Русь даны шведы и норманны 22

Часть 22

(сериал Эпитомы русологии. Поиск руси в древней Дании и  на землях норманнов  Скандинавии)

Фомин В.В ВАРЯГО-РУССКИЙ ВОПРОС В ПРОШЛОМ, НАСТОЯЩЕМ, БУДУЩЕМ

в  руси  и  варягах  видели  норманнов,  славян, франков,  финнов,  литовцев,  венгров,  хазар,  герулов, готов, грузин, роксолан, кельтов, тюрков, евреев, фризов и пр.

Впервые положения норманской версии (в том числе шведская трактовка имен Рюрика, Синеуса и Трувора)  были  изложены  в  «Истории  о  великом  княжестве Московском» шведа П. Петрея, опубликованной в 1615 г.
Затем о том же писали О. Верелий (1672), О. Рудбек (1689, 1698), А. Моллер (1731), А. Скарин (1734) и др., работы которых издавались на шведском, немецком и латинском языках.

Этот норманизм попытались привить  зарождающейся  русской  исторической  науке немецкие  ученые,  работавшие  в  Петербургской  Акдемии наук: в 1735 г. Г.З. Байер статьей «De Varagis»/«О варягах», ретранслирующей в академических «Комментариях»  фантазии  шведов  о  русской  истории  (особый интерес  у  него  вызвали  «диссертация»  1731  г.  «весьма честного  и  ученого»  А.  Моллера  «De  Varegia»/«О  Варегии», т.е. Швеции, и этимологии О. Рудбека, которыми был, по собственным словам, «очень увлечен»), и в 1749 г. Г.Ф. Миллер речью «De origine gentis russicae»/«О происхождении  народа  и  имени  российского»,  повторяющей выводы как Байера, так и шведа О. Далина. Норманизм  как  аксиома  скоро  прочно  закрепился в зарубежной историографии, и заслуга в том принадлежит  двум  шведам:  О.  Далину  и  Ю.  Тунману. В трехтомной «Истории шведского государства» (ее первый том вышел в 1746 г., а в 1756 г. – на немецком в померанском Грейфсвальде) Далин нарисоал масштабную  картину  шведского начала  русской  жизни  и  государственности. В 1774 г. Тунман  выдал монографию «Исследования  по  истории  восточноевропейских  народов»

Итог их кипучей деятельности в целом подвел в 1802 г. А.Л. Шлецер.
В 1870-х гг. авторитетный норманист А.А. Куник полно обрисовал объем  работы,  проделанный  шведами  до  публикации в 1735 г. статьи (как его ошибочно представляли, «отца» норманизма) Г.З. Байера «О варягах» (т.е. за 120 лет после Петрея): ими были открыты «все главные источники, служившие до ХIХ в. (т.е. до выхода на немецком языке пятитомного  “Нестора”  Шлецера.  – В.Ф.)  основою  учения о норманском происхождении варягов-руси». Согласно  А.А.  Кунику  Русь  была  «русской  Нормандией»

Ультранорманизм  вскоре  восстановил  именно  авторитетом  своей  принадлежности  к  западноевропейской  науке  датский  лингвист  В.  Томсен.  В  мае  1876  г. он  прочитал  в  Оксфорде  три  лекции,  которые  в  виде книги  были  изданы: в 1891 г. в России – «Начало Русского государства»,

они  определили  и  проработали  самые главные темы в норманистике: связь имени «Русь» с названием Рослаген (часть береговой полосы области Упланд, что напротив Финского залива) и с Ruotsi – финским  наименованием  Швеции;  древнескандинавская основа слова «варяг»; имена русских князей есть шведские, но искаженные …

Шлецеру  подавляющая  часть  наших  историков, включая самых именитых (Н.М. Карамзина, М.П. Погодина, С.М. Соловьева, В.О. Ключевского, П.Н. Милюкова), без раздумий следовала (в большинстве своем и в его оценке Ломоносова) по причине как своей непомерной абсолютизации  западной  науки  в  целом,  так  и  стремления  (часто  неосознанного)  выглядеть  в  ее  глазах «объективными»