Как зигзаг молнии

Набивая чубук самым что ни на есть дешёвым, но крепким табаком, Миртан выронил трубку. Она внезапно раскололась. Мундштук отлетел от чубука и загремел под стол, а чубук завалился набок, высыпав содержимое чаши под ноги заядлого курильщика.
Равнодушно глядя на обломки любимой трубки, Миртан наклонял голову то к одному плечу, то к другому. Он молча сжимал губы, словно мусолил отсутствующий мундштук. Его взгляд ровным счётом ничего не выражал и был похож на выжженную пустыню.
Пэт поднял обломки, приложил друг к другу и досадливо качнул головой:
- Всё, отслужила. Жаль, хоро...
- А мне нет! - перебил Миртан, резко поднимаясь с места.
В отрешённой пустыне пробуравливающего взгляда старичеллы уже вовсю буйствовал самый настоящий самум.
- Начинается... - вздохнул Бруг, передёргивая плечами. Ему, как никому из присутствующих, был хорошо знаком взрывной нрав старшего товарища. Миртан не стеснялся вытаскивать своего легендарного командира из липкой депрессии такими матюгами, что небо краснело, а стены смущённо скрипели. Но, как бы у старика при этом нервно не чесались руки, он ни разу не дал им воли. Пожалуй, я могу точно сказать, что Бруга Серокрылого Миртан ценил многим больше кого-либо ещё, включая полководца. И ценил, и уважал за неординарное мышление.
- Да! Начинается! Согласен, - зыркнул на командира Миртан. Поиграв желваками, он в сердцах пнул ни в чём неповинный табурет, на котором только что важно восседал, словно царь на троне.
Табурет, привыкший к бережному отношению хозяина комендатуры, не выдержав тычка, опрокинулся на сиденье и даже скрипнуть не успел. Четыре ноги-шкандыбалки приняли стойку пол-потолок, замерев в ожидании продолжения люлей.
Арбалетчик прикрыл глаза, уверенный, что ему сейчас качественно вмажут. Полководец и Бруг синхронно поднялись со своих мест. Виг знал, что Миртан лёгок на короткую расправу, за что не один раз выговаривал своему заму. Надо сказать, что полководец не ограничивался выговорами, но и лишал премий. Свирепо рыкнув: "Обойдусь!", старпёр продолжал проводить воспитательные мероприятия в том же духе. Но на сей раз вредный старичелло всего лишь запулил в парня кисетом, зато выматерился так, что покраснели оранжевые горошины занавески.
- Батя, уйми нервяк, - дружелюбно посоветовал Бруг.
- Уйми-уйми, друже, - сверкнул взглядом Полководец. - Если я решу отправить тебя в карцер за рукоприкладство, ты не сможешь избежать этого, а Пэт будет первым ходатайствовать за твоё немедленное освобождение.
Сощурившись, Миртан посмотрел на защитников. Самум в его небольших, юрких глазах слегка стих, но не угомонился до конца. Веки, набрякшие от бессонницы, то прятали, то обнажали бликующий взгляд. Впечатление создавалось двойственное: то ли Миртан посмеивается, то ли нервничает до тика.
- Чего взбутетенились, папаши? - ощерился старпёр. - Прищемите задницы, я однозначно выскажу ему всё, что думаю, хоть выпрыгните из штанов. А посчитаю нужным набить морду - набью!
Просипев всё это, Миртан фыркнул, словно конь, почуявший тухлятину в питьевой воде, и стало понятно, что он таки нервничает, а не насмехается.
- Говори, дед, слушаю тебя внимательно, - вздохнул Пэт и положил на стол обломки трубки.
То, что несколько минут назад было востребованным единым целым, почувствовав знакомое тепло деревянной столешницы, расслабилось. А зря...
Гневно рассекая воздух, снова взметнулась рука, и глинобитная стена охнула, вынужденно расставаясь с целостностью свежей побелки. Обломки трубки вписались в неё, как тунгусский метеорит в тайгу.
- Мне до желания проблеваться противно констатировать, что ты - Пэт Серокрылый, в конце концов продался за сладкий кусок. Или за это?
Ладонь старичеллы всего лишь раздражённо мазнула по воздуху, а роскошный накладной воротник взметнулся, взмахнул ажурным крылом и снова лёг парню на плечо. Пэт опустил голову, но упрямый свет в его глазах не погас.
- Ты не прав, дед, - решительно заявил Пэт, - Ты в корне не прав.
