Единственная и неповторимая продолжение

       11 Женятся, чтобы рожать детей

        Они жили какое-то время  в Зоиной "однушке" на улице Строителей. Но Виктор, глядя на опыт Николая и Риты, думал о расширении квартиры и о повышении доходов.
– Что нам ставить с тобой в большой квартире?– говорила Зоя, привыкшая к минимуму пространства и удобств.
– Ну, как же? У нас же дети будут, семья будет прибавляться, –  заявлял Виктор.
– А на сколько ты хочешь, чтоб она прибавилась?  – поинтересовалась она однажды.
– Ну, не знаю, от тебя будет зависеть, у нас большая семья была. Сама знаешь. Я считаю: женился – рожай детей. Вот таких, как ты девчонок можно парочку, ну, и пацанов два-три.
– Сейчас не рожают по столько, – отпарировала Зоя.
– Ну, и пусть не рожают. Мы же не все. Не бойся, проживём. Наш отдел начинает сейчас работу по открытию новых горизонтов. Если это обеспечит увеличение добычи, можно будет на обстановку для большой квартиры премию заработать. Мощность шахты вырастет за счет прироста тех самых  горизонтов, а это напрямую от меня зависит и ещё от применения новых технологий – в этом Ерёмин дока. Всё это приведёт к росту добычи. Мы этого добьёмся. А ты обеспечишь нам премиальные . Мы же с тобой  за одно, и на шахте, и дома? Так?
   Что могла ответить любящая жена на вопрос любящего мужа?! Вот именно – согласиться.
       Время молодожёнов текло, заполняясь ожидаемыми и неожиданными событиями, узнаванием и врастанием друг в друга. Пролетела зима, наступила весна, затем подоспело лето в городе М. На шахте Ленина геологоразведку возглавил Виктор  Кузнецов.  На предприятии значительно выросла добыча угля с открытием новых горизонтов. Зарплаты повысили.  Виктор и Зоя  трудились, не покладая рук. Существовало в те времена часто употребляемое слово, обозначающее упорный труд – вкалывать. Удивительный наш язык накопил на тему труда много слов: трубить, пахать, впахивать, калымить, ишачить, гнуть спину, горбатиться, и ещё вдесятеро больше названных. Им подходило "вкалывать" больше других значений.
Вкалывать – трудиться с жаром и от души. Производственные мощности развивались, и на их глазах рос новый, красивый город. Всё было хорошо. Всё было, как рассказывал Виктор, когда она только-только приехала. Теперь и Зоя, отдающая свой труд, стала патриоткой строящегося города.
        Выходные они проводили частенько в компании Риты и Николая. Но однажды отношения молодожёнов круто и неожиданно изменились, в них образовался зазор, который всё усложнил для одной Зои.  Рита призналась ей, что  беременна, и что Николай хочет, чтобы она рожала второго ребёнка. Не говорила, а пела, как важно, чтобы были дети, и что она уже решила, что   у них второй будет мальчик, Ваня или Олежек.
– А у вас как? Когда будет малыш? – спросила весело.
– Да нет, пока не замечаю.
– А пора бы вам. Виктор-то  хочет? Не торопит?
– Намекал как-то,   один раз, – ответила Зоя спокойно.
– Мужчинам важно тоже, чтобы дети были. А ты своё женское здоровье не проверяла?
– Зачем?
– Отсутствие беременности – сигнал о здоровье. Или о твоём, или о его.
Домой Зоя пришла, призадумавшись. Больше полутора лет прошло, а деток нет, как нет.
      Лёжа в постели, спросила:
– А ты знаешь, что Рита беременна? Рожать будут  второго.
– Для чего мне надо знать, что Рита беременная?
Пожал плечами, мол, их дело, но ответил:
– Нет, не знал. У нас же пока нет? Или ты не говоришь? Ты мне скажи сразу, если что. Я вас витаминами кормить буду,– подвинул её, прижал  к себе, – Не скрывай. Это же  самоё главное, что может случиться в жизни такого динозавра, как я.
По лицу у него разлилась такая мечтательность, что дальнейшего объяснения и не нужно. Уловил её напряжение, обмяк, убрал руки и замолчал. "Как всегда уступил своей сумасшедшей", – подумала  с горечью Зоя. А он ничего не понял и отступил, чтобы не обидеть.
        Спустя несколько дней, измучившись от бесплодных дум, Зоя позвонила Рите:
– Приду, поговорить. Как с подругой и врачом .
Разговор был не очень долгим. Зоя получила  совет, попросила Риту держать  в тайне, пока она выясняет всё у врачей о своём женском здоровье, чтоб не дошло до Вити, не дай, Бог.
         Она записалась на приём к акушеру-гинекологу, и там ей объяснили, почему необходимо прийти с мужем. Обещала – "В следующий раз". Врач назвала ей некоторые причины, которые могли сказаться на задержке зачатия, но надо было пройти дополнительные обследования, а не просто осмотр, раз нет детей, могут быть некоторые отклонения.

