И билет на самолёт с перебитым крылом...

Колючинские переплетения 1.

 Перрон переживал  людской прилив. . Встречающие, провожающие, сходящие и просто погулять вышли -суетились  вокруг. И только одна Вера стояла рядом с  перронным фонарём  такая же неподвижная. Она смотрела на брата и двоих племянников. По идее они встречали её, Веру, но не узнавали и вертели головами, младший подпрыгивал даже. Подойти самой к ним мешали  два чемодана и длинные свёртки в бумаге и скотче.  Много. Вещи  вынести помогли мальчики-попутчики, дальше она рассчитывала на помощь брата Виктора.

   Начался отлив. Ожидание затягивалось. Просто крикнуть? Вначале опасалась шума, потом стало даже интересно.  Вера выпустила на свободу насмешливых чёртиков в зелёных глазах, ироничная улыбка тронула губы.

   Вера закурила сигарету. Её консервативную семью надо сразу ставить перед фактом.

   Сигарета вышла дымом, бросить её на перрон не позволяло воспитание недавней девочки-отличницы и учительницы.
 
Урна  была посередине, между Верой и Виктором.. И Вера сделала пять шагов  навстречу.

- Не пойму, какое из моих приобретений вам мешает меня признать,  шляпа, костыли? - Вера сняла большие  очки-«хамелеоны»,
- Может так быстрее узнаете?

Узнавание было искренним, полным смущения и шока. К встрече с  такой  родственницей ни брат, ни племянники не были готовы. Прежняя Вера не носила модных черных шляп, плащей с отливом, очков в пол-лица , а главное, была обыкновенной двуногой девушкой.
   Год назад.

   Смущение лучше всего прячется  за суетой,  Мужчины, мальчиков Вера решила  считать за мужчин и так же к ним относиться, подхватили вещи и повели Веру на площадь к такси - мама сообщала, что Виктор подрабатывает извозом.

   Чемоданы в багажник, свёртки  с запакованными костылями в салон. Расселись.  И настало время подготовится к встрече с мамой и отцом. Им Вера сообщила, что приезжает, когда и как, но ничего о своей жизни за последние полгода.
Считалось, что Вера готовится к поступлению в магистратуру, а для этого  полезно поучительствовать в средней школе. Какое время на общение  с родными у молодого учителя? К урокам надо готовиться, тетрадки проверять и так день за днём, одно и то же... Её семья не имела привычки созваниваться попусту и каждый день. Год назад всё так и было, без новостей, потом случилось э т о, а сообщать, что именно Вера не знала как. Полгода назад Вера сама считала себя совсем другим человеком. Однако, тот, другой человек тоже предпочитал оттянуть неприятный разговор на потом.
               
               
   Дом родной был ровесником английской концессии, выстроен создателями города из красного кирпича сто лет назад.  Один из ряда одинаковых домов для служащих угольных  и  рудных компаний в  английском стиле – с поправкой на «лютые русские зимы, страшнее, чем в Балаклаве».. Сто лет с лишним   назад  Компанейский посёлок был центральным в регионе, но при Советах потерял былое значение.  Из такого же красного кирпича здесь были выстроены больница, здание реального училища,   ныне заброшенная станция узкоколейки…Дом  рос ввысь, не в ширину.  Внизу  общая и главная комната, кухня, без кирпичной печи она стала просторнее, по-русски, спальные комнаты родителей и семьи Виктора наверху, и Верина «девичья светелка» в мезонине. Девочка должна жить отдельно от братьев, ну ясно же…

   По лестнице на крыльцо Вера поднималась с парой костылей в одной левой руке, отстала от Виктора и мальчишек, и в прихожей оказалась за их спинами. Чтобы снять плащ ,  костыли надо поставить в угол и постоять на одной правой ножке с опорой рукой на  стенку  и тут из кухни выбежала мама, вытирая  руки о полотенце, чмокнула Веру в щёку, извинилась и вернулась что-то там дожаривать.

   Час объяснений и причитаний   откладывался и был шанс, что маму все же подготовят.

Или разная суета не оставит времени на сильные эмоции.

За семейным столом под скатертью ног вообще не видно. Костылям опять нашлось место за спиной в промежутке между книжными полками. Вера решила, что чем дольше продлится состояние "все как обычно", тем легче родители примут новую реальность.

   Застольные разговоры потекли в привычном русле. Виктор прятал глаза, жена его Алёна болтала за троих,   больше про себя и немножко про  Мишку с Андрюшкой - племянников, естественно. Начали подниматься из-за стола и расходиться.

   Из угла главной комнаты гостье выходить было удобнее последней. И по лестничке наверх, в свою комнату в мезонине Вера поднялась не привлекая внимания, а Виктор прикрыл сзади. Кто и взглянул, увидал руку, опирающуюся о перильце, да скрип ступенек выдавал нелегкий и недевичий шаг. Клац – стук, клац – стук.

...Вторая за день сигарета пришлась на вечер, пока на кухне согревался на газовой  плите старинный чайник.

Вот тут в проёме двери и нарисовалась мама в махровом халате и тюрбане из полотенца.
   - Так ты и вправду куришь? Я Мишке не поверила, решила, что так отпирается ...
   - Ой, что соседи скажут...Дочка-отличница, мама завуч, такая приличная семья, и вдруг курит… - Вера не сдержала иронии, шесть лет в большом городе, в общежитии всё-таки выстроили барьер между  Вериным "я" и маминым деспотизмом.
   - Куррят только прроститутки... - мама начала с безапелляционного завучевского рыка , а потом скоро и привычно попыталась  закатить глаза и рука уже легла напротив сердца, но увидала насмешку в зеленых Вериных глазах и припадок отложила  до другого случая.

   - Мама, бросить курить легко, девочки с курса все бросали, когда замуж выходили и
               
беременели. Еще  все теряли что-то, не все могут  вспомнить, что именно. И я потеряла часть себя,  вот забыть не могу  что – болит и обратно не пришьёшь... -
     Вера  покачала култышкой  в бинтах под халатиком.

- Как?! Что?! Откуда?!
  - Терракт, мама, в школе. Вам правду сообщили - я была только свидетелем, но мало  видела - отключилась, это Света с курса  героиня. О ней и были  репортажи.  Расскажу потом, может быть... Знаешь, не вспомнить - не рассказать, а вспомнить -пережить заново, я могу не выдержать...

   И Вера  достала из-за шторы костыль, опёрлась левым плечом  и левой рукой  попыталась подвинуть маме стул.

- Как же мы теперь жить будем?
- Будем, мама, и счастливо, насколько нас хватит.

   Подпрыгнула крышка медного чайника, Вера подхватила его правой рукой и залила кипяток в заварной чайничек. Потянулась
той же рукой к шкафчику и достала одну за другой две чашки.
- Я постараюсь найти интересную работу, не бойся, обузой не буду, постараюсь. Постараюсь влюбиться и родить ребеночка. И вообще хочу жить.
   Там , в больнице, мама, я резко вдруг поняла, что хочу жить. Даже по  накатанной, отец шахтёр, а мать училка,  и сама буду всю жизнь  училкой и выйду замуж за шахтёра... Даже на это я сейчас согласна.
...- Все так живут, Вера...
   - Многие, Ксения Георгиевна, но не все. Не хорошо это и не плохо, живут как умеют. И  это жизнь, в пустоте, но жизнь. А за смертью вообще ничего нет, кроме боли. Жить лучше, чем умереть,  и многое надо успеть, не откладывать и не отказываться…
   - От сигаретки, например, от водочки… А может и наркотики стоит попробовать?
  – О! Мама включила педагога!
      Нет, мама, наркотики нам не жизнь предлагает, а смерть.  Сон – это уже маленькая смерть, люди во сне умирают чаще – насмотрелась в реанимации…
Мама обхватила руками чашку, как бы окунулась в пар и казалось, что она пытается рассмотреть на дне что-то под  тёмной  жидкостью.
   - Это наказание мне, Вера...Я хотела, чтобы мои дети жили нормально, чтобы нас уважали и в пример ставили своим  оболтусам... И как мне обрыдла эта школа...
   - И еще мама, спрятать меня у бабушки не получится. Бабушку я люблю, но хоронить меня рано.

   - Но как же ты на костылях...Педколлектив наш увидят, одноклассники твои пальцами показывать, дети будут под подол заглядывать..
               

   - Пусть заглядывают, мама, раз интересно. Мёртвым не заглядывают.
Ксения Георгиевна потянулась и достала с отцовой полочки бутылочку дешевого коньяка, бокал.
               
   - В институте тоже баловались... Вот мне и наказание. А еще любила вообразить, как я без ноги на костыликах, хотелось почувствовать - как это?  Видела молодую пару после аварии. Он сам еле ходит, а жену поддерживает под локоток – такая любовь, что завидно…

   - Интересуешься как, мама? Гордо!  Как положено лучшей ученице в классе и столичной штучке. Чтоб мужики не считали ног или на походку  на костылях западали... –   это была фраза  из Вериных «вне-домашних» заготовок.
   - Может протез сделаем? По телевизору показывали, от ноги не отличить...
   - Отличить...Хороший протез стоит дорого, пахать и пахать...А  простой лежит в чемодане, на нем тоже надо учиться ходить. И знаешь мама, нынче в моде  киборги и голые протезы.
               
   А наутро Вера сама застеснялась выходить на улицу.  Вспоминала, как тяжело было сделать шаг за ворота больницы, как повторяла про себя, что людям и дела нет до неё, город большой, если люди и посмотрят, если что-то и подумают, то тут же за углом забудут...

   Тогда помогало, Город Большой.

   А её  Колючинск   маленький. Двести тысяч горожан с ментальностью по плану-«синьке» и под рулетку. Город технарей, где родители видели детей инженерами, учителями и врачами, нечто осязаемое, семья, дом, дача, автомобиль -  и «жизнь удалась».

 Каждый третий родственник или знакомый, или родственник знакомых, или знакомый родственников.

   Зримо представлялось  как показывают на неё, как шепчутся за спиной, как будут дома чесать языками.

   Девочкам-отличницам полагается быть на виду и не робеть. Вера и не робела, когда декламировала со школьной сцены стихи, когда пела в факультетской рок-группе...Да, тогда она твёрдо стояла на ногах на этой земле...
Пока внезапно земля не ушла из-под ног.

   А выходить все же надо. Не собиралась же Вера прятаться дома. Мама бы предпочла дочь-калеку не показывать. Ну, а отец  -  всё как мама скажет...
И выходить - рано утром. Надо же искать работу, значит ходить на неё тоже утром. Соседи в своё время привыкли, что с утречка  Вера бегала. Бегать на костылях неудобно, но форму-то держать надо! Тем более вес всего тела теперь  держать только одной ножке. Бедной маленькой и такой одинокой ножке.

   Сосчитав  до тридцати, Вера встала. Выбрала длинное  до щиколотки  платье в красных разводах, мягкий короткий сапожок на маленьком каблучке, шляпку  с узкими полями колокольчиком и школьных времен красную куртку. Другой, увы, не было, но и эта сошлась на молнии – и ладно.

Выбор приличных случаю костылей был сродни прежнему выбору обуви. Туфельки полагается подбирать к платью, но в Вериной жизни скорее к туфелькам подбиралась верхняя одежда. Туфелек и сапожек всегда было мало, а к ним  годились и джинсы, и перешитая из старых джинсов мини-юбочка, и платье в клеточку – мамин выбор, и синее в горошек – подарок крёстной, и еще пара тройка по Вериному выбору.  Выбор же костылей   оказался почти велик: канадки, блестящие алюмяшки и черные эмалевые с серебристыми накладками - последний подарок мужа подруги Эльдары.

   Вера выбрала деревянные - ближе по цвету к платью и правому коричневому сапожку.

   Она спустилась по лесенке вниз. В кухне раньше всех завтракал отец, ему на смену. Должны были уже сказать? Но видел все же своими глазами впервые…
Вера помахала отцу рукой и, не давая отцу возможности опомниться и втянуть себя в разговор, открыла входную дверь.

   И снова первый шаг был сделан. В большой мир маленького города.

   Утро было чудесным.  Весенний свежий морозный воздух, лужицы на асфальте ледяной плёнкой,  деревья по обочинам тянули к солнцу недавно ампутированные сучья и горки неубранных еще ветвей - всё как и раньше, и всё по-новому в новой Вериной жизни. И не было еще никого.

   Ну прошел автобус, собирающий шахтёрскую смену - на расстоянии, если кто и  посмотрел, то не узнал.  Привыкание к новой Вере в новом городке должно быть взаимным и шаг за шагом.

