Структура разума

Так как структурность является одним из существенных параметров реально существующих объектов, то вполне логично можно предположить, что и разум имеет структуру.

Так, например, электронный словарь «Большая энциклопедия Кирилла Мефодия» определяет менталитет, ментальность как термин, происходящий от позднелатинского термина mentalis.

При этом указывается на то, что он обозначает некую умственность, или же определённый образ мыслей, совокупность умственных навыков и духовных установок, присущих отдельному человеку или общественной группе.

Исходя из этого и продолжая данный подход, можно подчеркнуть важное обстоятельство: менталитет имеет свою структурную организацию, свои порядок и системность.

Ментальность является живой социальной системой, имеющей структурную организацию.

То есть ментальность как некий интеллектуальный уклад является фрактальной, матричной структурой.

В зависимости от количества и положения ее элементов определяются социальные практические проявления свойств системы в целом.

Проблема в данном случае даже не в том, имеет или не имеет разум структуру, хотя понятно, что бесструктурный разум как некий феномен, в той или иной степени допустимый в рамках определённых представлений, кажется весьма странным явлением.

Проблема заключается в том, каким образом разум существует как эта особая структурная форма организации?

Подходы к данному пониманию возникли, возникают и, по всей видимости, будут возникать.

Так, например, в книге «Структура разума: теория множественного интеллекта» Говард Гарднер, рассматривая виды разума, даёт следующее определение, которое по своей сути почти отождествляет разум и интеллект. Разум состоит из некоего множества форм интеллекта.

Многообразие интеллекта в своей совокупности и составляет некий всеобщий разум.

Хотя в целом направление исследования данного автора можно назвать психологическим исследованием множества интеллектов как своеобразных форм мышления, присущих той или иной достаточно устойчивой сфере деятельности.

Проблема, на наш взгляд, всё же шире.

И не совсем правильно сводить различные способы обозначения неординарной способности человечества решать сложные задачи, не определённые по способу их решения инстинктивными алгоритмами, к их простому отождествлению.

Может быть, во многом интуитивно заданные способы понимания интеллекта как разума, рассудка, сознания, мышления отражают различные измерения и способы их понимания.


Подобная теория множественного интеллекта должна была возникнуть, и неважно, в какой авторской интерпретации она возникла.

Важно то, что был отмечен важный и существенный факт: интеллект многообразен. А вот каким образом он может быть многообразен?

И почему это разнообразие проявляется – это, возможно, уже другой вопрос.

И действительно, можно заметить, что культуры можно классифицировать по тому, каким образом они делают акцент на определённом, по сути дела, предзадаваемом типе легально допустимого мышления.

В этом случае понятно, что всё не подпадающее под данное нормирование типа мышления будет восприниматься как ментальная аномалия.

И уже неважно для данной культуры то, насколько она права или не права, она себя устанавливает через соответствующий тип ментального бытия.


СНОСКА
Интеллект, ментальность и духовность в глобальном мире: кол.монография, отв. ред. Колмаков В.Ю. [Серия: Библиотека актуальной философии]. Вып. 2. – Красноярск: Изд-во «Литера-принт», 2008. – 228 с.