Одно слово - не замужем

             Аня  шла утром на работу. Настроение на нуле. Про себя материла всех мужиков на свете и его в частности.   Гад,  он и есть гад.
«Нам нужно отдохнуть друг от друга», - только за эти слова она готова была  убить его несколько раз,  а затем растерзать на кусочки,  и рука бы не дрогнула.
 А тут как раз подошел троллейбус.  Аня, «лет сто», на нем не ездила. Подбежала к задней двери, она почему-то была закрыта,  хотя троллейбус остановился на остановке, кинулась к открытой передней. По широким ступенькам впереди её медлительно поднимался мужик в сером плаще и папкой под мышкой.
-  Ну,  давай же быстрее, -  почти прорычала Анна и неожиданно даже для самой себя сильно толкнула неторопливого пассажира в спину. От толчка «плащ»  полуобернулся и из папки по остановке рассыпались белые печатные листы.
- Ты чего, блин быстрее не мог, что - ли?  -  с  досадой высказала девушка и стала помогать собирать разбросанные листы, провожая взглядом уходящий троллейбус.
-  Извините,  пожалуйста,  -   виновато произнес человек в плаще.
-  Извините,  пожалуйста, -   передразнила его Аня, -   держать надо крепче, -    поучительно строго заключила Анна,  в душе чувствуя свою вину.
Собрав несколько листов, попыталась их ровно сложить,  но у неё это не получилось. Некоторые листы слегка намокли и,  прилипнув мокрой стороной к другим,  не хотели складываться ровной стопкой. Протянула собранные листы хозяину и только теперь посмотрела на него.
«Плащ»  оказался не совсем мужиком и вовсе даже не мужиком,   а скорее молодым человеком лет 25-27, с добрым открытым лицом и улыбающимися  глазами.
-   Что-нибудь важное?  -  уже добрее и сочувственно спросила Аня.
-  Да так, -   без злобы ответил молодой человек, -   только времени перепечатать не остается.
Вместе собрали оставшиеся листы.
-  А вернуться домой,  перепечатать нельзя?  -   спросила девушка.
-   Да я у брата,  двоюродного, -  зачем-то уточнил парень, -  печатал,  а он уехал на работу,  уже не будет возвращаться, ему опаздывать на работу нельзя. А у меня принтер дома не работает. Да и живу я далеко. Не успею.
-  Да-а…,  -   посочувствовала Анна.
-  Слушай, а у тебя на флешке с собой это все есть?  -   с энтузиазмом спросила  девушка.
-   Да,  есть, -   утвердительно сказал и покачал головой «плащ».
-   Пойдем ко мне на работу. Здесь не далеко, всё напечатаем, -   взяла у него листы  и увлекла за собой Аня.
Вообще-то я всегда хожу на работу пешком, даже сама не знаю зачем сегодня полезла в троллейбус, идти то всего меньше остановки, -  тараторила она не переставая и, иногда посматривала на него .
 А он шел молча,  иногда смотрел на неё и улыбался.
Придурошный какой-то,  –   подумала Аня, -   вот чего он улыбается как «тульский пряник», нет  точно,  дураков ко мне магнитом тянет.
   Вместе вошли в фойе большого офисного центра, где находилась небольшая фирма, в которой трудилась наша героиня.
Как и во всех подобных центрах  при входе существовала строжайшая охрана.  Аня показала свой пропуск, небрежно махнула рукой в сторону спутника и как можно равнодушно произнесла,  -  этот со мной.
-  Куда, куда?  -   перегородил вход,  выскочивший  из будки молоденький "чоповец".
-  Витя, ты, что не узнал меня? -  спросила с обидой Анна.
-  Да узнал, узнал, -   миролюбиво заулыбался охранник, -    только без документов посторонним нельзя.
-   Какой же это посторонний. Это…это…это  -  родственник, -   с небольшой паузой ответила девушка.
-   Хорошо, что родственник. Документы  есть у него?
Аня повернулась к пришедшему с ней парню и,  сузив нарочито сурово глаза,  иронично спросила,  -   РОДСТВЕННИК документы есть?
-   Да, пожалуйста, паспорт общегражданский подойдет?  -  спросил он. Вынул  документ из внутреннего кармана плаща и  протянул почему-то ей. Аня  взяла паспорт, полистала его,  внимательно прочитав  всю информацию, нашла страницу с фотографией, перевернула документ, несколько раз взглядом сверила  фото с оригиналом и только потом отдала его Виктору.
Тот взял его, без интереса записал данные в журнал, отдал паспорт хозяину и молча,  кивнул в сторону небольшой лестницы, за которой начинались многочисленные комнаты и коридоры.