   Дошагала до перекрестка и внезапно для себя перешла его  и нырнула в приоткрытую дверь раннего магазинчика. С названием «На ступеньках» - так назывывался он с советских времен, народное название отразилось на вывеске.  Огляделась. Сумочка с мелкими купюрами была приторочена к перекладине костыля – это хорошо..

В магазине уже была пара девчушек школьного возраста, они косились на витрину-холодильник с пивом, но рисковать не стали, взяли литрашку колы и красный "Мальборо" .Бывшая  классная внутри Веры начала закипать, но Вера загнала её обратно. Она пока присматривается, не вмешивается никуда, она заново учится жить в родном городе. А город меняется. Вера подумала, очень возможно, что этот перекресток будет теперь часто у неё на пути и магазинчика ей не миновать. Её здесь запомнят. Неминуемо запомнят молодую одноногую женщину. И важно, чтобы  п р а в и л ь н о  запомнили.
   - Коробочку моцареллы,  пожалуйста, и самый засохший колбасный сыр..
Хозяйка вскинула глаза и несколько секунд изучала.
   - Ностальжи, студенческое общежитие, понимаете? И белый "Винстон" еще пожалуйста...Запасная обойма к оружию в борьбе за  независимость, - улыбнулась, мол сочтите за шутку.

   Что её будут рассматривать, Вера знала и  чувствовала спиной – так и есть. Надо сойти с крылечка, шесть ступеней,  пересечь  перекресток и удалиться самым уверенным изящным шагом без судорожных прыжков начинающего ампутанта.  И вообще,  естественная  красивая  походка на костылях - пусть оглядываются, пусть даже завидуют(ь) - наше фсё!

   - Какая же ты всё-таки красивая - вдруг сказал в спину мужичок из стайки «утренних чаек»  в поисках «лекарства».  Вера  одарила  его улыбкой благодарности за комплимент. Оценить красоту в состоянии   вечной утренней болезни, да еще и когда мелочи на  дозу  креплённого не хватает - это поступок!

   Два деревянных костыля как крылья - нонсенс. Но Вера летела домой. Её стало на двадцать процентов меньше, но в оставшихся восьмидесяти   бурлила молодость, там была всё та же молодая двадцатипятилетняя женщина, у которой вместе с частью себя ушли в небытие мамины "это неприлично, порядочные девушки так себя не ведут, такое носят только девицы лёгкого поведения"... Оставшаяся часть Веры хотела жить и радоваться жизни, какой бы та ни  была.
               
   Нырок в омут провинциальной жизни состоялся. Теперь   потихонечку подгребаем к берегу и анализируем ощущения...

   На крыльцо дома   Вера буквально взлетела через ступеньки. По прихожке и главной комнате, двери настежь, неуклюже прыгал на Вериных костылях-канадках Андрюшка. Он  поджимал правую ногу, а Мишка крутил винты черных  «парадных» в эмали костылей, подгонял по своему росту.
   - Упор на руки! Вес всего тела на  вытянутых  руках.  – Вера  покачалась  на своих деревянных и поджала единственную ножку  - оторвалась от пола и повисела только на костылях.
- Только не заиграйте и не поцарапайте, неприлично девушке ходить на  ободранных.
   - Мы только посмотреть… -и мальчишки с топотом понеслись наверх, ворвались в комнату и выскочили из неё уже без костылей:
 
   - Приятелям уже похвастались? Не у каждого пацана  на улице  есть  одноногая тётушка…
Вера вошла в комнату
   - И к тому же красивая, – вспомнила  мужичка из стаи «чаек». И повертелась на своей ножке перед зеркалом в стенке шкафа.
Ног маловато, зато стройная фигура, тело не висит мешком на сёдловинах  костылей, талия, аккуратная грудь, длинная шея, русые волосы и зеленые глаза...Нравиться себе её научила подруга Эльдара. Излишков самокритики Эля не терпела.
   - Да, ножка у тебя осталась одна, зато длинная и стройная - говорила Эльдара. - Мужики будут падать к ней, чтобы целовать. Хочешь, я одолжу тебе своего мужа, только на время? Мусульманские женщины не ревнивые, они знают норов своих жеребцов и дают им погулять на травке, чтобы не ускакали на сторону  совсем. - Эльдара себе льстила, от  мусульманской женщины, какими их себе представляли в Колючевске, в ней был только платок. И сигареты курить Вера  тоже начала в компании   Эльдары. Мамино табу  работало в школе, потом общежитии,  а под лестницей в протезном отделении дало сбой.  Девочки бегали по лестнице, осваивали костыли и протезы, а потом курили внизу, и это сближало маленькой тайной от персонала.
   - Смысл в чем себя беречь чистеньким и здоровеньким, если не знаешь, что будет завтра и даже через полчаса. Бац, и строитель уронил кирпич тебе на голову, бац, и наступила на мину… Потеряла ногу, а могла потерять голову… Хотя, говорят, без головы жить легче…

   В детстве Вера и Виктор дрались, в юности он снисходительно покровительствовал, Вера фыркала, а теперь был предупредителен, понимал с полувзгляда…Теперь Вера понимала, дрались, а законы круговой поруки действовали. Как тогда, так и сейчас.  Вон как в первый день прикрывал и дал время собраться с духом для разговора с родителями. Но сам стеснялся говорить о видимой проблеме и делал вид, что всё идёт как всегда и как надо.
А разве не этого хотела Вера от окружающих? Еще б не прятал Витька глаза…Дискомфорт. Все же не чувствовалось за неловкостью настоящего понимания.

   - Вер, давай паспорт, заскочу в перерыве в офис, отдам на регистрацию, ты же уже навсегда?
   - Я уже регистрировалась через интернет, на приём идти теперь нужно самой, можешь подвезти и поддержать одноногую сестру, возьмёшь документы на дом. А может стесняешься?
                6
   Виктор отвёл в сторону глаза, балка под потолком - это же очень интересно...

               
    - Ладно, сделаем. Когда назначено?
         
    Пробежки на костылях все же оказались возможны. Недалеко, но это сначала. За ними скакалка. А дома приготовление завтрака и дела домашние.
Мыть посуду оказалось удобно с опорой культи на открытую дверцу нижнего шкафчика. Мама в школе, не видит. В детстве запросто за брошенные  незапертыми  дверцы можно было огрести -дверцы отрываются. Об удобном приспособлении надо было подумать. Виктор говорит  - приспособа. Может быть и попросить Виктора?  Пожалуй,   займёт руки и освободит голову,  в процессе примерки заговорит.  Что-то типа барного, но лёгкого стула с перекладинами. И присесть, и культю на перекладину положить. И чтобы двигать, но чтоб из-под  Веры, не уезжала опора.

   Как-то же Вера  ощутила, что может реально идти без костылей,  пальчиками левой  ступни  она ощупала пол и наступила.
Грохнулась во весь рост в прихожке  и  культёй ударилась  пребольно- выставила же вперед для шага. Очень больно.  Фантомные боли не в первый раз, а вот так ярко себе вообразить на месте ногу, такую любимую ноженьку - это впервые. А культю пришлось бинтовать.
                . . .
   Соседи поговорили и успокоились. Кумушки поохали, разговоров хватило на неделю . Терракт – и всё ясно и ничего не понятно, и можно только ждать подробностей. Или не ждать.

   Пригляделись, поспрашивали ближних, не сказался ли взрыв в школе на голове, не совсем ли дура? Нет, не дура, вроде нормально разговаривает, только улыбается и дурачится на дорожке  ближнего скверика (про пробежки), плакать впору ,а она улыбается, но не опасная.
   В картине мира  внезапная прореха затянулась и народ занялся своими делами.
   Сигареты в этой картине уже не раздражали, калека же, жизнь не сложилась - что еще остаётся... И "запасная обойма" стала забываться в сумочке.

   Отец отмалчивался, смотрел,  хмурился. И вдруг внезапно позвал:
   - Пойдём на кухню, Верочка, покурим вместе… - Вера поняла, что ему надо поговорить, и он не знает как начать.

   Они сидели, отец на стуле, Вера на подоконнике при открытом окне - уже май на дворе. Отец пускал дым в сторону, Вера больше через ноздри, чтобы дым  отцу не в лицо. Молчали. Отец докурил свою сигарету, загасил окурок в пепельнице, а потом потянулся и погладил шершавой шахтёрской ладонью культю.
   - Ты всегда будешь моей дочерью. Чтобы ни случилось, - и встал, и вышел.
   Больше матери отец желал выдать младшую замуж, чтоб  белое платье в пол, цветы и музыка, чтоб гости, и чтоб он мог погордиться лёгкой  Вериной  походкой на красной дорожке районного ЗАГСа.Что в новейшем времени  всё больше по красной дорожке  ступали тяжело и несли впереди себя животы, мечты отцовой не касалось, мечта родилась вместе с Верой.

Случилось так как случилось.  Замуж берут здоровых и красивых.  Оценить нынешнюю красоту дочери  Михаил Юрьевич не был готов. Право на семейное счастье выпадает не всем – это Михал
Юрич считал аксиомой.
               
   Только не плакать. "Жалей не себя, а всех этих. Нам еще повезло, а могло быть как у этих, то кот в тапки нассал, то ребенок обкакался, то выпить не дают Столько огорчений, " - говорила Эльдара.
   - Берем город на абордаж! -  байкер и оторвижница Эльдара в жизнь врывалась  точно так же, как впечаталась в красный  восьмиколесный «Мерседес-Бенц». В  реанимацию доставили  её уже без байка.

   В статбюро Вере отказали.
   - У вас отсутствует важная часть тела...
   Вера  сняла очки и взялась двумя руками за уши.
               
   - Голова, вроде, на месте, глаза-уши тоже, руки, как видите, работают.
Ног поменьше, но я же на должность офисного работника претендую, а не курьера.
Опыта работы нет, но университетский курс прослушала и зачет сдала. Введение
в специальность прошла. И пока еще молодая и быстро учусь.
А может у вас в любительской команде не хватает футболистов или спринтеров?
   Опираясь на рукоятки канадок , Вера встала.
  - Мы посоветуемся с юристом и вам перезвоним, номер телефона в резюме ведь есть?
  - Мой папа всегда говорит: лучший способ отказать - это пообещать и не сделать.
  - А  кем работает ваш папа? - в глазах начальника, где-то издалека, загорелся огонёк интереса. Узнал родную феню как пароль бюрократов?
   - Увы, папа шахтёр, мастер проходки...
   - Мы вам перезвоним...
            
   И эту неудачу стоило залить кофе.  Может и с коньячком. Родная и такая одинокая ножка так страдала от этой ходьбы по присутственным местам на каблуке. На веранде кафе, увитой диким виноградом, за дальним столиком можно было затеряться среди обедающего офисного народа. На собеседования Вера надевала синий брючный костюм, левая штанина подвёрнута  сбоку и заправлена внутрь. Отрезать и зашить пока Вера не решилась – где-то в глубине сознания плавала дурацкая невозможная, но такая сладкая мысль: однажды я проснусь, а ножка на месте. . Белая блузка с воротничком стойкой и две пуговки расстёгнуты. Мужское население офисов должно заинтересоваться, но без рук, пожалста. Шляпка светлее тоном, узкий кожаный ремешок с пряжечкой на месте банта и неширокие поля вниз колокольчиком, как у африканских стрелков. Шляпка  обязана была внушать идею беспорочной службы, только  на гражданском поприще. И одинокая туфелька черной кожи на тонком каблучке - ради работы надо обязательно
пострадать, встречают по одёжке. В общем, офисный планктон, пьём кофе, никого не трогаем, сирот не обижаем... Костыли на полу и посадка вчетверть оборота, как бы другая нога под столом и её якобы не видно просто - если не приглядываться.
               
