В командировку за наградой-продолжение

Военные железнодорлжники-боевые ребята. Все у них регламентировано, разложено по полочкам, выполняют свои задачи с толком, не суетясь, хотя и с риском для жизни. Основной движущей силой для выполнения боевых задач являются специальные поезда СП - I ("Казбек") и СП - II ("Дон") с численностью экипажа до ста человек в каждом. А те бойцы и командиры, которые не имели никакого отношения к железнодорожным войскам, называют их бронепоездами. Это прижившееся здесь название и, пожалуй наиболее распространённое. Так вот, эти бронепоезда, по своей сути были те, к которым мы привыкли по фильмам о Великой Отечественной войне, а особенно о Гражданской войне. Те бронепоезда, имевшие солидное артеллерийско-пулеметное вооружение, являлись мощной силой, способной повлиять на ход боя, а то и сражения. В годы Гражданской войны были целые бригады бронепоездов, одной из которых командовал альбатрос Октября, небезысветный матрос Железняк (настоящая фамилия Железняков).
Назвать спецпоезда полноценными бронепоездами можно было с большой натяжной. Все они не были типовыми по своему составу. Обычно к бронированному тепловозу цеплялись несколько бронированных пассажирских вагонов, в стенах которых делали отверстия для ведения огня из личного оружия, а на крышн устанавливались крупнокалиберные пулемёты и автоматические гранатомёты, на платформах крепилась бронетехника (танки, боевые машины пехоты), спаренные зенитные установки "Шилка" ЗУ-23-2, автомобильная радиостанция... Спереди и сзади состава находились грузовые платформы со специальным балластом из рельс, шпал, мешков с песком для страховки от мин нажимного действия и фугасов.
Под прикрытием специальных поездов осуществлялось сопровождение воинских эшелонов с техникой, личным составом, боприпасами, продовольствием, горюче-смазочными материалами... на особенно опасном участке Ханкала - Гудермес - Моздок и обратно (они шли впереди них), проведение технической разведки, разминирование железнодорожных путей и доставка восстановительных железнодорожных подразделений для восстановления поврежденного железнодорожного полотна.
В один из дней к железнодорожникам прибыл полковник, который занимал приличную должность в Москве. В общем, большое начальство, а начальство надо ублажать по полной программе и в условиях военного времени. А программа была вроде-бы простой: в течение светлого времени суток проинспектировать работу личного состава одного из специальных поездов, выявить  узкие места и дать предложения по его дальнейшему эффективному использованию. Хотя, что выявлять, какие предложения давать, если наверху и все так известно, даже больше, чем надо. Офицеры-железнодорожники между собой проговаривали, что полковник приехал прокатиться с ветерком на бронепоезде, там же совершить подвиг, пусть даже на бумаге, и получить боевой орден.
Полковник сел в штабной вагон. Ему определили лучшее место в плане комфортности, и в плане безопасности. Предложили коньяк, от которого он не отказался, и в добрый путь. Чувствовал он себя больше любопытным пассажиром высокого ранга, чем таким же начальником. В голову приходили различные мысли, самая главная из которых говорила: "Быстрее, быстрее домой!" А бронепоезд увозил его совсем не туда. Медленно мелькали населённые пункты, или то, что от них осталось, пасшийся скот, блок-посты, техника и люди, озера с нефтью и прудики с ней же. Больше всего полковника беспокоила "зеленка" и мосты. Вот откуда могла исходить опасность. "И далась мне эта награда! Не получилось бы, как в том анекдоте с длиннющей бородой: " Ночь. Тишина. Мирно светит луна. Железнодорожное полотно. На одной стороне рельсов лежит голова без туловища, а мёртвые губы шепчут: "Вот и за хлебцем сходил!" "К черту, к черту эти мысли! Вот весёлые и жизнерадостные бойцы. Им все нипочём. Каждодневно рискуют жизнью и все без наград". Со временем все это было забыто. Наступило время трапезы. Молодая симпатичная женщина-военнослужащая накрыла стол. После сытного и вкусного обеда в голове у полковника начали рождаться слова, рождалась и музыка. Его руки потянулись к гитаре, и пальцы забились в нервных конвульсиях, извлекая из струн только что родившуюся мелодию. Кто-то свыше диктовал ему уже рифмованные слова, а он лишь повторял в такт мелодии: "Домой! Домой! Домой!" ОН забыл о войне, вспомнил жену, детей и был счастлив: "Надо срочно записать только что родившиеся слова, а то не не ровен час забудешь". Такое с ним уже бывало. Полковник прекратил игру, его рука потянулась за авторучкой, как вдруг кто-то с неистовой силой забарабанил по броне штабного вагона. Ему показалось, что это град. Немного спустя он сообразил, что это пули танцевали на броне вагона, издавая истошные звуки. Это была другая музыка, музыка войны. Это были другие слова: "Смерть! Смерть! Смерть! А в голове у полковника продолжали крутиться слова: Домой! Домой! Домой! Какие слова в этой мелодии победят? Здесь компромисса быть не должно, хотя он может быть, когда его остывшее тело привезут домой." Такие компромиссы нам не нужны, - подумал полковник. - Домой, домой, но только живым.

ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