Белый лист или Письмо Татьяны Глава пятнадцатая

Глава пятнадцатая

     - Сколько можно молчать? – не выдержал Зарубин.
     - Я думаю, - нехотя отозвался Дорошев: он сидел на диване в позе, отдаленно напоминавшей позу лотоса, неудачно скрещенного с лягушкой.
     - Ты не мог бы думать вслух? – Зарубин нервничал, а когда он нервничал, он начинал бояться тишины, темноты и бездействия.
     Тишины в квартире Дорошева хватало, темнота заглядывала в окна, а бездействие уныло сидело рядом с хозяином квартиры. Не удивительно, что Зарубин позволил себе разозлиться, что совсем не устраивало Дорошева.
     - Слушай, - сказал он. – Я из-за тебя могу потерять сестру, а ты еще имеешь наглость ставить свои условия! Пошел ты, знаешь куда?..
Ого! Дорошев вышел из-под контроля! Значит, дело на грани срыва.
     - Я не понимаю, - возмутился Зарубин. – Здесь совершенно не о чем думать! Они хотят меня? Они меня получат! Сам же говорил, что теперь меня никто не хватится…
     - Пожалуйста, не делай больше столь лестных предложений, - съязвил Дорошев. – Я могу и согласиться…
     - Мы можем вызвать отряд спецов, - продолжал давать советы Зарубин.
     - Чтобы Женьку подстрелили при операции?
     - Никто ее не подстрелит. Можно провести акт обмена и затем, когда она будет у нас в руках, ударить по этому тараканьему гнезду! – видимо, Зарубин был сторонником крайних мер.
     - Мы не можем официально просить помощи, - поистине ослиное упрямство.
     - Но своих-то ты можешь вызвать?
Дорошев исподлобья посмотрел на него, но ничего не ответил. Ему нужно было принять какое-либо решение до следующего звонка похитителей.
     - Почему они так привязались к тебе? – спросил он, распрямляя спину и вытягивая ноги. – Может, ты знаешь кого-нибудь из управления?
     - Лапочкин по прозвищу Пикник – правая рука Мазуфа в темных делах, - неожиданно для себя выдал Зарубин. – Знает список всех сотрудников подпольной команды. Жаден и крайне честолюбив. Мне кажется, что он мог бы рассказать много ценного для нас.
     - Мне не интересно, что известно Лапочкину, - перебил его Дорошев. – Мне интересно, что известно тебе.
     - А самому-то тебе что известно? – первые проблески разума у Зарубина. – Ты вертелся там в два раза дольше меня!
     - Себе я цену знаю, - спокойно возразил Дорошев. – И хочу теперь узнать цену тебе.
     - А если они ищут не меня, а тебя? – о, Зарубин делает успехи! – Если это задание руководящего лица? Они хотят найти тайного агента, присланного следить за утечкой информации… И меня приняли за тебя!
     - Исключено! – вздрогнул Дорошев. – Они же знают о тебе именно из того источника, который требуется вычислить. Хотя…
     В разговор грубо ворвался заливистый лай телефонного звонка – того самого долгожданного звонка, который должен был принести какие-нибудь известия о судьбе Жени. Дорошев включил микрофон, чтобы Зарубин тоже мог слышать, о чем идет речь. А речь шла как раз о нем. Похитители требовали обмена девочки на Зарубина. Ни денег, ни оружия они не хотели. На вопрос Дорошева, зачем им понадобился бывший афганец, они очень нелюбезно ответили:
     - Это не ваше дело.
     И после заученных угроз в адрес жертвы похитители известили о намерении произвести обмен в малом зале бара «У Ваныча». Заинтересованные лица должны быть одни, то есть в составе двух человек, безоружные; вмешательство сил МВД не допускалось ни под каким предлогом. В общем, все в лучших традициях похищения и шантажа – команда Мазуфа не выказала ни капли изобретательности.