 
        12  А если нам взять приёмного ребёнка?

     Прошло ещё полгода. И ещё целых два. Зоя грустила и не всегда могла скрыть своё настроение. Они жили в большой, новой квартире. Виктор не говорил о детях. Но чувство вины перед мужем приносило молодой женщине  реальные страдания. Как  решиться рассказать ему, в чём дело, почему у них нет детей. И можно ли назвать семейной жизнь  вдвоём? Она уже не любила ходить в гости к Рите и Николаю Ерёминым, у которых опять прибавилась семья. И подрастал, как задумала Рита, сын Ваня.
       Она отказывалась ехать в Васьково, свекровь ничего не говорила, но так поглядывала на  сноху, что Зоя ежилась и готова была провалиться сквозь землю. Так не могло продолжаться вечно. Но она ничего не предпринимала из- за страха перед неизвестной причиной бесплодия.
         Когда Рита и Николай пригласили их  на день рождения сына Вани, которому исполнилось два года, Зоя расплакалась и сказала, что не пойдёт туда и не в силах больше скрывать проблему, в запале призналась мужу о посещении акушера-гинеколога, о подозрении на её нездоровье,  о приглашении на обследование их обоих. Она сидела перед ним виноватая и несчастная, с опущенной головой и обмягшими плечами. Для него это было невыносимо.     Сначала, казалось, он потерял дар речи.
Но вот взгляд его блеснул непримиримо. Он нашёл нужные слова:
– Ну, что ты сырость развела? Разве нам плохо вдвоём?
– Жить без тебя я теперь не умею, – сказала Зоя, – но ты же не должен из-за меня остаться без детей. Значит, тебе надо просто найти другую женщину, и всё. У тебя всё будет хорошо. Ты обязательно станешь отцом и счастливым человеком. Нам надо развестись. Я уеду в Макеевку, про меня тут быстро забудут,  – говорила по-взрослому рассудительно, сдерживая эмоции, но не поднимая глаз, так ей было легче .
– Ишь ты какая! И за меня всё решила. А ты спросила меня: хочу ли, могу ли я жить без тебя? Смотри на меня, любимая. Смотри и слушай.  "Единственная и неповторимая"  – это не слова, это жизнь моя. Я без тебя не я!  Давай вместе порешаем эту проблему. Ты хочешь ребёнка?
– Хочу. И что? От моего хотения ничего не зависит.
– Давай подумаем, посоветуемся с умными людьми. Твоё посещение одного специалиста ни о чём не говорит. Сейчас мы пойдем в гости, отгораживаться своими проблемами от людей не умно, а на следующей неделе вместе, раз надо, пойдём к докторам. Мы ещё так молоды. У нас всё впереди. Ну-ка, не плачь, милая. Прижалась головой, и он погладил её так, что зашлось сердце, разве можно отказаться, отвернуться от такой нежности. Без неё и жить невозможно.
         Так и сделали, как решил Виктор.
         На день рождения немного опоздали. Виктор не отходил от неё ни на секунду. Николай заметил его особенное отношение к жене и в какой-то момент с доброй надеждой  поинтересовался :
– Вы не забеременели, Кузнецовы, случайно?  Когда ждёте прибавления?
Зоя услышала,  выскочила в прихожую, Виктор за ней. Ушли, не прощаясь.
        Была осень. В свете фонарей буйствовали жёлтые и багровые клёны, под ногами шелестели опавшие листья.
        Они бродили по освещённому, красивому, молодому городу, в котором не хватало мест для детей ни в детских садах, ни в школах – много их рождалось и подрастало каждый год. Виктор говорил и говорил, предлагая всевозможные варианты, вплоть до усыновления. Она не плакала, молчала, и только вздыхала.
         А в это время Рита отчитывала Николая за вопрос к Виктору  о беременности жены. И рассказывала, что у пары с этим не очень.
Тот стучал себя по "бестолковке"  и упрекал Риту, что она не сказала ему. А она  оправдывалась, что это не её тайна и что медикам нельзя  разглашать направо и налево диагнозы.
        Кузнецовы, устав от мучительных разговоров, придя в квартиру, включили телевизор. Детский дом в г. Б... показывал ребёнка, и предлагал желающим  усыновить  девочку, лет четырёх.
– А если нам её взять? Она на тебя похожа. Смотри, такая же беленькая. Телефон запишу? – говорил Виктор. Он записал телефон при её отстранённом молчании, позвонил в детский дом, и пообещал приехать в ближайшие дни.
         Через неделю оформил отпуск им обоим и подготовил  документы, понимая, что они потребуются в первую очередь. Она подчинялась, не спорила и делала всё механически. И всё-таки очень  страдала, что он всё предпринимает  ради неё, а не она ради него, и внутри  у неё  неимоверно болела душа .