По лестнице поднялись на второй этаж, где в нескольких комнатах располагалась не большая фирма,  в которой работала  Анна.
-  Давай флешку, родственник, -   протянув руку, насмешливо спросила  девушка. Настроение  от всего происшедшего почему-то стало веселым. Может она и была легкомысленной, но этот странный парень ей очень понравился  и сейчас,  она судорожно придумывала причину продолжить знакомство с ним. Включила компьютер, присоединила флешку. Принтер стал выплевывать напечатанные листы.
-   Государственной тайны нет, -  строго, но со смеющимися глазами спросила у паренька, как бы  невзначай поправляя  кофточку на груди, где через довольно большой вырез виднелась красивая грудь. Может «дундук» клюнет, - подумала  веселая девушка, -   хотя нет, нужно брать инициативу в свои руки, этот так и будет пялиться и улыбаться.
 Чем рассчитываться собираетесь молодой человек? -  с вызовом спросила Анна.
Парень покраснел и  озабоченно начал шарить по карманам в поисках, наверное, денег.
-  Ой, как все запущенно. А пригласить одинокую девушку вечером в кафешку мы,  конечно,  не догадаемся, --- разочарованию в словах не было предела.
-  Только я раньше восьми, полдевятого не смогу, -  оправдываясь,  выговорил молодой человек.
-  Так я раньше девяти вечера на улицу и не выхожу, для моей чувствительной, бархатной кожи вечерние лучи заходящего солнца очень вредны, -   понесло уже Аннушку.
Значит,  договорились, в девять у «Шоколаднице»  на углу Садового и Якиманки, -  тоном  не предполагавшим возражения заключила девушка, отдавая флешку и  напечатанные листы, которые заботливо поместила в целлофановый файл.
 И ещё…. Не могли бы вы назвать номер   своего мобильника,  а то вдруг у меня переменяться планы на вечер,  -   снова схитрила Анна.
-  Да, да конечно, извините, пожалуйста. Как  лучше сделать, записать на листке или сказать цифры, а Вы сделаете звонок,  -  изрёк, наверное, самую длинную фразу за всё время недолгого знакомства новый знакомый девушки.
-  Лучше назовите цифры, а я  сразу забью их в телефон, -   сказала,  решив покрепче держать на крючке  «рыбёшку»  настойчивая особа. Внимательно набрала номер на своём телефоне.  Сделала контрольный звонок и только после того как зазвонил телефон парня, удовлетворённо широко улыбнулась своему собеседнику.
 Так обычно и в тоже время необычно познакомились эти,   казалось бы,  два совершенно разных человека. Несмотря на то, что возраста они были примерно одинакового, ей было двадцать пять, ему неполных двадцать восемь. Ей всё время казалось, что он даже не просто младший брат,  а вообще её сыночек. Так наивен и непосредственен в своей всегдашней задумчивости был Дмитрий. В первое время её это очень раздражало. Привыкшая в отношениях с мужчинами к безусловному постоянному обожанию она не могла понять, как можно не восхищаться ей, а думать при встречах о чем-то другом. Но через некоторое время, после нескольких встреч, когда их знакомство перестало  быть просто платоническим взаимным обожанием, она почувствовала в нем и мужскую силу, и довольно жесткий доминирующий  характер. Ну а его крепкое, мускулистое  тело  просто приводило её в восторг. Ростом Дима был небольшого, может только чуть выше Ани, но как же легко он мог взять её на руки и по несколько минут, не опуская кружить совершенно не чувствуя Анинного веса. Не рыхлые горы мышц анаболических силачей, которые покрывались потом при попытке взять её на руки, а именно жилистая трудовая сила простого работяги. К тому же Дмитрий оказался очень интересным рассказчиком своих сибирских приключений. А их оказалось  много. Он был с довольно необычной семьи: Родители его  были в браке, но жили  в разных городах  за многие тысячи километров друг от друга. Мама жила в Москве, а папа в Академгородке в Новосибирске.
В восьмидесятые годы отец Димы поехал в длительную командировку в Академгородок на эксперименты по теме, он был ученым физиком. Влюбился в Сибирь, да так и остался в местном филиале Московского научно-исследовательского института, благо работы было не початый край. А супруга пыталась к нему переехать да всё мешали какие-то обстоятельства. Сначала заболела её мама, за которой нужно было ухаживать, а после её смерти, через много лет,  уже и привыкли жить на два дома. Мама Димы преподавала в «Гнесинке» и набрав курс не хотелось бросать своих, уже ставших любимыми, учеников. Так и тянулась эта бодяга, а может просто всех это устраивало. И если в советское время частые перелеты не казались такими уж обременительными, то в девяностые приходилось видеться не так часто как хотелось. Но вопреки всем трудностям семья не распалась.
