Глава десятая

  После отпуска начались сюрпризы, которых я не ждал. Вначале меня пригласил к себе секретарь парткома нашего управления Михаил Иванович Сергачев. Стал поинтересоваться как прошел отпуск, объявил, что пришло письмо из Киева, где нас с Машей благодарили за оказанную помощь в задержании преступника. А затем поинтересовался, почему я еще не вступил в партию. Я ответил, что не считаю себя достойным такого доверия. Михаил Иванович разъяснил мне, что если я думаю о своем будущем и о дальнейшем продвижении по службе, то пора вступать в партию, он даст мне рекомендацию, а вторую – предоставит начальник отдела Павел Васильевич. Я сказал, что подумаю и завтра сообщу. Дома посоветовался с отцом, он спросил меня:
   -«Ты сам то, разделяешь линию партии или нет?»
   -«С моральным кодексом строителя коммунизма я согласен и его принципы разделяю», - ответил я.
   -«Тогда решай, иначе карьеру в милиции не сделаешь», - сказал он.
  Так я определился со своей партийной принадлежностью. Ну, а дальше больше.  После принятия меня кандидатом в члены партии, вызывают уже в управление кадров Главка, к начальнику отдела.  Он интересуется моей семьей, моим будущим и затем предлагает съездить в командировку на полгода за границу, так сказать для повышения моей квалификации и оказания помощи дружескому народу Афганистана. Я слышал, что в Ленинграде, собирают команду для переброски в Афганистан и оказания помощи местной милиции в борьбе с бандформированиями, но не думал, что это коснется меня. Но оказалось, что мою кандидатуру уже согласовали даже в райкоме партии. Я попросил разрешения обсудить этот вопрос со своей женой. Мне предоставили три дня. Когда я все рассказал Маше, она расплакалась и заявила, что категорически против. Пришлось долго ее успокаивать и разъяснять, что мне тогда все перекроют в дальнейшей службе. Отец же сразу заявил, что «ты уже большой мальчик и сам решай». В конце концов я уговорил Машу, и она дала согласие. Почему я решил ехать? Честно говоря, хотелось себя испытать в настоящем деле ну и, конечно, выполнить свой интернациональный долг. Кому-то ведь надо.
  Через месяц я был в аэропорту и ждал отправки вместе еще с 10 такими же, как и я, оперативниками. Все документы у меня отобрали и предупредили, что мы будем в Афганистане, без имени и фамилии, как бездомные, сами случайно забрели через границу. Как потом уже выяснил, что это была первая группа оперативников, которых направили для оказания помощи милиции, у них она называлась Царандой, в борьбе с бандформированиями. Наш отряд, назвали его «Кобальт», был сверхсекретный и нелегальный, потом уже стали направлять милиционеров в статусе советников, со всеми вытекающими последствиями. Но мы, первые, были лишены всех льгот, как советники, хотя фактически выполняли эту работу. Дело в том, что вначале был создан отряд из сотрудников КГБ под названием «Каскад», задачи у которого были больше заниматься разведкой, а борьба с бандитами, не входило в их основные планы, тут и вспомнили, что ведь наша доблестная милиция, которая боролась и борется с бандитами, имеет большой опыт. Это тридцатые года в Средней Азии – басмачи, это в Западной Украине – бандеровцы, в Прибалтике –«лесные братья». Да и в повседневной работе, нет да нет встречаются различные банды. Посчитали, что лучше нас никто не справится и создали такой отряд из 600 человек.
