Глава 27. Алёна. Социальная бездна

Из пустого в порожнее. Только стоило подумать, что ничего страшного не происходит, как кое-кому захотелось добавить искры в нашу (по его мнению) тухлую посиделку.

— Маша как поживает твоя бабуля? — надменно поинтересовался Мацкевич, отпивая свой горячительный напиток, по всей видимости, ощущая себя самым умным в мире. И сделал он это своим завлекающим несчастных дев голосом. Само собой Машка поплыла как кусочек льда на обжигающем июльском солнышке.

Её нервозность вдруг прекратилась. Девушка перестала сверлить мою голову своими пламенными голубыми очами, и совершенно иначе посмотрела на предмет своего обожания. Мацкевич получил от неё самый нежный и тёплый взгляд, на который она видимо была способна. Лиля до этого старающаяся смотреть на всех кроме меня тоже заметила перемену настроения Маши. Мимолётом сестра попыталась уловить мою реакцию, но теперь я делала вид, что меня не интересует её присутствие.

— Бабушка немного переживает. У неё накопилось много дел на работе, и она стала чаще задерживаться. Ты очень опытный бизнесмен Матвей, не мог бы ей помочь? — наивно спросила Маша, не осознавая, что проблемы её бабке устроил именно он.

— Твоей бабушке надо немного… — не дал Матвею ответить Костя, а закончил за него Петя.

— Расслабиться. Пусть сходит в баньку…

— Сосуды не те, придурок, — был осведомлён о возрасте бабушки Костя.

— В стриптиз клуб тогда. Что? Скажешь, сердце встанет? А вот и не встанет….

— Как твой член, — рассмеялся Костя, и швырнул в брата бутылкой воды.

— Парни здесь же дамы, фильтруйте речь, хотя бы через раз, — выдохнул Матвей и подлил себе виски. Он пил уже третий стакан, и мне казалось ещё немного и тот, кто меня покорил превратиться в тех, кого я презираю. Алкоголя я сильно боялась. Повелось с детства. Раньше я не задумывалась, о том, пьёт Мацкевич или нет, потому что поводов он не давал, зато теперь во мне всё переворачивалось от каждого нового его глотка.

— Матвей солнышко ты, что стал правильным? — хихикнула Ира, прикрывая свой намалёванный красной помадой рот ладонью с тем самым длиннющим маникюром, о котором я думала несколько часов назад.

— Порой я удивляю самого себя. Но тут элементарное воспитание должно иметь место. Ты же не хабалка с рынка Ирин, а они не дворовая шпана. Включай хоть иногда мозги, и отключай то, что между ног, — осадил её довольно грубо Мацкевич.

Всем стало совестно и неловко. Ирина опустила голову, закусив губу, а близнецы посмотрели друг на друга и постарались выглядеть более достойно, помалкивая.

— Матвей прав, — согласилась Лиля, доселе молчавшая. — Я хоть и не была воспитана родителями в полной мере, но элементарные нормы приличия имею.

— Девочка тебя никто не спрашивал! Откуда вообще она взялась в нашей компании? Мы ждали Ковалева старшего, а с младшим вроде как не договаривались, — в открытую хамила Ира. Недолго её мучала совесть.

— Ирина остановись, ты уже итак наговорила, — вмешался Дима.

— Я, знаешь ли, себе и своей компании цену знаю…

— Ваши встречи всегда так проходят? — шепнула я на ухо Матвею.

Он усмехнулся.

— Бывает. Случаются недоразумения и недосказанности, — потянулся он к новой порции виски, как я одёрнула его.

— Не надо. Пожалуйста, — наверняка он прочитал в моих глазах настоящую мольбу, и только поэтому, кивнув, оставил бутылку в покое.

— Брейк ребятушки, хватит скандалить, пошлите танцевать, — встал первый Петя, и уже начал пританцовывать на месте.

— Нет, подождите, — вскочила разъярённая Лиля. Такой я сестру видела впервые. — Что недоговорила курица? Я хочу выслушать мнение местной шлюхи.

— Твою мать, — накрыл лицо ладонью Костя. — Остановитесь пока не поздно.

— Продолжай змея, — ударила по столу кулаком решительная Лиля.

