Как наши предки Носовы в Сибирь перешли

Из семейных преданий известно, что наши предки по матери, Носовы, перешли в Сибирь, через Уральские горы, на р.Северная Сосьва, в 1933г, спасаясь от раскулачивания. Прапрадед на Печоре был известен, как «купец Емельян». Он строил большие суда, которые выходили даже в открытое море. Прадед, Сарапион, пошёл по его стопам. Нанимал артель плотников, сам выбирал лесины для строительства и руководил стройкой. Также занимался, как и  его отец, торговлей. Прадед на фотографии крепкий, выше среднего роста, с большими руками, лицо типично русское, русые волнистые волосы, пышная борода. Напоминает североевропейский тип (беломорский). Также выглядел и его сын, дед Макар, вот только росточком мал. Из интернета неожиданно для себя узнала, «что с фамилией Носовых связано заселение и освоение нижнепечорских земель, хранение рукописных книжных традиций, а также развитие духовной и материальной культуры». Массовые старообрядческие поселения на Печоре, Цильме, Пижме возникли при расколе веры в 17-18 вв. Жили Носовы в с.Усть-Цильме, основанном выходцами из Великого Новгорода в 1542 г. Основателями двух деревень на р.Цильме, притоке Печоры, считаются братья Носовы. В 1837 г исследователь Печорского края Александр Гиренк упоминал в книге о зажиточных усть-цилемских хозяевах Артемии и Филиппе Носовых, создавших свои поселения на р.Цильме. Они занимались скотоводством, так как по берегам Цильмы растилались прекрасные луга и пастбища. В настоящее время с.Усть-Цильма – это центр уникальной по сохранности древнерусской культуры и традиций. Предполагаю, что наши предки были с Поморья, так как умели строить суда. В верховьях Печоры, в большой деревне Курья, находились судостроительные верфи, на которых и трудились прапрадед и прадед Сарапион  Емельянович. О последнем точно известно, что проживал он с семьёй в д. Усть-Унья, притоке Печоры, в 40 километрах до д.Курьи. Его рубленый дом – хоромы, был самым известным в верховьях Печоры. Кроме русских в деревне жили вогулы (предки манси), но в основном, они появились здесь из-за Урала, так же как коми с р.Ижмы, по торговым и обменным делам, которые вёл наш прадед – купец. Он слыл уважаемым и честным человеком. Своему сыну Макару, который увлекался охотой, а торговать не хотел, невесту приглядел и высватал сам. Грамотная, толковая, работящая. Росту небольшого, тёмная коса до пояса, черноглазая, красивая. Но она любила другого. Поплакали, погоревали с милым, но ослушаться родителей не посмели. Нравы в семьях староверов были строгие. Так Татьяна Дементьевна стала нашей бабушкой, а прадеду замечательной помощницей  в торговых делах. Она родила деду двух сыновей и четырёх дочек, самой младшей была наша кудрявая, сероглазая мама. Большая семья Макара проживала в доме прадеда, у которого ко времени коллективизации умерла жена. О ней ничего неизвестно. Обеспеченная налаженная жизнь старообрядцев закончилась с приходом советской власти. Хозяйства обложили налогами, продразвёрсткой, запретили заниматься торговлей. «Во времена коллективизации надо было сдать 12 кг масла с коровы, 37 кг мяса, 70 штук яиц, даже если скот не держали» (Анисья Диевна Лызлова – интернет). Были гонения на верующих. Молодёжь стали отправлять на лесозаготовки, в том числе и девок, что по понятиям староверов, было недопустимо. Однажды прадеда предупредил знакомый артельщик, что их завтра раскулачат. Спешно, за ночь собравшись, они двинулись в путь, через Уральские горы, в Сибирь. Шли и плыли долго. Степанида, дочь ушла без детей, которые заболели. Муж её умер к тому времени. Дети остались у родителей мужа. Прадед два раза ходил потом на родину, но детей ему так и не отдали. С собой он приводил в глухие сибирские края родных и единоверцев из д. Усть-Уньи. Ещё раньше деда Макара звал в Сибирь друг-охотник Максим Собянин. Возвращаясь на Печору, он рассказал деду, что там места хорошие, зверя, птицы непуганной много, рыба в реках кишит. По дороге семья Носовых встретила золотодобытчиков, мама запомнила золотинки и два блестящих камешка на тряпке. Ей было в ту пору всего пять лет. Поселились в д.