Марьяна

Лет так эдак пять назад попросила меня тётка помочь её подруге оформить мужу жителя блокадного Ленинграда. Взялся я с неохотой, да и в документах про него ни слова – только про мать. Но, как бы там ни было, суд принял решение в нашу пользу, а муж её – получил существенную надбавку к пенсии. На этом фоне прослыл я у них грамотным юристом и подступили ко мне обе тётушки уже с более серьёзным предложением.
Была у Марьяны (так подругу звали) больная тема: живёт она в доме под Сестрорецком. Дом-то её, а участок вокруг - государственный. И никак ей приватизацию не оформить, хотя попытки первые ещё к началу 2000-х относились. Опыта у меня в земельных вопросах никакого. Но, раз надо, да ещё и просят, так отчего не согласиться-то? Тем более, что знал я Марьяну уже лет пятнадцать – на тёткиных днях рождения пересекались. Вот я и взялся.
- А документы-то у Вас какие есть? - Да недавно приходил кадастровый инженер: я ему остаток по договору выплатила, он мне приходно-кассовый ордер дал и акт выполненных работ. – А сам договор где? – Не знаю. – Понятно. Давайте тогда телефон этого инженера. Тот не шибко обрадовался, когда вместо покладистой бабушки дотошный юрист появился. Документы я с него вытряс все, он ещё и бесплатно правки в схему внёс – замечания Комитета имущественных отношений исправил (КИО - бывший КУГИ). Дальше – больше. Составил я иск, значит, ответчик – тот самый КИО, который схему не утверждает.  Прихожу в Сестрорецкий суд и вижу, что судья в земельном праве совсем никак и в рот представителю КИО смотрит. Да я и сам по ряду вопросов плаваю. Так, думаю, дело не пойдёт – надо земельного юриста искать. Нашёл. Проконсультировался, они мне иск подправили. Я ещё кадастрового инженера своими вопросами помучил. - За такие консультации вообще-то деньги платить полагается! – возмутился тот. – Сочтёмся, чай не последний раз. Вышел на следующее заседание уже подкованный, да только в суде ничего не изменилось: в итоге отказали нам, хотя закон однозначно на нашей стороне был.
Тут я уже все марьянины архивы поднял, все документы по земле с 1935 года. Под другим углом к КИО с иском зашёл – уже в административном порядке. Соседи её, решив перехватить инициативу, против неё иск подали о принудительном согласовании границы. Ещё пару лет я бился – да только оба проигрыша. Я-то за эти годы поднаторел в земельных делах, а на решения судов – прямо без слёз и не взглянешь!
Я к Марьяне после каждого заседания приходил: ситуацию текущую описывал. Она меня обедом кормила, иногда старалась хоть бензин компенсировать. Марьяна, вообще, человек доброжелательный, общительный и оптимист к том же – не зря сорок лет на станции скорой помощи отработала. Больных на голову, горячку белую, неадекватов каких видела столько, что и не сосчитаешь! Так что в людях разбирается: с одного взгляда считывает, а готовить – это хобби, она даже личным поваром у Даниила Гранина была.
Регулярно она меня спрашивала: - Шанс-то выиграть есть? – Честно скажу: есть! Закон на нашей стороне. Но после каждого проигрыша слова мои звучали всё менее и менее убедительно.
 - Владимир Иванович (муж её) очень документы на землю увидеть хотел. Участок его отец в аренду в 1935 взял, он и дом начал строить. А сам муж-то сызмальства здесь и вырос. – Да знаю я, читал документы. Вы мне лучше скажите, как так получилось, что Котов (Владимир Иванович) Вам дом подарил в 1993, а замуж Вы за него вышли только в 2020? – Да чего тут рассказывать: он шофёром на Скорой работал, я – врачом дежурным, за столько лет уж друг другу как родные, семья считай. О чём только не переговорили, особенно на ночных дежурствах. Не раз сетовала я ему, что в хрущобе мы с мужем и двумя дочерьми ютимся, сколько неудобств из-за этого. А он в этом доме с матерью жил. В 1992 мать его умерла, а он же трудоголик – за баранкой всё время, никому не откажет. Дома, считай, не бывает, да и по хозяйству оказался совсем беспомощным. Что с домом делать не представляет. Вот он и предложил нам всей семьёй к нему переехать, благо места хватало. Поговорила я с мужем, с дочерьми. Девчонки захотели в городе остаться, а мы с Женей к нему и переехали. Похороны его матери опять же я организовывала. А через год он на меня дом и переписал. – Постойте-постойте, говорю. То есть Котов переписал на Вас единственную свою недвижимость, в которой жил сам, когда вы даже не родственники, а со своим мужем к нему переехали? – Да. – Как же я это судье-то объясню, чтобы правдоподобно было!?! – А что такого? – Ну, мог бы, в принципе, Котов ваш и на улице остаться. Мало ли чего в жизни бывает. Так с единственной недвижимостью обычно люди не поступают. – Да, что ты! Как можно! Я за ними обоими присматривать стала: и готовила, и убирала, и медицинский уход опять же. Через 20 лет – в 2013, - муж мой умер, а ещё через семь лет Котов мне предложил за него выйти, чтобы вопросов лишних не возникало. Ему на тот момент уже 76 лет было. Мы, когда в ЗАГС пришли, там же порядок – регистрация только через месяц. Я подошла и говорю, мол, посмотрите на него: он месяц может и не протянет. Так нас и расписали в тот же день. – Ну, вы, блин, даёте!