— Ты на кого вякаешь, сучка с барахолки? — завелась и Ирина, последовав примеру сестры и тоже ударив по столу.

— Эта вечеринка заходит куда-то не туда, — ухмыльнулся Петька и выдул ещё стакан с виски. — На кого будем ставки делать? Я сегодня букмекер.

— Ты сегодня идиот, сядь и заткнись, — надоело и Мацкевичу. Он встал из-за стола и попытался разрулить спор. — Обе остыли, иначе придётся вызвать охрану, а они рассусоливать не станут и выпрут отсюда, не посмотрев на ваш пол и IQ.

— Матвей она первая начала, — искала поддержку Ира.

— Да Матвей мелкая наглая, — уселся на удобный диван Петя и, закинув ногу на ногу стал хлестать алкоголь прямо из горла. — И откуда только сиротка взялась?

А вот тут уже задели и меня.

— Заткнись, — вырвалось неосознанно. — Какое право ты имеешь говорить такое о человеке, которого не знаешь?

Мацкевич удивился тому, что я всё-таки подала голос, и громко прочистил горло.

— Придите все в себя. Я вас собрал, чтобы вы глотки друг другу перегрызли? — выглядел спокойным он, но я чувствовала исходящую от него ярость.

— Твоя подружка ответит за слова или пусть извиняется, — предложила приемлемый обмен сестра. — На коленях!

Ну, или не совсем приемлемый.

— Борзая? — резко вскочил Петя и бросился на Лилю с кулаками.

Дима поспешил встать на защиту моей сестры, собственно как и я. Спрятав Лилю за нашими с Димой спинами, Петя всё равно не смог подойти ближе, его перехватил Мацкевич, удерживая на месте. Видимо Петр становился неуправляемым и агрессивным когда перепьёт, и сдерживать его было невозможно. К Матвею присоединился Костя, так как удержать этого высоченного лба было физически сложно, да и видно, что в отличие от Мацкевича бездельник Петя часто бывал в спортзалах, и был сильнее.

— Это уже второй раз. В моём сука клубе, — разозлился Мацкевич. — Ты кого из себя строишь герой?

— Отпусти я покажу стерве как надо с мужиками разговаривать, — покраснели от бешенства глаза Пети.

Он напомнил мне отца и мать, в особенности мать. Ноги задрожали, руки ослабели, я панически боялась этого парня, вспоминая как в детстве надомной издевались. Но я продолжала твёрдо стоять, защищая сестру.

— Уведите девчонку, — бросил небрежно Костя, — она для него как красная тряпка для быка.

— Или ты уведи своего буйного братца, — не собиралась поддаваться Лиля.

— Малышка тебе совсем не дорога своя жизнь? — едко насмехалась не сдвинувшаяся с места Ира.

Маша сидела рядом и смотрела на происходящую сцену с равнодушием. Иногда побаивалась, и вздрагивала, когда Петя кидался, но чаще всего делала отрешённый вид. Её это не касается.

— Давай уведём его, — потребовал Матвей, обращаясь к Косте. — Иначе я вас всех за решётку пересажаю. Узнаете, как чудить в моем клубе. А тебя пьянь я вообще больше сюда не пущу, — обратился он к Пете, одной рукой удерживая, а второй поворачивая к себе его лицо, больно хватая за подбородок.

— Мы поняли, пошли, держи только крепче, а то выскользнет и нам придется, потом девчонку со стен соскребать, — с досадой констатировал знающий своего брата близнеца Костя.

— Правильно, — не унималась Лиля, когда заломив Петю, парни повели его на выход. — Будет знать, как обращаться с девушками.

— Матвей куда вы его повели? — стуча каблучками, побежала за ними Ира. И, слава богу, что не осталась с нами, страшно представить картину драки сестры и этой потаскушки. — Не делайте Петьке больно. У него нежная кожа, потом синяки останутся, — причитала на бегу девушка.

— Отойди нахрен от меня, — бесился Петя, но стоило прикрыть дверь, как звуки из коридора стихли.

В VIP комнате остались только я, Маша, Лиля и Дима.