        13 Усыновление – удочерение

      По приезде в город Б  Виктор догадался  купить игрушек, фруктов и сладкого, и, когда они шли по территории детского дома, он нёс в руках дорожную сумку и ещё одну, такую же вместительную, с подарками.
         В детском доме их приняла женщина - администратор. И, удивительно: им предложили первой ту девочку, что они видели по телевизору, предупредив, что ребёнок больше года в детском доме, что мать от неё отказалась, что у девочки отставание в развитии, хотя физически она без отклонений.
– Пойдёмте на первую встречу. чтобы усыновить, вам надо будет выбрать её, а можно другого ребёнка, собрать необходимые документы. Дальше – окончить курсы для родителей, в количестве восьмидесяти часов, получить документ, подтверждающий, что они пройдены успешно, собрать справки о здоровье, о доходах и другие, указанные в перечне. Процедура разрешается только для  материально и нравственно состоятельных граждан, не всем государство может  доверить воспитание. Дело серьёзное – ответственность за человека. Окончательное решение принимает суд.
        И вот встреча с ребёнком. Вся процедура показалась Зое ненормальной. " И я, и мы в этом участвуем вместе с Виктором,"¬– звенело и гремело в её голове и отдавалось в сердце. Она подчинялась принимающей их женщине и всей болезненной нереальности происходящего.
        Их завели в комнату  для свиданий с детками.
– Сейчас приведут вам Соню.
Вошла молодая воспитательница, ведя девочку за руку. На ребёнке было ситцевое платьице, колготы и сандалии. Головка подстрижена и причёсана, глазки растерянные и сосредоточенно -грустные. Таких глаз у детей молодые люди не видели ни разу.
– Вот эти тётя и дядя хотят, Соня, с тобой познакомиться. Поздоровайся и скажи, как тебя зовут. Скажи "Меня зовут Соня."
Девочка вцепилась в подлокотник стула, который стоял напротив сидящих на диване гостей, и воспитательница никак не могла заставить её разжать ручки. Соня сказала что-то шёпотом  и продолжала стоять. Воспитательница попыталась оторвать их, но для этого потребовалось  бы слишком большое усилие, даже насилие над ребёнком. А этого нельзя было допустить.
Почему? Почему она такая напряжённая?
– Можно мы подарим ей подарки? –  нашёлся  Виктор.
– Конечно,– с великим самообладанием произнесла воспитательница.
Но как только они встали и сделали к ребёнку шаг, Соня бросилась навстречу, Зоя мгновенно опустилась на колени, чтобы быть вровень с ребёнком, протянула к ней руки и почувствовала. как девочка приникла к ней всем спрессованным, одеревенелым тельцем и тут же обмякла, повиснув на её руках, и прильнула к груди .
–  Мама, мама, мама... – твердила она с невнятной присутствующим интонацией. Звала? Спрашивала? Жаловалась?
       Виктор владел собой лучше своей и чужой женщины. Он подсовывал между ними пакеты, свёртки и  игрушки. Они падали на пол. Соня не брала их. А только держалась изо всех сил за Зою. Узнала в ней свою родную маму?!
Воспитательница пришла в себя первой:
– Нельзя так. Свидание окончено.
Оторвала ребёнка от Зои, подняла на руки и быстро унесла.
          Никто не справился с собой. А Виктор и Зоя и не представляли, как можно и что положено тут делать. Воспитательница вернулась за  подарками. А из-за двери слышалось, как Соня не плакала, а скулила, негромко и горестно.
Минут через пять к ним вышла другая сотрудница:
– Будете смотреть ещё? Мы приготовили нескольких ребят.
– Нет, нет, не будем больше смотреть. Эту девочку берём, – выговорила с трудом Зоя и обернулась к Виктору. Он кивнул, что согласен. И их повели к директору детдома.
          Прошло три недели, почти весь положенный отпуск прежде чем они прошли обучение, все проверки, суд и получили разрешение. Было рекомендовано не травмировать впечатлительного ребёнка до полного усыновления-удочерения. Всё-таки общепринятым названием было усыновление. Но, когда они проходили испытательный срок на общение между ними и Сонечкой возникло доверие, за которым пришло понимание, что им потребуется много времени, чтобы привыкнуть к новой роли, к девочке, приручить её и приблизить к себе. Намерения молодой пары не поменялись.
         Виктор и Зоя стали родителями и  приехали в город  М с дочкой.

