работу, прям с головой, поймать волну что ли, чтоб ничто-ничто не отвлекало, чтоб только я и…, ну и команда, ну и ты, в смысле, чтоб мы все вместе заряжены одним делом, с горящими глазами, как тогда студентами на практике, помнишь, Маш?!


МАША:
Да, конечно, помню, Жень!

ОНА БЕРЕТ ЕГО ЗА РУКИ И С ЛЮБОВЬЮ СМОТРИТ ЕМУ В ГЛАЗА.

МАША:
Помню тебя таким, Женька, да, с горящими глазами, всегда вихрастый такой, как вулкан!

ОНА ЗАПУСКАЕТ ЛАДОНЬ В ЕГО ВСКЛОКОЧЕННЫЕ ВОЛОСЫ, ПОДНИМАЯ ИХ ЕЩЕ ВЫШЕ.

МАША:
Даа, ты в момент загорался и зажигал всех вокруг, с тобой нельзя было не увлечься! Я же благодаря тебе и только тебе поняла, как это клево заниматься наукой! Так что вернись, Жень…, ради себя, ради меня…, ради всех, а иначе зачем все это. (приобнимает его.) Зачем мне, зачем тебе?! Ты же не карьерист!


ЕВГЕНИЙ:
Нет, само собой нет, да мне противно все это: прогибаться, лебезить, унижаться! Терпеть не могу, бесит просто!


МАША:
Ну вот! Ну и как же ты с ней… и все это…?!


ЕВГЕНИЙ:
Да я думал она так по молодости, ну раз в науке неинтересно, ну так для самореализации и успокоится скоро. Думал дети пойдут, будет дома (мечтательно) с детьми ждать меня с вкусным ужином…, ну и так далее. А она…, а ей ничего этого вообще не надо! Все прет и прет, щас уже на должность директора метит, только не говори никому! Шепнула тут мне, как оправдание своих… вот этих всех, мол потерпеть тебе придется. А я не хочу терпеть и не буду! Все, хватит! Пусть выбирает: я или карьера! И откуда это у нее?!


МАША:
От верблюда! Да она с первого курса звезда была… еще та! А вот ты настоящей звездой, светилом во всем ВУЗе был! И все у тебя без нее прекрасно было, понимаешь без нее: грант, три патента, и на красный диплом ты шел! И кто рядом был, вспомни! Не о-н-а! Так что все это без нее! А что потом с ней, что?!


ЕВГЕНИЙ:
Ну как без нее? Она ж с нами…, ну, в смысле, вместе училась.


МАША:
Училась…, преподов наших обхаживала, вот так и училась! Или, постой, ты хочешь сказать, что все это делал ради нее, чтоб ей доказать?!


ЕВГЕНИЙ:
Во-первых не только ради нее, а во-вторых, Маша, не надо так про Олю, это все слухи и сплетни, будь выше этого!


МАША:
Да само собой, что я выше, особенно с красным дипломом, так взлетела, так взлетела, как курица на забор! А вот кто возвысился, так это Олечка наша, которая из троечниц сейчас в директора метит! А я единственная, тащу никому ненужный проект, твой проект, между прочим, тогда как ты зав лабораторией все отчетностью занимаешься! А на самом деле следишь за своей благоверной и всеми слухами и сплетнями про нее! Может тоже возвысишься над всем этим наконец и делом займешься!?


ЕВГЕНИЙ:
Я все понимаю, Маша, все знаю и ценю твой вклад…


МАША:
Знает он все! А ты знаешь, сколько раз мне предлагали и должность и зарплату, а я все отказывала, дура!?


ЕВГЕНИЙ:
Нет, не знаю, ты же мне не говорила.


МАША:
Все знают, а ты нет! Да потому что тебе это неинтересно просто! Работает дурочка, вот и пусть работает!


ЕВГЕНИЙ:
Это не так, Маша, и да ты права, я как-то…. В общем, все я понял, да верно, я поговорю тогда с… на счет твоего повышения, ну или еще что-то…


МАША:
Да никуда меня твоя карьеристка не повысит, разве куда подальше! Она же только и ждет, чтоб я свалила наконец! Это ежу понятно, Жень, вот только не тебе! Потому что как раз здесь ты, действительно, выше всего этого, и с твоей высоты тебе это абсолютно невидно. Хотя мы друзья, Женя! Вроде как.


ЕВГЕНИЙ:
Почему вроде? Друзья!


МАША:
Да какие мы друзья?! И вообще может ли быть дружба между мужчиной и женщиной?! Даже Чехов говорил об этом.


ЕВГЕНИЙ:
Что?


МАША:
Что дружба между мужчиной и женщиной может быть только…

ОНА ОБРЫВАЕТ СЕБЯ НА ПОЛУСЛОВЕ.

ЕВГЕНИЙ:
И что только?


МАША:
Не помню. Да не важно.

ОН БЫСТРО ОБРАЩАЕТСЯ К СВОЕМУ СОТОВОМУ.

ЕВГЕНИЙ:
(читает с экрана мобильного) Женщина может быть другом мужчины лишь в такой последовательности: сперва приятель, потом любовница, а затем уж друг.