     И тут на веранду вошел ОН?
Нет, только Влад Полоскин, он же Вальд, он же Дикий - классом старше Веры и когда-то пытался ухаживать за ней. До отъезда поступать в универ.  Влад раздался, в рост, вширь в плечах, вширь в поясе... Уверенным взглядом Влад искал свободное место - столики у входа его не привлекали.
   - Могу я вас попросить уступить мне столик? Видите ли, намечается важная встреча, а это место больше всего располагает к деловому разговору...
   - Попросить можешь, Влад. Не факт, что не найдется контраргумент. Я тоже могу ждать важного человека, зато пришла раньше.
    - Верка?! Только по голосу и узнал. Богатой будешь...
    - Это вряд ли. Лучше бы друзья узнавали и не отворачивались. Может с работой что подсказали. Я провалила собеседование только что.
   - Не может быть, девочки-отличницы экзаменов не проваливают, тщательно готовятся и на свидания не бегают.
   Динамила,  динамила  и  продинамила, так, Верочка?
   - Ни сы, моллюск, что по-японски означает «Будь спокоен, как улитка на склоне Фудзи» Еще не вечер.
   - Ловлю на слове - еще не вечер... - Вальд уселся напротив.
   - А ты чем промышляешь, кроликов разводишь или бобров окучиваешь?
   - Фу ,как не стыдно, это уже не модно и опасно. Я в поте лица зарабатываю хлеб свой с фуагра и пармезаном. Должность -инженер по особым поручениям. Наладчик я. Фирма ставит системы сигнализации и связи, на земле и под землей, а я слежу, чтобы не накосячили и переделываю.
   Они помолчали.
   Безастенчивое раглядывание себя Владом Вера решила стерпеть, просто занялась тем же.
 
Девочка- официантка принесла к Владу кофе, два кусочка сахара на блюдечке и пачку сигарет. Видимо, как всегда, можно уже не спрашивать.
   - Мама больше не гоняет и не отнимает сигареты? Совсем большой мальчик?
   - Маме больше некогда, мама фирму возглавляет, мама заботится о статусе и в полтинник сама закурила - это так светски , аристократичненько  и  знак власти... Хотя все сотрудники должны заботиться о здоровье, не сидеть в курилке и работать, работать и работать, как завещал Великий Леннон...Включая инженера по особым маминым поручениям.
   - Лидия Пална  возглавила фирму? А с отцом всё в порядке?
   - С отцом всё не в порядке, он загулял с молодой, ей едва шестнадцать, запил и наделал долгов. Сейчас прячется в Германии.
               
  Он распечатал пачку, бросил кусочки фольги и целлюлозной  упаковки на блюдечко. Девочка прибежала с пепельницей

   - У нас не курят, но вы у нас постоянно и бывают исключения, только и вы...
    - Спокуха, на веранде можно...
   Девочка отошла, Влад уселся поудобне.
   - А ты сильно изменилась?
   - А тебе как кажется?
   - Я хочу, чтобы не менялась, была той же Верой с Горношахтной, и чтобы при этом не была такой колючей...
   - То есть изменилась? А ты сам поменялся? В лучшую или худшую стороны, как сам считаешь?
   - В той части, где я в тебя влюблялся, я не менялся.

   Этих слов так давно не хватало... Вера верила и не верила. Она видела во Владе и того мальчишку - в седьмом классе он резко пошел в рост и вырастал из всех штанов, так что щиколотки светились. Это сейчас так модно у молодёжи...А тогда хватало тем для переживаний и без коротеньких штанцов, но вот они…

Но и нынешнего юбочника Вера тоже видела. Бить во слабое место каждой женщины - материнский инстинкт, тягу пожалеть и приласкать большого сильного ребенка - почерк опытного ловеласа Влад скрывать еще научится, как великий шулер тренирует руки на видимую корявость при фактических "двойных ладошках".
   Вальд говорил о любви и курил. Это он зря...
   Пора была его тормознуть. Вера достала свою пачку и зажигалку. Мол, и мы тоже прожженные, и такие смоки подкопченные. Вальд сглотнул.
   - Не ждал… В нашей компании всегда отказывалась, хотя подружки все пробовали.
   - Ну и где твой деловой партнёр? Задерживается?
   - Да, задерживается...   
   - И не позвонит, не попросит извинения? А может нафиг такого партнера? Ты ему чем-то обязан?
   - Сс..собственно, я просто так хотел завязать разговор с тобой...Ну да, с тобой, я еще не знал, что ты это ты, так что с той, что на твоём месте сидела…Запутался.. Значит так, или получится, или столик освободится, а про партнёра всегда можно сказать, что не пришёл.
   - Считаем, что завязал, а когда будем развязывать?
   - А можно не развязывать? Чтоб никогда...Я  тебя не ждал тут встретить, потому и не узнал сначала Я со многими знакомлюсь, чтобы убедиться, что они на тебя точно не похожи...
   - Тогда едем к тебе, ты на машине? 
   Владислав засуетился, как ловеласу минус для имиджа, значит , не игра... Но требует проверки. Вера наклонилась и подняла костыли.
   - Заплати и идём.
   Замешательства скрыть Влад не сумел               
               
   - И у девочек-отличниц случаются неприятности. Тебе надо срочно на работу, срочно налаживать связь? А наша связь подождёт до следующей жизни? Где закон парности нарушаться уже не будет... Или и связываться не стоило?
    - Идём конечно, - выдавил Влад.
                ...

   Это удивительно, но Влад не пропал. Он заезжал домой к Вере после работы, Ксении Георгиевне была выдана версия школьного приятеля, как и тогда. Они садились в машину и ехали гулять в лесопосадки за городом, на пляж. К ночи возвращались, летние ночи наступают поздно. Любовь в машине - это моветон. Вера почти з н а л а, что в этой же машине на этих же креслах перебывало немало девиц. Иногда это возбуждало, слишком долго Вера ходила по маминой струнке.

   Но любовь наскоро - всё равно не предмет девичьих грёз. И они перебрались во Владову спальню, а это уже до утра. Надо было вернуться на рассвете, не хлопать дверцами авто – соседей разбудишь, подняться наверх, как будто вернулась поздно, но вчера…
   Мама молчала и поджимала губы. Школьного завуча не проведешь, у школьного завуча презумпция виновности школяров и собственных дочерей. Просто версия прогулок была удобной на случай вопросов соседей и коллег. Дочь калека, а её школьный приятель Владик так добр, тратит время, отвлекает от грустных мыслей об одиночестве - это же на виду, Как вы могли подумать, ай, ай.
               
   Верины костыли припечатывали резиновыми наконечниками вопросы о морали.
               
   Походы на собеседования заканчивались с тем же результатом. Однако, время до учебного года еще было, Ксения Георгиевна знала, что добор учителей происходит  после отпусков, последние недели перед сентябрём.

   Но вы себе представляете учителя, нет, учителя еще можно, училку в классе на костылях? Правда, своего часа ждал в чемодане протез. Далеко не все ампутанты  выше колена могут носить протезы, как повезет с хирургом, с диагнозом, с протезным мастером. А у Веры её маленькая ножка еще плохо переносила пластмассовую гильзу, потела. Хлюпать влагой  в гильзе само по себе неприятно. Гильзу держит вакуум. Какой тут вакуум, когда потная смазка отделяет кожу от пластмассы. Всегда есть риск потерять протез прямо на ходу. И надевать где заставит случай, прилюдно, например.

   В то утро Влад ушел по вызову рано А Вера осталась досыпать, ночью было обоим не до сна.. Проснулась поздно и возвращаться домой, делать вид, что ночевала в своей постели, уже смысла не было. Позвонила домой и открытым текстом сонным голосом, мол не волнуйтесь, всё в порядке, я у Владика заночевала - спускаясь по лестнице на кухню варить кофе.
Ей бы прислушаться, принюхаться,  заправить футболку в шорты, убрать волосы, вкратце набросать лицо...
   Потому что на кухне пахло кофе.

   Вальд умчал без завтрака. Следовательно…

      На кухне была ЛидияПаллна, то есть Павловна. Владова мать. Матери друг друга стоили, хотя по-разному.
   - У тебя здесь для утра довольно чистенько. А мне говорили, что  сноха будущая прокурила всё насквозь... - Лидия Павловна разглядывала Веру в упор.                Лидия Паллна разглядывала Веру  в упор.
    - Я еще не успела, это первое на кухне  утро.
Вера тоже искоса разглядывала – собирала разведданные. . Любопытно и полезно, надо бегло
               
представить, что изменилось  и чего ожидать. Дааа, «леди  в возрасте и без изъяна» - белый брючный костюм и шляпа-канотье, только из белых волокон и с широковатыми полями – каждая деталь звенела струной – ничего лишнего-недопустимого вроде пятнышка от мороженного…

   Вера  подумала, что детская скороговорка Лидияпаллна сегодня превратилась в Ледипаллну. Одна буква всего…
   - Глупо я бы выглядела, если б сказала, что у моего оболтуса таких как ты , каждый день табунок? Таких, как ты, еще не было, вроде. КОл-лек-ци-О-нЭр. Это ведь  за тобой Славик в школе бегал?
   - Так говорили.

   Ледипаллна прикурила от статусной зажигалки из сумочки. Вера запоминала мизансцену этого спектакля. Ей его тоже еще играть.
   - Старая любовь не ржавеет. Она просто испаряется, когда одержана победа. Парень в соку, с приданым,  его ждут, столько достойных невест у достойных родителей. Если б не созревание жеребчика, я б вам сказала: погуляйте себе, раз экзотики захотелось. Не представляю, как вы спите...Одноногие вообще рожают?
   - Вполне...В клинике на повторном протезировании были такие - мужья привозили деток покормить грудью.
   - У них еще и мужья есть? Это уже после женитьбы их баб угораздило? И не бросили?, Так и несут свой крест?
   - Есть разные. Есть уже в браке, есть с детства, была девочка, которой предложение муж сделал после операционной...
   - Чудны твои дела, господи... Ладно, я тебя с детства знаю, вы приличная семья, да и куда убежите… Поживите пока.
Только чур, на меня не обижаться, если со Славиком разбежитесь... О делах поговорим потом, как созреют.
               
    Лидия Паллна загасила окурок и встала  и вышла не прощаясь. Всегда сухая и немного чопорная Лидия Паллна явно ощутила на плечах под деловым пиджаком золотые генеральские эполеты.

Если б такие полагались Ксении Георгиевне, по должности – серебряные только, они б висели в шкафу. Ксения Георгиевна брала не убежденностью в праве отдавать приказы и требовать их исполнения, она брала скорее истериками. И её не боялись, скорее испытывали неловкость.

   Итак, ЛедиПаллна  вызвала сына на объект. Знала, что сын не один. Откуда-то, но знала – это факт. Приехала, сама за рулём, Вера видела в окно, как та садилась в  серую  «Ауди» Приехала  чтобы встретиться с Верой. С Верой ли, или с любой из Вальдовых девиц? Впервые, всегда или иногда? Чувствовала Ледипаллна на кухне себя свободно, сварила кофе. Но Вере не предложила.  Не старалась Ледипаллна поговорить по душам, не планировала. Но не прогнала и не объявляла ни войны, ни вооруженного нейтралитета. Скорее просто заявила о нейтралитете.

   И закинув культю на стойку меж плитой и раковиной, Вера  выбросила кофейную гущу из джезвы, закинула туда две ложки свежего порошка, подумала и добавила сахар, растерла по
стенке джезвы над огнём, долила  кипяченой воды из прозрачного электрического чайника до середины и на весу приблизила к огню. Не стряхнуть пенку, сосредоточенность на процессе помогает  справиться с эмоциями. Кофе на кухне – это не кофе на бегу или на веранде кафе. Пусть там и профессионалы, запах кофе на утренней кухне – это разговор без слов с домовым. Вера вселялась в дом. Теперь с разрешения истинной  хозяйки  и ощущением вызова ей же.
 
   Дом Лидии Павловны, соответственно и Славика в детстве, относился к тому же району, к той же школе, где работала Ксения Георгиевна и учились Виктор с Верой, но построен был для ИТР в
первые пятилетки из белого кирпича и под штукатуркой.. Влад же купил,  по его рассказу недострой , дом в два этажа и доводил до ума сам. Дом располагался в бывшем районе  рабочих бараков и землянок-шанхайчиков , теперь же все выровняли и  возводили кто во что горазд, никакого единообразия прошлых времен. В роли пропасти между районами – здесь «буржуи» и советские ИТР, там – пролетарии, всегда выступал лог. Теперь же буржуазия перебралась через него. Наступила эпоха топографического равенства, адрес больше не передавал социального статуса.

   Совместный быт требует и совместных расходов. А источником пополнения купюр и монеток у Веры оставалась только её инвалидная пенсия. Работа нужна была не только для пополнения счета на карточке. Девочки в больнице избегали  слова  инвалид – оно режет не слух, но сердца. Однако, что есть, то есть (Эльдара же шутила, что на их языке это звучит как чего нет, того нет), а вот слово иждивенец вообще не переносимо, за ним нет неизбежности, что в слове Инвалид, это уже оценочная характеристика. Пока Вера писала записочки с перечнем продуктов и материалов, нужных в хозяйстве и Вальд вечером привозил. Но всего не предусмотришь.  Надо выходить в мир, надо искать работу, надо делать срочные покупки.

