Опоздавшие на праздник жизни. Часть 1

Мы на палубу вышли красиво
Присмотрелись, а палубы нет.
(Из песни «Твари цвета ультрамарин» гр. «Дом Кукол»)

Все персонажи выдуманы. Любые совпадения с реальными событиями и людьми случайны.

Марго фон Тризи восседала перед «ящиком из Подземной Этланти» и поедала салат из красной фасоли, обжаренной в томате с колечками перца и лука. По одному каналу показывали спортивное состязание, по второму военный парад. Бегущая строка приглашала принять участие в новой процессии.

– Какой прок в ваших парадах, - желчно пробурчала дама с набитым ртом, - когда на них собираются одни женатики?!

Одна из фасолей соскочила с вилки и провалилась в лифчик, пачкая его.
 
– Разрешите вам помочь, госпожа, - пропела компаньонка Марго, вскакивая на опухшие ноги. Ее звали Фрида.

– Обойдусь, моя хорошая. Что подумает о нас Пусси, увидев вашу руку у меня за пазухой?!

Фрида жеманно улыбнулась и снова плюхнулась на стул, который жалобно заскрипел под тяжестью ее тела. Пусси немного подумала и тявкнула. Милая девочка с розовым бантиком была чихуахуа.

Чтобы достать проказливый боб, пришлось скинуть блузку на паркет. А затем поднять с пола собачонку, чтобы она слизала подливу с кремовой кожи леди фон Тризи.

– А теперь я вижу непотребство с участием ребенка, - хихикнула Фрида. – Чего вы так покраснели, госпожа? Я же пошутила.

– Это не от стыда, глупая вы гусыня, - с досадой огрызнулась Марго. – У меня приливы начались. Родить бы настоящего малыша, без шерсти и хвоста, до того, как фертильность покинет меня!

– Родите, госпожа! Вам же всего сорок шесть лет! А я свяжу ему шапочку и пинетки.

– Мои мужья оказались ни на что не способными. И только первого я любила по-настоящему. Но его настиг инфаркт за день до захвата Мозаичного дворца, пивных и радиостанций Сторонниками Энозиса*. Последующая за ним тройка оказалась совсем никчемной. Один муж утонул в реке. Второй ушел на охоту и не вернулся. Третий даже не стал притворяться, что заблудился. Просто уехал с любовницей на другой конец острова, гад. Погляди-ка на этих подлецов, Фрида! Смотрят на меня, жертву их жестокости и безалаберности, - процедила сквозь золотые зубы мадам.

– Из мастерской принесли раму для портрета вашего пятого супруга. Из красного дерева, представляете? Изабелла держит наготове краски и ожидает нового заказа. Советует на этот раз выйти замуж за светлоглазого блондина для контраста. Ведь четвертый муж был смуглолицым брюнетом, - сказала Фрида, ровесница госпожи фон Тризи.

– От блондина получится белокурый ангелочек, которым я буду хвастаться перед другими мамами в парке. Если успею поймать его отца, конечно. На парад сходить, что ли? В прошлый раз ты была недостаточно активной, Фрида. Помни, у меня не так много времени, как десять лет назад, когда я перебирала мужчин, словно брюкву на овощной базе. Я очень-очень спешу и нервничаю.

– Ах, госпожа, куда вы так торопитесь? Зачем расстраиваете саму себя? Адзебума Коралья в ваши годы вышла замуж за диктатора, который был моложе ее.

– Но детей-то у них не было, - вздохнула Маргарита.

– Почему вы думаете, что в этом повинен возраст Адзебумы? Говорят, что какой-то паразит ускользнул от военных и поселился в голове Джулиано, чтобы захватить власть. Видимо, боялся случайно наплодить себе соперников.

– Не повторяй бредни Андрюхи, Фрида. Спасибо его отчиму за иммунитет, который защищает меня от политических преследований. Только за совершение тяжкого преступления тен‘рифи могут арестовать меня.
 
– Прессис Э досадует, что не может бросить вас в тюрьму за крамольные мысли!

– Напомните мне семейное положение Прессиса, Фрида.

– Женат, но бездетен, госпожа.

– Значит, его самого скоро арестуют. Зайдем к нему в контору, чтобы забрать мои записки о политике. Если встретим неженатого мужика – на свободу не отпустим.

– Мы уподобимся орнитологам, которые окольцовывают холостых птах! – утробно хохотнула Фрида, хлопая себя по ляжкам.

– Опыт подсказывает, что мужчина умнее птицы. За корм свободу не продаст. Тащите краску для волос, различные притирания и украшения с тряпками. Мне надо выглядеть как можно моложе!