     - Иного я от них и не ожидал, - презрительно усмехнулся Дорошев, кладя трубку. – Теперь по минутам можно просчитать все их шаги. А зная это, мы сможем кое-что предпринять…
     - Погоди, - задумался (уже во второй раз!) Зарубин. – Ты же не хочешь, чтобы с Женькой что-нибудь случилось?
     - Доверься мне.
     Дорошев что-то задумал, и это «что-то» очень обеспокоило Зарубина, когда ему в руку вложили симпатичный пистолет.
     - Зачем? – спросил Зарубин, осматривая «ствол». – Мы должны быть безоружны!
     - Я не хочу терять партнера из-за собственной глупости, - отозвался Дорошев, пряча свое оружие в бесконечные складки кожаного пальто. – Вполне возможно, что ты вспомнишь еще что-нибудь о Мазуфе…
     - Едва ли, - буркнул тот: насчет этого дела у него были нехорошие предчувствия.
     Но кто будет верить в предчувствия?
     На улице было морозно и безветренно. Повсюду весело переливались яркие огни новогодних гирлянд. С противоположной стороны улицы всем проезжающим весело подмигивал искрящийся Дед Мороз. И всюду изображения елок, подарков, Снегурочек…
     - Люблю это время, - расслабился Зарубин. – В Москве всегда так красиво в конце декабря!
     - Еще бы! – Дорошев, казалось, был чем-то недоволен. – Сколько денег на это тратится!.. А для чего все это? Разве кому-нибудь нужны эти огоньки? Кому от них польза, кроме Энергосети?
     - А разве не приятно вот так пройтись по улице, полюбоваться на красивые витрины?..
     - Полюбоваться! – зло хохотнул Дорошев. – Какая лично тебе от этого будет выгода?
     - По-моему, ты слишком далеко зашел в своем прагматизме.
     - Это логика.
     Дорошев поднял воротник пальто, словно ограждаясь от соседства Зарубина. За всю дорогу они больше не проронили ни слова. Дорошев угрюмо о чем-то думал, Зарубин смотрел на светящиеся рекламные щиты… Было похоже, что два малознакомых, чужих человека случайно оказались попутчиками и не считают нужным познакомиться ближе, так как знают, что через пару минут расстанутся, чтобы не встретиться никогда.
     Бар «У Ваныча» встретил старых знакомых очередной композицией Выбеленного гитариста. Но у стойки Дорошев и Зарубин задерживаться не стали и сразу прошли к небольшой двери в самом темном углу помещения. За дверью оказался короткий коридорчик, который привел обоих в малый зал бара.
     Видимо, это круглое помещение с итальянской мебелью и евроремонтом использовалось в особых случаях: мягкие кремовые кресла казались воплощением идеала удобства и элегантности; полукруглый диван в центре зала превосходил самые смелые мечты Обломова, а изящный длинный столик на коротких прямых ножках поражал воображение зеркальной полировкой красного дерева. Шторы и портьеры из темно-зеленого бархата были размещены таким образом, что зал делился на шесть одинаковых секторов, и невозможно было догадаться, за которой из шести одинаковых занавесей скрывается дверь, а за которой - зарешеченное окно. Потере всеобщей ориентации во времени и пространстве способствовали светильники в виде высоких стеклянных столбов, заполненных водой, которую оживляли струйки воздушных пузырьков. Мягкая смена самых нежных оттенков всех цветов радуги создавала на однотонном ковре неповторимую игру тонов подсветки, а длинные томные гирлянды лиан рисовали причудливые живые тени на светлых стенах… Это было царство комфорта и полной релаксации. Даже не верилось, что в нескольких метрах отсюда беснуется свободный стиль гитарных композиций!
     - Здесь изумительная звукоизоляция! – пробормотал пораженный Зарубин.
     - Да уж, - удовлетворенно согласился Дорошев, подходя к стойке бара, скромно возвышавшейся в одном из свободных секторов. – Здесь использовалась какая-то особая система… Ты не находишь, что это очень удобно?
     - Здесь, кажется, все создано под девизом «удобно», - Зарубин, не привыкший к утонченной роскоши, чувствовал себя несколько напряженно. – Я в жизни не видел ничего подобного!