  Вначале нас отправили в знойный Узбекистан, где поселили на базе учебного центра Высшей школы милиции, в Ташкенте. Дело было знойным летом, температура под 40 градусов, нас всех переодели в форму без знаков различия, объяснили, что здесь нет ни лейтенантов, ни майоров, ни полковников, все равны. И стали обучать разным премудростям: обычаи и языки народов Афганистана. Оказалось, что там проживает почти треть узбеков и таджиков и туркменов, только в разных провинциях. Во главе каждой банды, у них свой командир, который воюет против всех и против власти, но против нашей Армии, они объединяются. Кроме этого мы изучали все виды оружия, которые есть на белом свете и учились стрелять из него. Объяснили, что в Афганистане, все мужчины, начиная с младенцев, учатся стрелять и в первую очередь мечтают завладеть нашим автоматом Калашникова, он дороже всех стоит. Так, что об этом всегда надо помнить. Обучали и оперативному искусству, изучали опыт борьбы с бандформированиями. Занимались мы с утра до вечера, никуда нас не выпускали, чтобы информация не утекла.  До тех пор, пока в один из декабрьских дней, рано утром подняли по тревоге и направили в аэропорт, а оттуда на самолете в Афганистан. Прилетели в Кабул, разместили в войсковой части и на следующий день стали распределять по районам. Из нас создали 23 отряда по провинциям, и один резервный отряд для работы в самом Кабуле. В нем около 30 человек, для оказания помощи любому отряду из провинции, в случае необходимости.
  В каждой группе было по семь человек, один БТР и радист с радиостанцией. К отряду прикреплен переводчик, из наших узбеков, таджиков или туркменов, в зависимости от того, в какую провинцию направляются.
  В Кабуле я встретил бывшего начальника штаба из Ленинграда, он уже был тут около года и в статусе советника, фактически являлся заместителем начальника отряда. До этого случая мы с ним сталкивались по одному из дел. Он меня узнал и предложил остаться в резервном отряде, работать вместе, я согласился. Ребята разъехались по провинциям. Задачи перед ними стояли, это оказание помощи местным царандоевцам в выявлении банд в районе, где они находятся, установлении кто в отряде, подыскании информаторов и главное, в уничтожении этих банд. В этом случае подключали резервный отряд совместно с подразделениями Армии.
  С одной стороны, мне было легче служить, быт более-менее налажен. Нет проблем с водой, питанием, а это было почти везде и очень важно. У некоторых в отряде воды не хватало и приходилось доставать, при этом был большой риск отравления. Некоторые заразились гепатитом и приходилось отправлять в Союз для лечения.  Многие страдали диареей, пили различные таблетки, но не все помогало. В общем-то главным было – это строго соблюдать санитарию, но не всегда удавалось. Лечились водкой и коньяком, раз в месяц было нам положено по бутылке на нос, но не хватало и пили самогон, он не вреден.
  С другой стороны, мне приходилось постоянно мотаться на вертолете по всему Афганистану, и участвовать в уничтожении банд. Так что я настрелялся на всю свою жизнь и тряска в вертолете, тоже по ночам снится. Духи предпочитали воевать только ночью и нападали на наши заградительные посты, даже небольшие города пытались брать штурмом. Мы противостояли им с помощью нашей авиации, вертолетами, подключали подразделения Армии. Очень многое зависело от работы наших отрядов на месте, их умении выявлять заранее планы различных банд с помощью информаторов. В этом плане можно было эффективно действовать, так как очень многие члены бандформирований были бедными и деньги для них много значили. Как только устанавливали место их сбора, тут же подключали наш отряд, вызывали вертолеты и обрушивали весь огонь на место сбора. Такой метод борьбы видно одобрили на самом высшем уровне и ввели даже показатели работы каждому отряду, не менее трех авиавылетов с нанесением бомбоштурмовых ударов в течение месяца. Статистика и здесь свое брала.
  Прошло свыше шести месяцев и закончилась моя командировка. За участие в боевых действиях на территории Афганистана я был удостоен медали «За отвагу».
  Из числа нашего отряда многие сотрудники милиции были награждены орденами и медалями Советского Союза и Афганистана, а один из нас – стал Героем Советского Союза. Он попал в засаду душманов, вместе с отрядом из числа сотрудников «Кобальта», почти все погибли, и он в одиночку всю ночь вел бой с бандитами.
   Маша, Мария, Машенька – все это время меня ждала и надеялась на мое благополучное возвращение. Я же не всегда мог написать ей лишний раз письмо, сообщить, что, жив, здоров, но всегда знал, что меня ждут дома. Вернулся я воскресенье, никому не сообщил, не предупредил, хотел сделать сюрприз, но, когда я позвонил в квартиру и мне открыла дверь моя жена, сюрприз оказался был для меня. Маша была с таким пузом, что стало мне ясно, совсем скоро я буду отцом.