    Проводив Вальда, Вера обычным образом, култышка  на стойке,  мыла чашки и блюдца, когда  у края газона  с решетчатой оградкой остановилась серая «Ауди». Ледипаллна решительно направилась ко входу.  Вера убрала со стойки культю и опёрлась на костыль.
   - Кофе нальёшь? – Вера достала свежую чашку Лидии Паллне и мытую себе, поставила на стол, не дожидаясь проявлений мнения Вальдовой матери, почти свекрови. Почти свекровь наблюдала как Вера колдует над джезвами.
   - Вам с сахаром?
   - Два кусочка, как Славику.
  - Я вам лучше сделаю с пенкой, если кофейный порошок перетереть с сахаром, пенки будет больше.
   - Делай как знаешь, я не кофе пить приехала. И не ругаться тоже. Есть у меня заботы в фирме, да сын оболтус единственный… Вас ведь в семье трое? Среднего вижу, такси его вызываем на фирму, а старший где?
   - В аппарате президента.
   - Так ты у нас интересная для фирмы невеста? То-то я тебя прогонять не стала, интуиция.
Но пока что, считай, я к тебе еще не прониклась, и не видела  никогда  как мать во снах Славика с одноногой женой. Но есть и у меня забота, заноза даже,  считай с юности…О ней и предупредить решила.

   Была у меня школьная подруга… Теперь  снова есть давняя школьная подруга, всё время на горизонте , Альвина. И есть у Альвины внучка-скороспелка, это у них семейное. Так вот, Альвина выбрала  своей Кристине в мужики моего Славика. И она своего добьётся. Вотрётся, ужом проползёт, змея подколодная.
   Я Славика поздновато родила, потому он единственный. Ты не думай,  я парней не перебирала, хотя клеилось ко мне много. Я об одном думала, мы с ним с детского сада дружили. Но Альвина позавидовала и увела. Я за  своего  без любви шла, пора была рожать, не то поезд  уйдёт… И Славик вышел в отца – кобель…
   Кофе был готов и разлит по чашкам, пенка поровну, Вера тоже присела на второй стул.
               

   - …Но и от меня что-то взял, нет-нет да и подумаю, а не однолюб ли?   Только однолюбство тоже не защита, моего Сашика – теперь можно, Лёнька в Германии с такой же кристинкой…Сашик не был счастлив, а бросить Альвинку не смог.

    Понимаешь, заметила, Альвина покупает Кристине сигареты моего сорта. Если б  просто позволяла, приучает. Утром у меня на даче  вместе кофе и сигарета – а ей шестнадцать! Еще в школу ходит.
   - Ты же знаешь, дамские перекуры сближают – «против кого сегодня дружим?»
Ты вот не так начинала, вместе с начальницей?  Не похоже, мне доложили, что будущая невестка  курит, а ты  компанию составить не спешишь.
 А Альвинка с Кристинкой готовы…Нужен повод – создаём повод, в этом вся Альвина.
Славик трепло, я закурила не для имиджа, а когда Лёнька загулял с молодой. Представь себе, Альвинка   считает, что раз Лёнька с такими как Кристинка гуляет, то и сыну она понравится. А как организовать встречи не на минутку и на бегу? Надо  войти в дом, в семью… Вот и Альвина внучку настраивает, чтоб мне нравиться и Славика прибрать к рукам. И к ногам тоже. Там каблуки – ого! Хотя и между ногами и ушами ещё есть тушка губастая и глазастая.
   - У меня есть тоже каблуки, типа на парад.
   Ледипаллна кинула взгляд на Верину ногу. Не поверила. Не ссылаться же на Эльдариного Тимура, который вслух восхищался стройной Вериной ножкой – Ты поверь, - говорил он, - две великолепные ноги великолепны и вместе, и сами по себе. Вторая не мешает оценить  первую и единственную,  – Тимур умел целовать эту единственную, история могла вылиться в брак втроём, Эльдара была согласна, вот только две ампутантки на одной кухне – это слишком. И Вера уехала к родителям. Когда-нибудь Вальду предстоит узнать об Эльдаре с Тимуром, но не Лидии Павловне же! Даже, когда назовётся свекровью.

   Но предстать перед матерью Вальда «при параде» надо в скором времени. Для закрепления того, чего достигли – симпатии. А иначе чего вдруг свекровь будущая стала бы изливать душу перед даже еще не   невестой сына? «Забудем о том, чего у нас нет, будем помнить о том, что у нас есть» - девиз параолимпиоников. А борьба за любовь и женихов, что как не вечный женский спорт?


   Вопрос, что оценит Ледипаллна, её офисный брючный костюм с отрезанной штаниной, с завёрнутой  штаниной, мини-юбку, «маленькое черное платье» - хорошо, что туфелька на каблуке тоже чёрная, или длинное платье? Игральные кости, покер.

   . . .

   - Вальд, у тебя есть знакомая по имени Кристинка?
   - Угу… - Влад уткнулся с утра в компьютер.
   - Она красивая? – сорвалось у Веры, «Спокойно, спокойно, только без ревности…»
   - Она прелесть… - Вера напряглась, Вальд оторвался от таблиц
     - Она пустая прелесть, Вер. Секс с такими не отягощает совесть и нет смысла продолжать. Шестнадцать исполнилось – уже в педофилии не обвинишь. С ними не о чем поговорить, им не пожалуешься на ушибленное колено, а в  штреках есть обо что удариться, проводка и датчики лепятся прямо к скале…С ними не обсудишь книгу толще тетрадки и без картинок в глянце…  А к чему этот интерес?  Ты уже пересеклась? Вот только не надо как все! Ты особенная девушка и я тебя люблю такую, а как все я не люблю. – Влад встал, потом сел и закрыл компьютер.
    - Жарко. Работа не идёт в голову.  Сегодня выходной, едем на пляж.
   - На городской? – Вера покачала культёй, напомнила. – Глазеть будут.
   - Поедем на закрытый дачный. Там народу поменьше и без быдла.
   - Тогда купим черешни…

   Вера собрала в сумку термосы  с чаем и кофе, сэндвичи.. К купальному  костюму очень подошли два лёгких больших платка,  вне воды прикрыть лифчик и на бедро… Они спустились в гараж и
поехали.
   На закрытом пляже уже были люди, но они выбрали другой конец, без очков силуэты  их были нечётки, а значит  их как бы и не было, все занимаются своими делами и не мешают никому..«Чапаевская маскировка» так это именовалось по анекдоту. Костыли остались на травке и Вальд протянул руку  - Попрыгали! – он тоже поскакал к глубине на одной ноге, придерживая другую  левой рукой . На мелководье вода прогрелась, но когда они окунулись,  нижний слой обдал холодом.
    - Бодрит, сказал Вальд и также помог доскакать до берега.

   Костылей на  траве не было. Сумка стояла, а костылей не было.

   До машины скакать метров сто пятьдесят.

   А в ближайшей беседке разместились две женские особы. Или особи.

   И явно  наслаждались замешательством  Веры. Костыли стояли прислонённые к беседке, но сбоку, не сразу увидишь. Особы как бы и ни при чём.
   - Кристина и бабушка Альвина.
   - Славик, вы что-то с подружкой потеряли? – голос подала Альвина,  - Можем поискать вместе!- а вот и повод завязать разговор…

   Вера поскакала к беседке. Мокрый парео  облепил культю , она  сотрясалась при прыжках. И так жизнь непроста, так еще подбрасывает невыгодные ситуации. Девица выступила вперед и встала в проёме беседки в её понимании изящной позе – опершись рукой о косяк. Дескать, смотри Славик, ног у меня две и какие длинные и  желанные…Вера проскакала мимо Кристины и взяла костыли.
   - Славик, познакомь нас со своей девушкой… - опять Альвина.
   - Владислав Леонтьевич,   идите к нам, вместе веселее – это уже Кристина – Перекинемся в картишки, как раз четыре человека, -. Ну и дура,   в карты  играют не ногами. Тут у тебя не будет преимуществ. Впервые Вере з а х о т е л о с ь  курить, ощутить горечь дыма.

   Дамы на столике разложили карты, достали сигареты. Протяни руку к пачке, сделают вид, что рады угостить. Что ж, потерпим. Можно отказаться от карт, только бы Вальд сделал это, не хочу быть букой.   А если останется, нужно приглядеть и приглядеться к хищным выдрам.
 
   Вальд остался и раздал карты.  Играли в дурачка. Кристина  прикурила сигарету, Альвина посмотрела и тоже достала из пачки, показала глазами – Смотри, мол, как надо, больше светскости, больше естества, как на картинках известные модели… Внучке и бабушке стало не до карт, они любовались собой. И партию завершили вскоре в пользу Веры и Вальда. Разговор не клеился, ну хорошо, хоть ноги не стали обсуждать…В музыке тоже быстро выяснили расхождения, попса не вытягивала против джаза и регги.  Очень жаль, пляжные стаканчики из пластика, на стеклянных  Вера бы простучала несколько известных фраз, надо только налить в них чай и сок на разной высоте. Затем окунулись еще раз, костыли оставили у самой воды, воткнули в песок . Кристина тоже   искупала коленки, сделала несколько шагов вперед-назад и не решилась нырнуть в холодную воду. Но фигура в купальнике была продемонстрирована. Альвина в своём осталась загорать.  Потом за ними  приехал синий БМВ, прямо на пляж,  из него вышел гривастый импозантный мужчина , красиво склонился к руке Альвины, поцеловал пальчики –  похоже на застарелого любовника, который уже член семьи… - решила Вера – Никого не боится, даже похлопал по попке Кристинку.

   -Ах, Алекс… -  ворковала Альвина… «Алекс – это Алексей или Александр. Сашик – тоже Александр. Тогда Кристинка ему внучка и хлопанье по попке не раздражает бабушку. И не похож он на подкаблучника, как считает Ледипаллна»
  Трудно соответствовать железному стержню Ледипавловны. А Альвина сама поддается, душечка-подушечка, адаптивная жена. А то, что планы строит, так без планов тоже невозможно жить. И планы – как украсить её жизнь вместе с Алексом-Сашиком. Сашик оказался не промах, видел перспективы…
   Особы уехали.
   - Эти сигареты что радио послушать, дай твои…
               
   - Я не спал с Кристинкой – сказал Влад. – Это было бы то, чего добивается бабушка, подложить и устроить тихий скандал с угрозой разоблачения гнусного насильника. То, что в исключительных случаях дают разрешение на брак с несовершеннолетними, Альвина давно знает, с детства, можно сказать.,  Она не знает про возраст согласия. Скандал не в их пользу будет, но я всё равно не  люблю, когда мной играют.

   - Я хочу зачатия, от тебя – вдруг сказала Вера. И испугалась. Они загнали машину в кусты и занялись любовью прямо на креслах, где перебывало немало менее продуманных кристинок. Почему-то это не имело значения.

   А когда  потом лежали и курили сигарету на двоих, Вера вдруг закончила фразу, которой уже успела испугаться:
   - А еще хочу, чтобы мой папа порадовался видеть как дочь несет живот по паркету нашего ЗАГСа, платье в пол и высоченный каблук, костыли в серебре, резиновые наконечники  в точности печати,  а рядом только ты…

            . . .

   Предложение работы, как и обещала Ксения Георгиевна, пришло  двадцатого августа. Педколлективы начали собираться после летних отпусков и тут выяснилось – как неожиданно, даа! – что учителей недостаёт, кто-то вышел замуж и уехал в областной центр…

   Школа была из новых, а значит на окраине, население самое смешанное, тут и потомственные шахтёры с металлургами, а вперемежку с ними вчерашние сельские жители, кварталы многоэтажек рядом с частной одноэтажной застройкой «хрущовской оттепели» и среди неё вновь отстроенные на месте старых домов новенькие коттеджи в разных стилях, и с башнями, и модерн, и в староанглийском.

   Директрисе Наталье Николаевне Вера сразу не понравилась – слишком внимательно изучала хромающую походку на протезе.
   - Надеюсь, стоять у доски вы сможете… - тема профессиональной подготовки и опыта на прежнем месте до взрыва так и не родилась. Директрисе важно было не это.

   Шёпот за спиной Вера слышала постоянно.