 Первые школьные годы Дмитрий провел в Москве,   а с шестого класса у папы в Сибири.  Часто ходили с отцом по тайге, выезжали на охоту, и  рыбалку. И каждый год, два месяца летом и в зимние каникулы  работал у папиного друга на биологической станции в дремучем лесу. Расчищали таёжный лес, подкармливали подопытных животных, заготавливали на зиму дрова. Работёнка была не из легких, зато закалку и силу, так необходимую подростковому организму, давала сполна. Сибирь есть Сибирь.
  Дмитрий, как и отец, после окончания физтеха стал работать в НИИ. Работа была ему интересна, захватывала, иногда сутками напролет он, забывая о еде и сне,  работал над темой,  при разработке которой возникали новые вопросы, требующие неотлагательного решения или ознакомления со всем, что написано о них в печати или интернете, на что уходило огромное количество времени.  Но многократное расширение диалектически взаимосвязанных знаний приводила научное воображение в несравненный,  ни с чем восторг.  Поражаясь многообразию форм существования материи и теоретических физико-химических возможностей,  Дмитрий,  постигая маленькую толику совершенства мироустройства,  с восхищением осознавал законченную гармония каждого  сегмента общей системы. Можно было сказать, что он вдохновенно работал получая творческую радость .
А после знакомства с Аней ему казалось, что он практически счастлив. Его забавляла её материнская заботливая строгость в житейских вопросах. Радовала возможность отвлечься  с ней на бытовые,  как он считал,  глупости. Вроде,  во что он одевается и что он кушает. По сравнению с работой всё это казалось таким незначительным.  После того как они стали  жить вместе в  квартире Митинной бабушки, которую его более практичная, чем он мама приберегла для подобных обстоятельств. Аня очень подружилось с его мамой, благо обе квартиры  находились  поблизости, в соседних дворах. Мама  была рада, что у сынка появилась постоянная девушка, да ещё такая, которая и ей пришлась по душе.
  Аннушка со своей эгоистичной мамой, которая всегда была занята собой и которой не было ни какого дела до дочери,  таких теплых отношений не имела, хотя очень сильно  её любила. «Маман»,  как называла её дочь, вечно была занята собой. Постоянные сложности в отношениях с  мужчинами,  в которых она,  будучи творческой натурой (по профессии драматической артисткой с дипломом «Щепкинского» училища) перманентно влюблялась и не мене перманентно разочаровывалась. Всегдашние сложности с трудоустройством и неудовлетворенность своим внешним видом совершенно не оставляли времени для дочери. Анна фактически была выращена и воспитана своей бабушкой, мамой своей мамы.
Бабушка после рождения внучки полностью растворилась в ней,  даже перестала преподавать, занимаясь исключительно домашним репетиторством, что неожиданно оказалось намного выгоднее, чем ходить каждый день на работу. Старалась как можно больше времени проводить со своей горячо любимой внучкой. Водила её во всякие творческие и спортивные  кружки. Началось всё с фигурного катания на стадионе Юных пионеров в пять с половиной лет, что впрочем, через год с лишним благополучно закончилось по причинам не совсем спортивного характера. Дело было в следующем: тренер маленькой Аннушки, не видя в ней достаточных талантов для блестящего спортивного будущего, не обращала на свою воспитанницу особого внимания, занимаясь в основном с теми ребятами, родители которых немного приплачивали ей, грезя в своих чадах будущих олимпийских чемпионов. Однако на отчетном выступлении через      год занятий, когда оценки за выступление выставляли приглашённые тренера с других спортивных школ и представители секции фигурного катания спорт комитета методом темного голосования (каждый участник имел лишь номер). Аннушка совершенно неожиданно для всех, заняла второе место среди всех участников своего возраста, что давало возможность участвовать  в международных детских соревнования с выездом за границу в сопровождении родителей с оплатой поездки спорт комитетом.  Вот тут и начались «половецкие пляски»  возмущенных родителей, как им казалось, супер талантливых детей. Практически все родители, приводящие своих детей на тренировки, перестали общаться с Анинной бабушкой, делая вид, что её просто нет. Кроме того было написано целая куча возмущенных жалоб во все инстанции на необъективность и предвзятость оценок на смотре. Нападки и мелкие пакости,  не прекратились даже тогда, когда бабушка написала отказ от заграничных поездок.