     - В таком случае смотри лучше, - усмехнулся Дорошев, доставая два высоких бокала откуда-то из-под стойки, - потому что больше ты такого не увидишь! – он посмотрел на часы. – Мы пришли на несколько минут раньше, поэтому можно немного расслабиться… Проходи, устраивайся поудобнее…
     Зарубин неуверенно сел на краешек одного из кресел, расставленных недалеко от стойки.
     - Почему нас не встретили и не обыскали? – спросил он.
     - Откуда мне знать? – пожал плечами Дорошев. – Выпьешь что-нибудь? Бармен здесь не полагается, но система самообслуживания работает бесперебойно.
Зарубин испуганно посмотрел на него: его беспокоило отсутствие охраны. Нервный жест приятеля Дорошев принял за положительный ответ и, выставив несколько темных бутылок, весело спросил:
     - Что предпочитаешь? Испанское, французское?.. О! «Каберне Совиньон» 1875 года… Я, знаешь ли, люблю старые вина… От них пахнет историей… Вот это, например, - он помахал невзрачной бутылкой, - из коллекции одного чудака. Не понимаю, зачем тратить бешеные деньги на вино, если знаешь, что пить тебе его не придется. Видимо, бедняга считал, что оно слишком хорошо для него… Что ж, а я считаю, что оно мне подходит.
     - Дорошев, что происходит? – Зарубин стал что-то подозревать. – Где девочка?
     - Тебе нужна девочка? – Дорошев поднес бокал к лампе бара – единственной, что не меняла цвета. – Изумительный оттенок, не правда ли?.. –  он элегантно улыбнулся. – Прости друг, девочками я не занимаюсь уже года четыре… Не прибыльно, знаешь ли…
     Зарубин вскочил.
     - Бариков? – догадка была слишком невероятной.
     - И он тоже, - рассмеялся Дорошев. – Но можешь звать меня по-старому, просто Серж. Французы умеют красиво жить и говорить. Так что…
     Зарубин выхватил пистолет и направил его на Дорошева.
     - А это ты зря, - усмехнулся тот. – Ты не подумал о последствиях…
     - Почему же? – голос у Зарубина слегка дрожал. – Звукоизоляция здесь полная: выстрел никто не услышит… Охрану у дверей я не видел…
     - В этом ты прав, - Дорошев продолжал улыбаться. – Но ты не учел кое-что.
     - Что же?
     - Во-первых, у меня тоже есть пистолет.
     - Сейчас ты уже не успеешь его достать!
     - Да, в твоей реакции я не сомневаюсь, - Дорошев сделал глоток из бокала и поставил его на стойку. – Во-вторых, ты не сможешь в меня выстрелить, - он спокойно подошел к Зарубину настолько близко, что дуло пистолета коснулось его груди. – Видишь? – он с улыбкой вынул оружие из онемевших пальцев Зарубина и сунул ему в карман. – А в-третьих, обернись, пожалуйста. Не бойся, убить тебя мне ничего не стоило, как только мы сюда вошли… Обернись же…
     Зарубин медленно обернулся. Двое охранников в пуленепробиваемых смокингах и солнцезащитных очках невозмутимо целились в него из двух пистолетов солидного калибра.
     - Один выстрел, и твоей головы как не бывало, - вежливо сообщил Дорошев. – Спасибо, ребята.
     «Темноокие» беззвучно исчезли в портьерах.
     - Откуда они узнали? – опешил Зарубин.
     - Скрытая камера, - Дорошев вернулся к вину. – Здесь нужно предусмотреть все. В том числе и то, что предусмотреть невозможно.
     - Почему ты не убил меня? – Зарубин явно задает лишние вопросы.
     - Сегодня ты мой гость. Возможно, ненадолго… К тому же, в этой комнате я убиваю редко и только в особых случаях… Кровь, знаешь ли, плохо отмывается.
     - А-а, - Зарубин уселся на диван. – И в чем же цель моего визита?
