Нелюбимая невестка

Когда Рита только пришла в этот дом, свекровь оглядела её с головы до ног, будто выбирала гнилое яблоко в супермаркете. Семён, её сын, сиял, раскладывал вилки, наливал вино. А Марья Сергеевна — молчала, нацепив на лицо выражение, какое бывает у людей, которые едят что-то подозрительное.

— Ну, проходите, — сказала наконец она, нехотя сделав жест рукой.

Рита знала: это не про неё. Это вообще про всех невесток, но на неё смотрели особенно недобро.

— Девочка ты, конечно, хорошенькая, но вот… Что у тебя за семья?

Рита напряглась. Отец работал электриком, мама — в библиотеке. Не пьяницы, не аферисты, но и не профессорская династия, не врачебная.

— Хорошая семья, — сказала она.

Свекровь хмыкнула.

Потом были годы. Рита родила дочку, потом сына. Марья Сергеевна приходила, ворчала, что детей плохо одевают, что не так кормят. Разводила руками:

— Я Семёна не так растила!

Рита пробовала улыбаться, объяснять, но Марья Сергеевна только вздыхала, качала головой.

— Не умеешь ты, — говорила. — Совсем не умеешь.

Однажды она принесла детские фотографии Семёна.

— Смотри, какой он у меня был, — сказала.

Рита смотрела. Маленький мальчик в пижаме, с плюшевым медведем. На следующем фото — постарше, с ракеткой в руках.

— Сразу видно, что человек из хорошей семьи, — прокомментировала свекровь.

Рита ничего не ответила. А потом Марья Сергеевна заболела.

— Не надо мне сиделок, — сказала. — Вы меня в дом не пустите?

Конечно, пустили. Семён суетился, ставил лекарства по часам, приносил бульон. Рита тоже ухаживала, но каждый её жест вызывал у свекрови раздражение.

— Чай не так завариваешь.

— Ты хоть знаешь, как компресс делать?

— Нет, уйди, Семён, лучше ты.

И вот однажды, ночью, когда ей совсем уж было плохо, Марья Сергеевна позвала не сына, а Риту.

— Ты тут?

— Тут.

— Почему не спишь?

— Смотрю, дышите ли.

Марья Сергеевна хмыкнула.

— Ну и дура.

Она хотела ещё что-то сказать, но уже не успела. Рита сидела рядом, держала её за руку. Думала, как странно всё вышло. Она никогда её не любила. Но почему-то в эту ночь никто не был ближе.

Потом были похороны. Семён плакал. Рита держала его за плечо. Марью Сергеевну хоронили в закрытом гробу. На похоронах было немного людей. Соседка, пара старых подруг. После кладбища зашли в квартиру свекрови. Стояла тишина.

— Надо будет разобрать вещи, — сказала Рита.

— Да, — ответил Семён.

Через неделю она открыла шкаф. Платья, блузки, какие-то старые духи с крышечками, запылённые книги. В шкатулке с украшениями обнаружился кулон. Рита его узнала. Марья Сергеевна носила его редко, но всегда с гордостью. На обратной стороне было что-то выгравировано. Рита протёрла. «Моей любимой».Рита замерла. Кто мог ей это подарить? Семён? Вряд ли. Марья Сергеевна не признавалась в таких чувствах. Рита положила кулон обратно.

Вдруг зазвонил телефон.

— Мама, — донеслось с того конца.

— Да, милая?

— А бабушка нас видит?

Рита посмотрела в окно.

— Видит, конечно, — сказала она.

— И ей там хорошо?

Рита задумалась.

— Я думаю, да.

Она не знала, правда ли это. Но ей хотелось верить.