Поезд во времени. Часть 1. Глава 12

                12

                Это не наша война

   Какое-то время, постояв на железнодорожных путях, поезд ”Санетти”, все же тронулся дальше.

- Семеро одного не ждут, — задумчиво, глядя на проплывающие в окне живописные пейзажи, произнес граф Орлов.
- Даже не семеро, а 102 пассажира и не одного, а двух, вы еще забыли, пропавшего ранее нашего англичанина, — усмехнулся Отто Шварц, что-то рисуя карандашом в своем блокноте.
- Да, похоже, Грилишу изрядно надоело наше бессмысленное путешествие из ниоткуда в никуда, — вздохнул Орлов.
- Почему в никуда?  Мне почему-то кажется, что рано или поздно мы все же попадем туда, откуда сбились с пути.
- Вот именно, что поздно. Странно, что почти всем пассажирам так хочется попасть именно в то время и в то места, откуда мы так внезапно вывалились. Почему они не вышли вслед за французом и не стали самостоятельно добираться в свою Италию, в свою ”la belle epoque”?
- Просто у них украли то, что им всецело принадлежало: их время, знакомую обстановку, привычный уклад жизни.
- Ерунда, их просто пугает неизвестность. Мы с вами даже не знаем, кто там сейчас за окном с кем воюет.
- Почему не знаем, наверняка, как обычно немцы с французами.
- Не прибедняйтесь, Орлов, Россия тоже постоянно с кем-то воюет. Вот, если бы вы вышли из поезда, то куда бы направились, в Италию или в Россию?
- Но я ведь не покинул поезд, Шварц.
- Не уходите от ответа, граф.
- Если честно, то даже не знаю. Просто еще есть надежда вернуться в привычную систему координат.
- А мне бы хотелось попасть в будущее, — неожиданно вмешалась в мужской разговор Жанна Райоли.
- Тогда милости просим вас, сеньорита, на Мировую войну,  - криво усмехнулся Шварц.
- Нет, нет, только не на войну.
- Разве у нас есть возможность выбора?

  Мрачные шутки Отто Шварца настолько напугали девушку, что она в страхе забилась в самый угол купе и сидела там тихо, словно мышка. Мужчины решили продолжить свой философский разговор в коридоре, чтобы лишний раз не пугать девушку.

- Что, в конце концов, такое война - это просто навязывание противнику своей воли, - высокопарно продолжал Шварц, пуская тонкие колечки сигаретного дыма в открытое в коридоре окно, - не мы первые и не мы последние. Еще на знаменитой стене коршунов уже была изображена тяжелая пехота шумеров на марше, а это почти две с половиной тысячи лет до нашей эры.
-  Да, но только в двадцатом веке войны стали более массовыми и кровавыми, - возразил Орлов, - и уже дело дошло до применения химического оружия и это еще не предел. Похоже, войны становится единственным способом решения мировых конфликтов.
- Что вы хотите, как говорил Клаузевиц: война - есть продолжение политики иными, насильственными средствами. Россия же не смогла договориться с Японией по поводу Маньчжурии и Кореи и началась русско-японская война. С нами и австрийцами вы же до этого смогли договориться, обеспечивая свой тыл, а вот с японцами - нет.
- Японию к войне подталкивали Великобритания и Соединенные Штаты, поэтому она и была такая борзая.
- Настолько борзая, что потопила всю вашу эскадру в Порт-Артуре, и вы вынуждены были согласиться на унизительный для себя Портсмутский мир.
- Мир сам по себе не может быть унизительным, он все же равно лучше, чем любая война.
- Наверное, именно поэтому, граф, вся ваша такая прогрессивная интеллигенция во главе с графом Львом Толстым так приветствовало русское поражение в этой войне, — ехидно заметил Шварц.

  Граф Орлов с досадой проглотил последние слова немца: черт побери, чья бы корова мычала. Что-то давно сами немцы ни с кем не воевали, поэтому он так и философствуют. Ну, ничего, они свое еще наверстают в этом веке и, судя по всему, уже за это взялись. Затеянный разговор задел Орлова за живое, до этого его мало интересовало, кто там и с кем воюет за окнами поезда и за что. Ему просто хотелось, впрочем, как и остальным пассажирам, вернуться назад в свое время. А сейчас он впервые задумался: а зачем, граф, и куда, если буквально через несколько лет весь этот мировой порядок будет разрушен и где его место?  На Лазурном берегу в казино Монте-Карло или в будуаре какой-то графини Ростовцевой? Или все же на очередном фронте, на этот раз новом восточном, где уже не раз прежде воевали его предки.

   Поезд в очередной раз остановился, прерывая душевные размышления его пассажиров. Орлов посмотрел на название станции — Сен-Деми. Надо же, они уже почти в Париже на правом берегу Сены. Значит, поезд пребывает на Северный вокзал французской столицы согласно своему расписанию. Ему все равно, какое там сейчас время за окном или даже место, он уже давно ни на что не обращает внимание.

