Глава 7. Майор Львов

Все события вымышлены, совпадения случайны!

Дождь лил уже третий день.
Периоды моросящей мерзости сменялись сплошными водопадами прямо на голову с небес.

Два часа ночи.
Я приступил к дежурству на пульте.

В караульном помещении была стеклянная дверца в маленькую комнату позади ангаров для пожарных машин.

В ней стоял пульт дежурного по части.
Пульт представлял из себя что-то среднее между электроорганом и футуристическим космическим кораблём пришельцев.

И это только по форме.

Посреди пульта было место для журнала дежурств, куда записывались все  вызовы, звонки и телефонограммы.
Чуть впереди была наклонная плоскость, на которой было множество кнопок и светящихся лампочек. Справа от кнопок был вмонтирован телефонный диск и на рычажке  лежала телефонная трубка.

Размером пульт был с письменный стол.
Перед ним стояло затёртое кресло на железной ноге, к которой когда-то были прикручены ролики.

Ролики давно отломались, кресло  на ноге прогнулось назад, так что ровно в нём сидеть было очень неудобно.
Поэтому все, кто заступал на дежурство в это кресло, отваливались назад на кривую спинку и задирали ноги на сам пульт.

Получалось просто великолепно. Как шезлонг. Хоть книжку почитать, хоть подремать немного.

Я не заморачивался, тоже задрал ноги на пульт и откинулся в кресле назад. Борясь  со сном, я принялся изучать учебник по патанатомии, с большим чернильным штампом на первом листе,  о принадлежности к институтской библиотеке.

Не успел я прочесть и двух страниц, как дверь в дежурку распахнулась и в комнату ввалилось что-то мешкообразное, мокрое, с большим капюшоном на голове.

В дежурке было мало света. Сорокаватная лампочка в непрозрачном плафоне на гибкой ножке, прикрученной  к пульту, освещало небольшое пространство где лежал журнал.

Часть света от лампы попадала на мою книгу.
Все остальное помещение находилось в плотной тени.

Пытаясь разглядеть, что это ко мне впёрлось, я слегка откинул назад голову, давая глазам привыкнуть к темноте после освещённого белого листа книги.

Ноги я с пульта так и не снял, и с кресла не поднялся.

- Встать! - вдруг проорало что-то мокрое из сумерек.

Я не шевельнулся, продолжая молча рассматривать, что там орёт.

- Встаааать! Смирно!!! - опять проорал мешок, по которому на пол стекала вода, образовывая уже приличную лужу.

Я повернул плафон лампы на вошедшего и моему взору предстал кто-то в военно-полевой плащ-палатке.

Офицерская плащ-палатка - это вещь!

Прорезиненная ткань защитного цвета, великолепно держала форму, накрывая стоящего с головы до самого пола.  Огромный капюшон прятал голову глубоко внутрь вместе с фуражкой.

На груди были прорезаны наклонные щели для рук, прикрытые клапанами, чтобы не затекала вода.

Такая плащ-палатка легко защищала и от дождя, и от ветра. Недаром за ней гонялись все рыбаки.

Попав в луч света от моей лампы, как на допросе, военный, а это был несомненно военный, потому, как из под подола плащ-палатки выглядывали хромовые сапоги,
в бешенстве сделал шаг вперёд и ударил по плафону лампы, высунувшейся под клапан плащ-палатки рукой, опуская её вниз так, что чуть лампочка не вылетела.

- Доложить обстановку! - опять грозно рявкнул мешок.

- Ты кто такой?! - спросил я не повышая голос, - и чего ты здесь разорался?! Видишь бойцы отдыхают? Только с пожара вернулись.

Я отложил книгу, взял с пульта кружку с горячим чаем и отхлебнул глоточек.

- Я майор Львов!!! - грозно представился военный.
- Откуда видно, что ты майор?!  Львов! - спокойно спросил я и опять отхлебнул чайку.

Вошедший сбросил с головы капюшон и расстегнул плащ-палатку.
Аккуратная, не смотря на погоду, полевая офицерская форма была тщательно отутюжена.

- Форма! - офицер провел рукой, с обращенной вверх ладошкой и пальцами к себе, сверху вниз, как экскурсовод в музее, представляющий статую Родена.

- Такая и у меня есть, также рукой я презентовал свою засаленную робу.

Вошедший психанул и сбросил плащ-палатку на руку, предварительно вывернув её изнанкой наружу.

- Погоны! - сделал пол-оборота и слегка наклонился ко мне, демонстрируя майорскую звезду на зеленом фоне.
- В военторге такие - по рублю за пару, - парировал я.

И тут он выхватил из нагрудного кармана красные корочки и развернув их ткнул мне прямо в нос, как в советских фильмах делали работники НКВД или бойцы СМЕРШа.

- Удостоверение! - прокричал он мне в лицо, нависнув на до мной, так, что слюни полетели.

