Пожалеть Саида

Рев моторов полностью заглушал звуки природы. Красота поросших лесом гор затуманивалась клубами пыли с грунтовой дороги. Справившись с затяжным подъемом, колонна военной техники перевалила через высоту. Внизу показались белые, глиняные мазанки домов, утопающие в июньской зелени. Притормаживая на спуске, машины стали медленно втягиваться в горное село. Сержант Сергей Смирнов сидел на броне головной БМП-1. Ожидание засады отзывалось неприятным напряжением во всем теле. По данным разведки, этот населенный пункт был полностью оставлен чеченцами. Бойцы разведбата, всматриваясь по сторонам, держали оружие наготове.

Фигура человека, отделившаяся от красного, кирпичного здания привлекла внимание сразу нескольких солдат. Сергей переглянулся с командиром взвода. Лейтенант Кривцов прищурился и, перекрикивая рычание машины, дал команду-механику водителю остановиться. Мужчина вышел на дорогу в нескольких десятках метров от остановившейся колонны. Несмотря на летний зной на нем был светлый длиннополый плащ и черная шляпа с широкими полями.  Некоторое время чеченец и солдаты смотрели друг на друга.
 
"Как в каком-то гребаном кино," - подумалось Сергею.

Следующие действия мужчины еще больше усугубили киношность всего происходящего. Он снял шляпу, бросил ее на обочину дороги и распахнул полы плаща, как бы показывая, что не вооружен. Все это выглядело неестественно и в высшей степени театрально.
 
"Кто, блин, этот гребаный клоун и что он вытворяет?". Сергей снова бросил взгляд на взводного.

- К машине! Смотрим внимательно, вокруг!

Солдаты посыпались с брони занимая круговую оборону. Кривцов спокойным шагом подошел к чеченцу. Рев машины не позволял услышать о чем говорили мужчины. Разговор был недолгим, после чего чеченец поднял шляпу с земли и вместе лейтенантом подошел к бойцам.

- Это Саид. Он местный учитель. Говорит, что село практически пустое. Так, сержант, бери Кузю и Малого - бегом осмотрите здание и пулей назад.
 
Здание, оказавшееся сельской школой, было пустым. Часть техники втянулась в небольшой школьный двор. Офицеры командовали бойцами, организуя круговую оборону. На Саида почти сразу перестали обращать внимание. Он, как нечто привычное и безопасное хаотично перемещался по школьной территории.

Рытье окопов и капониров под технику заняло большую часть дня. Личный состав рассредоточился, заняв близлежащие дома. Отделение Сергея оборудовало пулеметную точку недалеко от здания школы. В самой школе расположился штаб батальона. Полевая кухня тем временем пыхтела заложенными продуктами, распространяя запах гречневой каши с тушенкой. После ужина, совмещенного с запоздавшим обедом, взводный распределил смены боевого охранения.

Целых три часа до заступления на пост, Сергей  проспал, как убитый, попутно переваривая пищу набитым до отказа желудком. Скорее всего, он проспал бы до утра, но караул поднял свою смену в назначенный час. Вечерние сумерки в незнакомом селе бодрили чувством опасности. Сергей с Кузей заняли небольшой капонирчик с пулеметным гнездом. Малой должен был дежурить в входа в здание школы. Смеркалось быстро. Хотя курение на посту не приветствовалось бойцы садились на корточки и смолили по очереди, пряча сигареты в кулак. Табачный дым прогонял сон и помогал скоротать время.
 
Обычные звуки в расположении подразделения затихали. Бестолковый Кузя после очередной сигареты остался сидеть на корточках, прислонясь к стенке окопа и подремывая. Сергей молча слушал ночь, пытаясь привыкнуть к новому месту. За зданием школы, сломав тишину, затарахтел генератор. Лишившись возможности прислушиваться, Сергей пнул Кузю:

- Хорош, массу давить, подъем, давай! Внимательно смотри. Я пойду Малого, проверю...

Подойдя ко входу в школу, Сергей услышал окрик часового:

- Три!(1)

- Два! Малой, я это. Как тут у тебя - все нормально.

- Нормально. Пока мы спали, приехали то ли "контрики", то ли "особисты". Короче два типа какие-то. Сейчас "чеха"(2)  этого, Саида мурыжат.

- Хм... Чего с него взять-то? Сразу видно, что "пиджак" голимый.
 
- Ну, все свалили - он остался. Какого хера спрашивается? Ему что, больше всех надо?