 Видимо прощать бездарность своих детей трудней всего.
А спустя некоторое время блестящее спортивное будущее благополучно закончилось,  совершенно без причины, просто по желанию или вернее по не желанию внучки не успев, как следует начаться. Однако навыки хорошо кататься на коньках доставляли радость в ежегодных зимних походах на катки в парках. Затем были занятия английским языком, бальными танцами, конечно же, музыкальная школа по классу фортепьяно и большой теннис. После школы стал вопрос выбора профессии. Мама попыталась разбудить любовь к лицедейству, пообещав протекцию своих сокурсников, ставших к тому времени уже заслуженными и народными. Но дочь устояла от  тщеславного соблазна и подалась за своей школьной подружкой в «Плешку»  на экономический, так сказать за богатыми женихами. Богатых женихов и впрямь было много. Весёлая студенческая жизнь протекала бурно, но к концу обучения всех богатеньких женихов родители пристроили к не менее богатеньким невестам в целях оптимизации семейных бюджетов. Так,  наверное,  и повторила бы судьбу своей мамы, мыкаясь от одного непутевого к другому, если бы не встреча с Димой.
Анна очень дорожила отношениями с Дмитрием. В этих отношениях она впервые почувствовала духовную необходимость его присутствия в её жизни не просто как мужчины, но и как близкого человека.  Восторженная гордость его научными успехами и совместное переживания неудач постепенно стали существенной частью её жизни. Она всё больше и больше открывала для себя многогранность личности Дмитрия. Оказалось, что он не просто научный сухарь увлеченный наукой, но и человек с разносторонними интересами,  которые на первый взгляд взаимно исключали друг друга. Ну а его любовь, тонкое понимание и совершенно оригинальный взгляд на литературу и в особенности не поэзию просто ошеломили её.
 В один позднее осенний  вечер, прогуливаясь в непогоду, они решили заглянуть к Анинной маме, где по обыкновению коротали время свободные от спектаклей и съёмок её многочисленные коллеги,  около артистическое  окружение  из журналистов, критиков и просто сопровождающих. Став невольным участником спора-рассуждения о книги,  в которой были изданы интервью Иосифа Бродского. Между довольно известным артистом, в прошлом лично знакомым с поэтом  и литературным критиком Дмитрий высказал собственные оригинальные рассуждения об этой книжке.  Знакомый поэта,  престарелый лицедей,  уверенный в Божественном происхождении гениальности поэта, отвергал любую возможность рассуждений,  а уж тем более малейших сомнений в утверждениях  великого поэта. Ему казалось кощунственным, даже само желание рассуждений на данную тему и любая другая точка зрения  отличная от точки зрения поэта приводила артиста к практически не контролируемым приступам  истерического возмущения граничащая с желанием физического воздействия или скорее  имитации такого воздействия. Стоя, в позе древнегреческого оратора,  в одной руке с наполовину наполненным бокалом и не потушенной сигаретой, а другой рукой размахивал указательным пальцем перед   сидящими оппонентами, заслуженный артист, окончательно «войдя в образ»  высоким натренированным фальцетом, закатывая огромные печальные глаза,  почти кричал:
-   А судьи кто?
 Что!!!? Что!!!? Что Вы жалкие ничтожества сделали для мировой культуры,  разевая  свои рты? Вы вообще,  осознаёте,  с кем собираетесь вести полемику? Вы серьёзно полагаете, что кого-то интересует выше мнение?  - 
 задавал вопросы и сам же на них отвечал, не на шутку рассерженный, театральный деятель.
-  Уважаемый,  никто не оспаривает величия,  созданного поэтом. Речь идет  о его рассуждениях о языке, как о чем-то обособленном от народа непосредственного создатели и носителя данного языка. Ну, согласитесь же, что не бывает отдельно народа и отдельно языка. Язык любого народа это квинтэссенция коллективного разума по крупинке созданного интеллектом общающихся на данном языке в течении длительного времени многими поколениями, а не данная неизвестно кем милость или наказание. .Сомневаясь в единстве языка и народа использующего его, безусловный литературный гении, как бы сомневается в возможности создания такого языка этим народом, чем не только наносит этому народу казалось бы легкую едва уловимую обиду, но и игнорирует историческую закономерность развития языка. Получается, что наш народ вроде как  не достоин такого языка. 
Язык  как  лучики,  отсвечивающие от многочисленных граней драгоценного кристалла самой души народа  не могут возникнуть при отсутствии самого драгоценного камня. Язык,  в историческом развитии отшлифованный гениями словесности.   А изначально  возникший  как выразитель определённых нравственных и человеческий ценностей,  самого народа, создавшего это язык.