     - Всему свое время, - Дорошев протянул ему второй бокал бордо. – Видишь ли, мы ждем одного твоего старого приятеля… А вот, кажется, и он…
     Прибытие нового «гостя», вернее, «гостей», так как вошло несколько человек, выдало легкое колебание портьер, вслед за чем складки ткани раздвинулись, пропуская всех по одному.
     - Вы опаздываете, господин Мазуф, - ледяная улыбка и жесткий взгляд.
     - Я попал в пробку, - угрюмо отозвался тот – невысокий полноватый человек с седеющими волосами.
     - Вы сменили охрану? – Дорошев был сама любезность.
     - Да, - Мазуф являл собой полную ему противоположность. – Вы тоже? – он указал на Зарубина.
     - Этот? Нет! – засмеялся Дорошев. – Кстати, вы должны быть с ним знакомы. Кажется, это ваш бывший сотрудник… господин Зарубин. Он был так любезен, что согласился присутствовать на нашей сделке… Надеюсь, вы захватили товар?
     - Да, - Мазуф от природы такой угрюмый, или он чем-то недоволен? – Захватили, - он махнул рукой, и один из его «секьюрити» положил на стол чемодан.
     - Открой, - приказал Дорошев.
     «Секьюрити» повиновался. Внутри были аккуратно уложены пакетики с каким-то белым веществом.
     - Смотри во все глаза, Шурик, сказал Дорошев, положив тому руку на плечо. – Такого количества героина ты никогда не увидишь…
     - Где деньги? – насторожился Мазуф.
     - Вот они, - Дорошев вытащил из-под столика черный кейс. – Посчитаете?
     Мазуф широко раскрыл кейс и удовлетворенно кивнул.
     - Кстати, Мазуф, может быть, просветите меня о той операции, которую вы готовите на Рождество? – Дорошев говорил вкрадчиво и жестко.
     - На Рождество? – вздрогнул тот.
     - Да, на Рождество. Вот, господин Зарубин утверждает, что вы желали навестить меня на Рождество, - Дорошев сделал полукруг по залу и остановился около Зарубина. – Вы ожидаете новую партию?.. В таком случае, хочу вас предупредить, что нынешняя сделка последняя между нами.
     - Последняя? – Мазуф попятился за спины телохранителей.
     - Да, - Дорошев поставил пустой бокал, который до этого держал в руке, на столик. – Вы стали не слишком чисто работать – вами заинтересовалось ФСБ… Вот, господин Зарубин, например, прибыл к вам прямо оттуда, и узнал о вас кое-что интересное…
     - Я знал, что с ним что-то неладно! – прошипел Мазуф, торопливо доставая пистолет.
     - Ну, зачем вы так, - сокрушенно покачал головой Дорошев, отводя дуло пистолета Мазуфа к потолку. – У вас совсем не работает фантазия. Ну, убьете вы его. И ничего не узнаете… Может, он хочет нам помочь? А?
     - Что ты имеешь в виду? – вмешался Зарубин.
     - А ты не понял еще? – удивился Дорошев. – Мазуф, будьте добры, отпустите своих твердолобых… У нас сегодня вечер воспоминаний, а эти тупицы несколько портят общую картину…
     Мазуф испуганно обернулся в сторону телохранителей. Те молча вышли.
     - Отлично, - улыбнулся Дорошев. – Теперь налейте себе бокал вина и идите к нам.
     - Что, время сказок? – нервно усмехнулся Мазуф, располагаясь в кресле напротив Дорошева и Зарубина, которые сидели на диване.
     - Да, - подтвердил хозяин бара. – Я хочу рассказать одну прелестную историю о фирме «Фэнтази».
     - Обо мне? – насторожился Мазуф.
     - И о вас в какой-то степени… - Дорошев буквально мурлыкал. – Но чтобы вы случайно не учинили пальбу, положите на стол ваш пистолет.
     - Я требую того же, - насупился Мазуф.