- Ну, учитель же. Остался за школой приглядеть. Так-то, понять можно. Ладно, разберутся без нас...

Генератор замолчал, возвращая часовым возможность слушать ночь. Но за время его работы в звуках ночи произошли некоторые изменения. Резкие, короткие фразы из глубины школьного коридора чередовались глухими, звуками ударов. Тонкие, прерывистые стоны подталкивали к очевидным догадкам.

- Что это там, Малой?

- Я же говорю, "контрики" с Саидом общаются.

Сергей с минуту постоял, прислушиваясь к звукам избиения. Образ учителя в смешной шляпе и плаще рождал чувство жалости и нарастающего возмущения.

- Гребаные козлы! Зачем они его бьют? Чего с него взять то?

Малой не ответил, затягиваясь в кулак очередной сигаретой. Потоптавшись на входе еще с полминуты, сержант пошел на свой пост. Подходя к капониру и не услышав окрик, Сергей разозлился. Кузя самым наглым образом спал, прислонившись к стене окопа. Подняв его увесистым пинком, Сергей вновь сосредоточился на ночной тишине.

Сначала он подумал, что ему кажется, но чуть прислушавшись понял, что стоны со стороны школы звучат вполне реально. В какой то момент, когда они казалось бы прекратились, из открытого окна по округе разнесся смешанный с рыданием крик. Громкий жуткий звук человеческих страданий прозвучал и захлебнулся, как бы от нового удара. Кузя встрепенулся и посмотрел на сержанта.

- Что это, Серый?

 Омерзение и гнев овладели Сергеем.

- Гребаные уроды! Да, что же они там творят то!?

Ненависть к мучителям, которые истязают свою жертву, отравляла сознание. В какой-то момент сержанту захотелось предпринять, хоть что-нибудь, чтобы прекратить пытку несчастного чеченца. Его лицо кривилось от смешанных чувств, а кисти рук сжимались в кулаки. Несколько раз в душе Сергея рождалось желание пойти к зданию школы, но понимания, что он может предпринять не находилось. Через несколько минут послышались шаги.

- Четыре!

- Один!

Смена караула в середине ночи, давала возможность поспать еще как минимум три часа. Лежа в спальном мешке Серега продолжал прислушиваться. Временами ему казалось, что он слышит что-то похожее на стоны, но так ли это - понять было сложно. Под утро он уснул, почти физически страдая от пережитых эмоций.

Проснувшись поздним утром разбитым и злым, сержант вылез из спальника и потопал во двор школы. Ополаскиваясь водой из импровизированного умывальника, Сергей поглядывал на окна школы, откуда вчера слышались звуки пыток. Ночное происшествие, застрявшее в душе, не давало покоя и толкало на поиск информации.
 
Может Малой что-то знает, - подумалось Сергею. Еще раз глянув на окна школы он потопал в сторону хозпостройки, где расположилось отделение его сослуживцев. Зайдя в помещение, сержант посмотрел на ряд разложенных спальных мешков. Несколько солдат спали после ночного караула. Кто-то просто валялся, наслаждаясь отдыхом и ничегонеделаньем.

- Парни, где Малой?

- Он с "контриками" куда-то на их УАЗике почепал.

- В смысле с "контриками"? Они же сами по себе. А на пост кто за него заступать будет? Полчаса осталось...

- Кривцов Малого позвал. Он тоже с "контриками" поехал...

УАЗик офицеров контрразведки вернулся ближе к обеду. Сергей в этот момент стоял на посту у входа. Подъехав к школе, машина притормозила. Кривцов с Малым выпрыгнули наружу. Взводный махнул рукой и автомобиль поехал дальше. Лица сослуживцев, показались сержанту чересчур довольными.
 
- Товарищ лейтенант, вы куда гоняли? Да еще и с фээскашниками(3)  этими...

- Информацию отработали. Здесь в селе один адрес проверили. Так-то, дом пустой, но мы знали, что он не пустой и вот те на, - лейтенант довольно улыбнулся и полез за пазуху.

Новенький вороненый «ТТ»(4) , со следами смазки притягивал внимание, необычной красотой редкого оружия.

- И, аж целых четыре магазина к нему, - улыбка Кривцова, была по-детски простой и светлой. Весь его вид излучал довольство от ценного приобретения.

- Товарищ лейтенант, можно? – боец протянул руку. Желание потрогать пистолет родилось спонтанно, на какое-то мгновение, поглотив воспоминания о ночном происшествии с Саидом.