Преданная компаньонка взяла за дело. Вскоре прямые седеющие волосы мадам стали огненно-рыжими кудряшками. Благодаря различным ухищрениям грудь поднялась, и наметилась талия. Правда, Марго стало трудно дышать. Корсет – штука суровая. Тональный крем и мерцающая пудра скрыли мелкие морщинки. Ресницы из натурального волоса хорошо сели на веки, что увеличивало шансы на скорое замужество. Фрида жирно подвела янтарные глаза госпожи, чтобы ее немигающий взгляд приобрел сокрушительную силу для мужских сердец.

– Все-таки я красивая женщина, - сделала вывод Марго, разглядывая себя в зеркале. Фрида надушила ее и себя, приговаривая, что даже Царица Савская позавидовала бы столь восхитительной внешности.

Повязав на свою голову цветастый шарфик, Фрида закрепила самодельный тюрбан брошкой и выпустила кокетливо подвитую прядь. Накрасила ресницы синей тушью и решила, что она «тоже еще ничего». Если у жениха найдется дружок, Фрида своего не упустит.

Перед выходом в свет дамы пропустили по стопке коньяка. Для поднятия боевого духа, так сказать. На ошейнике Пусси закрепили зеленый бантик и подвеску со стразами. Собачонка залилась лаем, словно тоже предвкушала встречу с кобельком.

***

В Мозаичном дворце кипела подготовка к очередному параду. Старший камердинер уговаривал правителя Миндального Королевства отказаться от фиолетового с золотом бархата, который, по традиции, носили только диктаторы.

– Вы и так засиделись в правителях. Уступили бы место сыну годика на четыре, как собирались. А плащом своего отчима на параде окончательно скомпрометируете себя как демократа и хранителя либеральных ценностей, - увещевал его слуга.

– Я прикрылся бы этим придурком, если бы он женился. В доме невесты, которую я выбрал для него, Чучо подали блюдо из конины. Мальчишка завопил, что лошадок кушать нельзя, и надел его на голову суженой. С чего он взял, что конину есть нельзя? Я пока не запретил этого! – заявил Коралья.

– Господин, хорошенько подумайте, прежде чем выйдете к людям в фиолетовом. Как пропагандисты растолкуют этот перфоманс народу? Еще три года назад верховным лидером должен был стать Чучо! – гнул свою линию камердинер.

Андре сердито отмахнулся от него. Хлопнула дверь в покои народного избранника.

– Отвяжитесь от нашего повелителя, Бальтазар. Вы только раздражаете его. Народ на этом острове ничего не решает, даже когда верит в демократию, - раздался звонкий голос молодого стройного адъютанта Сержа фон Суэте. Русые вихры вздымались на его голове в продуманном беспорядке. Под густыми бровями сверкали зеленые глазки, над верхней губой золотились аккуратные усики. В военном мундире он был неотразим. К тому же принял изящную позу, прислонившись к дверному косяку.

Андре бросился к нему навстречу, наступая на полы своего одеяния.

– Серж! О Серж! Я всем пожертвовал для неблагодарного народа.

– Знаю, мой властелин.
 
– Если этот лошадник придет к власти, всю страну превратит в конюшню. Он, как и все наземные этли, всегда будет нуждаться в опеке отца, - фыркнул правитель и добавил, понизив голос:

– По поводу этого плаща… он идет мне, Серж?

Адъютант вздохнул и помолчал, словно набираясь мужества перед тем, как сказать неприятную правду.

– Я один из самых верных патриотов Каруш Ашаш и все же вынужден раскритиковать стиль Джулиано. Понимаю, что, расчистив себе путь к власти автоматными очередями, он не мог одеваться, как ему вздумается. Но фиолетовый колор, утяжеленный золотом, мало кому идет. Он портит цвет лица, что видно на всех фотографиях диктатора.

Несомненно, Серж фон Суэте разбирался в таких вопросах. Его гладкая бело-розовая кожа поражала своей безупречностью. Андре пожирал глазами красавца.

– Джулиано забрал мою мать для утех! В одну дождливую ночь он чуть не застрелил меня, решив, что я подглядываю за ними, стоя на балкончике под проливным дождем. Всегда носил при себе оружие под фиолетовым плащом и ложился с ним спать. Узнав меня в последний момент, он навешал мне оплеух и отдал солдатам.

– В смысле? – переспросил прекрасный адъютант, округлив глаза.