     - Прекрасно, - подал пример Дорошев, и оба пистолета были заброшены за стойку бара. – Теперь я могу начать, – он мечтатель закрыл глаза. – Представьте себе, что до меня начинают доходить слухи о том, что вы, Мазуф, стали вызывать большой интерес у ФСБ. Я устраиваюсь на работу в «Фэнтази Лайф» в качестве одной из продавщиц…
     - Продавщиц? – хохотнул Мазуф. – А почему бы не грузчиком? Много бы вы тогда узнали!
     - Того, что я узнал, оказалось вполне достаточно, - спокойно сказал Дорошев. – Вычислить агента было нелегко: вы как раз набрали свежие кадры. А ты, Шурик, - он обернулся к Зарубину, - работал очень чисто. Ты долго не поддавался на провокации Светланы Кораль, хотя она самым откровенным образом заявляла о своей причастности к наркобизнесу. Но ты прокололся на белом листе. Да, Мазуф, да, - Дорошев вновь обратился к владельцу «Фэнтази». – Я узнал все, что мне было нужно, устроил смерть Светланы Кораль и послал всем подозреваемым по чистому белому листу в конверте без обратного адреса. За каждым из них я учинил слежку: средств, слава Богу, у меня хватало. И вот от одного из моих агентов я узнаю, что Зарубин помчался к некому Зайковскому, которого вы, Мазуф, так глупо замочили!
     Зарубин вздрогнул: в безвременную кончину Зайки как-то не верилось. Да и зачем это было нужно Мазуфу?..
     - Кто такой Зайковский? – притворился неосведомленным Мазуф.
     - Центральные мозги Московского правопорядка, - пояснил Дорошев.
     - Его убили? – глухо спросил Дорошев.
     - Мазуф не оставляет свидетелей и не берет заложников, - Дорошев закурил. – Так вот, - он выдохнул облачко дыма и откинулся на спинку дивана. – Зарубин выдал свою связь с Зайковским и этим подписал себе смертный приговор. Но мне было интересно понаблюдать за ним. Что уж там они с Зайковским выдумали, я не знаю, но во мне проснулся охотничий азарт. К тому же, мне было необходимо знать, известно ли ему обо мне. И я познакомился с ним лично, едва не убив его двенадцатого декабря. За то время, которое я провел с ним, я понял, что в смысле логики он личность невыдающаяся. Основные его достоинства: верность делу, охотничье чутье (которое, прямо скажем, несколько подвело его в случае со мной) и опыт. Он хороший служака, и все. Но от него, Мазуф, я узнал, что ты ищешь себе новую крышу, и эта новость меня не обрадовала. Учитывая, что о твоих делишках уже пронюхали те, кому об этом знать было не обязательно… Это большой промах с твоей стороны. Неужели ты думаешь, что я не найду тебе замену? Лапочкин, например, был бы счастлив получить повышение…
     - Я… я… не понимаю, - Мазуф испугался.
     - Ты все понимаешь, - усмехнулся Дорошев, гася сигару. – Нас здесь трое, Мазуф. Ты хочешь прикончить меня, потому что я мешаю тебе развернуться. Я хочу убить тебя, потому что ты угрожаешь мне, а лучшая защита, как тебе известно, нападение. Оба мы хотим избавиться от Зарубина, так как он угрожает нашему общему делу. Конечно, переманить его на свою сторону было бы очень соблазнительно, но едва ли он согласится на это.
     - Что ты предлагаешь? – насторожился Мазуф: он знал, что его противник умен, и потому побаивался его.
     - Вот у Зарубина есть пистолет, - сказал Дорошев, показывая названное оружие. – Здесь шесть зарядов. Из них - пять холостых. Я не знаю, в каком порядке идут эти заряды, потому что патроны одинаковые, - он открыл затвор и продемонстрировал Зарубину и Мазуфу заряды. – Я предлагаю судьбе решить наш спор. Оставшиеся в живых решают вопрос о мире или войне сами. Согласны?
Они не могли не согласиться: ни у Мазуфа, ни у Зарубина не было выбора.
     - Тогда я начинаю, - сказал Дорошев и с улыбкой поднес пистолет к виску.