Парень сестры первый устало уселся на своё место. Маша не двинулась, даже за Матвеем не побежала, что меня немного поразило, но кто знает, что твориться у неё в голове. А я, как и Лиля продолжала стоять. Сестре словно мало, она хуже пьяного требовала реванша.

— Как же тут душно, — взяв со стола меню, она стала обдуваться им как веером. — Что за беспредел? Дим, ты сказал мы мирно посидим. Посидели.

— Тебе надо было промолчать. Иногда молчание — это золото. Слышала такую поговорку? — раздражённо посмотрел он на свою спутницу.

— Да что ты милый? — всплеснула руками сестра. — Знаешь, а ты великолепно справился с задачей. Спасибо что хотя бы задницу оторвал от стула. В противном случае этого агрессора сдерживал бы только Мацкевич.

— Лиля хватит. Давай передохнём? — надоели мне бессмысленные претензии сестры по отношению к Диме.

— Алёна ты разве не видела как меня «защищал», — для наглядности она показала те самые кавычки, — мой парень? Просто гений. Сидит, молчит, пока меня поливают грязью и называют сироткой. Спасибо любимый, удружил.

— Ну, прости, не сообразил. Я очень устаю после работы. Как ты не понимаешь. Я вымотан, а ты постоянно что-то требуешь. Знаешь, что милая деньги с неба просто так не падают, — был на грани Дима. Как бы теперь и он не стал кидаться на Лилю. Она сегодня бесит абсолютно всех.

— Давайте вы дома обсудите свои проблемы, а не при посторонних, — одними глазами я показала на Машу, которая притаилась в уголке как мышка.

— А ты для них не посторонняя Алёна? — поняла она намёк, и тоже решила поучаствовать в конфликте.

— Боже мой, я больше не могу это терпеть, — сорвалась с места сестра и выбежала, а Дима пошёл следом. Не то чтобы он спешил, просто под моим напором сдался. Похоже, Лиля ему надоела со своими закидонами.

Вот мы и остались одни с Машей. И куда запропастился Матвей, мне бы сбежать отсюда, да не могу, я понятия не имею где выход. Ничего не запомнила пока шла по этому лабиринту.

— Присядь Алёна, в ногах правды нет. Так бабушка говорит, — вроде как улыбнулась, но совершенно неискренне Маша. От её холодных глаз мне стало дурно. Я последовала совету её и её бабки.

— Я удивилась, когда он тебя послушал. С полуслова, будто бы одного твоего прикосновения достаточно чтобы он понял, — кто угодно счёл бы Машу странной, ведь говорила она в пустоту, не смотря на меня.

Сейчас мысли мои занимала Лиля, поэтому я сразу поняла, о чём конкретно идёт речь. Что собственно и озвучила.

— Матвей всегда пьет, когда мы встречаемся. Порой, не замечая, он может выпить бутылку виски. У него интересная реакция на алкоголь. Общаясь с ним, ты можешь и не понять что он пьяный, если вы плохо знакомы. А если знаете, друг друга чуточку лучше, сразу понимаешь, если Матвей весёлый и много шутит, значит, он напился. Ты ведь была не в курсе этого? Поэтому попросила остановиться? — рассказала мне об особенности Мацкевича Маша, спокойным, я бы даже сказала сонным голосом. — Боишься чего-то?

Чёртова девчонка расколола меня как орех с тонкой скорлупой. Молчаливая и забитая Маша не так проста, как кажется на первый взгляд. Молчит, но всё подмечает и записывает в свою метафорическую тетрадочку.

— Разве это имеет значение? — не сдавалась я.

— Да, ты права, не имеет. Но Алёна учти, ваша страсть продлится недолго. И ты станешь мною. Я жалкая, да? Скажи мне, со стороны так выгляжу? У тебя не замыленный взгляд. Ведь подруги уверяют, что я нормальная, однако сомнения не прекращают терзать меня, — с глубокой тоской делилась она своими переживаниями. И на мгновение я ощутила чувство вины. Бедная девушка, она влюблена в того с кем ей никогда не быть, зато я вроде как выиграла эту жизнь, по крайней мере на некоторое время. Ведь Маша может оказаться права, чего я боюсь больше всего.