МАША:
Ну вот, приятели мы, Жень, (с грустью) просто приятели!

ОНИ ОБА ЗАДУМЫВАЮТСЯ НАД ЭТИМ.

ЕВГЕНИЙ:
Нет, ну я же вот как раз и… предлагаю…


МАША:
Да что ты предлагаешь?


ЕВГЕНИЙ:
Ну как что? Дружбу.


МАША:
Дружбу или любовников?


ЕВГЕНИЙ:
Ну как у Чехова, ну раз…, ну если по-другому никак.


МАША:
Ты ж говорил разок!


ЕВГЕНИЙ:
Да, разок!


МАША:
Смело, Женя, смело! Просто отчаянное, улетное предложение, Женя, стать твоей любовницей на разок! Ну правильно второй-то раз тебе явно уже не захочется, так чтобы сразу без лишних иллюзий!


ЕВГЕНИЙ:
Ну почему можно и второй…, ну в смысле и больше.


МАША:
Так-так-так, то есть происходит некое видоизменение твоего предложения, интересно бы понять, в какую сторону.


ЕВГЕНИЙ:
Ну…, там посмотрим.


МАША:
Ну знаешь, как-то уже побольше конкретики хочется.


ЕВГЕНИЙ:
Да не знаю я, Маш, не мучь меня! Сейчас ясно лишь одно, что  мне нужно попробовать (осекается), в смысле, изменить ей, ну чтобы уйти и все! И я пришел к тебе как к другу (задумывается)…, ну почти…, ну в смысле за помощью, а ты мучаешь меня! Мне просто не к кому больше обратиться!


МАША:
А ты попробуй! У нас много дурочек в институте, я думаю найдется кто-нибудь, да особенно за деньги, или вот за карьеру еще, попросишь Олечку за нее.


ЕВГЕНИЙ:
Маш, ну хватит уже, я к тебе за поддержкой пришел, а ты меня все больше в депрессняк вгоняешь.


МАША:
Ну извини! Давно просто хотела поговорить с тобой открыто… по-дружески.


ЕВГЕНИЙ:
Ну давай только не все сразу, в один вечер.


МАША:
Давай. Только еще один вопрос. Вот ты уже столько лет ко мне постоянно ходишь-ходишь и что Оля?


ЕВГЕНИЙ:
А что?


МАША:
То есть не ревновала ни разу, не запрещает тебе, ничего?


ЕВГЕНИЙ:
Да нет. Она же тебя давно знает, свои вроде все.


МАША:
То есть ей вообще совсем-совсем пофиг?!


ЕВГЕНИЙ:
Ну почему? Она спрашивает обычно, как ты поживаешь.


МАША:
Дааа?


ЕВГЕНИЙ:
Ну да, как у тебя дела, о чем мы говорили.


МАША:
И ты ей все рассказываешь?


ЕВГЕНИЙ:
Ну, конечно, ты же знаешь я не люблю врать, да и скрывать-то нечего.


МАША:
Вот это точно! За столько лет между нами ни одного секрета…


ЕВГЕНИЙ:
Да почему? Были у нас, в смысле есть секреты…, если вспомнить, но только не от нее.  И она знает это и доверяет и тебе, и мне.


МАША:
А вот это зря!


ЕВГЕНИЙ:
Почему?

МАША:
Да я не про тебя! Ладно, я в душ…. А ты пока сходи здесь недалеко, за углом и купи…

ОН ДОСТАЕТ ИЗ КАРМАНА ШУРШАЩИЕ ПРЕЗЕРВАТИВЫ И ПОКАЗЫВАЕТ ЕЙ.

МАША:
Я так-то вина нам хотела…, а ты смотрю приготовился, уверен был, что не откажу.

ЕВГЕНИЙ:
Ну так на всякий, чтоб потом не бегать никуда.


МАША:
И сглазить не побоялся.


ЕВГЕНИЙ:
Ты же знаешь я несуеверный.


МАША:
Я не хочу от тебя защищаться. Или надо?


ЕВГЕНИЙ:
Да нет. Ну то есть… я не знаю.


МАША:
А я знаю тебя, поэтому верю или Олечке твоей веры нет?

ОН ОТВОДИТ ВЗГЛЯД В СТОРОНУ.

МАША:
Что молчишь, не веришь ей?


ЕВГЕНИЙ:
(неуверенно) Верю.


МАША:
И я верю…,

ЕВГЕНИЙ  С НАДЕЖДОЙ СМОТРИТ НА НЕЕ.

МАША:
…что она у тебя не дура…, предохраняется там.


ЕВГЕНИЙ:
Хватит! Я этого не знаю, а ты тем более!


МАША:
Ну да, дедукция это не факты!


ЕВГЕНИЙ:
Зачем ты об этом?! Так или иначе я решил, что уйду от нее. Какой смысл тогда?! А это купил так… просто для перестраховки и тебе, и мне…


МАША:
Я же сказала, что ни в тебе, ни даже в ней я не сомневаюсь: ты за чистоту, а она… умная. Или ты во мне сомневаешься?!