- Докажи! - взвился Миртан, стукнув по столу кулаком, и Пэт вновь прикрыл глаза, чем окончательно выбесил Миртана. Однако же повёл он себя более чем сдержанно и даже табурет поднял, и плюхнулся на него, пробурчав:
- Надо бы дать тебе по морде, но жалко. Внучок, туды-т тебя за крыло...
Бруг спрятал улыбку и, наконец, отпустил напряжение. Виг удовлетворённо качнул головой. Оба уставились на Пэта, ибо тоже хотели услышать обоснования просьбе о переводе в роту королевской охраны.
Арбалетчик обвёл всех внимательным взглядом. Лёгкая тень вины смягчала в нём решительность, но не делала её слабее.
Пэт был уверен в принятом решении. Оно не было спонтанным. Арбалетчик шёл к нему с того момента, когда  в храме баштов Монарх Сайма надел метку смерти, предназначенную другому. Немногим позже Пэт чётко осознал, что точно так же, как в храме - до ледяной корки, его сердце замирало только раз. Это было тогда, когда в крепости Сайма ему огласили приговор: "Смертная казнь".
Пэт был свидетелем того, как Лар Светлокрылый, не церемонясь, откинул посла Гиды от Его Величества. Простодушный дикарь, весь в восхищении, по обыкновению счастливо подвывая и причмокивая губами, настроился пощупать рубины налобного ремня. Любитель всего сверкающего так знатно вписался в стену, что с минуту ещё машинально чмокал и подвывал. На претензионный вопрос Монарха: "В чём дело, Советник?", Лар склонился. Выпрямившись, он сверкнул глазами и рявкнул: "Хоть казните, Ваше Величество. Не положено." Гиданец потом долго извинялся почему-то перед Советником, а Монарх снял налобный ремень и предоставил послу дружественной Гиды возможность ближе познакомиться с сияющем великолепием королевских рубинов. После мероприятия Лар чуть не настучал по физиономии Галу за то, что тот отлучился по нужде. "Ссы в штаны, если невтерпеж, - аки змей шипел Советник, - но когда чёрт не знает, кто тут есть кто и чего себе мыслит, не смей отходить от охраняемого объекта и на шаг!"
Гал переминался с ноги на ногу и виновато вздыхал. Лар посмотрел на Его Величество и закончил отповедь: "Гал, твоя задача - сохранить, даже если это нужно будет сделать так, как не понравится объекту. Он может ценить свою жизнь дешевле рубинов, ты нет."
В храме баштов Гал не последовал за Его Величеством к ритуальной плите, подчинившись приказу последнего оставаться на месте. Один из баштов-жрецов перехватил удобнее копьё. Боковым зрением Пэт уловил угрожающий блик наконечника. Арбалетчик почти выпрыгнул из стойки, но, досадливо цыкнув, ни разу не нарушив приказа, Лар Светлокрылый немедленно встал так, чтобы закрыть собой Его Величество. Пэт тогда едва не окосел, пока не поймал такой фокус, когда видно всех. Его облегчённый арбалет до того момента, пока за спиной стрелка не захлопнулись мощные дубовые полотнища дверей каракомского особняка, не опустил приподнятого носа. Когда же донельзя уставший Монарх крепко обнял парня и сказал: "Спасибо тебе, братишка", решение было принято.
Перед тем, как улететь домой, Пэт спросил каракомского Советника:" Вы поможете мне освоить навыки телохранителя?", и получил утвердительный ответ. Вот такие вот дела, господа читатели...
Убедившись, что Миртан слегка угомонился, Бруг сел на место, сложил руки на груди, всем весом откинулся на спинку стула и принялся раскачиваться, в упор уставившись на Пэта.
"Дурацкая привычка", - буркнул стул, бережно обхватывая спину седока. Когда-то в бою раненного Бруга опрокинули спиной на острый камень, и только лавина стрел боевых товарищей не дала добить врагам командира, которого в скором времени станут называть "легендарным". А спина запомнила камень, оплатив услуги памяти не одним выбитым позвонком. Бруг тогда около года не мог летать - крылья не слушались.
Да, Миртан успокоился, но продолжал кривиться, словно жевал кислый виноград. Его лицо, вдоль и поперёк изрезанное глубокими морщинами, было подвижным, как и он сам. Занудный характер третьего ЗАМ-а полководца испортил службу не одному стражнику. Миртан был подвижен не только в теле, но и в деле, чего требовал и от остальных. В этом ЗАМ был схож со вторым старпёром бастиона - комендантом Румом. Сдружившиеся старичеллы и охали одинаково, и по мордасам могли лихо надавать, что морально, что физически, причём с одинаковым выражением на лицах - жёсткой гримасой отвращения.