   - Слишком много внимания привлекаете, Вера Михайловна. И ведь не сделаешь вам замечания по длине юбки, до колен, как у нашего поколения, и с косметикой не усердствуете… - опять директриса.
- Вера Михайловна, а вы хоть плавать умеете?  - завуч по воспитательной работе излучала деловитость.
 - Умею, - ответила на автомате Вера от неожиданности.
   - Вот и хорошо. А то вот тут вам надо ознакомится с приказом. Школа для занятий по физкультуре и спорту получает  на время  в свое распоряжение бассейн, в основном за проведение и безопасность на воде отвечают физрук и плаврук из бассейна, но и  классного руководителя никто не освобождал. Решено усилить спасательную группу, классическая тройка, физрук, плаврук и классрук… Речь идёт не о присутствии во время занятий на скамейке, а о спуске в бассейн на воду.
   - Эллада Анатольевна тоже  идёт со своим классом?
   - В принципе тоже, но кто ж погонит в воду пожилую женщину 64 размера в купальнике на виду у школьников? А может она плавать не умеет, никто ж не проверял. Я понимаю, странный приказ, но подпись на месте, значит наше дело – исполнять. Почему-то вас вписали особо. Времени выяснять уже нет, вам как раз хватит, чтобы взять из дома купальный костюм. Любочка должна была предупредить еще вчера вечером, но она потеряла ваш номер телефона. За расписание не беспокойтесь, всё уже согласовано.
 
   Часа как раз хватило, чтобы на «Яндекс-такси» заехать домой и вернуться ко Дворцу спорта с купальником. В раздевалке Вера оставила протез и пропрыгала  через душевую ко входу в бассейн.
   - Максим, вы разрешите даме опереться на ваше рыцарское плечо? Проводите меня к бассейну, пожалуста, - Максим  просто стоял ближе всех, а под куполом вдоль бортиков  частью сидели на скамейках мальчики справа и девочки слева, классика, в то время как   человек пять были уже в воде и плавруки проверяли умение держаться на воде. . Уже шёпотом, Вера добавила.:
 – Только не делайте большие глаза, вы же  догадывались, С протезом в воду нельзя, и не идти нельзя, я отвечаю за вашу безопасность по приказу. Вы меня понимаете? Прошу, помогите, делаем вид, что так и надо.

   Она пропрыгала к стартовому бортику, держась за плечо, на тумбочку впрыгивать не стала, а просто оттолкнулась ногой от бортика. В воде асимметрия тела уже не была видна. Еще одна голова в резиновой шапочке и очках на поверхности  голубоватой  от хлорирования воды. Занятия шли своим чередом, физрук  вызывал по списку школяров, те спускались по лесенке, освободившиеся в центре бассейна толкали мяч. Вера присоединилась к ним – новичками заняты мужчины, а за этими надо присмотреть ей. Тут подвернулся мяч, Вера  приподняла его на левой ладони, ударила по нему правой, передача Саблину, Саблин поймал двумя руками и швырнул к дальнему краю, где полагалось бы быть воротцам. За мячом кинулись вплавь все,  вырвалась Вероника – водное поло, бассейн, вода – её родная стихия… Плавать в тёплой воде, даже прыгать у «мелкого» бортика на одной ножке, отталкиваясь от дна, было легко и приятно. Час отдыха, когда одноногость потеряла значение. Только не забывать про обязанности контроля! – сказала себе Вера
.
   Положенные полтора часа пролетели быстро. Одинаковые шапочки и очки сравняли всех, субординация отошла на второй план, остались только игроки. И тут физрук ударил в колокол – обычная латунная  рында.  Класс полез по лесенкам на верх и в душ. Когда остался только Максим, специально задержался? – Вера вдруг призадумалась: кого позвать на помощь? С Максимом уже легче, физруки – коллеги, но они же  брутальные мужчины…
   - Мальчики, будьте добры, помогите даме доковылять до раздевалки! – Вера решила никого не выделять. К ней поспешили все, Вера пропрыгала по ступенькам лестницы, держась за поручни двумя руками, выпрямиться помогли уже крепкие руки физруков. Вера поблагодарила, приняла руку Максима и тем же порядком  допрыгала в душевую. Затем мимо  косящих глазом своих девчонок под струю, от неё к шкафчику. Вероника взяла их рук полотенце и протёрла Вере спину и обернула потом его вокруг Вериных бёдер. Сама Вера держалась левой рукой за  дверцу шкафчика, и как гласит поговорка, одной рукой узла не завяжешь.


   - Вера Михайловна, зайдите к директору, - Любочка была сама любезность, улыбка полна сочувствия перед «ковровой сценой», а глаза жаждали гладиаторской схватки. Любочка была любительницей схваток, Вере уже сообщили. Потерять вовремя номер телефона Любочка тоже умеет, опыт.

   И Вера пошла, через малюсенькую приёмную, где хватало места Любочкину столу, когда-то с пишущей «Ятранью», теперь стоял стационарный компьютер модели пятнадцатилетней давности, передан из бухгалтерии РОНО, монитор с кинескопом. Кроме стола и стула у окна, места хватало для красной ковровой дорожки к обыденной двери с табличкой.

   Директриса  встала с заготовленной гримасой громовержицы.
 - Что вы себе позволяете, Вера Михайловна? Что это был за стриптиз в бассейне? Что за интимные подробности перед учениками? Вам кто позволил лезть в бассейн в рабочее время? Вы какой пример подаёте? Записывайтесь в группу здоровья и купайтесь в своё удовольствие в свободное время!
   - Наталья Николаевна, ваш приказ обязал меня лично обеспечивать безопасность на воде. Вы не оставили выбора, даже не спросив,  умею ли я плавать, не повредит ли вода мне, нет ли под протезом ранки, с которой категорически  нельзя в общественный бассейн…. Понятно было, что я виноватой останусь в любом случае…Я выбрала учительский долг.
   - Как протез?!
   - Вы не знакомились с моим досье? Не верю! Даже по временному соглашению. Расторгнуть которое вы вправе как только подберете на моё место подходящую кандидатуру. Зачем же устраивать спектакль со скандалом?

   Директриса взяла себя в руки.
   - Вы сказали – приказ. Любочка! Принесите приказ от 16 октября о бассейне.

   Загудел принтер, Любочка встала рядом с Верой с преданностью в глазах. Наталья Николаевна  отставила руку и  побежала глазами по листу.
   - Действительно…Я не помню, чтобы я диктовала именно это… Любочка? – вечная девочка лет сорока пожала плечами:
   - А я что, как вы говорили, так я и изложила, а вы подписали…
   - Неловко как получилось… Зря я вас обвиняла, Вера Михайловна…Простите. Но как быть с этим обстоятельством? Это законно? - директриса показала на ногу Веры? - Образ и облик сов.. современного педагога… Что доложат ученики своим родителям, что скажут родители?!  Снова скандал, а оно нам надо?
   - Вы же знаете, Наталья Николаевна, например, закон запрещает курить старшим школьницам в школе и в пределах ограды, закон запрещает продавать школьницам сигареты. Но само курение запретить – нет такого закона, нельзя  на курильщиков  наложить взыскание, выгнать из школы за сам факт. Виноват всегда учитель, но не курящие родители. Вы ищете предлог, чтобы избавиться даже не от меня лично, тут вам придраться не к чему. Вам не нужно внимание к учителю на протезе. Как бы чего не вышло. Но такого закона нет, КЗОТ мне не запрещает трудиться и преодолевать личные трудности. Я могу идти?  До следующего раза, когда кого-то из родителей оскорбит факт страдания  чада от неэстетичного зрелища одноногой училки.
   - Идите, уже звонок звенит…

   А в конце дня в учительской Веру ждал конверт. Конверт  дышал старинной церемонной официальностью. А в нем – приглашение погулять в парке с классом в последние дни  золотой осени. И назначено место в парке у мостика, и время  - завтра, в выходной день. Всё в норме.
И вера решила пойти. На костылях.

   И в самом деле, аллеи парка были великолепны. Сухие листья шуршали под ногой,  еще не отмершие краснели и золотились  на отросших после ампутации молодых веточках. Перепархивали вороны,  на лужайках паслись голуби.

   Возле мостика еще не все собрались. Вера решила передохнуть, присела на скамейку, так, чтобы  мостик был в поле зрения и закурила сигарету. Как там дальше будет – увидим, а пока еще можно. К мостику подошли  Голубев с  Горобцом, в сумке на ремне звякнуло стекло.  Горобец «стрельнул» у Маргариты и над головами взвился голубоватый дымок.  Раздался хохот парней, опять Голубев отпустил  откровенную шуточку. Всё, надо проявляться или уходить. Вера загасила окурок, опёрлась о перекладины костылей, встала и  у к р е п и л а с ь – с мысленным смешком определила сама. Оглядела себя: бежевый плащ с такой же шляпкой,  туфелька на широком среднем каблуке – ничего так себе…
   - Привет! Не скажу, что случайно проходила, но и не подглядывала. У меня официальное приглашение – вы о нем знаете? Не имела возможности спросить, ото всех ли, или чья-то частная инициатива…

  Компания смутилась, сигареты были спрятаны за спиной.
  - Не все были согласны, но мы с Максом  всё взяли на себя, - это Голубев.
   - Сегодня выходной, имею право прийти не по дресскоду, отдохнуть от …ну вы знаете, полагаю… И от чтения моралей по обязанности.  Вы уже знаете, что я знаю, что вы знаете и так далее… Считайте, что на ваши сигареты я укоризненно покачала головой и погрозила пальчиком. А вы можете погрозить мне – ай-ай, как нехорошо, Вера Михайловна,  смущаете молодых парней мини-юбкой…

  Сплоченная группа сразу разбилась на  л и ч н о с т и, ребята расслабились и окружили Веру.
   - Вы смелая и не похожи на взрослых, - это уже Маргарита, девочка рослая, почти вровень с Верой,  широкое лицо цветёт красными пятнами. «У девочки проблемы с парнями, комплексы…» отметила про себя Вера.
   - А вы тоже курили, я видела, - ага, тихоня ЛИса, ФеЛИсия.
   -  Погрозите мне пальчиком, Лиса. Только я начала  не в 15, а в 25,  как обезболивающее.. – что болела самооценка, можно и пропустить.
   - Только давайте, как взрослые люди, договоримся, что между нами здесь – это между нами. Одними словами вас-меня  не переубедить, но в школе – другое дело. В школе положено ношение формы и сверху, и внутри – носим форму. А думать о нашем маленьком секрете не запрещено.

   Однако, меня приглашали на прогулку. Пройдёмся?

   И они пошли. По меркам Колючевска, стильная одноногая  молодая женщина в компании подростков. У всех смартфоны с камерами,  как распорядятся фото потом – вопрос и куча вопросов сверху , выход только один -  вести себя естественно и с чувством собственного достоинства.
   - О кленовые листья!
Крылья вы обжигаете
Пролетающим птицам. (Сико. Перевод С. Марковой)

   Соколов хохотнул. Понятно, в «Муха села  на варенье, Вот и все стихотворенье» для него больше поэзии. Потому что складно.

   - Звонких небес синева,
Клёнов багряная поступь…
Долог поход до весны, - а вот этого Вера не ожидала, Горобец! Ну так что думаем, то и говорим, но только хорошее…
   - Не ожидала, Лёня. Давно пишете хайку?
  - В первый раз…

   И Вера качнулась на костылях к троешнику Горобцу и поцеловала его в щёку. Что Горобец чуть не захлебнётся  от неожиданности, Вера тоже не ждала.

   Неловкая пауза.
   - Читаем стихи об осени, но только не программное, договорились?

   Отклика не случилось, группа задумчиво брела, сворачивала в боковые аллеи и Вера вдруг заметила, что её вывели на край парка, как раз к остановке  автобуса. Попрощались, помахали руками Вере, уже через оконное стекло автобуса, у Горобца в сумке звякнуло стекло.

   - Верочка! Верочка! – через площадь бежал Тимур.
   Вера повернулась на каблуке.
    - Привет! Ты как здесь…А где Эльдара?
   - Эльдара дома, а я здесь в командировке. Ты спешишь?  Давай зайдем ко мне в гостиницу, расскажешь как ты, где ты?

   В номере  он разлил по бокалам коньяк. И достал длинные тонкие сигары, какие  любит Эльдара.
   - Готовил подарок. Если не найду такие еще, Эльдара поймёт, она тебя любит. А я люблю Эльдару и тебя люблю, моё счастье, что могу не выбирать.
И:
   - От тебя пахнет чужим мужчиной.
   - У меня есть мужчина. Он меня любит очень давно. Со школы. Он надёжный. – что Вальд при этом бабник, Вера опять промолчала. Что бабник Тимур – по умолчанию тоже.
   - Он любил тебя еще с двумя ногами?
   - На расстоянии, самое большее – держались за руки.
   - Да, я помню, кто был первым твоим мужчиной. А он так же любит твою маленькую ножку, как я?  Он её целует?

