Слова на асфальте. Из истории одного расследования

Давным-давно, когда я ещё только начинал свой путь в профессии, мне казалось, что весь мир откроется, если мне удастся сделать что-то по-настоящему важное. Я уже набрался смелости, чтобы влезать в сложные и запутанные дела, пытался разбираться в вещах, о которых почти ничего не знал, а только догадывался, и вот, наконец, настал тот долгожданный момент: мой первый большой материал, расследование по злоупотреблениям местного начальства, был готов и опубликован. Я даже почувствовал, как гордость разливается по жилам, это было ощущение не то чтобы победы, а скорее – личного открытия, того самого, которое всегда приходит через трудности и сомнения.

Материал вышел в один из тех деньков в самом начале зимы, когда воздух пахнет морозцем, а небо выглядит глубоким и прозрачным, как вода в горах. Вечером я стоял на остановке, дышал полной грудью, в ожидании троллейбуса, чтобы наконец добраться до дома, сесть в кресле с чашкой чая, расслабиться и подумать, что вот теперь всё, всё будет по-другому. Я – журналист. Я разоблачил систему. Мой материал теперь в руках у тысяч людей. Публикации такого масштаба не забываются.

И вдруг сквозь вечерние сумерки я увидел газету. Она лежала на тротуаре, как выброшенная игрушка. Из-под загнутого газетного листа выглядывал кусок заголовка – не весь, но достаточно, чтобы я узнал его. Это был мой заголовок, с моей фамилией и моим расследованием. «Воровать нельзя! А Васька слушает, да ест». Кто-то прошел мимо, кто-то, возможно, наступил на страницы, кто-то даже не заметил, как они оказались на асфальте. Газета была обжата спешащими ногами в сапогах и калошах, порвана по краям, словно ничто не стояло за теми буквами, которые когда-то вызвали у меня такую бурю эмоций.

Я почувствовал странное смешение. С одной стороны – огорчение, может быть, горечь. Вот так просто, в один момент, из рукотворного труда остаётся лишь часть истории, чей-то шаг, чей-то невидимый взгляд. Но с другой стороны, я ощутил какое-то легкое спокойствие. У каждого свои заботы. Моя гордость, как и мои амбиции, важны только мне. А эта газета, этот материал, эта борьба с системой – это лишь еще один камешек в бескрайний поток дней и событий, которые движутся вперед, куда-то дальше, пока не исчезнут в прошлом.

И что удивительно, это открытие меня не огорчило. Наоборот, оно даже немного успокоило. Я понял, что не обязательно все должно остаться с тобой навсегда, чтобы иметь смысл. В этой жизни есть место для всего – для ошибок, для забытых усилий, для старых газет, которые кто-то случайно топчет ногами на остановке. В конце концов, самое главное – это умение двигаться дальше.

Я подошел к троллейбусу, поднял глаза к тусклым звёздам на небе и понял, что эта маленькая, ничтожная деталь о газете на асфальте была чем-то вроде урока. Словно кто-то дал мне понять, что иногда усилия журналиста могут оставаться незамеченными, но это не значит, что он работал напрасно.

Впереди меня ждали еще десятки, сотни подобных открытий, но мир, несмотря на все усилия, оставался для меня таким же загадочным и непостижимым. Чем больше я пытался понять его, тем яснее становилось: я знаю лишь одно – что ничего не знаю.