 Поэт, будучи воспитан, образован можно даже сказать вскормленный этой культурой и являясь безусловным продуктом этой самой культуры в своих рассуждениях всячески пытается отгородиться,  прежде всего от народа  как этноса,   навязывая в своих высказываниях точку зрения о языке как о техническом способе передаче интеллектуальной информации ничего не имеющего общего с самим народом. Более того он все свои лучшие и талантливые произведения написал на этом языке. И востребованы они именно русскоговорящими  почитателями его таланта. Ни в одной стране мира,   он не имеет такое количество восторженных поклонников ,  как в нашей именно потому,  что он своим творчеством обогатил и способствовал дальнейшему развитию этого языка. И любые пренебрежительные высказывания об этом народе не просто не уместны, даже с высоты его величия, но и не совсем порядочно характеризуют его отношения к  людям,   живущим в нашей стране.
-   Может быть,  Я не во всем согласен с молодым человеком, мне кажется,  он не совсем правильно в некотором контексте понял Иосифа, но какое-то здравое зерно в рассуждениях этого юноши есть, -  включился ничего не выражающей и совершенно бессодержательной фразой  в дискуссию критик. Пытаясь и не обидеть артиста и оценить достоинства мысли Дмитрия.
-    Не трогать святое! -   вновь завопил артист, -   Аннушка, дитя моё. Где ты нашла это чудовище?!  -   указывая нарочито театральным жестом на Дмитрия,  -   Неужели качая в своих руках с младенческих лет этого ангела, -   теперь уже указывая на Аню, со всё ещё согнутыми у груди полукругом руками, -  я мог подумать, что ты достанешься фактически литературному тер-р-рористу. Ответь нам, где находиться это мрачное логово?
-   В троллейбусе!!!  -    смеясь во весь голос,  ответила девушка.
-   Какой моветон. Какое падения нравов. Они  знакомиться в общ-э-ственном транспорте. Что для них кладбищенские Бунинские аллеи или тесные Булгаковские арбатские переулки. Они всё упростили до безобразия. Направляясь утром на работу,  до неприличия тесно прижавшись к друг другу в тройл-э-бусе они назначают свидания. Какой кошмар! Зачем? Зачем  Я дожил до этих лет? Почему Я до сих пор живу? Почему Всевышний не забрал меня к себе как Володю или Олега? Может быть,  Я не так велик, допускаю.  Но жить,  испытывая унижения от самой жизни выше моих сил.
Ещё раз повторяю юноша, не троньте святого, не доводите меня до греха рукоприкладства. Не надо.
Так и жили они в повседневной кутерьме. Дом, работа, развлечения. Потом опять дом,  работа…
Пока Дмитрию не выпала честь быть щедро премированным  за свои научные успехи. Сумма оказалось настолько значительной,   что  Анна,  утолив свои модные потребности,  не смогла истратить всю.
 И тогда она предложила поехать отдохнуть на заграничный  морской берег.
 После паузы, нерадостный Дмитрий заговорил, - я давно хотел  тебе сказать, да всё не было случая. И вот теперь придется.  Я работаю в таком институте, разработки которого используют оборонные предприятия. Выдать мне загранпаспорт   не разрешат. Мало того, когда мы оформим наши отношения, скорее всего и тебе  запретят выезд за границу. Если тебя это не устраивает. Мы  можем прекратить отношения.  Я всё пойму.
Расстроенная женщина на время затихла. Затем подошла к  нему. Крепко прижалась.
- Дим, неужели ты думаешь, я тебя променяю на всё это?
Через несколько дней счастливо радостная Аня сообщила Дмитрию, - мы можем отдохнуть в солнечном Сочи. Туда тебе разрешат поехать?  Мне моя подружка, она работает в турфирме, столько вариантов предложила. Смотри,  какие есть возможности. Не хуже заграничных, - высыпала кучу всевозможных буклетов.
Деньги у нас есть. А когда есть деньги, можно и у нас неплохо отдохнуть.
- Делай всё, что считаешь нужным, - улыбнулся Дима.
Выбрали очень дорогой отель. Где всё, всё включено.
Место оказалось сказочным. Новый комплекс,  построенный к предстоящим Олимпийским играм. Со всеми гостинично  курортными  прибамбасами по самой последней мировой моде.
