Глупость

"Раз сделать глупость – не беда.
Беда – хотеть её исправить.
И глупость первую оставить
Нам безопасней иногда …"
 (Лопе де Вега)

Опять попал в историю. Язык мой-враг мой. Молчание золото, а слово серебро - говорил ехидно подъелдыкивающий всех и вся, милый сердцу моему, дед Щукарь. Эх, променять бы мне все свое серебро да на золото...
Довелось мне, как-то, на днях свитерок прикупить. Давненько такой искал и вот набрел неожиданно. И размерчик, гляжу, мой, да и цена подходящая. Короче говоря, ухватил я его и к кассе. Расплатился и домой поехал.


Приехал и, первым делом, конечно, свитерок примерять. Как влитой сидит. Не тянет нигде, не кусается – просто как обливает тело мое. Походил по дому в обновке, пусть мол пообомнется, снял и рассматривать начал. Ярлычки там всякие, изнанку... Глядь, аккурат посреди спины две дырочки. Маленькие такие, кругленькие. Расстроился я – так давно искал, нашел и на тебе. Значит завтра в магазин ехать надо. Если остались еще такие – обменяю. Ну, а если нет – так нет. Вот оно, думаю, счастье мое еврейское.
Всю ночь не спал, все переживал, а вдруг раскупили этот фасончик. Еле, еле утра дождался. В машину и в магазин.
Зашел в магазин и сразу на четвертый этаж, где вещи мужские продают. Вот почему так всегда: как женщины, так первый. Ну, от силы второй. А нам мужикам... Нет. Не буду продолжать. А то слова печатные в этом месте у меня всегда кончаются и начинаются совсем даже неприличные. Ну как неприличные? Если я с мужиками в гараже, например, о политике беседую, или, скажем о тех же женщинах, хотя это в мои годы о политики разговоры чаще чем о женщинах наших, родненьких, происходит, то слова эти самые что ни на есть приличные есть и даже, в некотором роде, желанные. Или, когда например банкет в гараже устраиваем... А когда с женщиной, например, говорю, то они, удивительным, понимаешь, образом сразу неприличными становятся. Главное дело ведь в том, что знают они, женщины, значит, слова эти. Употребляют частенько. Особенно любят слова эти женщины, которые по торговой части. Скажем на базаре. Или на барахолке какой. А вот в крытом рынке я от них таких слов не слыхивал.
Зато в беседах интимных они, родненькие наши, только словами этими и объясняются.  Чудеса, да и только! И кто это спрашивается и с какого этого дубу рухнувши, слова эти неприличными назвал. Ну, короче, вы все знаете эти выражения, а потому я примеры приводить не стану.
На этаж мужской я на эскалаторе доехал – хоть в этом послабление нам мужчинам сделали. Однако и женщины на свои этажи - второй и третий тоже эскалатором нашим пользуются.
Короче, подошел я к продавцу и начал на чистом немецком языке объяснять, что купил, мол, вчера у вас свитерок этот. И цвет приятный-неброский, некричащий. Но вот проблемка маленькая – две дырочки на спине, а с ними я свитерок этот носить никак не могу.
Девушка улыбнулась улыбкой, которую можно увидеть у молоденьких продавщиц и официанток. Причем продавщицы с официантками постарше, улыбаются иначе, не так зовуще (познали уже,значит, правду жизни), и разложила свитерок на прилавке.
- Где дырочки ваши? - девочка спрашивает.
- Да вот они. Вот, видите? Две кругленькие... Одна как раз напротив правого желудочка, а вторая, аккурат, через левое прошла.
Улыбчивая посмотрела на меня уважительно, глубоко вздохнула и громко сглотнув слюну принялась за изучение дырочек... Пару минут она сосредоточено сопя, смотрела свитеровую спину на свет, сжимала ее в кулачках, опять расправляла, опять мяла и опять рассматривала... Не знаю, это их так учат ловить недобросовестных покупателей или это у них, у продавцов, значит, ритуал такой? Поняв, видимо, что дырочки эти не моих рук и пальцев дело, она тяжело вздохнкв, видимо хотела что-то сказать...
- А я думаю, занесло меня, - что в свитерочке этом, убили кого-то. Видите, дырочки-то на уровне сердца. И кругленькие, как от пули.
