Продолжаю жизнь... бабушкой Лист 9

- Пора уже про тайну написать! – Людмила Викторовна задумалась, пытаясь погрузиться в дела давно минувших дней, - наверное, не у меня одной скелет в шкафу проживал. Налила чай, положила в блюдце клубничное варенье и начала.

- Люсенька, девочка, ну зачем так далеко? – голос Мамы срывался.
Наверное, она плачет. Бедная! Люся сжалась в кресле, почти перестала дышать. Ей хотелось поскорее закончить разговор, но бросить трубку она не могла.

- Мама, не волнуйся, всё в порядке, мы с Машей отлично устроились, тут новое общежитие, учебные корпуса – почти рядом, - лихорадочно придумывала она, - приезжать не надо, нас отправляют на практику, почти на месяц.

- Какая практика? Куда тёплые вещи отправить? Адрес пришли! - Мама попыталась включиться в обсуждение насущных проблем.

- Да, обязательно, только уточню! Целую, люблю, пока!

Пусть она подольше не знает! Ни того, что нет никакой практики, нет универа, нет общежития. И что Папа оказался предателем, обычным пошлым мужиком среднего возраста с бесом в ребре. Или – как там у них называется? Кризис? Люся увидела их случайно, когда они с Машей, любимой подругой, прогуливали очередную консультацию перед выпускными в школе. Облизывали тающее на солнце мороженое и наслаждались предвкушением свободы. Они столкнулись нос к носу на речке.
 Сначала Люся услышала знакомый голос за кустами тальника, который звал свою куколку. Не понимая, что она делает, Люся подбежала на голос. За кустами её Отец бережно вытирал спинку своей спутницы полотенцем. Их домашним полотенцем. И называл её Куколкой. Как Люсю в детстве. Длинноногая блондинка хихикала и ёжилась, а он гладил её.
Люся так растерялась, что не смогла вовремя отвернуться, сделать вид, что не заметила, не узнала. И он не отвернулся. Только разом стал меньше ростом, скукожился, заторопился, подхватил одежду и быстро пошёл, почти побежал по тропинке, увлекая полуодетую девицу.

Маша так и осталась стоять с раскрытым ртом.
- Это - то, о чём я подумала? – совсем по – киношному спросила она.
- А я знаю? – разом охрипла Люся.

Домой ни в тот день, ни на следующий она не пошла, ссылаясь на то, что от подружки до школы два шага, родители – на даче, а готовиться к экзаменам лучше вместе.
Мама, занятая работой, воспитанием двойняшек, которые, дружно вступив в подростковый возраст, не переставали  попадать в нелепые ситуации, нередко граничащие с криминалом, не обратила на это внимания.
Люся забегала домой в то время, когда точно знала, что Отца не будет, переодевалась, брала нужные учебники, целовала Маму, делала внушение Киру и Владу, своим непутёвым братишкам и… рыдала в темноте подвала.

Отец появился однажды возле школы, чинно поздоровался, попросил уделить ему время, чтобы всё объяснить. А потом попросил, чтобы она не проболталась Маме. Так и сказал: «Не проболтайся! Ты же – не предатель?» Это уже потом Люся придумала, ей надо было ответить, что предатель – это он, но тогда она лишь кивнула. Отец сразу повеселел, попытался обнять.

 – Ты куда пропала, совсем не появляешься, прибегайте сегодня с Машей, я торт купил, как Мама любит!

- Мама? И он так вот просто говорит о Маме? Значит, всё будет по-прежнему, чаепитие, разговоры, планы? Мы будем смеяться над проделками соседского котёнка и ощущать себя счастливой семьёй? Маш, ты чего молчишь? – тормошила Люся подругу, - не могу я на это смотреть!
- А ты и не смотри, поехали на севера, там тётка моя хороший бизнес подняла, зовёт к себе. А мамка не отпускает, говорит, что такая халда как я – не сильно хороший подарочек. С тобой вот отпустит, ты у неё авторитетом пользуешься! Что, махнём?

И они махнули.
 Придумали курсы подготовки к экзаменам, без которых просто невозможно пройти по конкурсу в универ, и – махнули.

Тётка, смешливая красавица необъятных объёмов и кипучей энергии, тут же уговорила их подзаработать в ночной кафешке, выделила комнату и первые дни, виртуозно пользуясь ненормативной лексикой, объяснила жаждущим свеженькой клубнички, что здесь им не обломится. Публика оказалась понятливая и у девчат проблем не было. Деньги Тётка платила исправно каждую неделю, и подружки уже задумались, а не отложить ли им поступление на годик, или поступать на вечернее.
 
С Мамой Люся встретилась через два месяца, она прилетела без звонка, сюрпризом. Наплакались, наобнимались, навспоминались, будто год не виделись. Примерили подарки-обновки, попробовали гостинцы.

Уже вечером, перед сном, Мама вдруг спросила:
- Ты из-за этой его куклы уехала?
- А ты давно знаешь? – шепнула Люся.
- Об этой – недавно, а про других – давно, - неожиданно безразлично прозвучал голос женщины. – Он развод не давал, а мне одной вас не поднять!
- И всё?
- Нет, - она помолчала, - раньше любила, надеялась, потом привыкла. Всё равно ведь ко мне возвращался, значит, и он любил.
- Это такая любовь бывает? – Люся дёрнулась, потом остыла, - А теперь?
- А теперь, вроде, наигрался, нагулялся, проблемы у него начались. Или повзрослел, поумнел. Он же понял, что ты его не простила! И тайну не открыла. Значит, честнее его оказалась! – она усмехнулась, повеселела, -говорит, приоритеты выстроил! Ты, доченька, бросай свои севера, возвращайся, у нас открыли отделение «История и педагогика», прямо под тебя! Собирайся, я уже обратные билеты взяла, завтра и полетим!
- Ма, да мне ж надо…
- Ничего тебе не надо, трудовую почтой перешлют! Собирайся!
- А как же я с ним буду жить, смотреть на него, Папой называть, он же нас предавал!
- Предавал – это когда тайно, обманом, а сейчас это не тайна, а просто…
- Просто – что?
- Просто – жизнь!