Пока Пэт молчал, собирая мысли в слова, Миртан не сдержал внутреннего кипения и втетерил-таки Пэту подзатыльник со всей дури.
- Думаешь, что ты ему очень нужен? Да у него арбалетчиков...
- Ему нужен не арбалетчик, а друг с достойной чуйкой и хорошим прицелом, - раздался голос полководца, и Миртан принялся разглядывать останки трубки, которые отлетели к ногам хозяина.
Пэт выдохнул и забыл о Миртане вместе с его трубкой. Он обо всех забыл, кроме любимого командира и того, кого решился охранять пуще собственной жизни. Лучший арбалетчик Сайма, вытащенный из-под топора тем, кого в своё время был настроен сравнять с землёй, воочию убедился, что желающих сравнять по сию пору слишком много. Слишком...
Тишина была гнетущей, как крики альбатросов перед бурей.
Полководец перечёл рапорт, ещё раз перечёл, а потом положил бумажный лист на стол, придавил его ладонью и поднял глаза на арбалетчика. Его взгляд был спокойным. Задумчивый и лёгкий, он казался отстранённым. В общем-то, он таким и был. Виг вспоминал и, вспоминая, расставался.
Полководец и его... хм, я бы сказал сын, смотрели друг на друга через стол, но казалось, что они оторвались от мира и поднялись высоко, и никого больше не существует. Ни людей, ни стен, да и мира, собственно — только они, такие разные, но в то же время одинаковые в своей боли, поселившейся в ровно стучащих сердцах.
- Я знал, что ты уйдёшь к нему, - сказал полководец.
- Виг, я ухожу к нему, но не от вас.
- Всё верно, - уверенно кивнул Виг, словно ждал именно этого ответа, - хранить может только друг. Но тебе придётся хранить его не только от врагов. Больше от самого себя.
- Я знаю, - улыбнулся Пэт, - и знал, что ты меня поймёшь. Да, прежде всего его нужно хранить от самого себя, даже если за это он отправит на эшафот.
Парень говорил, прислушиваясь к собственным мыслям.
Услышав про эшафот, Миртан выронил самокрутку. Самокрутка откатилась к ногам Пэта, тот наклонился, чтобы её поднять, но его едва не снесло со стула сипящим окриком:
- Сидеть! Сам подниму.
Вылезая из-под стола, старпёр умудрился приложиться к нему головой, чем был крайне раздосадован. Досаду он вывалил на арбалетчика. Покрутив пальцем у виска, Миртан раздражённо пыхнул самокруткой. Сизый дымок, пахнущий костерком у воды, устремился к потолку, быстро до него добрался и распластался, прячась в трещинах сухих брёвен.
- Даже если отправит на эшафот? Ты в своём уме? Он ведь отправит, если чего не так натворишь.
- Нам всем стоит не забывать об эшафоте, - заявил  Виг и хлопнул ладонью по столу.
Миртан нахмурился. Его брови нервно подёргивались, словно исполняли танец сомнений. Прокашлявшись, старпёр пошёл на попятную:
- Да, перегнул я малость. Парень умеет взвешивать и делать правильные выводы. Он не отправит, а вот мясник...
- Не смей..., - выдохнул Виг, и тишина не удивилась тому, что в ней явилась неожиданная нужда. Почему не удивилась? Потому что голос полководца напоминал стук топора, отсекающего головы последним обидам.
- Вед встал рядом с "никчёмным балластом" тогда, когда никто из нас не видел, что на самом деле представляет из себя "новый Сайм" Зара. И превосходство изначально было на нашей стороне. Лично я не сомневался в том, что положу на плаху первой голову наследника, а второй - Веда Темнокрылого. Веда, Миртан!
Виг усмехнулся каким-то своим мыслям и видениям:
- И ведь положил бы. А то, что Вед не церемонится с предателями - это всем известно. Он воспринимает предательство как плевок в лицо.
Виг сощурился и ехидно поинтересовался:
- Мне интересно, старпёр, ты легко простишь того, кто плюнет тебе в рожу? Или, может, еще и спасибо скажешь ему?
Миртан потушил окурок о ноготь и начал сворачивать новую самокрутку, не ответив на вопрос.
- Он не мясник, - заключил Виг. - Скорее, топор, но при этом — щит Монарха. Мощный щит! Лучший из тех, кто когда-либо служил кому-то в истории Сайма. И он не предатель. Чтобы я больше не слышал от тебя слово "мясник" в его адрес.
Отброшенный рапорт взлетел и снова опустился на стол.
Подпись полководца была простой, как зигзаг молнии.