Верь

       В детстве мне очень нравилось читать интересные истории, рассказывающие о жизни незаурядных, талантливых, великих людей. Биографии писателей, художников, музыкантов почему-то приводили меня в необыкновенный восторг и надолго запечатлевались в памяти.
       Но любимыми были жития святых, которые я перечитывал и аккуратным рядочком ставил на отдельную полку. Удивляли и приводили в трепет чудеса, совершаемые святыми, а образ жизни подвижников внушал восхищение и уважение...
Когда мне было двенадцать лет, я в первый раз узнал о Сергии Радонежском. Узнал понаслышке, но очень заинтересовался и просил маму купить житие святого.
       Мать не была православной, не водила меня в церковь, никогда не учила верить в Бога, но увлечение подобными книгами приветствовала и поэтому выполнила мою просьбу на следующий же день.
       Само собой, как только желанная книга очутилась в моих руках, я, дрожа от счастья, не задумываясь ни на минуту и забыв обо всем на свете, с жадностью принялся за чтение. За вечер я прочёл житие: да оно и не было слишком большим. Меня поистине восхитил жизненный путь святого, который я всё же не стану излагать здесь, потому что суть моего рассказа не в этом.
       Почему-то мне всегда казалось, что каждому святому люди молятся о чем-то определённом и поступают правильно. После прочтения каждого жития я делал вывод о том, в каких жизненных невзгодах может помочь тот или иной святой. Вот и на этот раз остался убеждён: Сергий Радонежский помогает в учении, ему можно молиться, когда возникнут трудности в школе, и он обязательно услышит. С этим убеждением я жил, пока мировоззрение моё не изменила одна интереснейшая история, которую я сейчас с удовольствием расскажу читателю.
      Каждое лето я проводил в деревне Сватково, где жил мой дед по линии матери — Виктор Петрович. Мы с ним устраивали походы, дышали деревенским воздухом, купались в речке, ходили в лес за грибами да ягодами — словом, были счастливы. Думаю, дни, проведённые в Сватково, на всю жизнь останутся в моей памяти и будут согревать душу...
      Прошлым летом я, недавно прочитавший житие Сергия Радонежского, поехал в деревню, намереваясь поделиться впечатлениями с дедом и думая удивить его своим рассказом.
      Дед всегда был для меня примером. Я могу говорить о нем много и долго, потому что он один из тех немногих людей, в которых я не вижу недостатков. Меня восхищает в этом человеке все: опасная профессия монтажника, работающего на линиях электропередач, ум и рассудительность, меткое чувство юмора, добрая улыбка и такие же добрые, чуть прищуренные глаза. В моей памяти он навсегда останется спокойным, скромным, немногословным, недосягаемым человеком-идеалом.
      Особенно мы с дедом любили рыбачить. В деревне была небольшая речка, название которой я навряд ли сейчас припомню, и мы довольно часто приходили на её тихий песчаный бережок, подолгу сидели, ожидая, когда неразумная рыбешка попадётся в нашу «ловушку»: червячка или хлеб.
      Однажды, вернувшись с такой рыбалки, мы начали оживленно общаться: дед стал рассказывать о своём детстве, о былых временах... Никогда раньше он не был так откровенен со мной: все больше молчал. Я тут же решил воспользоваться случаем, разузнать как можно больше интересного, быть может, лучше узнать деда... Спросил я его тогда о многом — всего и не перечтешь, спросил и о Сергии Радонежском, как будто чувствуя, что дед может рассказать мне что-то новое об этом святом, что-то такое, о чем я ещё не знаю, но что обязательно должен узнать. В ответ дед поведал мне историю из своей жизни, потрясшую меня до глубины души и в корне изменившую моё мировоззрение.
      Только этим летом я узнал, что деревня Сватково находится совсем недалеко от Сергиева-Посада — города, в котором расположена Троице-Сергиева Лавра — обитель, основанная Сергием Радонежским! Каково было моё удивление, что раньше я не знал этого, хотя каждое лето ездил к дедушке. Наверное, волей судьбы я узнал все о Сергие Радонежском и о влиянии его на судьбу моего деда за один раз, в одном связном рассказе, чётко отпечатавшемся в моей памяти...
      Виктор Петрович родился в 1915 году в той же деревне, где прожил впоследствии всю свою жизнь.
      Мать его, Агафья Ивановна, скончалась вскоре после рождения мальчика от воспаления лёгких, тяжело страдая перед смертью и завещая мужу беречь ребёнка.
      Отец Вити, Пётр Матвеич, по убеждениям ярый коммунист, принадлежал к какой-то партии, к которой в то время считалось почётным принадлежать, был закоренелым атеистом, отрицающим Бога, воспитывал сына в строгости, но без особого деспотизма. Нельзя сказать, что он не давал прохода мальчику, ругал его, поучал, как то делают многие, но за шалости и проступки наказывал, исчисляя меру наказания величиной содеянного проступка.
      Жили отец с сыном небогато, питались скромно, но нужду не терпели и не жаловались, довольствуясь тем, что имели, не претендуя ни на что большее. Казалось, все идёт ровно и гладко, не хуже и не лучше, чем у других...
