Военное детство

Мой отец Коротков Анатолий Прокопьевич, родившийся 11 марта 1914 года. в селе Якимково Нефтекамского р-на, Башкирской АССР, русский, получил педагогическое образование в г. Перми в Педуниверситете (Пединституте) 1938 г.
Он проходил срочную военную службу в Вооруженных Силах СССР с 12 (декабрь) 1938 г.  по 11 (ноябрь) 1940 г. на должностях рядового и сержантского состава. А с  июля 1941 по  декабрь 1945 г. Начальник ШША(Л?) с 11.1941 по 12.1943г. Начальник 6 отдела с 12.1943 по 12.1945. Воинские звания точно не помню, в военном билете запись Капитан .
Так как я была еще маленькой (1938 г.рождения) могу вспомнить частично  только 1943 - 1945 гг. Все остальное по документам отца. В 1943 г. всей семьей мы жили в Казани. Мама Злата Александровна Короткова (Рычкова), бабушка Прасковья Александровна Рычкова (Бирюкова), отец Коротков Анатолий Прокопьевич  и мы, их  дети Галя и Юра.
Мама работала в музее , папа был тогда Начальник 3 части ШША (запись в военном билете). Перед тем как переехать в Казань отец учился в г. Тамбове на курсах шифровальщиков. После окончания школы ему присвоили звание офицера (звание точно не знаю, видимо лейтенант)   спецсвязи.
Находясь на службе в Казани он получил Почетную грамоту от Верховного Совета Президиума Татарстана, где указывались его особые отличия в подготовке  и формировании кадров для РККА и лучшие показатели в деле боевой и политической подготовки, грамота от 11 марта 1943 г.
   К сожалению отец мне почти ничего не рассказывал о своей службе.
    Казанский период жизни мне запомнился тем, что меня с братом из-за новых  шубок выкрала из садика молодая женщина, выманила нас обманом обещая сводить на кукольное представление, о котором я мечтала. Она нигде не работала, была голодна, хотела нас раздеть, убить и оставить где нибудь в подвале. Этот эпизод врезался мне в память  на всю жизнь. К счастью, по улице нам на встречу шла Зав. Детским садом, которая, заподозрила неладное, увидев нас с незнакомой женщиной. Сцена была такая: бежит женщина , держит брата Юру, он плачет и кричит : Галя, Галя, а я, растерянная бегу за ними и кричу: Юру украли". Прохожие помогли задержать женщину, ее судили, отец ходил на заседание суда и просил о ее помиловании, ибо дети живы здоровы , а у подсудимой  было ужасно бедственное положение. Какое наказание ей присудили , я не помню. А у родителей позднее не спросила.
     Родители мне сказали что это была Баба Яга. И все детские годы образ Бабы Яги у меня ассоциировался с образом худой молодой женщины с дикими глазами и растрепанными длинными волосами (Зав . садиком и воспитатели таскали ее за косы).
   В казани брат получил внутричерепную травму, упас головой на каменные ступени ( видимо катался на перилах в подъезде зам. А.Синягина). Бабушка и мама еле его выходили, мама сдавала для него свою кровь первой группы.
   Меня отправили к деду, в с.Кутерем Янаульского уезда в Башкирии. Дедушка был Директором школы и вел начальные классы.
   Помню оладьи из мороженной картошки, картошку собирали на колхозном поле. Затем помню черный хлеб из лебеды(?). Пса Акбара, который охранял дом деда. И меня маленькую . Пес брал в пасть мою ладонь и оттаскивал от ворот дома, что бы я никуда не выходила. Один  раз я залезла на высокий куст с толстым стволом , а слезть не могла, пос подошел и за подол платья стащил меня с куста. Мы дружили с Акбаром оба были привязаны друг к другу. Но кормить овчарку стало нечем и с ним стали происходить странные вещи. Однажды дядя Женя взял свой пистолет и увел Акбара в лес. Уходил пес понурым, послушным, чувствуя , видимо, что не вернется. Я смотрела ему в след, и  он обернулся. Больше я его не видела.
  После Казани отца направили в Минск. Запись в военном билете: Начальник 6 отдела (12.1943-12.1945). И мы всей семьей отправились за ним. Помню шоссе по которому мы ехали в город. Я наблюдала из окна легковой машины за окрестностями которые мелькали по дороге, видела разбитую немецкую технику сброшенную в кювет. Но самое ужасное — это синие руки и тела немцев, которые я увидела в придорожной канаве. Мой отец заметил, как изменилось моё лицо, всё понял и быстро задернул шторку на окне автомобиля. Жили в военном городке от которого осталось только одно 4-х этажное здание. В комнатах из стен торчали гвозди, много гвоздей. Оказывается на них до освобождения Минска , висели немецкие шинели. Немцы отступили, оставив такое напоминание нам  о себе.
 Недалеко от нас был лес, он был частично заминирован и ходить там было опасно. В лесу скрывались не успевшие отступить немцы. Иногда старшие ребята ловили и  приводили немцев . Они были грязные , обросшие щетиной , на ходу поддерживая штаны руками, это ребята забирали у них ремни , что бы не убежали.