Она взглянула на меня и лицо ее, сперва с застывшей, выученной на курсах продавцов улыбкой стало трансформироваться сперва в удивленно-вытянутое, а затем в испуганно-округлое. Посмотрев еще раз на свет, она сказала
- Сейчас позову шефа.
Пришел шеф и стал проделывать со свитером те же эволюции. Все-таки думаю, что это у них традиция такая. Вроде танцев с бубном у шаманов Верхоянского района в Якутии. На худой конец (вот тоже выражение - где это вы худой конец видели?) на встречу обкурившихся подростков у входа в модную дискотеку.
- Нет, - сказал он после продолжительного обмятия и рассматривания на свет, - мы не продаем вещи, в которых кого-то убивали.
Меня уже "несло", и я не в силах уже был остановиться
- А куда вы их деваете?
Девочкин шеф вытянулся и строго посмотрел на меня. Он явно не понял подвоха.
- Я ведь уже сказал, что не продаем...
Вдруг его осенило:
- сейчас охранника позову, их этому учат
Подошел шкафообразный охранник. Сам важный такой, корпулентный, а на шкафном корпусе головка посажена. Махонькая такая голова, ну с птичью. Только не с орлиная, а скорее всего с воробья слеплена. Или, скажем, с канарейки. Канарейка даже еще лучше подходит, так как и одет он по-канареечному, костюм на нем зеленый, такой, с ядовито-желтой рубашкой и черным галстуком. На ногах черные туфли с белыми, естественно, носками. Одно слово - секурити (с ударением на первую "и"), эдакий комодообразный канарей.
Подошел, значит, вопросительно уставился на нас. Лицо хмурое, бровки реденькие, в ухе наушник, на заднице радиостанция - охранник, одним словом.
Улыбчивая продавщица-молодушка испугано затараторила, что вот, пришел, мол, покупатель и говорит, что в него стреляли из пистолета, а так как пульки дырочки сделали в спине, то он просит свитерок поменять. Девочкин шеф в сторонке стоит и молча за развитием ситуации наблюдает - контролирует, значит, ситуацию. В разговор не вмешивается - солидность выдерживает. В самый нужный момент, думаю, в разговор вступит.
Канареечный комод склонился над прилавком и впился глазами в свитерочек. Птичий лобик наморщился, пальчиком в одну из дырочек... Поднял свитерок и на свет в дырочку поглядел:
- нет, авторитетно заявил канарей, - края не оплавлены, значит не стреляли.
Продавцовский шеф сделал шаг вперед, с явным намерением подвести черту под разговором...
Мне бы вспомнить в этот момент деда Щукаря, о соотношении золота с серебром, но видя этдакое бестолковое толковище, я не мог уже удержаться:
- Ну, если не застрелили, так стилетом два раза пырнули...
Канарей густо покраснев начал обнюхивать поврежденные места, шеф, все своим видом показывающий непререкаемый авторитет, вздрогнул длинной судорогой и подскочил к прилавку.
-Надо начальнику охраны показать, - после ощупывания дырочек изрек комодный канарей.
-В полицию скорее всего, - начальственным тоном поправил шеф.
Дело принимало серьезный оборот.
-Так, сказал я, - вы мне новый свитерок выдайте, а потом рассматривайте вещь покойницкую.
Улыбчивая, посмотрела на меня с испугом и кинулась искать свитерок. Нашла-таки и вручила мне, выписав предварительно бумажку, что свитерок мой новый не украден, а взамен сданного взад, расстрелянного, выдан.
- Ну все, ребята, сказал я, получая от девочки с застывшей перекошенной улыбкой, выражающей скорее страх, чем радость, пакет со своим новым свитерком, - пойду я, а вы уж тут сами.
Все трое повернулись в мою сторону. Принесла нелегкая, было написано на их лицах, бездельничали тут себе, в поте лица, а тут этот пришел, криминальный такой...
-Так может вы и старый с собой заберете? - крикнул мне вдогонку шеф, порядком растерявший, после встречи со мной, свою солидность
-Нет, спасибо, - крикнул я в ответ, вы ведь лучше меня знаете, что с такими вещами делать, громко намекнул я на его давешнее высказывание.

Вот, собственно, и все. Только сидя в машине по дороге домой я подумал о возможных для себя последствиях, будь бы авторитетный шеф со своими подчиненными чуточку умнее.