      Но когда Вите было восемь лет, он тяжело заболел корью, слёг с температурой, перестал ходить в школу, видеться с товарищами — стал увядать. Мальчик сильно кашлял, у него болело горло, кожа покрылась страшной сыпью, а температура всё росла. Целыми днями он лежал на кровати, не вставая, не произнося ни слова, и лишь с невыразимой тоской глядел в окно, на двор, где резвились его сверстники. Они были счастливы: беззаботно бегая друг за дружкой, дети и не знали, что такое болезнь, и уж тем более не догадывались, что он, Витька, который тоже, бывало, играл с ними после уроков, лежит теперь вот здесь и так страдает...
      Несчастный отец переживал за сына и буквально не отходил от него ни днем, ни ночью. Он прекрасно понимал, какими могут быть последствия болезни (в то время многие дети умирали от кори: это была ещё мало изученная болезнь, и лекарств от неё не было), и хотя старался отгонять от себя мрачные мысли, но с нарастающей тревогой справиться был не в силах. Пётр Матвеич вызвал из города доктора, но тот не смог помочь Вите и лишь усугубил страх отца, шепнув ему, что надежд на выздоровление ребёнка мало, почти нет. Пётр Матвеич был в совершенном отчаянии...
      Но вот соседка, Пелагея Алексеевна, узнав о тяжёлой болезни Вити, посоветовала отцу свозить мальчика в Троице-Сергиеву Лавру, путь до которой занял бы не более получаса, приложиться к мощам святого Сергия Радонежского, попросить у него исцеления. Она, несмотря на преследование христиан, ходила в храм, не боялась слухов и не скрывала своей веры. Пелагея Алексеевна каждый раз, принося Вите гостинцы, пыталась уговорить Петра Матвеича, потому что была убеждена: теперь мальчику поможет только Бог, земными средствами его не вылечишь. Но отец был неумолим, он оставался верен своим атеистическим убеждениям. Пётр Матвеич искренне благодарил свою добрую соседку за гостинца для Вити, но как только та начинала разговор, не церемонясь, выпроваживал и не на шутку злился. Меж тем ребёнку становилось всё хуже...
      Пелагея Алексеевна, смекнув, что уговоры бесполезны, совершила отчаянный, исполненный решимости поступок. Понимая, что медлить нельзя, она взяла всё в свои руки. Женщина задумала вывезти мальчика в монастырь втайне от отца.
       И вот — о чудо — представился удобный случай. Пётр Матвеич уезжал в город по делам, не терпящим отлагательств. Отец обещал вернуться к вечеру, а до тех пор попросил Пелагею Алексеевну посидеть с сыном, даже не подозревая о планах своей соседки.
       Как только Пётр Матвеич вышел за порог, Пелагея Алексеевна принялась за осуществление задуманного. Она укутала Витю, поспешно оделась сама (за окном был ноябрь), попросила одного из деревенских мужиков довезти её с мальчиком до города, села в телегу, и, усадив ребёнка, помчалась по грунтовой дороге в Троице-Сергиеву Лавру, прижимая к себе Витю, что-то ласково шепча ему и надеясь получить помощь от Сергия Радонежского.
       Через полчаса они прибыли на место. Героиня наша очень торопилась: надо было успеть вернуться раньше Петра Матвеича, чтобы тот ничего не заподозрил. Протиснувшись с Витей сквозь толпу, Пелагея Алексеевна приложилась к мощам святого и начала горячо молиться, сказав Вите делать то же самое.
       Из воспоминаний деда: «Я помню красивый светлый храм, людей, выстроившихся в очередь к мощам Сергия Радонежского, Пелагею Алексеевну, стоящую на коленях и плачущую от искренней молитвы. Я тогда не осознавал значимость этого события, но делал все, как она велела. Молитв я не знал, в церкви раньше не был, но ощутил такой трепет в сердце, когда приложился головой к стеклу, за которым лежали мощи, и своими словами, искренне просил у святого выздоровления...»
       Отец все же вернулся домой раньше, а узнав о произошедшем, рассвирепел. Отругав Пелагею Алексеевну за «самодеятельность», выгнал её из своего дома.
       Но на второй день после поездки в монастырь случилось чудо: Витя, ещё совсем недавно не встававший с постели, теперь встречал отца на кухне, грел чай, делал зарядку, а главное — улыбался. Жизнь вернулась к мальчику. От болезни не осталось и следа.
       Ошеломлённый отец замер в дверях, в глазах его застыли слёзы счастья. Что это, если не промысел Божий? Кто, если не Сергий Радонежский исцелил безнадёжно больного мальчика? Эти вопросы вихрем пронеслись в голове Петра Матвеича. Он раскаялся, понял, что находился в заблуждении, помирился с соседкой, горячо поблагодарив её. И что самое удивительное — этот ярый атеист, коммунист, теперь стал глубоко верующим христианином, воспитал своего сына (моего деда) в православии и каждое воскресенье пешком ходил в Троице-Сергиеву Лавру, помня, какое великое Чудо сотворил для Вити (да и для него самого) святой Сергий Радонежский.
      Конечно, Сергий Радонежский помогает в учёбе. Но это не единственное, с чем к нему можно обращаться. Он, как и другие святые, может совершить чудо, главное, обратиться с верой, ведь он сам сказал: «Я же за всех вас буду молиться, и всем, кто будет просить меня с верой, приду на помощь...»

29.10.2022