– Да я промок до трусов, пока карабкался по карнизам в их покои. Негодяй избил меня и приказал страже проследить, чтобы я не упал в камин во время сушки. Меня качало от волнения и гула в ушах, а уголья еще не прогорели. Я слышал, что вы балуетесь стихоплетством, Серж? Не желаете ли написать поэму-разоблачение о сексуальных похождениях Джулиано? Мы издали бы ее и подшили к делу о признании режима Джулиано злокачественной диктатурой**. А вы получили бы недурной гонорар и литературную премию.

– Я поразмыслю над этим, мой господин, - сказал Серж, поглаживая усики. – А вам советую надеть вот этот бежевый костюм. Одно из преимуществ быть демократом – это возможность одеваться по моде и в соответствии со своим цветотипом. Вы будете в нем элегантны и изысканны.

– О, Серж, что бы я без вас делал?! Вы даете дельные советы, - растроганно пробормотал Андре. Приблизившись вплотную к статному молодцу, он не удержался и потрепал его за щеку. Серж подавил в себе желание отпрянуть от политика.

– Вы считаете, что история с моей матерью не потрясет читателя? Нужно придумать что-то более грязное? По-вашему, Джулиано на мужчин не заглядывался? Ну, это с какой стороны посмотреть. Существо, удравшее от ученых, слилось с мужской плотью в единое целое, верно? Как жаль, что технология переноса сознания из одного человеческого тела в другое, а также в животных утеряна много столетий назад. Как жаль, мой друг!

– Чем привлекает вас эта технология, повелитель? – осторожно спросил адъютант, вжимаясь в стену. Правитель встал на цыпочки, прижимаясь к нему, и страстно прошептал на ухо:

– Глядя на вас, ощущая запах вашего одеколона, мой дорогой Серж, я мечтаю о возможности перенести свою личность в крошечное животное, которое сольется с вашим утонченным существом. Мы всегда будем вместе, слитые и спаянные навек! Но никто из посторонних не увидит, как мы близки. Вот тот гомосексуальный подтекст, на котором вы можете построить свое разоблачение гнилой сущности диктатора!

– Разве Джулиано сам впустил в себя этого паразита?

– Говорю вам, он конченый выродок! Зачем отчим рвался в лидеры? Конституция повелевает гнать в шею всех извращенцев с руководящих постов!

– Значит, вы собираетесь покинуть нас? – не выдержал Серж.

– Нет! С чего вы взяли? – изумился Андре.

– Ну, вы же вспомнили о Конституции!

– Помнить о Конституции не значит следовать ей! – рассвирепевший правитель бросил на адъютанта убийственный взгляд. - Что вы себе позволяете, дерзкий юноша? Постыдились бы своих мыслей! Из-за вас я не приму участие в мероприятии! – с этими словами Андре вырывал клок волос Сержа, который от неожиданности ойкнул. – Полковник Фэсио, где прохлаждается мой дофин-сменщик?! Я подобрал ему вот этот бежевый костюм! Пусть подменит меня на параде! А затем женится на ком-нибудь, чтобы гомосексуалистом не прослыть!

Правитель припустил на улицу, на бегу размахивая вельветовым костюмом на вешалке. Начальник правительственной охраны помчался следом за Коралья. Серж облегченно выдохнул, когда остался один. Оглядевшись по сторонам, он пробормотал:

– Боже, до чего неприятно, когда истеричный мужик трется об тебя и дерет волосы! Автоматически продлили контракт на очередной срок! Лучше бы меня взяли за жопу и выкинули со службы. Нет-нет, пусть меня просто вышвырнут со службы, о Господи! Ради этого я готов сожрать не только четырехлистник, но и весь клевер на пастбищах в предместье! Напиться и устроить дебош, разнести все кабаки в округе!

Чучо прогуливался по саду со своим приятелем. От обоих за версту несло конюшней, в которой они провели все утро. Приболел любимый скакун сына правителя. Ничего серьезного, но все равно неприятно, когда любимцы хворают.

– Почему вы не женились на дочке лейб-медика? – спросил юркий чернявый парень, который присматривал за лошадьми.

– Не люблю принуждения. Мало того, что эта особа поедает конину. Она коротко остриженная, угрюмая и квадратная телом, словно тумба. Походит на пацана и поведением. Когда я надел рагу ей на голову, дамочка и бровью не повела. Любая другая женщина раскричалась бы и пощечину залепила. Вот моя бабушка – настоящая леди. Даже диктатор не мог безнаказанно крошить батон на нее.

– Андре Коралья рвал и метал из-за вашего поступка.