 Отдых подходил к концу. Иногда, чаше всего днём, Дима просил Анну заняться чем-нибудь одной. А сам оставался в номере и работал несколько часов к ряду. Ей нравились эти часы недолгого расставания. Она или встречалась с новоприобретёнными знакомыми или гуляла по огромной территории комплекса,  утопающего в тропической растительности с прекрасным видом на море. Вот и в этот раз   прогуливаясь по парку,  почти у самого моря,  Анна невесомо счастливая, в прекрасном настроении. От прелестной погоды, от того как ей казалась, что она потрясающе выглядит, от того, что встречающиеся  мужчины одаривают её восхищенными взглядами, всматриваясь в почти просвечивающийся наряд, по достоинству оценивая превосходную фигуру.
 И как по невероятному стечению обстоятельств в безбрежном   море-океане сходятся и сталкиваются корабли по совершенно необъяснимым,  здравым смыслом причинам, так и в нашем случае из многомиллионных вариантов встреч случилась именно эта случайная встреча.
Молодой повеса. Сын сталелитейного магната. Депутат Государственной Думы. И довольно симпатичный молодой мужчина, прекрасно сложенный, высокий, по-спортивному стройный, с нагловатым взглядом хищника на холеном лице со здоровым румянцем на щеках. Он сиял уверенностью. От него исходил аромат денежных купюр, который невозможно игнорировать окружающими.  Женщины от таких кадров «без ума». Рядом естественно помощник. Куда же без них та. Этих спутников  мало-мальски финансово  успешных людей.  Которые всё знают, всё умеют, всё прошли, всё сделают. 
Оказались они здесь таким образом: будучи членом комитета ГД по содействию проведению Олимпийских игр.    Валентин, так звали депутата, и Аркадий, его помощник, приехали инспектировать подготовку земель для строительства олимпийских объектов. Проинспектировав, решили заехать в гостиничный комплекс, совладельцем которого являлся папаша нашего депутата. Шикарно отобедав в ресторане гостиницы, решили осмотреть свои владения воочию. Попросили не беспокоить обслуживающий персонал во главе с управляющим комплексом. Управляющий,  однако,  послал несколько охранников наблюдать за хозяином на достаточном от назойливости расстоянии.
Аня присела на стульчик в уютной беседке, любуясь, невероятно синим,  оттенком спокойного, почти без волн моря. Завораживал вид бескрайности синевы, уходящий вдаль. Необъяснимая загадка природы, при которой одно и тоже море в разных  населенных пунктах имеет только данному месту  определённую окраску.   
- Хорошо, как  а, Аркадий. Может,  окунёмся. Сходи к управляющему, организуй всё, я тебя вон в той беседке подожду.
- С удовольствием, Валентин Сергеевич.
 Депутат направился к беседке.
= И вот сидит она одна, Любовных дум она полна. Представляете, девушка ни когда не было,  ни желания, ни способностей к стихосложению и только увидев вас на фоне моря, всё это возникло у меня внутри. Мне кажется это судьба.
-  Забавная стилизация.  А утром он проснётся и до него дойдёт, что это пришло в голову совершенно другому смуглому, курчавому молодому  человеку много-много лет тому назад.
- Печально, - грустно улыбнулся мужчина.
- Ну, почему же. Возможно,  вы плохо образованная ре инкарнация великого поэта. Существует же порядок при котором очередного Делай Ламу ищут монахи по всему мира. Скорее всего,  вас литературоведы просто  ещё не нашли.
- Мы знакомы лишь мгновения. А, я уже почти влюблен.
- Во-первых, мы не знакомы. А во-вторых,  это обыкновенная сочинская галлюцинация, легко изливаемая отсутствием галлюцинации в радиусе нескольких метров.
- Как вы неромантично, цинично жестоки. 
- Какая есть.
- Валя, - протянул с улыбкой руку кавалер.
- Миша, - громко смеясь,  ответила дама.
- Ой, простите, Валентин.
- Тысячу извинений, Анна.
Анна даже не задумывалась над тем, что ей было приятно общество этого человека.  Наверное,  она бы огорчилась, если бы он ушёл. Всё происходило непринуждённо естественно. И только на мгновение кольнуло сердечко стыдом, когда она почувствовала небольшое сексуальное волнения к  чужому мужчине, которое впрочем,  растворилось в бессмысленной болтовне. Она наслаждалась его вниманием. Похотливым взглядом, скользившим по её фигуре, лишь на мгновение останавливающимся,  на едва прикрытой легкой льняной блузкой груди. Казалось, ещё чуть- чуть и у него потекут слюни от необузданных желаний. Но это её, как не странно, не брезгливо отталкивало, а весело забавляло.   
- Попить чего-то хочется.