- Можно «машку за ляжку и козу на возу», а в армии разрешите, - лейтенант, не переставая улыбаться, произнес стандартную присказку по-инерции. Было видно, что зависть и любопытство солдат ему доставляет дополнительное удовольствие…

- Мы когда схрон в доме нашили, я сразу понял, что этот ствол моим будет. А фээскашники и не сопротивлялись, - офицер продолжал удыбаться. Там две рации с аккумуляторами, карты с подробными пометками и еще, куча бумаг каких-то. Вобщем, прямое попадание с этим «чехом» у нас случилось. Да я, сразу не сомневался – что-то не ладно с этим типом. Так и оказалось…

В течении дня мысли о Саиде продолжали беспокоить Сергея. Его жалобные стоны звучали в голове, рождая смущение, но причастность последнего к схрону с оружием сбивала с толку. Вечером того же дня на посту, сидя на корточках в капонире с пулеметом, сержант расспрашивал сослуживца об обстоятельствах утреннего поиска.
 
- А тебя, Малой, с какой стати они за собой поволокли?

- Ну, как бы выезд на задание. Пусть недалеко тут, и село, вроде как пустое, но, думаю, что для прикрытия – мало ли, засада и все такое. Опять же, - Малой осекся и кинул взгляд на Сергея. Вобщем, Саид этот уже никакущий был – валился с ног. Мы, с Кривцовым, его чуть ли не волоком тащили.

- А что, поломали ему кости или избили так, что стоять не мог?

- Насчет костей не знаю, а порезали его капитально. Пальцы там и не только пальцы, - боец опять украдкой бросил взгляд на сержанта. Морда, опять же – сплошное месиво. Наверное, башку встряхнули так, что и не соображал он уже. «Контрики», боялись, что подохнет он раньше времени и самим придется место со схроном искать. Но нет, не помер. И дом показал и место в доме. Вобщем, слово свое сдержал…

- Какое слово, Малой? Что там за договоренности у «контриков» с этим «чехом»?

- Договоренности очень простые. Когда под утро, «чеха» этого раскололи. Здесь, кстати, Кривцова заслуга – он Саида дожал. Я то, как и ты, думал – зря дядьку мучают. Но лейтенант, как с ума сошел – говорит, чуйка у меня - наводчик боевиков учитель этот. Резать начал его. Сначала пальцы, потом дальше... Саид начал смерти просить, но его продолжали резать – сломался, под утро.  Пообещал в обмен на смерть все рассказать. Ему промедол(5)  кольнули и начали вопросы задавать. «Контрики» там, информации качнули не мало. Утром поехали в село, искать рации и карту.  Потом Кривцов Саида застрелил. Тело в реку спихнули.  Как-то так…

…Почти неделю подразделения разведбата, никуда не выезжали. Обжившийся в селе личный состав отдыхал. Эти тихие дни не приносили Сергею успокоения. Он украдкой погладывал на Кривцова, пытаясь осмыслить произошедшее. Командир взвода был невозмутим. Пытки и убийство лазутчика никак не проявлялись в его поведении. Сержант пытался несколько раз вернуться к разговору о пытках чеченца с Малым. Но сослуживец отвечал односложно, пытаясь уйти от темы. Совершенно неожиданно, разговор про Саида начал сам Кривцов:

- Ну что, Смирнов, Малой говорить, ты по Саиду сильно страдаешь?

Ошарашенный таким вопросом, Сергей застыл, как вкопанный. Не находя слов, он просто молчал и смотрел на командира взвода.

- Я, Смирнов, к тебе без претензий. Ты мой лучший сержант. И после Грозного, и после последних операций, я знаю, что на тебя положиться можно. Потому и спрашиваю, напрямую – жалко тебе «чеха» этого?

- Не знаю. Здесь не про жалость. Просто, неправильно все это как-то.

- Конечно, не правильно, Серый, - улыбка офицера приобрела хищное выражение. Правильно было бы, кормить с полевой кухни разведчика чеченского и ушами хлопать, пока он будет докладывать боевикам о перемещениях наших и обо всем другом. Обо всем, что можно пронюхать, живя, по факту, при штабе батальона. Он же тут, типа, за зданием присматривает. А заодно и за нами всеми. Здорово-то как, не правда ли? Так ведь, сержант? Не молчи, давай! Говори! Так правильно?