Я прикрыл кружку с чаем ладонью и слегка отодвинул её в сторону, спасая от брызг изо рта майора.

- Вот! , - сказал я проникновенно, - Удостоверение! Теперь я, конечно, вижу, что передо мной стоит майор Львов! - я опять отхлебнул чаю, глядя на растерянное лицо вошедшего, всё больше впадающего в ступор от моего наглого спокойствия.

- Вот если бы и у меня было такое удостоверение, - я опять хлебнул чаю, выражая всем своим видом и лицом глубочайшую скорбь, - я бы мухой метнулся к товарищу майору,  встал по стойке смирно и приветствовал бы товарища майора по всей форме и требованию устава!

Нужно сказать, что с 1932 года в течение 70-и лет, военизированные пожарные части входили в систему МВД.


Уж как мы только с Костей не пытались получить милицейские ксивы.

Красное удостоверение сотрудника МВД - это был волшебный пропуск в зазеркалье.
ГАИшники тебя не штрафуют, на футбол или концерт пропускают, да и в конфликте можно было разойтись без драки - никто с ментами связываться не хотел.

Мы в своих рапортах и требованиях дошли до областного управления . Но там нам, наконец, объяснили, что нас нет в природе, вообще. Какие удостоверения?!

Что, если мы не угомонимся, то нас попрут со службы и будем мы искать заработки на разгрузке вагонов, а не в славных пожарных войсках.

Мы сдались. Работать в пожарке было и доходно, и интересно.
Плюс графики дежурств легко не пересекались с расписанием занятий.


Майор Львов сделал шаг назад и расстроено спросил:
- Студент, что ли?!
- Так точно, - с издёвкой ответил я, - объект не существующий в природе пожарного царства-королевства.

Львов зло развернулся на каблуках и выскочил в караулку с явным намерением отодрать всё живое.

Но живое уже было предупреждено дежурным на воротах, что на объект проник лично замполит областного управления пожарной охраны майор Львов.

Личный состав караула, пока я препирался с майором Львовым, успел попрятать всё, что не должно было попасть на светлые очи замполита, привёл себя в порядок и выстроился посреди ангара между пожарных машин в одну линию во главе с начальником караула Виталькой.

Майор Львов не успел выглянуть из-за бампера насосной станции, как к нему строевым шагом, задирая ноги выше майорской головы, рванулся Виталик, успев крикнуть:
- Караул! Смирно! Равнение на середину!

Середина, это как раз была насосная станция. А замполит появился со стороны выездных ворот, крайне правее.

Но бойцы были талантливые и опытные, равнение выполнили по местоположению замполита.

Топнув сапогом так, что эхо полетело по ангару,  Виталик приложил руку к виску и громко отрапортовал:
- Товарищ майор! Караул находится на боевом дежурстве! Происшествий нет! Командир караула - сержант Селезнёв!

Замполит скривился так, что на него было больно смотреть.

Молодой, быстро растущий по служебной лестнице, с высокопоставленным папой, он получал физическое удовольствие от своей наутюженной женой формы, начищенных до блеска сапог, вышитой золотой нитью в генеральском ателье звёздочке на погонах, а не металической, как положено по уставу( отличительный признак, что папа генерал), власти, позволяющей ему подниматься над другими, даже если при этом других приходилось опускать…

Вся тайная операция по внезапной, внеплановой проверке нашей части - пошла коту под хвост.

Из-за этого наглого студента, растворился фактор неожиданности. Искать к чему  доклепаться, конечно,  было можно, но всё, что не касалось непосредственно личного состава: машины, имущество, территория… майора Львова не интересовало.
Как политработник, он был собирателем душ. Влезть в самый мозг военнослужащего, не взирая на должность  и звание, проникнуть глубоко в сознание и вызвать в последнем растерянность,  переходящую в панику, страх и трепетание перед его, идеологически выверенным, политически оправданным напором - вот была конечная цель неуёмной энергии майора Львова.

Желая получить сатисфакцию на территории этой проклятой части, майор Львов приказал вызвать по тревоге командира части и его замполита.

Но телефоны по адресам командиров не отвечали. Посыльных среди личного состава не было предусмотрено штатным расписанием. А засылать бойца из боевого расчёта было нельзя. Вдруг тревога. Кто пожар гасить поедет?

Поэтому все делали вид, что очень боятся майора Львова, но на самом деле, никто на него особо внимания не обращал.

Это с одной стороны пожарные войска были просто структурой, а с другой - это была машина по производству скрытого дохода, где маленькие финансовые ручейки стекались в полноводные реки и несли блага всем по пути, а особенно руководству, куда входил и папа ретивого майора Львова.

И каждый человек в этой машине был проверен и воспитан годами. Так, что никто из-за майорских амбиций систему бы ломать не стал.

Попрыгав еще немного, майор Львов отбыл восвояси.

А караул отправился досыпать.
Как сказал командир караула Виталька:
- А ну война, а я уставший!!!