- Можно заказать,  здесь есть связь с ближайшим баром. Вот ту кнопочку нажимаете. Говорите номер беседки, он в центре стола, всё, что необходимо доставят, - с улыбкой подсказала Аня.
- Супер! – Валентин нажал кнопку.
- Вас слушают…..
- Беседка номер четырнадцать.  Два фрозе,  фужер приличного коньяка грамм двести и сок охлаждённый  стакан морковного и стакан апельсинового, - повернулся к Анне, на что она утвердительно мотнула головой.
- Какой номер браслета?
Аня подняла руку, он назвал номер.
- Принято. Сейчас доставим.
- А ваш браслет где? - спросила  Аня.
- Да, мы шпана местная. Перелезли через забор.
- Угу, шпана местная. С архангельским загаром, южного побережья Северного ледовитого океана и часами за триста тысяч баксов.
- Какая вы наблюдательная. Осталось выяснить  вы  замужем и что вы делаете сегодня вечером?
- Вот так всегда. Всё начинается так необычно, а скатывается к банальной обыденности. Я не……… замужем. Но в отношениях с любимым и уважаемым мною человеком. Он в номере работает.
Официант привёз на элетромобильчике заказ.
 Через некоторое время появился Аркадий с большим баулом.
- Валентин Сергеевич, всё готово. Да у вас здесь целая свадьба! Звонили,  спрашивали на какой рейс вечером заказать билеты?
 -  Мы,  скорее всего,  ночуем в отеле, сходи дружок, распорядись. Потом сходим,  искупаемся.
Помощник депутата отошёл, стал звонить по мобильнику, затем опять появился в беседке, утвердительно кивнул шефу.
- Аркадий, закажи себе, что хочешь и мне ещё стакан сока, вооон там волшебная кнопочка, -  рассмеялся захмелевший Валентин.

Дмитрий уже  довольно долго искал Аннушку. Удовлетворённый сделанной работой, в  приподнятом настроении, которым он хотел поделиться со своей подругой,  наконец,   услыхал знакомый, обожаемый смех. Он всегда радовался,  когда ей было хорошо и весело. Направился к беседке. Подходил так, что Анна не могла его сразу заметить, а он ей видел. Его поразила рука Аннинного собеседника,  покоящаяся на ноге его женщины, гораздо выше колена. Деловито, по хозяйски как само собой разумеющееся. И даже не сама рука, а реакция, вернее отсутствие этой самой реакции самой Ани! Значит,  её это устраивало, удовлетворяло,  а она не видела ничего предосудительного в этом! Его это и возмутило и разозлило. При его появлении весёлая беседа резко прервалась. Валентин  догадался кто это. Боязливо убрал руку. Анна встревожено слегка покраснела, предчувствуя нехорошее. Дима печально постоял, повернулся и пошел прочь.
 Анна вскочила. Остановила его, пытаясь заглянуть в глаза.
- Подожди! Куда ты? Я вас сейчас познакомлю. Я тебе всё сейчас объясню!
Дима стоял с пустыми глазами.
Захмелевший Валентин решил утвердить себя в роли хищника, которого предпочла самка в зверином брачном хороводе. Он молодцевато подскочил к паре. Оттолкнул Диму и почти крикнул, - оставь девушку в покое!
И когда снова попытался приблизиться к сопернику,  получил страшный удар в подбородок. Он был в глубоком нокауте. Это Дима, вдруг очнувшись от прострации, возмущённый хамоватой уверенностью обидчика, в порыве необычайной злобы,  машинально, как учил его сибирский дружок боксёр, с разворота вложив в удар не только силу руки,  но и всего тела, когда соперник только начинал движение к нему,  засадил прямой в челюсть.
Моментально подскочили охранники. Заломили Дмитрию руки, хотя он и не сопротивлялся. Аркадий истерично с испуганным лицом куда-то непрерывно звонил.
Аня брезгливо смотрела на безжизненное тело, покоившееся в неестественной позе на траве, своего недавнего вздыхателя.
- Вот, дура! Чего же я наделала. Ну вот, зачем мне нужно было кокетничать с этим «долбанным орлом»? И самое главное, я ведь знала,  чувствовала, что добром   это не кончиться и словно какая-то колдовская сила заставляли меня делать эти пакости. Зачем мне это всё, зачем? – спрашивала она себя и не находила ответа.

В комнате охраны отеля, уже в наручниках сидел Дмитрий, вокруг которого ходил  МВДешный генерал.
- Ну,  для чего вам  нужно было это?! Зачем?! Вы хоть представляете себе, что бывает за нападение на депутата Государственной Думы?
- У него на лбу значок не весел, - хмуро отвечал Дима.