         14 У каждой семьи свой опыт воспитания

         Зоя уволилась с работы, глубоко осознав, что отогревать Сонечку, заниматься ею,  воспитывать ребёнка с непростой судьбой потребуется всё существующее в её распоряжении время. Сначала она изучила  в который раз состояние здоровья. По медицинским показаниям оно было удовлетворительным. От щемящей жалости, которая осталась после тяжёлой  первой встречи с ней в детском доме, новоиспечённым родителям  казалось, что его стоит поправить усиленным питанием, физкультурой и закаливанием.
          В квартире наряду с вещами, игрушками, детскими книжками появились  градусники, качели, санки, скакалки.  Как питать, как развивать, отчего беречь  дочку они изучили,  но не  было  уверенности и навыков. В свободное время, когда Соня спала, Зоя сразу лезла в справочники и книжки по воспитанию, завела специальную тетрадь для фиксации наблюдений.
           Месяца три они жили, как определили сами, " держась за руки". И папе Виктору, и ей, маме Зое, нельзя было забыть даже на минуточку о Соне. Она плакала без видимой причины, больше молчала, не доверяла никому, кроме них. Они изживали "страхи оставленного ребёнка" с помощью психолога, опираясь на сказки. игры, совместные прогулки и поездки в деревню. А там ещё и добрейшую бабушку Елену. Когда узнали друг друга Соня и бабушка Елена, между ними возникла настоящая родственная любовь. Доброе сердце да пятеро выращенных ребятишек сделали Елену уникальной, незаменимой бабушкой. У неё не было страхов, как у Зои, чтоб не упала, чтоб не устала, чтоб не замёрзла, чтоб не подавилась. С прибаутками  подавалось молочко, комментировалось появление кошки или собаки или перемены в погоде. Возник ритуал смотрения в окно. Как только просыпалась Соня, бабушка подносила её к нему и рассказывала, что там деется, морозец, иней или снег. Соня повторяла всё за бабой Еленой, которая ещё и умела делать музыку из ложек, поварёжек и плясать вместе с внучкой. "Баба Лена" звучало не меньше, чем "мама" и "папа", с удовольствием и радостью. Виктор увозил Зою с Соней в Васьково с кем-нибудь из друзей на машине и возвращался на работу. Зоя гуляла с дочкой по деревне и рассказывала ей про своё детство и детство папы Виктора, которого удивляли перемены в самой жене. Она даже во сне помнила про дочку, и не было для неё важнее задачи, чем наблюдать за ней и увлекать её занятием или игрой.
      Когда страх оставленного ребёнка исчез, стало возможным  давать ей несложное задания: что-то принести другому члену семьи привлечь к общему делу. Новый Год они встретили в Васьково маленькой дружной компанией.
        Наступило время водить Соню к логопеду. Слова не выговаривались из за всех этих "с","ш ","щ", "ч", "р", которые путались между собой или не находили места во рту. Зоя присутствовала на всех занятия, а дома для закрепления мотивировала дочку словами:" Давай мы научимся говорить правильно, и папу удивим. Вот он обрадуется. И баба Лена обрадуется ". Поддержка и похвала  не сходили с её уст. И вот уже "прищепка", "щука" , "рыба", " трактор" не огорчают, а радуют их девочку.
       Соня полюбила фотографироваться. Сколько удовольствия  было на её личике от фотографий, на которых она была с мамой, папой, бабушкой или со всеми вместе. Она носила их с собой и даже спала с ними. Долго  избегала игр с другими детками. Зоя  водила её на детскую площадку, останавливалась невдалеке, поясняла, как дети играют. Психолог сетовала, что ничего не известно о самом раннем детстве Сони и говорила, что только любовью можно раскрепостить ребёнка: "Наблюдайте, изобретайте, ставьте себя на место Сони, сами придумывайте ситуации. Не спугните, не волнуйте, не обижайте. "
        Сопоставляя Зоину возню со своими заботами, Рита всё больше сомневалась, что Кузнецовы справятся с такой нагрузкой. Наследственность у дочки может быть ужасной. А что если им придётся разочароваться и вернуть её в детский дом? Соня услышала вполголоса  сказанное Ритой для взрослых, отпустила руку Виктора, за которую держалась, подбежала и начала толкать и бить Риту по ногам и по животу.
– Вот видите, она ещё и агрессивная, – закрываясь и загораживаясь руками, – растерялась Рита, –   Потратите вы свою жизнь вникуда. 
         Виктор поднял девочку на руки со словами:  – Она просто играет в разбойницу.  А мы её расколдуем, и будет у нас принцесса. 
         Он  сделал это для жены. Ему тоже порой казалось, что Зоино терпение бессмысленно, пока Соня вела себя, как дикарка.
         А в другой раз Рита  по-дружески предупредила Зою, что если она так много времени будет уделять Соне, муж почувствует себя заброшенным и, в конце концов, просто уйдёт от неё. Так бывает. Она ответила подруге, что  Виктор ей дорог, но у них обоих одинаковая, высокая  ответственность за маленького  ребёнка  .
– А не пожалеешь? – спросила Рита.
Но послушная и восхищённая навсегда подругой Зоя  впервые заупрямилась :
– У нас с тобой разный опыт материнства. Тебе не понять. Твои дети не пережили лишений, как моя Соня.
– Мой опыт всё равно больше. Ты ещё не думала о детях, когда я уже воспитывала. И какие там лишения могла запомнить Соня! Вот и не спорь.
– Хочешь быть  и в этом правой? – спросила Зоя неожиданно холодно.
Подруга сообразила, что её  заявление  не совет, а  злое предсказание, смягчилась :
– Прости. Не права. Каюсь. Помолчу.
             Душа у неё была отзывчивее  рационального  медицинского  ума.

