Помехи поэтического полета

Птицам мешает взлететь внутренний мед. А иногда и кровь, а иногда помехи могут быть даже крылья, то что дано природой в помощь для полета, тоже может стать помехой.
Мешать может все, от триста шестедясотого пера, до изкривленного клюва.
У птиц есть желание разобраться со своими проблемами.
Осип Мандельштам был такой птицей. Поэт ждал ужаса, лелеял его, наполнялся звуками инфернальнного страха!
По тому что иначе не взлетишь!
Чтобы написать хоть одного настоящее произведение, нужно хоть раз умереть!
А чтобы написать два произведения нужно умереть дважды.
А те кто написал три произведения?
Не было таких.
Все пишут либо одно произведение, либо два.
Птица нырнула в айсберг хруста пения, но забыла что пение принадлежит ей. Глупая птица, улетай на восток, там твой внутренний мед, станет внутренней сгущенкой. И тогда ты сможешь петь, по настоящему, а что ты будешь петь, милая птица?

" Что ни казнь у него то малина
И широкая грудь осетина"

А потом залихвастки:
" Город лимфоузлов
И веревочных бед
И не знаю совсем"

У нас с Мандельштамом не будет голоса. Но будет голос у тебя, милая птичка, улетевшая на восток, словно косточкой персика, ты будешь молчать нашими стихами.
А когда вернешься с Востока, твоя внутренния сгущенка пропадет, и ты научишься говорить собственным голосом, и больше не будешь зависеть от чужих слов.