На леденящем ветру Гл. 10

   Собрав все свое мужество в кулак, я держалась несколько дней. Внимательный взгляд заметил бы мой душевный раздрай по плотно сжатым губам, да глазам, потемневшим от горя. Обычно ясные и радостные, они стали, как у больной собаки, со слезами, готовыми пролиться в любую минуту от малейшего упоминания о наболевшем.

   Юра жил в моей голове, что бы я ни делала, куда бы ни шла. Калейдоскопом крутились картинки наших совместно прожитых дней, его глаза, губы, руки. Эта карусель изматывала, снова и снова рождая вопросы, на которые не было ответов.

   Почему так? За что это со мной? Что не так? Или я не рождена для счастья, как все? Или я совершила что-то такое, за что так жестоко наказывают? Возможно, в прошлой жизни, но не теперь. Любила, как умела, без лицемерия, без фальши. Раскрыта, как ромашка в солнечный день. Или это плохо, нужно прятать чувства, не оголяя душу? Но если душа чистая, как родник, кому, как не любимому откроешься.
 
   А он? Неужели совсем не любил? Не могла такое принять, разве можно притворяться так долго? Не хотела в это верить. Донимали мысли о ребенке, я так и не поняла, это была девочка или мальчик. Как так, что он ни разу ни единым словом или намеком не обмолвился о том, что он у него есть. Ладно женщина, она могла быть его прошлым, я это вполне допускала. Но дети?

   Как же отцовские чувства? Ведь так много об этом говорят и пишут мужчины, заявляя о своих правах. Или это все шоу, не имеющие ничего общего с реальностью. В своих рассуждениях я не упускала очень важную вещь – Юра сам рос в детском доме. От кого ему учиться отцовству, если нет такого примера. Ловила себя на мысли, что пытаюсь оправдать. А ведь так и происходило.

   Пыталась вычислить день, после которого он изменился, найти что-то, что упустила, какой-то маленький нюанс, который не заметила. Ничего. Ну не может же человек быть таким бездушным роботом.

   Вопросы оставались, но больше всего убивало то, что он так и ушел, даже не попытался что-либо мне объяснить. Гордая, я полагала, что слушать его не стану, измученная, я страдала, что он этого не сделал. Не вернулся, не перезвонил.

   О том, что произошло, кроме Лены, никто не знал. Родителям я решила ничего пока не говорить, а вот беременность скрывать долго не пришлось. Осенью я загремела в больницу с угрозой выкидыша. И не стресс стал тому виной, хотя он безусловно тоже способствовал ослаблению организма.

   Осень пришла дождливая и холодная. Под стать моему настроению, небо тоже плакало, а свирепый ветер срывал любимые кленовые листья, не успевшие окраситься в яркий багрянец и золото, швыряя их на мокрый асфальт. Я просто поскользнулась, не удержав равновесие, упала, даже не ударилась ничем, разве что испугалась.

   Но этого хватило, к вечеру разболелся живот, и я обнаружила на белье кровь.  Сначала подумала, что все к лучшему, можно просто не дать ему родиться, этому ребенку - очередной безотцовщине. Но Господь не допустил такого греха, послав мне ангела- хранителя в образе моей мамы. Материнское сердце не обманешь, весь мой вид говорил за себя, и на прямой ее вопрос, я ответила честно:

   - Мама, я на тринадцатой неделе и у меня сейчас…, короче, мне срочно нужен врач.

   - А Юра где?

   - В командировке.

   Много раз потом я вспоминала тот день, как вовремя подоспела мама, словно ее кто направил, чтобы все обошлось. Доктор так и сказал, мол, благодарите Всевышнего.

   Осознав, что я могла потерять единственную ниточку, связывающую меня с тем, кого больше жизни любила, что этот малыш – это все, что навсегда останется только моим, становилось нестерпимо стыдно и горько. Что, если все правда, и дети чувствуют, желанны они на этом свете или нет. Он же будет ненавидеть меня всю жизнь. Я гладила себя по животу и просила у моей крошки прощения.

   Сейчас, когда в сознании окончательно утвердилась мысль, что Юра больше не вернется никогда, я дала себе слово сделать все, чтобы малыш не страдал ни от моих слез, ни от переживаний, несмотря на все трудности, с которыми придется столкнуться.

   Да, я не рассчитала свои силы и возможности. Средняя зарплата из-за больничных снизилась, я не могла отдавать долги, откладывая платежи друзьям, либо выкручивалась, перезанимая. Надежда оставалась на декретные выплаты и материнский капитал, но, на что буду жить и покупать малышу обещанные витамины, я не понимала. Пока старалась не думать.

   Можно давать себе обещания не думать, но наш мыслительный процесс устроен по-другому. То, что тревожит, никогда не отодвинешь на задворки, оно гложет днем и ночью, вторгаясь в сон, мешая существованию до тех пор, пока проблема не будет решена каким-то приемлемым способом. И я пыталась найти варианты.

   Конечно, можно сдать квартиру, но куда деться мне с ребенком, ведь с родителями жила семья брата. Просить, чтобы он переехал к теще? Не выход, они были «в контрах», и братец ни за что не согласится на такие условия. Снять комнату в частном секторе, другого выхода я пока не видела. На квартирантах много не заработаешь, но разница в цене дала бы мне возможность хотя бы хлеба купить. Раскроется вся правда, но шило в мешке не утаишь, рано или поздно и так все узнают.

   У родителей была еще дача. Но это дощатый домик, пригодный для ночевки только в летнюю пору. Разве что сам участок вблизи столицы что-то стоил, но я и заикаться о продаже не имела права, зная, какая это отдушина для мамы. Она носилась весной с рассадой, пересаживая и размножая какие-то редкие цветы, фотографировала их, даже участвовала в нескольких выставках со своими работами. Вторгаться в святая святых я не смела.

   Между тем животик мой рос, и мы с Ленкой, поочередно взвешиваясь, сличали прибавку, шептались по телефону о своем, о женском, а по выходным я ездила к подруге на чашку чая за поддержкой и встряской. Лена это умела.

   - Перестань уже вспоминать этого козла! Мы о ком должны думать? Правильно! Только о них, - при этом она с любовью поглаживала живот. – Чтобы наши касатики знали, что мамочка любит и ждет, что они у нас самые лучшие, самые красивые. Пусть у нас родится девочка, а у тебя сынок. Как тебе? И мы их потом поженим.

   Она смеялась, счастливая и беззаботная. И мне становилось легко, я действительно на время забывала все плохое, такая сила чувствовалась в ее голосе, такая уверенность! Я завидовала во многом подруге в хорошем смысле слова. Мне бы такой оптимизм.

Продолжение http://proza.ru/2025/02/17/1855