– Пусть меньше пялится на артистов балета и щупает адъютантов. Как хорошо, что  Нижинский*** у нас не пляшет! Если запереть в одной комнате Выцлава, Сергея Дягилева и моего отца, в ней начнется Содом, - съязвил Чучо. Конюх понимающе хмыкнул. - А кого хочу я? Умную изящную барышню, которая любит лошадей и смыслит в политике. У меня в печенках сидят заседания в Синшараре! Пусть она их посещает. Иначе превращусь в Призрака Розы, нет, Сирени, и спляшу на пустых черепушках сенаторов!

Обломив ветку белой сирени, Чучо неуклюже станцевал несколько па и нечаянно сбил с ног Прессиса Э. Невзрачный сутулый человечек поднялся с травы и поправил кепи на лысеющей голове. Затем он показал потрепанный блокнот толстяку и прошипел:

– Я записал ваши слова об Отце, Нижинском и Содоме. По лезвию бритвы ходите, господин. Вас спасает от жестокого наказания только отцовская любовь. А вы не уважаете нашего великого повелителя.

– Сгинь в пекло, шпик поганый! Я сын правительства. Ищи крамолу в другом месте!

– Я нахожу крамолу везде, исполняя патриотический долг!

– С такими патриотами и врагов не надо!

– И эти слова также будут доведены до ушей вашего достойнейшего отца, Чучо!  - высокомерно заявил Прессис, записывая.

Конюх быстро смекнул, что запахло жареным, и смуглой птицей перелетел через живую изгородь, драпая от опасного субъекта. Ведь он не был единственным отпрыском правителя, который с постной физиономией вышагивал по аллеи.

– За преданность государю вы будете вознаграждены орденом, Прессис, - апатично уронил Андре.

Чиновник поздоровался и вытянулся во фрунт перед обожаемым лидером. Андре и оклад повысил бы ему, если бы Прессис хоть немного привлекал его внешне.

– Жду вашего рапорта о поведении моего сына и прочих персон из ближнего круга. Обратите особое внимание на Сержа фон Суэте, - продолжал тем же бесцветным тоном Коралья, щуря глаза на солнце.

– На твоем месте я уволил бы этого Сержа как можно скорее, отец. Или отправил служить в края дальние! - бросил Чучо.

– Предателям и извращенцам слово не давали, сынок. Прессис, покиньте нас.

Чиновник с поклоном удалился. Коралья вручил Чучо костюм с приказом:

– Надень его и отправляйся на парад.

– Меня уже тошнит от твоих парадов, отец. Парадами Подземную Этланти не напугаешь, - проворчал блондин, скрестив руки на груди.

– Любишь лошадей? Так прими же парад на коне, и старайся держаться в седле, как казак. Бежевый тебе к лицу, у нас один цветотип, хотя я стройнее тебя, жирдяя.

– Какой поц подобрал тебе этот костюм? Я не надену его! – скривился молодой человек, вешая наряд на куст форзиции, весь в желтых цветках.

– Чучо, заткнись и исполняй наше повеление! В противном случае, демократия повернется к тебе задом, и тирана узришь! – подбоченился Коралья.

– Ты не боишься, что я бабушке расскажу о твоих выходках, папа? – тихо пригрозил Чучо. Лицо Андре покрылось алыми пятнами от гнева.

– Ножницы, Фэсио! – рявкнул правитель. Полковник правительственной охранки растерянно огляделся по сторонам и приметил забытый садовником секатор. Он подал инструмент главе правительства. Андре распорол им клетчатый свитер и майку Чучо, поцарапав кожу. Увидев секатор у своей ширинки, Чучо вздрогнул и согласился принять парад в костюме из бежевого вельвета.

Нарядив сына по своему вкусу, Андре обнял его и с неожиданной сердечностью проворковал:

– Как я люблю тебя, сыночек!

Толстяк с трудом проглотил ком в горле и ничего не сказал. В этом костюме он походил на плюшевого медвежонка с пышным бантом на шее. Пиджак трещал по швам из-за полноты Чучо.

*Сторонники Энозиса добивались исторического воссоединения Миндального Королевства (Каруш Ашаш) и Подземной Этланти ("чуфа поганая").

**Конституция Древней Этланти позволяет законно установить диктатуру в стране, но имеется система сдержек и противовесов.

***Сергей Дягилев организатор "Русских сезонов", а Выцлав Нижинский выдающийся артист балета.

Иллюстрация из собственного архива.

Продолжение следует http://proza.ru/2025/02/18/1413