Жемчужинки и изумруды

- Миледи, знаете, что вы сумасбродная, легкомысленная, жестокая, бессердечная! Вы заставляете меня жениться ради карьеры, а я не могу!

- Вы меня удивляете Владимир!  За миллион фунтов стерлингов любой мужчина не одну, а  трех жен бы  нашел!

- А я не могу!_- упрямо заявил  Владимир, и обиженно замолчал.

- Я хочу есть, - сказала я,  не обращая внимание на очень серьезное  выражение  лица моего телохранителя. - Пойдемте, сначала  пообедаем, поговорим потом.

-Хорошо пойдемте, здесь есть три маленькие уютные  кафешки, в которых можно весьма недурно пообедать.

- Спасибо, Владимир, вы  всегда были мой самый надежный рыцарь и надежнее, чем вы я вряд ли смогу найти. Заранее о нашей еде побеспокоились!

- Свои драгоценности лучше оденьте на себя! Этот сейф не очень надежен, его можно вместе с вашими побрякушками вынести из номера, как удобный чемодан.

- Вы правы,- засмеялась я, -  подошла к сейфу, открыла его и  достала все, что там было.

Владимир тоже взял свое оружие и, плотно подогнав портупею, вложил  пистолет в кобуру.

-Помогите мне, застегнуть мой браслет,- попросила я, -  и протянула ему свою руку.

Он спокойно  взял его и пристегнул  к моему запястью. Очень тонкая, она видимо произвела на него сильное  впечатление.

- Что вас  так удивляет, - спросила я, -  мои тонкие  и худые, словно,  палки руки? Это следствие, какого - то наследственного заболевания. Я не помню, как оно   называется. У Нефертити такое же было, поэтому у нее длинная тонкая шея. Это тоже  признак этого заболевания. Видели ее  в Лувре?

- Конечно, видел, миледи.  Ее все видели, видят и будут видеть! Она доступна всем!

- Мы с ней родственницы по маминой линии, поэтому проблемы со здоровьем у нас с ней  одинаковые. Хотя цвет кожи разный.  Я белая, она черная.
 
- Она очень красивая! Ее красота вызывает внутреннюю дрожь, когда на нее смотришь.- сказал с восхищением Владимир.

- Это вибрации, связанные с высокими  и бесконечными чувствами. В них нет ничего необычного, просто не надо этого боятся, а  относится спокойно и с пониманием.


- Да, миледи,  постараюсь, -  он снова посмотрел на мой браслет и продолжил,-  но с  такими худыми и беспомощными руками вам без телохранителя, конечно,  не выжить!  Вы даже пощечину дать не сможете тому, кто это заслуживает!

- Еще чего!- сказала я решительно,- могу влепить, если  потребуется,  не переживайте и на его щеке даже след на всю жизнь останется!

Мое  ожерелье уже красовалось у меня на шее. Я сама  одела его на себя, без посторонней помощи.

Владимир, пристально глядя мне в глаза, дернул за него так сильно, что оно разлетелось.

- Мои жемчужинки! - горестно и со слезами на глазах произнесла я полушепотом.
- Что вы наделали? Зачем вы разорвали мое ожерелье?!

Владимир, потупив глаза, упрямо заявил:

- Извините, миледи, я не могу жениться. Мы все легко сейчас соберем. Я хочу,  чтобы вы поняли меня без лишних слов.

- Хорошо, Владимир,- я поняла вас,-  без лишних слов.

Мы сели на кровать.

-Говорите,  почему не можете жениться!?

- У меня была очень сильная любовь, но она умерла при родах,  оставив мне дочь. Я должен заботиться о ней совершенно один. Понимаете?

-Понимаю, конечно,  это очень  серьезный повод для того, чтобы воздержаться от легкомысленных и  несерьезных поступков в личной жизни. Серьезнее не бывает!
Теперь поняла, вы не можете жениться! Я не буду наставить. 

Я взяла его за руку и постаралась, как можно крепче сжать в знак поддержки и сочувствия.

- Дорогой мой, как можно мягче сказала ему,- я очень сильно сочувствую вам! Нет ничего страшнее, терять самого любимого и самого дорогого человека! Пусть Господь поможет вам  пережить эту страшную утрату! Жизнь продолжается и все забывается! Поверьте,  время все лечит!  Надо только проявить терпение и подождать.

К счастью, Владимир воспринял мои слова с бодростью. Он явно успокоился и перестал сильно нервничать и переживать.

- Пойдемте, пообедаем! Я есть хочу! Мои жемчужинки и изумруды мы соберем после обеда.

Хорошо, - спокойно ответил Владимир,- пойдемте, пообедаем . Хлеб за брюхом не ходит.



Изображение:
Древний Египет, yestour