   Надо было сказать «целует», но Вальд делает вид, что не видит разницы между Верой с двумя ногами или с одной.

  Тимур положил руку на култышку. Он пробежал пальцами  по ткани юбочки, добрался до шва под чулочком, приподнял рукой, нагнулся и поцеловал. Тёплая волна благодарности захлестнула Веру, щёки запылали. Вера себя почувствовала ужасно одинокой. А губы Тимура продвигались всё выше, выше? Ниже? А Тимур перешел на ужасно одинокую ножку, снял туфельку, поцеловал пятку и пальчики….
   - Вот и состоялось моё падение, - подумала Вера, а потом в друг сообразила, что подумала вслух, когда застёгивала бюстгальтер.
   - Как зовут т в о е г о  мужчину?
   - Вальд, то есть Влад, Владислав.
   - Познакомь меня с ним. Представишь как друга, я ведь тебе друг? И муж твоей подруги , которую я люблю. Я сделаю ему подарок, ты будешь довольна.

   Наверное, Вере следовало отправиться в родительский дом. Дома примут её любой, ну Вера так надеется. Факт измены налицо.  Может гадковатое чувство сотрётся о время. Тимур может подарить праздник. Но тёплое и долгое счастье Вере виделось с Вальдом. И вот…

     За мыслями Вера свернула  на короткую дорогу к дому Вальда. И только на трети пути заметила, что идёт не к родительскому дому. Судьба.

   В конце концов, рассказать о Тимуре она хотела и раньше. У них с Тимуром не было разговоров о любви и страсти. Меж ними была особая интимная дружба. Быть может Тимур и прав,  это не измена.
   - Вальд, мы гуляли в парке с моим классом, говорили об осени и поэзии, но недолго. Потом неожиданно встретился муж подруги Эльдары Тимур. Он в командировке.  Мы пили коньяк. Тимур хочет познакомиться с тобой и дружить семьями, - так, всё правда, ни слова лжи. Теперь заняться подготовкой к завтрашнему уроку, засижусь поздно…

   Вера и засиделась, а когда  приняла душ и в халате попрыгала в спальную комнату, она чувствовала себя чистой в степени Киприды.
   Вальд встретил Веру на полпути, взял на руки и отнёс в постель.
   Он старался, так  поступали книжные герои его юности.
   И мальчик Слава не превзошел своих героев, в сущности мужланов со шпагой. Количество  его баб не переросло в Тимурово качество. И Вера  старалась сама, чтобы  е ё  Вальд не пожалел об их замене на, чего там, инвалидку.

   В конце недели Вальд объявил:
   - На фирму приходил Тимур – знакомиться. Хорошо, что ты предупредила, а то могла бы выйти неприятность. Тимур своеобразно понимает как дружат семьями.

   Вера напряглась.
   - Мы поехали к нему в гостиницу, там ждала его жена Эльдара. Ну, или он так сказал… - Вальд замолчал, он не прятал глаза, а искал Верины.
   - Она приехала на мотоцикле…Это она?
   - Она, конечно, она и потеряла правую ногу на нём, в смысле на другом, на том, которого больше нет.
   - Мы тоже пили коньяк, но умеренно. Тимур извинился, что больше не наливает, сказал, что они с Эльдарой хотят сделать мне подарок, чтобы ты была счастлива со мной. Эльдара разделась – нет, только до купальника. А Тимур сказал, что пойдёт за мороженным, хотя, можно же заказать в номер?
   - А дальше что?
   - А дальше Эльдара начала рассказывать, что делает Тимур, когда хочет доставить ей удовольствие. Слушай, я к такому не готов, но сбежать тоже не по-мужски, да? А потом я не сдержался.
   - И ?!
   - Я переспал с Эльдарой. Она назвала это  практическим занятием и заставила повторить весь урок , начиная с целования пальчиков на ножке. Я не выдержал и снял с неё купальник.
   - И?!
  - И всё…
   - У тебя хватит сил повторить урок  со мной? – Вера оставила костыль и поскакала к Владу на своей ножке, раз-два-три, прыжок и повисла на шее.
   - Тимур был первым моим мужчиной, до тебя. Его Эльдара попросила.
   - А я?
    - А ты второй, но главный. Я не влюблена в Тимура, он просто такой друг. Вы квиты. Ученик Владислав, вы готовы к выполнению домашнего задания? Живо в душ!
   - Вместе?
   - Да,  Отнеси меня на своих могучих руках.

                , , ,

   - Вера Михайловна, мы возвращаемся к разговору о вашем безобразном поведении в бассейне. Не знаю, каким образом вы проникли в компьютер и  внесли изменения в текст, но я точно знаю, что  приказа в том виде я не диктовала и подписала его сразу. Замечу, что приказы составляются по типовым  формам, это облегчает работу, и в данном случае служит гарантией, что в таком виде приказа не могло быть.
 
   Далее, ваших учеников застали за распитием спиртных напитков в парке, и они показали, что и вы были там же, только ушли чуть раньше, это вас и спасло. Поэтому непосредственно вас обвинить в совместном распитии п о к а   трудно, а вот факт совместного курения подтверждает Фелисия Скребцова. Это еще не всё. Мы сопоставили факты вместе с родительской инициативной группой, и пришли к выводу, что вы ушли по вызову – вас видели в гостинице с мужчиной  южного типа. Вы ведь не замужем? То есть, медицинская проверка поставит под сомнение любые ваши оправдания. Вы уволены за аморальное поведение!
 
   И еще минуточку внимания, пожалуста.

   Предупреждаю, что искать справедливости, скажем, в суде, в вашем случае, бесполезно. Вы проиграете, в любом случае. Обвинения серьёзны. Как бы ни казалось, что могут быть даже не опровергнуты, а…

   Наши учителя, Вера Михайловна, курили прямо в школе. И  курили  вонючий «Беломор». Элла Эвальдовна, «немка», помню, открывала окно в классе,  мяла папиросу, дула как в трубочку и пускала в окно дым. Время было такое.

   И чем вы там подрабатываете в выходной – тоже кого мало бы волновало. Девочки в пединституте отдавались за джинсы, за сапоги, за шубу…Даже секс с учениками могут простить, если это  п р а в и л ь н ы е  ученики,  из правильных семей. Половое просвещение, был даже такой предмет в школе, одно время. Меня тоже обязывали его  преподавать.

   Но вот физического у р о д с т в а каждый день наши дети видеть не должны.  Напоминание о дискомфорте  травмирует неустоявшуюся психику. И  не дай боже, чтобы  дети приняли неполноценность за норму.  Вам государство платит пенсию? Вам мало? По заслугам. Чтобы вы оставались на периферии общества и не смущали достойных граждан. Вино, курево, беспорядочный секс – это ваша жизнь, а наше дело оградить наших детей от всего этого…
А теперь – идите. Хромайте к себе.

                . . .

       - Вера, есть дело. Мама предлагает на зиму перебраться к ней, в доме полно места.. Здесь ключевое  слово не «мама», а «предлагает». Вполне себе бизнес-проект. Тут напряженка  возникла в финансах, что-то всё равно придётся продавать, так лучше избавиться от недостроенного дома, чем от складов. Или сдать в аренду. В мамином доме ведь раньше были две квартиры, общая только прихожая. Даже кухню восстановить просто, добавить электрическую плиту и мойку, вода подведена. Мама тебя  просит соглашаться, моё дело подготовить тебя к разговору. Чтобы не переживать отказа.

    Влад еще раз проверил контакты на новом аккумуляторе в своем авто и выпрямился, чтобы закрыть капот. Да так и замер с приподнятой рукой.

   К нему по садовой дорожке приближалась женщина на костылях, в шубе и песцовой шляпе, но не Вера. Женщина наступала левой ногой в высоком сапожке, а пустота была на месте правой. Лицо закрывали поля меховой шляпы, женщина   следила за своими шагами. Уже в трёх шагах от машины она подняла голову и Влад вдруг узнал Кристину.
   - Что за маскарад, Кристина? Куда ты девала вторую ногу?
   - Ой, здравствуйте Владислав Леонтьевич! Она под шубой, под шубой проще всего спрятать.
Вера сказала, что она занята отчётом. И разрешила взять костыли. Вы возьмёте меня погулять, так хочется…
   - Вот так, на костылях?
   - Но вам же нравится…Я тоже хочу вам нравиться и дружить с вами. И с Верой, она забавная…Разве это плохо, когда хочется всем нравиться? Дарить людям радость вместо злобы…Вот я решила сегодня почувствовать себя немножко Верой – все же  любят, когда их понимают…

   Влад посмотрел на окно, показалось, что Вера в нем, помахал рукой, развел руками – А что я могу поделать? Нет, могу, конечно…
   - Ладно, поехали.

   Влад открыл дверь справа, забрал костыли и – уже привычным движением, отметил он, - уложил в салоне, подал руку Кристине, чтобы она удобнее села и пристроила подвязанную ногу. Обошел и сел на свое водительское место. Мотор взревел, посидели, подождали, пока прогреется. Кристина достала сигареты.
   - Мы не курим в машине. – на это Кристина хихикнула.
   - Нас в твоём возрасте родители гоняли, отнимали сигареты.
   Кристина снова хихикнула.
   - Прежняя классная приходила жаловаться, повоспитывать моих родителей, а бабушка Альвина ей сказала, что я уже взрослая девушка и сама решаю…
   - А ты решаешь? Действительно сама или по подсказке?
   - Это как получится…Я слушаю, что скажут взрослые люди. Вот и с вами я хочу дружить, чтобы ума набраться… - Кристина так и вертела незажжённую сигарету между пальцев - Со сверстниками мне не интересно,  у них еще детство играет…. Нет, Владислав Леонтьевич, даме нельзя отказывать, - она щёлкнула зажигалкой и затянулась. – Мне хорошо с вами, Владислав Леонтьевич, так спокойно и надёжно. Папа ведёт машину очень нервно… А можно я вас буду звать покороче – Владислав? По дружбе, вы же и так знаете, как я вас уважаю…

   Болтовня Кристины ласкала слух и проходила без смазки, нечто лёгкое, присыпанное сахарной пудрой – в меру? Наверное…Светские разговоры скрашивают ожидания, у Кристины же был в этом талант. Они  остановились у боковой аллейки, отходящей в сторону от шоссе – там бегали лыжники и просто пешеходы протоптали широкую тропу. Но в этот час еще не было никого.
Влад помог выйти и подал костыли:
   - Вот здесь и потренируемся в красивой ходьбе. – и они потренировались. А потом съездили на центральную площадь, где устанавливали новогоднюю ёлку. Посидели, поглазели…
   - Так не интересно. Давай выйдем и пройдёмся, ты ж хотела побыть Верой – почувствуй, как на тебя глазеют…
   - Если б это был другой город, чтоб никого знакомых… - посидели еще пару минут, Кристина залезла в бардачок и нашла  Верины «походные» очки с затемнённым стеклом. – Так, пожалуй, можно. В этой шубе и шляпе, и в очках меня не узнают...

   Они вышли и прошлись, туда-сюда Влад придерживал локоток. Назвать Кристинин шаг красивым и лёгким можно было только для комплимента.
- А теперь сфотайте меня, пожалуста, Владик. – так и сказала, сфотайте. И Влад и сфотал, и свидеил, и уже отдавая смартфон мадемуазель Кристине, вдруг вспомнил – Владик! Легко и непринуждённо Кристина сближалалась. Ну не скандалить же со щебетуньей!

   Потом сели в машину и поехали домой. На обратном пути Кристине уже не хотелось ворковать. Влад догадался, подвязанная нога затекла в неестественном положении.
   - Можешь распустить  бинты или чем ты так её там связала, я отвернусь…До дому допрыгаешь как-нибудь на одной ножке, там недалеко. – Кристина опять хихикнула, хорошее настроение к ней возвращалось быстро.
   - А вы знаете, Владислав, мне понравилось как на меня смотрели. Сразу столько внимания…
  Всё-таки я могу выбирать, две ноги сейчас мне нужны, или одна. А Вера  зимой и летом одним цветом.