Виделись мы чуть не каждые выходные. Жена моя стала подозревать, что «Марьяна», это только предлог, даже пару раз со мной ездила. И Марьяна своим тоже всё время про меня рассказывала. А дети-внуки её настроены были на перспективу земельную крайне скептически, да и в отношении меня тоже. – Ну что, - говорю, - Марьяна Ивановна, сами же видите, как я поднялся на ваших харчах: машина новая, костюмчик… – Не будь с ними строг, убогие они - по себе судят! С другой стороны - понятно: старшая-то к матери раз в два-три года наведывалась, несмотря на то, что жила неподалёку, младшая – почаще, но тоже в разы реже, чем мы с ней (Марьяной) виделись. А про любимых внука и внучку сколько она мне рассказывала! Только, вот, её точку зрения они не разделяли. Старшая, например, всё недовольна была: - И зачем тебе земля эта сдалась? Чего не живётся-то спокойно – на старости лет вся в судах. Младшая посмышлёнее была, но тоже помогать в этом деле матери наотрез отказалась. А тут во второй инстанции – в апелляции то бишь, - добились мы землеустроительной экспертизы. Правда цена её - под сотню. У бабушки, понятно, денег таких нет. Обратилась к дочерям-соседям – все в отказку. Лишь через месяц, с большим трудом уговорила она младшую дать ей половину в долг, чуть не под проценты. Да, к тому же та в очередной запой ушла.
- Поедем, - говорю, - в банк, экспертизу оплатим. – Поехали, говорит, только счёта у меня нет. – Да это вряд ли: каждая карта банковская счёт за собой имеет. – Так и карт у меня банковских нет никаких, даже книжки сберегательной. И телефон, как видишь, кнопочный. - Однако! Съездили с ней, закрыли вопрос. А тут на экспертизу приезжаю, а там сосед уже на своём Порше Кайене подоспел, в уши что-то ребятам льёт. Подошёл я – они и меня выслушали. Спасибо, хоть эти специалистами оказались: всё по закону сделали. Выиграл я дело в итоге, не зря четыре года бился. Распечатал определение суда, наклеил бумажку жёлтую с надписью: «Победа!!!» и ей вручил. Марьяна аж прослезилась.
Всё, говорю, - можете своим всем сообщить, чтобы желчью-то не брызгали. - Да не общаются они со мной больше. – В смысле? Внук любимый женился. Она риелтором работает. Приехали ко мне: - Надо, говорят, дачу на нас переоформить, пока юрист ваш не забрал. – Да, дачу вам отдать не жалко, только, если продадите, мне подкиньте чего, а то тяжело на пенсию-то одну жить. – О чём разговор! Съездили к нотариусу, оформила им доверенность. С тех пор внук даже к телефону не подходит, ну и дочка, которая мать его. – Так это мы быстро, говорю, поедем – доверенность отменим, ну и запрет на продажу. Приехали: поздно, не зря жена риелтором работала. И внучка любимая тоже: как замуж вышла, так бабушку и позабыла в момент. Одна только младшая иногда позванивает, да и то всё больше подшофе. От неё Марьяна и узнала, что прабабушкой стала. Да только поздравить никого не смогла – не дозвонилась. – Да, семейка у Вас! – Хоть ты-то меня не оставляй, как родственник уже! – Куда уж! У нас ещё в планах соседям алаверды, да КИО на место поставить – пару лет уж точно. Да и куда я от ваших обедов, подсадили прям!
Приехал я к кадастровому инженеру – договор с ним на межевание заключил, ну и за консультации расплатился. – Не ожидал я, что добьётесь, - удивился он, - но вижу настойчивости не занимать. Дальше уже легче будет.
Много у нас чего за это время произошло: мужа её рак за полгода сжёг, я с женой разошёлся. Поездки к Марьяне уже традиционными стали. Только сына с собой теперь беру – всё-таки воскресный папа. Родственники мои, что рядом жили, тоже стали к ней заходить. Нет-нет, да и промелькнёт у них обида, мол, к Марьяне чуть не еженедельно ездишь, а к нам бы хоть раз зашёл! – Я же по делу, и всё бегом! Одним словом, у меня теперь новая родственница, да и у бабушки есть кому заступиться.