Раздался выстрел. Дорошев даже не вздрогнул.
     - Моя участь решена, господа, - сказал он, передавая пистолет Зарубину. – Теперь ваша очередь.
     Зарубину не хотелось этого делать. Он чувствовал, что дело не чисто, он не доверял Дорошеву… А с другой стороны, он все равно не выйдет отсюда живым.
     - Смелее, Шурик, ты задерживаешь нашего гостя, - без выражения произнес Дорошев: он теперь занимался тем, что оттирал платком остатки пороха с лица.
     Зарубин выстрелил. На мгновение ему показалось, что он оглох, в глазах вспыхнули языки зеленоватого пламени, а потом…
     - Согласен, это неприятно, - Дорошев стоял перед ним уже с новым бокалом вина (или он первый никак не мог допить?). – Отдай пистолет Мазуфу.
     Мазуф очень нервничал. Он даже попытался возмутиться, что игра ему не по вкусу, однако ему возразили, что рисковали все.
     - Только отойди подальше, - посоветовал Дорошев. – Мне бы не хотелось отчищать твои мозги от мебели.
     Вместо этого Мазуф вольготно развалился в кресле и поднес пистолет к виску.
     - Хоть как-то напакостить тебе, - сдавленно произнес он и выстрелил.
     Сначала Зарубин подумал, что опять ничего не произошло. Мазуф продолжал сидеть в той же вольготной позе: откинувшись на спинку кресла и вытянув ноги. Но потом…
     - Боже Правый! – охнул Зарубин, рассматривая почти незаметное красное отверстие в виске жертвы «случая».
     - Специальные снаряды, - равнодушно пояснил Дорошев. – Крохотный взрыв внутри головы. Снаружи все чисто. Ни единой капли крови.
     - Это случайность? – спросил Зарубин, отворачиваясь от тела.
     - Почти, - вздохнул Дорошев. – Люблю красивые ходы… Я спокойно мог убить его с самого начала. Тем более что с охраной его уже разделались. А так… Разве это убийство? Это САМОубийство, - Дорошев взял из мертвой руки пистолет.
     - Но… Ты знал, что третий заряд не холостой! – Зарубину стало не по себе.
     - Естественно, - отозвался Дорошев. – Я же говорил, что люблю просчитывать все ходы…
     - А если бы я тогда выстрелил в тебя? – у Зарубина в голове не укладывалась вся эта ситуация.
     - Я думал, что выстрелишь, - Дорошев равнодушно вертел пистолет в руке. – Поэтому и положил первыми два холостых заряда. Но ты оказался более мягкотелым, чем я предполагал…
     - То есть Мазуф погиб случайно? – побледнел Зарубин.
     - Ну, почему случайно? – Дорошев медленно поднял пистолет до уровня головы Зарубина. – Понимаешь, я не силен в математике, и забыл сказать, что холостых зарядов было ВСЕГО два… Прости, мне было интересно работать с тобой…
     - Погоди, - Зарубин неожиданно для себя зажал дуло пистолета ладонью. – Погоди…
     Они стояли друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки. Справа от них неровной серой грудой лежало в кресле мертвое тело. Оно было настолько близко, что Зарубин едва не касался начищенного ботинка Мазуфа. Ему казалось, что он чувствует тошноватый запах человеческой крови, знакомый ему по Афганистану… Как странно… Сейчас крови не было, а запах, сильный до дурноты, был… Зарубин снова чувствовал жар ветра, обжигающего лицо и руки… Мертвая трава под ногами, и отдаленные выстрелы… Разве тогда было не страшнее? Или не было сил и времени задуматься об этом?..
     Дорошев стоял перед ним, спокойный и учтивый, как герой романтической эпохи… Такой же, как всегда, живой и внимательный взгляд темных глаз… Но Боже! Какая ледяная улыбка!..
     - Скажи мне, - Зарубин тяжело дышал, – почему ты такой?.. Ты мог бы стать…
     - Вторым Зайковским? – опередил его Дорошев. – Я уважаю его ум… Жаль, что Мазуф погорячился. Это был единственный противник, достойный меня.