   На свою половину дома  Влад прошел прямо из гаража. В прихожей оказалась Вера на «голом» протезе.
   - Не нахожу домашние костыли, которые для комнатной обуви.
   - Так ты Кристине их не давала?
   - Зачем?
   - Сейчас, минуточку…

   На половине Ледипаллны Кристина и бабушка – Зовите меня Альвиной, Владислав, мне будет приятней, я не чувствую себя бабушкой. Даже этого ангельского создания, скорее мать, мы же с Лидочкой школьные подруги, одногодки…… - убирали шубы и бинты. Влад молча взял костыли и шагнул назад
   - Это была шутка, Владик. Ну не удалась полностью, но все равно хорошо. Я буду вспоминать эту прогулку. И надеюсь повторить не раз…
   - Кристинка, я Верку люблю с любым количеством ног, потому что это Верка, свой парень.

                . . .
 
      - Знаешь, Вальд, ужасно не хватает… Не могу закинуть ногу на ногу…Зато  раньше я не могла вот так, посмотри, - Вера показала согнутую в колене правую ножку, ступня ниже и дальше култышки.
   - Садись рядом, посидим… - Они обнялись.
   - Сейчас бы накрыться еще одним пледом или индейским одеялом...
   - Тебе холодно?
   - Нет, но в индейском одеяле столько надёжности… А мне предложили работу.
   - Это хорошо. Что за работа?
    - Юридическая контора.
   - Ты же не юрист ни разу.
   - Я им так и сказала. Они мне предложили работу не юриста, а корректора и переводчика с народного на официальный. И архивариуса  по прецедентам из истории, не только права – три в одном, то есть на одну зарплату, так и сказали.
И знаешь, кто рекомендовал?
   - Опять Тимур с Эльдарой?
   - Нет, не Тимур, а следователь по делу о терракте. После знакомства с резюме, что я оставляла в статбюро. Сан Саныч, он представился ведущим, сказал, что заинтересовался и забил в поиск моё имя, Яндекс выдал статью о терракте, а вел «Дело» его сокурсник. Так всё и сошлось. Тогда я спросила, сказали ли ему причину отказа в статбюро? Что у меня не хватает важной части тела? Он ответил, угадай как? – «Надеюсь, не головы?» Думаю, мы сработаемся…


            . . .
 
   Новогодний корпоратив было решено проводить вместе с клиентами, удачно совпало, что те не были против встречи в ресторане «Лилия»  в нем  имелось пять разделенных садом банкетных залов, которые сходились вместе лепестками  в танцевальном зале под куполом. Компании небольшие,  а так танцующих партнёров будет больше, и  для разговоров, профессиональных шуток есть свои укромные уголки. Сообщили так же, что пятой  будет компания – клиент потенциальный. «Будем ненавязчиво налаживать личные связи». Организаторы согласовали единое время…

   Пятой  оказалась компания  Ледипаллны  - и Влада, естественно.

   Вера работала недавно, поручений было немного, но они требовали много внимания и ворохов материалов в интернете и старых энциклопедиях.  «Стол свободного поиска» называл это Сан Саныч. Он оказался заместителем и партнёром главы компании, юриста с громким именем в городе. Что именно надо найти, часто не знал толком никто. Сан Саныч излагал судебную коллизию как техзадание, дело Веры было искать что-то похожее в прошлом. В интернете много зависит от  запроса в поиске. И  обязательно найти Вера считала своим долгом, времени на разговоры «за жизнь», даже в перерывах на кофе, практически не оставалось,  всё съедали  вопросы о нюансах.

   Корпоратив – не семейный обед,  где можно вкусно поесть и поговорить за столом. Люди  пришли себя показать, других посмотреть.  Потанцевать – Новый Год же идёт! Главный праздник.  Оставаться за столом одной и самой грустно, и на виду у всех – не как все… Раза три Вера выходила на галерею  с зимним садом покурить –  хоть какое-то действие… Один раз встретилась глазами с Ледипаллной. Мать Влада была великолепна, высочайшая шпилька, короткая юбка, открывающая колени весьма стройных ног и весь образ стоило описать как «белая и пушистая». Ледипаллна величественно внимала Сан Санычу…Два раза видела Влада, он весело отплясывал в компании молодых женщин. Видимо что-то почувствовал, оглянулся на Веру, помахал рукой и снова вернулся в круг танцорок.

   - Хочется потанцевать? – это был Павел, младший юрист. Вопрос застал врасплох…
   - Я вижу, вы скучаете, Вера Михайловна…Вы разрешите звать вас Верой? Мы практически сверстники и обстановка максимально неофициальная…На вечеринке полагается танцевать…

      Он что, издевается, делает вид, что не видит костыли? Вера растерялась. Может уже пора дать пощёчину?

   - Не надо меня бить,  у вас всё на лице написано, вы не умеете лгать…Вижу я костыли. Но они же вам не мешают думать, чувствовать, любить…Давайте дождёмся медленного танца и попробуем? – и Павел подал один костыль, а потом протянул руку, чтобы опереться. Ди-джей поставил запись песни Ухналёва, под которую млела в юности еще Верина бабушка.

   Павел охватил руками талию чуть крепче, чем полагалось бы при первом знакомстве и первом танце. Но стояла при этом Вера прочнее, чем только с опорой на левый  костыль. Они покачивали бёдрами в ритм музыке и делали маленькие шажочки по кругу. Вряд ли  зрелище со стороны выглядело красиво и достойно, что испытывал от такого танца Павел, Вера не могла понять по лёгкой полуулыбке. Но выносил он Веру стоически, ни один мускул лица не дрогнул в гримасе недовольства. «Ну и пусть, я не навязывалась» - решила Вера и отпустила тревогу. И дело пошло лучше к последним тактам. Потом Павел поклонился, взял Верину правую руку под локоть, придержал  другой ладонью и Вера оперлась на эту руку, так он и проводил  Веру до кресла.
   - Если вам еще захочется потанцевать, не стесняйтесь, помните, что я только не хочу быть навязчивым, а так, всегда готов оказать услугу  коллеге и красивой женщине. – Так и сказал, оказать услугу.

   Вера уже смелее вышла на галерею. Сегодня она много курила, но надо же чем-то заняться…
На галерее уже была Ледипаллна.
   - Мы впервые курим вместе, ты не заметила? – Вера кивнула.
   - Обычно ко мне набиваются  для сближения, а ты избегаешь – тебе неприятно моё общество, ты меня боишься?
   - Нет, я  после той мины уже никого не боюсь, я заглянула за черту.
   - Ты не из тех, кто прячется и покуривает тайком, говорят, что открыто курила перед учениками.
Иметь один порок с вероятной свекровью – разве это не здорово? Или ты не планируешь сделать меня свекровью?
   - Ледипаллна,  вы не мешаете нам жить вместе с Владом, лучше свекрови не придумать, кажется…
   - Как ты меня назвала? Ледипаллна? Мне обидеться? Нет,  не хочется. «Леди без изъяна…» - мы так хотели в школе походить на Наташу Андрейченко …А возможности появились только недавно – Ледипаллна поводила острым носком туфли – Я о таких мечтала, теперь они у меня есть, но мечта была слаще… Сколько раз я себя представляла в этих туфлях и в этом костюме, и мы идём с Сашиком, только что расписались…Он как Абдулов, тоже в белом костюме с черной водолазкой, а я выцокиваю каблучками, а в руке сигарета – представь себе, я тогда не курила, но представляла,    это был  знак свободы…Фемм эмансипэ. И Сашику нравились такие раскованные девушки. И Альвинка закурила, чтобы ему понравиться. А мне Лёнька не позволял: жена должна  пахнуть  ванилью, а не табаком. И ты  тоже куришь для Славика или кого другого? Он там пляшет, ты здесь в гордом одиночестве так призывно скучаешь…

   Туфелька на тебе не новая, я вижу, платье тоже уже надевала. Не успели  заказать новое или не понравилось?
   - Пожалуй, что  не понравилось, жмёт…
   - В области кошелька?

   Я спросила сейчас оболтуса, какие туфли или сапожки он тебе подарил к празднику, он так удивился…Оказывается, вы живёте каждый на свои… Что у вас общего, кроме постели? Дальше так пойдёт, у вас и постели будут разные, и Лёнькин сын скоро найдёт, кто ему согреет его простыни. Ты пойми, больше всего я желаю своему сыну счастья. Но мне  распущенность счастьем не кажется. Остановился на тебе – так бы  всё и продолжалось, я ценю в людях постоянство, а ты баба терпеливая. Еще б внука мне сделали, чего тянете? Не можете или не хотите – разбегайтесь.

Ладно, думайте, еще времени немного есть. А пока, в любом случае, чтоб  меня злом не поминала, да  крутиться легче было с одной ножкой – держи мой подарок, - Ледипаллна запустила пальчики в клатч и извлекла брелок.

   - Машинка маленькая, может и раскрутимся до «бугаттей» когда-нибудь, главное, что ездит и хвалят, некапризная , коробка-автомат.  Ты справишься…Не благодари, я не привыкла, лучше познакомь меня с твоим приятелем, с которым танцевала…Как он в постели, не знаешь?  И не смотри так, я просто догоняю подруг…


   Уже дома Вальд у стенного шкафа для зимней одежды, помогаю снять пальто, сжал ладонями  Верины плечи, -
   - Я видел, как тебя лапал этот…в бабочке.
   - Он только учил меня танцевать…
   - Он у вас работает учителем танцев? Врёт, он сбежал из круга, потому что в ритм не попадает…Из него танцор как из кролика лев…
   - И все же он учил меня танцевать. Заново. Это было здорово…Он на минуточку сделал меня счастливой. Вальд, ну почему ты не пригласил меня? Почему мы дома не попробовали  раньше?
Я так скучала по твоим рукам…
   Влад кинул взгляд  вниз, в область их ног… Поняяятно,  какие могут быть танцы…

   В  маленьком «шевроле  спарк-2» фисташкового цвета  оказались пакеты с черной сумкой  с неизвестным Вере серебряным логотипом, с серым твидовым пиджаком, клетчатой юбкой джерси выше колен, но закрывающей култышку, черным тонким свитером, бархатная коробочка с брошью  из серебра в виде цветка лилии как на фасаде ресторана,  коробки с парой таких же туфель на высоченной шпильке, как у Ледипаллны, и коробка  замшевыми  ботфортами на остойчивом каблуке-кубике.. Всё по размеру. У Ледипаллны намётанный глаз Истинной Леди.

    Осталось понять, это подарки будущей невестке от будущей свекрови, или прощальный дар? Вера понимала, зависит это не от Леди.
 
   Пару месяцев спустя Вера обратила внимание на «шевроле » той же модели, что и у неё, но цвета «лёд», они часто  парковались рядом. А потом тот же «лёд» стал простаивать недалеко от их с Ледипаллной общего дома. А однажды, когда Вера решила подъехать на работу пораньше, чтобы запарковаться ближе к конторе, она застала  Павла  у открытой дверцы «льда». Павел тоже увидал Веру, улыбнулся, непринуждённо помахал рукой и вдруг коротко проржал:   
   - И-го-го!



   - Владик, а у меня скоро будет день рождения, будет уже семнадцать…
   - Это предложение поздравить уже сейчас или только приготовиться?
   - Приготовиться…Я хочу попросить о подарке…
   - Розовую Пантеру, бурундучка,  кольцо в нос, свадебное кольцо и платье, пару новых костылей?
   - Костыли мы купили, кольцо и платье – с этим  мы с тобой подождём еще, до восемнадцати у нас  целый год. Подари мне свой день.  Я хочу повторить ту прогулку, как в декабре. Только мы поедем в большой город, где  нас никто не знает, мы повеселимся, как в Колючинске не получится. Предложить классной классные сигареты перед всем классом – высший класс, но  на той прогулке внимания ко мне было больше. И сигареты шокируют только в первый раз, а на твою Веру оглядываются постоянно…
   - Прятать свободную ногу под шубой – не жарко будет, весна всё же?
   - Шубы не будет, я все продумала, будет платье для беременных, там много чего спрятать можно. Ну, буду немножко толстушкой, всё равно когда-нибудь скоро я ей буду, ты заранее привыкнешь ко мне с животом. Попа тоже подрастёт, пока силикон, я в нём вырезала гнездо под ступню, а ногу в такой же мешок, похоже на stump. Ты согласен? Я умею быть красивой, а ты увидишь  со стороны, что такое быть мужем молодой и беременной одноножки. Если понравится, мы поиграем еще не раз, не понравится – возьмёшь потом в жёны меня двуногую, в любом случае ты в выигрыше.