Усть-Манья, среди манси, где жил Максим-охотник, а потом в 40 километрах от д.Няксимволь, в д.Нёрахи. Мама, играя с детьми, выучила мансийский язык. Неугомонный прадед двинулся вниз по р.Сосьве искать хорошие места для поселения. Временно построил себе избушку в логу близ юрт Ванзетур. Места глухие, дичи много, есть кедры, ягоды и очень много рыбы, особенно сырка и сосьвенской сельди. Сюда с Печоры он привёл своих земляков с пермско-колвинскими фамилиями: Бурмантовых, Чагиных, Лызловых, Собяниных, Пашиных, Афанасьевых, Паршуковых и других, заселивших в 1930 гг. Ванзетур и соседние деревни Ватернель, Чуанель. Прадед вернулся к сыну Макару, а потом, почти столетним, ушёл на Печору-родину, как он сказал: «Помирать». Как же сложилась дальнейшая жизнь наших предков? Дед занимался охотой, бабушка знахарством. На Печоре она славилась своим мастерством. Однажды, на Печоре, или уже в Сибири, её хотели арестовать, но поднялся весь народ и её отстояли. Она лечила травами, глиной, молитвами и заговорами. Вправляла вывихи, лечила раны и переломы. К ней везли покалеченных медведями охотников. Умела принимать роды. Заговаривала чирьи, бородавки, кровь. Существует семейное предание, что бабушка на два-три поколения «подарила» всем гладкую, чистую кожу. Как она сказала, на сколько сил хватит. Была очень доброй, трудолюбивой. В пост подкармливала маму сметанкой, хотя дед не велел. У деда нрав был крутой. Думаю, что ему не нравилась советская власть, а тут ещё большая семья, которую надо кормить и обихаживать. Однажды дочь Степанида подала ему грязные бродни (сапоги) для подшива. Сгоряча он бросил их ей в лицо. Степанида родила сына Василия Собянина, которого надо было воспитывать. На войне погиб мамин брат Афанасий. В семью взяли его малолетнюю дочь Раю, которую вырастили, как и Василия. Рушились религиозные устои. Вторую дочь Анну дед отдал замуж за Максима Собянина, но она сбежала к Косте Б, которого любила и которому родила потом много детей. Жили они в п.Няксимволь. Дед проклял Анну и отдал за Максима третью дочь Ирину. Мама, работая на метеостанции, жила в Няксимволе в их семье. Максим приносил столько уток с охоты, что сёстры, замучившись их чистить, бросали уток в реку. Детей у них не было. Бабушка работала в пекарне, пекла замечательный хлеб, который не портился неделями. Охотники звали его «Татьянушкин хлеб». Мама была небольшого роста, очень кудрявая, за что в школе её дразнили «Пушкиным», симпатичная. Её приметил приехавший в деревню наш отец, учитель, фронтовик. Братья привели его свататься. Бабушка была против – молода дескать, всего восемнадцать лет. Но дед сказал «да», отец жених был видный, после войны мужчин почти не осталось. Отец стал работать учителем, вскоре в семье появилась дочь Света, затем его перевели в Ванзетурскую школу. Здесь родились дети – я, Инна, Сергей. Лёшенька умер в младенчестве. Дядя Максим, в 1965 г, увёз тёток Ирину и Степаниду, в леса под Томск «спасать души». Был он из старообрядцев, как и наши родные Носовы. Бабушку, старенькую, оставил на год у нас в семье, а потом увёз и её в такую даль. Добрая бабушка много молилась и говорила мне, девочке, почему она не ушла в молодости в «пустыню», а я удивлялась, какая пустыня в тайге. Мамин брат Иван, адъютант генерала на фронте, после войны проживал в г. Алма-Ата, где полюбил хорошую девушку и создал семью. Мы ездили к ним в гости, где нас хорошо принимали. От родителей я унаследовала здоровье и красоту, любовь к природе и труду, к русскому языку и народному фольклору, музыке, песням. Моё счастливое детство прошло в п.Ванзетур, где папа был замечательным учителем и хорошим семьянином, а мама заботливой хозяйкой. Я люблю и гожусь ими!
26.9.2021