     - Ты действительно знал его? – сдавленно спросил Зарубин.
     - Он был знаком с моим отцом. Когда Зайковский только переехал в Москву после Грозного, я был у него пару раз… Он показывал мне старые дела, надеясь, что работа следствия меня заинтересует. Но из всего этого я понял только одно: наш мир принадлежит мерзавцам и алкоголикам. Их боятся, и потому не мешают… Через несколько месяцев родители погибли в автомобильной аварии. Оба. Мгновенно. Представляешь? Мне едва исполнилось восемнадцать, а я остался с десятилетней сестрой на руках. Здорово, правда? Ее быстро забрала к себе старая тетка. Но что она могла ей дать со своей жалкой пенсией? А я… Наследство было плохо оформлено… Я не смог вовремя заплатить какой-то безумный налог… Зайковский ничем не помог мне.  Хотя… года через два он вытащил меня из очень неприятного дела по проституции.
     - Сутенерство? – уточнил Зарубин: он почему-то стал успокаиваться.
     - На первых порах, - подтвердил Дорошев. – Потом я нашел Мазуфа… А теперь сам видишь, что из этого вышло…
     - А как же старая квартира, Степан, гитара?..
     - Это декорация. Чтобы Женька думала, что я рядовой и порядочный гражданин. Зачем ее впутывать в эту грязь?
     - Да, зачем, - Зарубин опустил взгляд.
     Дорошев почувствовал его напряжение.
     - Только без глупостей, - сухо сказал он, заметив, что Зарубин еще держит рукой дуло пистолета.
     - Разве у меня есть выбор? – натянуто улыбнулся Зарубин и вдруг резко вывернул руку Дорошева, потянув за пистолет в сторону.
     Тот машинально нажал курок, и один из светильников разлетелся вдребезги. Чтобы прийти в себя, Дорошеву хватило одного мгновения, и через пару секунд Зарубин был отброшен к стене мощным ударом в живот.
     - Ты покойник, - прошипел Дорошев, бросаясь к пистолету, который Зарубину удалось выбить у него из рук.
     - А разве я не был им с самого начала? – Зарубин с не меньшим усердием попытался овладеть оружием, которое мирно лежало как раз на середине расстояния между двумя противниками.
     Конечно, у Дорошева были некоторые преимущества, но в тот момент, когда он уже хотел спустить курок, в зал ворвались телохранители Мазуфа, которых Дорошев совсем не ожидал увидеть. Хуже того, они взяли на мушку его самого, а это ну никак не входило в его планы. Нужно отдать должное Дорошеву: он не растерялся.
     - Вы вовремя ребята! – воскликнул он. – Я поймал убийцу вашего шефа. Он ваш.
     Осиротевшие телохранители молча подошли к ним. Один из них грубо оттащил Зарубина обратно к стене, а двое других, проходя мимо Дорошева, неуловимым движением рук обезоружили его и уложили на пол лицом вниз. Мгновение – и на руках любителя красивых ходов защелкнулись наручники.
     - Кто?.. Кто такие?! – едва не задохнулся он, чувствуя свою беспомощность.
     - Лично я капитан Жарков, - щегольнул удостоверением один из них. – Ты арестован, подонок.
     - Ну, зачем вы так грубо, Жарков, - вплыло в зал что-то огромное и невозмутимое. – Добрый вечер, Сергей. Давно не виделись.
     - Зайковский, - усмехнулся тот. – Я думал, эти тупицы прикончили тебя.
     - А ты все такой же заносчивый, - Зайка покачал головой. – Нехорошо. Ты проиграл крупную партию…
     - Еще не проиграл, Зайковский! Ты не уйдешь отсюда живым!
     - Совсем забыл, - сокрушенно вздохнул тот и, обернувшись к стойке, замахал рукой: - Ребята, глуши мотор! Кино кончилось!


Предыдущая глава:  http://proza.ru/2025/02/11/1797

Продолжение: http://proza.ru/2025/02/15/1345