   В назначенное утро Влад подкатил к дому Альвины, Кристина вышла на крыльцо в спортивном костюме и кроссовках, в руках два чемодана.
   - Это в багажник или в салон? Здесь платья на разные случаи, мы переоденемся на месте, у меня ключ от маминой квартиры для встреч, - Кристина позвенела брелoком. А ты, если хочешь, можешь одеться отставным военным, тебе пойдёт,  и размер твой. Или художником.
   - Я курить бросаю, - ни с того ни с сего заявила в машине Кристина. - - Не предлагай мне…
   - Я и не предлагаю, мы же в машине не курим…
   - Ну почти бросаю. Немножко в обществе для понтов можно…

   Уже на квартире Кристина закрылась в комнате с зеркалом и шкафом, пока Влад заваривал чай на кухне  – кофе в доме не оказалось.
   - Владик, зайди, поможешь застегнуть на спине… - Влад вошел, Кристина уже пританцовывала на одной ножке в закрытом купальнике с подкладками в области груди, ягодиц и живота.
    - Какой тяжелый живот, в нём гель, чтоб натуральней было. На спине застёжка… А теперь подай платье, вот это, белое с горохом.  Теперь надо следить, чтобы «stump» как бы висел и не задирался, из-под оборки его не видно там?

   В открытом чемодане были две пары туфель, на шпильке и на низком каблуке и две левые туфли, на квадратном  высоком каблуке и на платформе. Выбрали на платформе, с оглядкой на «беременность».

   Стоянку в центре нашли не сразу. Влад уже привычно подал Кристине руку и потом костыли. Они прошлись по набережной.
   - Владик, купи мне блок сигарет для девочек.
   - Это не ты мне говорила , что бросаешь?
   - Да, бросаю, постепенно. Эти сигареты в Колючинск не завозят, в киоске такие не продаются. Бабушкины надоели, из-за них и бросаю. Вот деньги, у меня есть.
   - А сама почему не купишь?
   - Могут паспорт спросить, я еще несовершеннолетняя. А у тебя всё на месте.
   Они зашли в «Табакерку» и Кристина показала на розовые – Вот эти!
   Но продавец им отказала:
   - Мы несовершеннолетним не продаём.
   - Но я же совершеннолетний, вот  водительские права…
   - А вот он еще нет, – продавец показала на живот.
   - Эти сигареты не мне, а другой девочке, я разве похожа на девочку? Я уже солидная дама, а Верунька еще не замужем и тянет всякую дрянь… – Кристина состроила невинные глазки и погладила живот.
   Продавец заколебалась, и бес коммерции победил.
   Они вышли опять на набережную.
   - Это и правда подарок для Веры?
   - Я не подумала, надо было брать два…Ну, не возвращаться же… Еще не отпустят, мне нравится внимание, но не самое пристальное.


Когда усталые они возвратились «на базу», Кристина предложил сразу заходить в комнату вместе – помочь переодеваться в «цивильное»,  а когда добрались до купальника, Кристина погнала Влада в душевую. Когда же вернулся, Кристина всё так же стояла на одной ножке, опираясь на костыли.
   - Если ты любишь одноногих, я отрежу себе ногу, потому что  я уже люблю тебя, Владик. Если много думать и приглядываться, тебя нельзя не полюбить…Ты согласен? Ты привыкнешь ко мне, а я буду такой, как тебе больше нравится…Это тяжелая работа – быть беременной, я устала, и я счастлива, спасибо тебе. Совсем не то, что воображать ночью одной в постели. Всё было как взаправду, только как бы  не со мной. Поэтому я хочу сделать подарок в честь моего дня рождения. Чтобы мы запомнили. Я хочу подарить тебе мою девственность…Что непонятного? Некоторые девочки мечтают девственность продать.  А я хочу подарить, причем без обещаний на мне жениться. Этого я тоже хочу, и хочу тебе деток нарожать, и гулять с ними и с тобой вот так по набережной, в парке, путешествовать…Это будет нашей с тобой тайной, никто не узнает. Даже Альвина. Возьми меня, или я тебя возненавижу! Бойся любящей!

   Влад положил руки на плечи Кристине и развернул её.  Первым желанием было хлопнуть по силиконовой попке – иди, мол! Но пальцы почувствовали, как сквозь ткань и силикон дрожит маленькое  тело. Не такое как у  Веры, сильное и спортивное, Вера девушка высокая, Кристина ниже плеча, худенькая…. И Влад расстегнул застёжку купальника и стал снимать эту внешнюю оболочку. Под силиконом оказались маленькие упругие как апельсины без кожуры груди. Влад взял их в ладони и поиграл, Кристина застонала. Влад вспомнил, она же всё так же стоит на одной ножке, а костыли упали. Вторую ногу все еще охватывал силикон, купальник  снят был еще наполовину. И Влад подхватил маленькое тело на руки и положил на кровать,  освободил  правую ногу, растёр её, а потом  помог Кристине снять одежду и с себя.  Грудки все еще требовали ласки и миленький еще детский  пухлый животик тоже… Кристина вскрикнула – это Влад вошел в неё…Она и в самом деле оказалась девственницей в боевой раскраске эмансипированной девицы…Влад затих, ребёнок, играющий взрослую интриганку из сериалов, вот кого он сейчас подмял под себя… И ребёнок играл в полную силу – Люби меня, Владик, не останавливайся…
Фраза тоже была сериальной и в этом оказалась своя маленькая прелесть…

              . . .

   - Твой Жеребец  опять припарковался на нашей улице.
   - Какой Жеребец? Мой? Я не увлекаюсь лошадьми…
   - Не прикидывайся. Павел Жеребцов, с которым ты танцевала на корпоративе. С которым вы встречаетесь в офисе каждый день. Который ездит на одинаковой с тобой машине и появилась она у него вскоре после твоей. Который очень часто ставит до утра  свой Спарк рядом с нашим домом. Жеребцом зовут его подруги моей матушки. Дамский угодник.
  -  А почему о нём ты тогда не спросишь подруг или матушку?
   - Оставь эти грязные намёки!
   - Намёки?
   - Тебе не кажется, что нам стоит пожить раздельно некоторое время, пока не улягутся разговоры. Да, я знаю, что ходит этот Павел не к тебе. Если вы встречаетесь, то днём и где-то на стороне. А ночью ты со мной всегда, и третьего между нами пока не было. Но соседи этого не видят. Зато они видят два похожих авто то здесь, то в городе, практически рядом, Жеребец помогает тебе выйти из машины, сесть в машину, подаёт пакеты и костыли – между вами уже что-то было? Ладно, поверю. Но пусть улягутся разговоры, пусть твоя зеленуха не стоит рядом с его на виду у всех какое-то время, пару месяцев, хотя бы…
   - Ты уже нашел себе квартиру? У кого? Я её знаю?
   - Ну вообще-то я в доме моей матери… А ты можешь пожить у своей…
   - Помоги собрать сумки и чемоданы…
    - У тебя их немного, справишься.

   Уже в сумерках Вера загружала багажник.  Всё уместилось бы в две дорожные сумки. Вполне подъёмные, если с опорой на две ноги. Но не с занятыми руками опорой на костыли. С опасением потерять равновесие. Так что сходить туда-обратно пришлось несколько раз, прощание затянулось, с ним и чувство неловкости ситуации затянулось, и Влад начинал злиться. Ему всё вначале предстьавлялось  недолгой неприятностью…И когда всё закончилось, груз с души Влада наконец упал… Отстатки лучше всего было бы растворить в смехе с Кристиной. Вспомнились такие трогательные ключицы и улыбка умиления тронула Владовы губы…

   
     Пробуждение в родительском доме было странным.

   Будто минуту назад Вера  снова чувствовала себя королевой всех дылд десятого «А» в настоящих руперт-сандерсонах – а вот позволила себе! – в красном пиджаке и длинной юбке с разрезом с левой стороны торжественным маршем пришла  взглянуть сверху вниз на своих коллег в школе с высоты на десять  сантиметров выше своего немаленького роста…И тут тебе на! – ты педагог или можешь пройти мимо и не связываться? Право, так сказать, имеешь…

На скамейке у ограды сидели её мальчики и девочки, в середине гитара, и курили.

     Веру заметили.

     И затянули противными голосами:
   - Но если есть в кармане пачка сигарет,
     Значит мир не так уж плох на сегодняшний день,
     И билет на самолёт с перебитым крылом,
    Что влетая, оставляет за собой лишь тень…
     С досады Вера пнула какой-то дурацкий зеленый мячик…
     И был взрыв…И потом реанимация, слева  кричала какая-то девочка, справа подвывал со всхлипами неизвестный мужчина…


    - Я жива, - поняла Вера. Тогда. И сейчас,  снова. Хотя тогда пачки сигарет у неё не было, и это слегка огорчало. Почему-то казалось, будь у неё в кармане пачка сигарет, всё пошло бы нормально.  Огорчало немного больше, чем отсутствие левой ноги. Наверное, еще действовал наркоз, кто знает? Сейчас Вера потянулась к сумочке и достала сигареты – одним огорчением меньше. Впервые она курила в постели, впервые  утром натощак. Сначала она просто носила нераспечатанную пачку с собой, в той строчке как мантре не говорилось, распечатана ли она, чем полнее, тем лучше. Ту пачку она выпросила у медсестры, сестричка специально сбегала на другую сторону улицы позади госпиталя. Вера затянулась, выпустила две струи через ноздри – и внезапно ощутила полное отвращение ко вкусу дыма, следом организм выворотило наизнанку…

   Молодую женщину рвало, хоть и рвать еще было нечем, утро. Организм очищался, почему-то  в голову пришла эта мысль. И как будто мысль эту подавала тёплая звёздочка внутри Веры.
   - Я живая, - еще раз сказала  Вера. И  ещё прислушалась к себе. Организм отозвался новым чувством, неведомым ранее – как будто в теле было ныне две жизни. Она, Вера, и еще маленькая искорка живого…
   - Программа-минимум выполнена. И «мы летим на последнем крыле…»

             . . .

   Влад с Кристиной еще два раза выезжали  «порезвиться в карнавальном костюме». Тайное удовольствие от того, как они прикалывались над наивными  людьми, выплывало на лицо Кристины таинственной улыбкой. Владу лицо тогда казалось прекрасным. А Кристине нравилось внимание. Очень молодая и очень беременная  одноножка  на костылях – люди расступались, всюду пропускали, всячески старались проявить заботу. Вот и сейчас Влад нёс коробку с парой прекрасных осенних ботиночек. Молодой продавец догнал их в торговом центре и предложил подарок – в одной из коробок оказалась пара обуви на левую ногу.

   - Я уже вижу, практически ваш размер, будете гулять скоро в парке, по Набережной с коляской…

Влад с Кристиной еле сдержались, чтобы не прыснуть от смеха, парень так хотел сделать доброе дело…

   - Знаешь, Владик, я хочу вот так, с животом, сходить на школьный вечер. Без костылей, конечно…

   И тут на выходе из торгового центра они столкнулись с Верой.
Выходили они через боковую дверь, наверное для персонала, так ближе к автостоянке. Влад придержал дверь, пропуская Кристину. А когда развернулся, то обомлел. Две его  одноногие женщины на костылях, высокая и маленькая, с животами, Кристина в специально сшитом платье и плаще, и Вера в куртке с несходящимися полами, разглядывали друг друга. И маленькая, как это бывает с блондинками, буквально пылала – тонкой белой коже не скрыть прилития крови. Первой мыслью Влада была о сердце Кристины – он практически ощущал, как оно билось в панике. Влад уже привыкал к образу и переставал вспоминать, что живот фальшивый и Кристина фальшивый инвалид. А напротив стояла такая настоящая Вера, под юбкой нервно двигалась култышка, а живот…»Вера беременна» - осознание простой истины и самого Влада бросило в жар. Полгода жизни врозь – как раз.  И отсутствие разговоров у матери о чужих мужчинах у Веры – это же так естественно! Здоровые мужчины ищут себе здоровых женщин – инстинкт. Значит ребенок…

   Вера качнулась на костылях, делая шаг назад, чтобы освободить дорогу  Владу с Кристиной, обошла и взялась за ручку двери. Простое действие – открыть дверь и войти – на костылях оказывается непррстым, Открыть и придержать, как только что проделал Влад Кристине, Вере не нашлось никого.  Неуклюже потоптавшись, Вера всё же вошла и дверь сама закрылась за ней.  С ней ушла настоящая жизнь.


Фото: Антон Фраймс