  Немного утомленные долгой стоянкой, граф Орлов вмести c Жанной Райоли, решили пройтись по городу, благо тот его хорошо знал. Ну, еще бы, в далеком 1905 году он заказывал для императора Николая II первый автомобиль - это был ”Делоне-Бельвиль”. Роскошная машина с комфортный ходом, максимальной надежностью, мотор с сумасшедшей мощностью до 70 лошадиных сил. А еще круглые фары и такой же формы решетка радиатора, делающая автомобиль легкоузнаваемым, что сразу указывало на статус владельца. Сначала Орлов хотел приобрести такого красавца себе, но русские традиции самодержавия заставили его изменить решение, и машина была заказана для царского двора. Вот она - штаб-квартира этой самой престижной автомобильной компании ”Delaunay-Belleville”.

- Зайдем, сеньорита Жанна, посмотрим на автомобильные новинки сезона, — предложил граф и увлек девушку в выставочный салон фирмы.

  Увы, там их ждало полное разочарование, автосалон был пуск, как будто фирма прекратила свое существование. На недоуменный вопрос Орлова по поводу причины царящей здесь пустоты, сотрудник компании тяжело вздохнул и ответил:
- Нет, месье, фирма продолжает свою работу, только сейчас она перешла на изготовление новой модели.
- Какой именно? — поинтересовался Орлов.
- Танка Рено FT-17, месье.

   Глядя на искреннее разочарование своего галантного спутника, девушка участливо спросила:
- Вы — большой любитель автомобилей, синьор Орлов?

  Граф ответил на ее вопрос утвердительно, хотя в России он до сих пор предпочитал старые добрые конные экипажи. Но приходилось держать марку перед этой симпатичной итальянкой, все же, они находились почти в Париже.

  А потом они оказались неподалеку от здания киностудии ”Сен-Деми”. Вот где во время войны, должна быть остановиться всякая деловая жизнь: какое там кино, если кругом идет война. Но все оказалось как раз, наоборот: в помещении киностудии бурно кипела жизнь, повсюду сновали какие-то люди и артисты в костюмах. У Жанны Райоли широко раскрылись глаза, вот он — Париж, мировая столица кино. Они с Орловым остановились возле павильона со зловещей вывеской: ”Фантомас. Бриллианты принцессы Данидофф”. На девушку вместе с импозантного вида мужчиной поначалу не обратили никакого внимания: мало ли, какие солидных месье сегодня крутится вокруг кино. Из павильона решительным шагом вышел красивый мужчина в дорогом смокинге и в черной маске на лице, которую он тут же на ходу бросил на пол.

- Рене, подожди, умоляю тебе, ни в коем случае нельзя останавливать съемки из-за какой-то ерунды, - уговаривал его, семенящий вслед за ним коротышка-режиссер.
- Ничего себе - ерунда, Луи, - продолжал возмущаться красавец, - нам завтра снимать эпизод ограбления принцессы Данидофф, а у тебя до сих пор нет актрисы на ее роль.

  Жанна Райоли с замирающим сердцем смотрела на кумира всех женщин - Рене Наварра, исполнителя роли Фантомаса, не в силах объяснить своему спутнику, кто сейчас перед ними. А графу Орлову ничего и не надо было объяснять, они были хорошо знакомы со знаменитым артистом еще по казино в Ницце.

- Граф, каким ветром вас занесло в Париж? - как к своему старому знакомому обратился к Орлову Рене.

  Перекинувшись вежливыми фразами по поводу своих общих знакомых и здоровья графини Ростовцевой, мужчины на какое-то время замолкли. У Орлова просто не было готового ответа на такой простой вопрос артиста, и он попробовал перевести разговор на другую тему, на женщин.
- Позвольте представить вам, дорогой Рене, мадемуазель Жанну Райоли — многообещающую актрису из Италии, - любезно произнес Орлов.

  Орлов даже и представить себе не мог, что значило для девушки это немного шутливое представление.

- Кто сказал, что у нас нет актрисы на роль принцессы Данидофф? — внимательно посмотрев на девушку, произнес Наварр.

  Коротышка-режиссер тут же отвел девушку в сторону и начал произносить какие-то волшебные для нее слова: фантомасиана, контракт, гонорар, дубль.

- Но я почти не знаю французского языка, — испуганно пролепетала растерявшаяся девушка.
- Ерунда, у нас еще пока немое кино, - весело парировал режиссер, — к тому же вас порекомендовал нам такой влиятельный человек.

  Вот так, что называется, пристроил девушку к киноиндустрии, - ругал себя потом граф Орлов, - вышли из поезда, чтобы прогуляться, пока он стоит. Что я теперь скажу Отто Шварцу по поводу девушки?

  А немцу ничего и не требовалось объяснять, он с усмешкой наблюдал за всем происходящим здесь на киностудии. Правда, надо еще будем вернуться назад в этот концерн, как там его, ”Delaunay-Belleville”.  Танки, говорите, теперь там изготовляют, это будет весьма интересно для германского командования.

  Когда они вернулись назад уже без Жанны Райоли, поезд стоял на том же самом месте, как будто ожидал их, чтобы тронуться дальше. Только вот никто из них точно не знал, куда именно, да и точно не было известно, кто еще решил остаться здесь, буквально в получасе езды до центра Парижа.


  La Belle ;poque(фр.) - прекрасная эпоха