 В последствии я поняла впоследствии , что отец со своими подчиненными собирали и осваивали документы, брошенные немцами при отступлении.  Допрашивали отставших от нашей армии бойцов , устанавливали их личности. Потому что среди них могли быть  диверсанты и предатели выдававшие себя за окруженцев и др. Видимо производили фильтрацию. Отец рассказывал мне в последствии , что встречал среди них пермяков без документов и раненых, за многих он поручался и не передавал по инстанции.
Одним из них был  Гавриил Иванович Дедов  будущий ректор Пединститута(1955–1958), если бы не отец попал бы в лагерь , ибо никаких документов у него не было.
    Май 1945 г. я запомнила хорошо. Неожиданно ночью началась стрельба, проснулась кругом крики и шум. Отец стоит на балконе и стреляет из пистолета в воздух. Младший брат Юра забился в угол и шепчет мне : Галя, фашисты напали.
    Мама плачет , отец кричит : "Победа, победа!".
С балконов дома и с улицы стрельба. На коленках выползаю на балкон, прижимаюсь к ногам отца. В небо взлетают сигнальные ракеты . Мне страшно.
    С тех пор я не люблю салютов. Что-то обрывается в глубине души от залпов орудий, какой-то пещерный страх наползает на меня.
    Там, в Минске, я пошла в первый класс . Тетрадь была одна и белые полоски газет. Карандаши простые.
    Позднее когда мы жили уже в Перми. Мой дед приехавший в город на августовское совещание учителей привез мне и брату линованные тетради с гладкой бумагой, я прижала их к груди, радостно  обнимала деда. Этот подарок казался мне бесценным и запомнился на всю жизнь.
    Во время войны хлеб был или черным , или серым. И вдруг в 1945 году папа принес белый хлеб. Ели его намазывая  немецким маргарином и чуть посыпав сахаром. Смакуя и растягивая удовольствие, почти как пирожное. Откуда был трофейный маргарин? Все просто , немцы спешно  отступая из Минска  оставили  на своих складах продукты : мармелад, консервы, маргарин.
Часть продуктов выдавали военным и их семьям. Так я попробовала и  запомнила вкус мармелада.  В том же 1945,  я впервые ела огромные зеленые яблоки.
В 1945, а возможно в  1946 г. моему отцу предложили остаться работать на освобожденной территории Молдавии или Украины. Папа взял на всех с собой , поехал по всем этим республикам ( решил присмотреться). Ехали по железной дороге садились иногда в приспособленные товарняки иногда в настоящие пассажирские вагоны. Вагоны всегда были переполнены их не хватало. И отец единственный мог протолкнуться в вагон и открыв в купе  окно принимал нас с братом через него из рук мамы с перона. Потом таким же образом затаскивал ее, он был сильный. Однажды папа втаскивал маму  в окно, а поезд неожиданно тронулся. И мы с братом увидев как отец держит маму за руки пытаясь втянуть в купе, а под ногами у нее уходит земля. Мы испугавшись дико кричали. Но все обошлось мама залезла в  окно.
  Мне запомнился разрушенный Киев, трамвай без стекол, гостинца где-то в подвале. На полу там лежали матрацы и люди спящие вповалку на них.
Помню в Чернигове - сидим с братом на узлах, стережем, а родители ушли за водой. Ждем  долго, воды нигде нет, ищут. Привязался к нам  бородатый козел и стал бодать наши узлы. Юра не встречал раньше козлов,  он запаниковал.
 В Молдавии вместо воды мы все пили легкое виноградное вино, и  от этого с братом всегда спали как убитые. Посмотрев как живут в этих республиках, на местный народ, отец не захотел  оставаться работать  на Украине или Молдавии. Собрав свои вещи мы сели в поезд дальнего следования  и отправились на Урал.
Еще помню теплушки , в которых мы с отцом во время войны ехали в одном вагоне вместе с военными.
Двух ярусные нары у семейных занавески и рядом бойцы. Солдаты в дороге узнав мое имя, пели насмешливо: " Ой ты Галя, Галя молодая, обманули Галю, увезли с собою". Я смущалась и пугалась, а моя мама ругала не злобливо солдат. Я так боялась, что меня украдут, увезут, ибо страх похищения после случая в Казани долгие годы меня не покидал. Но откуда это было знать солдатам?
В Перми пленных немцев видела часто. Немцы под охраной солдат на вышках строили дворец им. Сталина (ныне им. Солдатова). А около нашего дома Комсомольский пр-кт д.  10 ( ныне д. 85) была тоже стройка: вышка, проволока, забор, площадка, на которой строили здание техникума з-да. им. Сталина (ныне "Пермские Моторы"). Помню немцы всегда просили хлеба. Мы, дети, делились с ними хлебом. За это они (пленные) делали нам деревянные свистульки. Дети были добрее взрослых.
  Я считаю что благодаря тому, что отец возил нас по всюду за собой, мы выжили . У него был офицерский паек. За счет его пайка и жили все пятеро. Через много лет вспоминаю военное детство. И День Победы мой любимый праздник.
Синягина (Короткова) Галина Анатольевна. Бывший Научный сотрудник Пермского Партийного Архива.
Так как мамы уже нет, редактирую воспоминания и размещаю у себя на странице.