— Ты не жалкая, — прониклась я её трагедией. — Просто тебе нужно найти новый смысл жизни. Отыскать нового кумира. Матвей лишь образ в твоей голове. Ты влюблена в выдуманного человека.

— А ты влюблена в настоящего? Кто он? — оперлась на стол локтями Маша, и собралась внимательно выслушать истину.

— Влюблена? — даже произносить это слово было для меня тяжело, не то чтобы адресовать его кому-то. И я задалась вопросом: а влюблена ли? Что происходит со мной? Как же сложно разобраться в своих чувствах. Что такое любовь и как она работает? Как её распознать и не перепутать?

— Почему ты молчишь? — вернула меня в реальность Маша. — Всё настолько ужасно?

— Нет, нет, конечно, — отрицательно замотала я головой. — Понимаешь Маш, для меня всё это роскошь. Чувства, я никогда…. Я не знаю что это такое. Даже сейчас я до конца не могу понять себя. Я определённо чувствую к нему слабость, хочу быть рядом, но я боюсь. В моей жизни было столько проблем, что встретив Матвея, я нахожусь в замешательстве.

И зачем я только вывалила всё накипевшее на неё? Ответ есть: мне больше не с кем было поделиться. Маша не знает кто я ей, она вроде как соперница, но и одновременно такая же, как и я. Мы очень похожи. Не будь проклятой бабки, которая точно станет настраивать Машу против меня, думаю, мы бы стали прекрасными сёстрами.

— Так для тебя он всё-таки принц из сказки, — по-доброму улыбнулась она, и в этот момент в комнату вошёл человек, которого мы и обсуждали.

Матвей окинул нас тревожным взглядом. Мы обе уставились на него в ответ.

— Всё нормально? Тут без потасовок? — волновался он.

— Всё прекрасно Матвей, — не прекращала улыбаться Маша, вышла из-за стола и направилась на выход. — Спасибо за тёплую беседу Алёна. С тобой приятно поделиться своей болью. До встречи.

На этом сестра покинула комнату, не попрощавшись с Матвеем.

— Странно, — удивился он, — даже молить быть с ней вместе не стала. Да ладно, хрен с ней. Ты как? — и присел рядом. — О чём разговаривали и где наша вторая сестрица?

— Вторая повозмущалась и сбежала. Мы не поговорили. Мы снова вернулись к тому, с чего начали. Собственно мы даже и не сдвигались с мёртвой точки, если быть точной, — с досадой заметила я, и пригубила немного недопитого Матвеем виски. Он оказался неприятным на вкус, и я поморщилась. — Как ты пьёшь эту гадость?

Матвей, тихо посмеиваясь, обнял меня и поцеловал в висок:

— Я так расслабляюсь. Ты испугалась? Вся эта хрень, я не знал, что так получится. План вообще изначально был не такой.

— Я понимаю. И да, я, наверное, испугалась. Какой толк во вранье? Я чуть в обморок не рухнула от ужаса. Перед глазами пелена драк родителей, и то, как я попадаю под раздачу. Дикость, тебе не понять, — опустила я голову и смотрела исключительно на свои сцепленные руки.

— Думаешь, если я родился в семье, где домашнего насилия не было, то я не понимаю о чём речь, и как оно выглядит в принципе? Нет, дорогая, у меня море дружков, которые не понимают, что надо вовремя остановиться. Петя каждый раз напивается до состояния свиньи. Чёрт, даже оскорбительно для свиней.

— Это другое. Друзей-то можно поменять при желании, а от матери и от отца ты никуда не денешься, будучи ребёнком, — окончательно приуныла я.

— Хорошо, ты права. В этом я не смыслю. Какие бы не были разлады в моей семье алкоголь и драки мне чужды. Я и сам за всю жизнь почти.… А нет, был один раз, когда я сделал это на трезвую голову. Не буду рассказывать, гордиться там не чем. Я бы даже хотел стереть бы этот момент из памяти и в целом из реальности, — старался он поддержать меня, но получалось у него с трудом. — И всё-таки что Маша тебе такого наговорила, отчего на тебе лица нет?

Я промолчала, положила голову ему на грудь, и прикрыла глаза. Матвей настаивать на признании не стал. Я была ему благодарна.