Самое интересное было в номере пострадавшего.
- Я его уничтожу! Гадёныш! – трепетал негодованием Валентин, -  исподтишка, неожиданно,  как последний трус.  Аркадий, почему ты молчишь?
- Я думаю.
- О чём, тут можно думать? Посадить его гада  и дело с концом.
 А думал помощник Валентина, вот о чём: -  Почему я должен прислуживать это «амёбе одноклеточной», почему судьба решила так, что всё в жизни досталось этому смазливому дебилу и его тугодуму отцу?   Чем я хуже их? Как случилась так,  что я учился с его отцом в одной группе, был комсоргом курса, активным общественником, меня даже декан факультета слегка побаивался, а теперь?  Неужели от того, что я остался на кафедре став впоследствии парторгом института,  а не пошёл на производство и не           дорос потом до Генерального директора как его папаша? Где был мой просчёт? Даже самая красивая баба на курсе предпочла его, хотя я был гораздо симпатичнее. Неужели даже женщина оказалось прозорливее меня? И потом он, будто подобрав меня «на помойке» заставил практически выполнять обязанности денщика у молодого барина,  при своем сыне. И мне приходиться пресмыкаться перед этим ничтожеством.
 Как я их всех ненавижу!
А вслух сказал, - думаю я вот, что. Сейчас, когда у вашего папы намечается сделка по покупке акций очередного металлургического завода, публичный скандал из которого журналисты расстрекочат мерзкую шумиху, совсем некстати. Кроме того парнишка этот оказался не совсем «трактористом с посёлка». Я пробил по нему информацию. Он оказался учёным-физиком,  связанным с обороной. Они сейчас такой  вой поднимут. Он иногда присутствует на совещаниях,  в которых участвует министр обороны и даже сам президент. Не исключено, что президент знает о нём и его работах. Есть ли смысл, так рисковать. Кроме того ссориться с оборонщиками,  когда самые выгодные контракты на ваших заводах их. Не думаю, что вашему папе это понравиться.
Депутат обмяк, растёкся «киселём» в задумчивости. Куда делся энергичный запас злости,  бушевавший в нём минуту назад?  Он,  молча сел, отпив два больших глотка спиртного из бокала. Задумался.
- Хорошо Аркадий, давай замнём это  дело. Иди, скажи этому  в   погонах, что я заяву писать не буду. И ещё, Аркаш, чтобы все записи с камер, под расписку о не разглашении со всех, слышишь, со всех. Ну, не мне тебя учить.
 И ещё…. батю,  пока не надо расстраивать. Я ему потом сам скажу. Он ещё за предыдущее на меня сердиться. …... А баба была классная…. жаль, - широко улыбнулся, - ладно, иди,  работай.
Аннушка всё это время сидела на диване в холле гостиницы, совершенно безучастная ко всему. Её саму  даже удивило полное отсутствие,  каких либо мыслей. Только отвлёк один эпизод, когда мимо проходил мальчик лет десяти, неестественно полный и  аппетитно поглощал что-то вроде огромного гамбургера. Малыш встретился с ней глазами и они сопровождали глаза в глаза друг друга, пока едок не споткнулся о препятствие в виде небольшой этажерки, отчего он упал и по полу разлетелся бутерброд. Ане стало дурно от вида разлетевшейся еды. Она прошла в дамскую комнату ресторана,  где её долго рвало, до желтого желудочного сока.
Просидела до темноты в холле. Пошла в номер. Приняла душ.
Сделала тест на беременность.
Ого, вот тебе и ОГО, как в «Любовь и голуби»
Счастливая  заснула  плача и думая, - будем ждать его из тюрьмы,  дурака, психованного.
Утром вернулся Дмитрий. Улёгся на диван. Не ел, не пил, не разговаривал.
Так в молчанке и провели до самого отъезда. Промолчали всю дорогу. Он безразлично смотрел в окно вагона. Она строила планы протекания беременности.
Ей было не скучно. Столько всего нового необходимо было сделать, успеть, решить. Она только иногда смотрела на него, сама себе чего-то улыбаясь.
 Ранним туманным, влажным утром докатили до Курского вокзала Москвы. После того как вышли на привокзальную площадь. Он оставил её чемодан, печально посмотрел, тихо сказал, - пока, - и пошёл,  быстро скрываясь в густом тумане.
А она  побрела в другую сторону, - унося под сердцем желанный комочек другой, новой жизни.
 И ни кто не знает, чем закончиться эта история. Хватит, ли силы их любви, чтобы перенести благополучно случившееся или не смогут они найти необходимые слова для  объяснений………..