Сергей молчал. Жесткая логика взводного сковала его мысли и рождала какой-то странный стыд. Он не понимал чего стыдиться. Более того, некоторое время назад ему казалось, что сам Кривцов замешан в чем-то постыдном и он, находясь рядом с ним, как-будто тоже замарывается этим стыдом. Сейчас же, во время разговора, все переворачивалось с ног на голову. Уверенность офицера и задаваемые им вопросы, наводили на сержанта ощущение слабости и неуверенности.

- Ты, Смирнов, не глупый парень. Я тебя сейчас не ругаю. Я призываю тебя мозги включить и башкой своей подумать. Так вот, включись уже и ответь мне – что, по-твоему, правильно? Да, боец, именно так! Ты мне про неправильность мою сказал, вот я тебя и спрашиваю - в чем я не прав? И поделись уже своими правильными взглядами!

Сергей молчал. Глядя на распаляющегося взводного, ему в какой-то момент вдруг стало страшно. Чувство, что он провинился, трансформировалось в ожидание наказания.

- А еще, Смирнов, я тебя, - офицер грязно выругался – прошу поделиться правильными мыслями и написать их жене, кстати, тезки твоего, старого «контрабаса»(6)  Сереги, который на прошлой неделе погиб в засаде. И еще напиши что-нибудь правильное матерям троих «срочников»(7) , которых мы в этом месяце потеряли!

Кривцов терял самообладание. Его фразы все более наполнялись матюгами и теряли целостность. Сержант сжался и уперся взглядом в землю. Единственное чего ему хотелось – это прекращения разговора. Разговора, который все больше походил на допрос. Допрос этот ощущался, как пытка. Для полноты ощущений не хватало только удара по лицу и вкуса крови на губах.

- Почему ты молчишь, сержант? Я тебе приказываю, рассказать мне, что правильно!

Лейтенант был на пределе. Сергей вспомнил слова Малого, о сумасшествии Кривцова во время допроса. Он сжался, ожидая удара. Удара не последовало. Повисла минута молчания.

- Ладно, Серый, расслабься. Я сказал, что ты мой лучший сержант и от слов своих не отказываюсь. А вопросы, которые я тебе задал, они не риторические. Ты о них подумай. И, когда надумаешь, мы к разговору этому вернемся. Только думай обо всем. И не только о парнях, погибших на глазах наших. Думай и о тех, кого «чехи» в плену резали. Резали, заметь, не ради информации какой-то. Резали, чтобы кино снимать про позорную смерть неверных и свои героические подвиги. Обо всем об этом думай. И только тогда, спроси себя - имеешь ли ты право пожалеть этого Саида? Мы на войне, Серый. Здесь нет места, соплежуйству и прочей тягомотине. Здесь или мы или они – третьего не дано…

…Предложению Кривцова продолжить разговор не суждено было случиться. Он погиб в июле 95-го в Шатойском районе Чечни. Сергею же посчастливилось вернуться с войны живым. Он много думал над словами своего командира. Долгое время доводы офицера, казались настолько железными, что возразить на них было нечем. Однако время шло, и ответы на поставленные вопросы начали  приходить. Эти ответы не укладывались в логику войны, поэтому сложно было представить, могли ли они поменять правду Кривцова. Сергей же определенно знал – тот, кто теряет жалость, всегда проигрывает. Эта уверенность принесла ему большое облегчение. В душе солдата она примиряла смерти его товарищей и замученного чеченца. Он уже не сомневался, что имеет полное право пожалеть Саида. Именно поэтому в его памяти, и погибшие  сослуживцы, и Саид стояли в одном ряду.


ПРИМЕЧАНИЯ:

 
(1) "Три" - пароль устанавливаемый на некий временной промежуток представляет из себя определенное число. Часовой называет произвольную цифру меньше этого числа. Правильным отзывом считается цифра, при которой сумма будет равна паролю. В данном случае пароль был "пять".

(2) "Чехи" - сокращенное наименование чеченцев, употребляемое военнослужащими.

(3) "Фээскашники" - сокращенно, сотрудники ФСК РФ (Федеральная служба контрразведки Российской Федерации). В 1996 была переименована в Федеральную службу безопасности Российской Федерации.
 
(4) "ТТ" - Самозарядный пистолет Тульский Токарев калибра 7.62мм.

(5) "Промедол" — обезболивающее средство, применяемое при ранениях и травмах, наркотический анальгетик.

(6) "Контрабас" - прозвище военнослужащих воюющих по контракту.

(7) "Срочники" - прозвище военнослужащих срочной службы.