         15 Пожалеем папу

           Авторитетная подруга и на этот раз повлияла на Зою . Она стала  создавать к приходу мужа с работы спокойную обстановку  и своей заботой о нём делиться  с дочкой: " Папа устал, давай его пожалеем." Подспудно ей  хотелось, чтобы Соня научилась сочувствовать, поняла трудности взрослого.
           Себя она помнила вовлечённой в семейные будни и ежедневные труды с самого детства. Из всех мамкиных поучений прочно засели подчиняться старшим,  уступать и не обижаться.
          Однажды Соня при ней подошла к дивану, на котором отдыхал Виктор, постояла и, вместо приглашения поиграть с ней, погладила его по голове. Он сильнее сомкнул глаза, но еле заметная улыбка тронула его губы.
– Я подожду, когда он отдохнёт, мама. Да? Пусть спит. Мы можем вместе завтра  порисовать.
 Зоя растрогалась и приласкала  дочку:
– Ты, моё солнышко, ты моя умничка. Девочка моя, единственная и неповторимая.
        Виктор  почувствовал укол ревности, но  не выплеснул  самолюбия, потому что  так делал давно для сбережения дорогих отношений с женой.
– Я не знаю лучше этих слов, я хотела, чтоб она чувствовала себя под защитой моей, как я под твоей, – объяснила после  Зоя мужу, зачем она использовала  его слова, – Формула  твоя пусть будет семейной, Мы же обе  твои.
Она смотрела, улыбаясь, погружаясь в глубину его глаз так, что у него, как от поцелуя, сладко закружилась голова, и взгляд  отозвался синим сполохом, предназначенным только  ей.
         Зоя написала маме Вале  об удочерении Сони, спустя почти год, и о проблеме деторождения. В ответ получила  обнадёживающее письмо:
"Приезжайте. Дочка, я, может быть, тебе помогу. Приезжайте к нам в гости. Пусть растёт у вас Соня. Очень хорошо вы поступили, по-Божьи. За этого ребёнка Господь даст вам  своё дитя. Что же ты мне раньше не сказала? "
         Зоя обещала приехать. Но шло время. Уже больше двух лет она не работала, занимаясь Соней, радуясь самым крошечным  положительным успехам. Преодолеть удалось многое. Сонечка спокойно играла с детьми одна, и только Зоя могла заметить, что она всё ещё контролирует её присутствие, время от времени поднимая головку.
        Тем не менее они с Виктором решили, что ей пока не стоит выходить на работу, потому что начало школьного периода  может оказаться для Сони не менее сложным , чем пережитый после детдома. Так и сделали.
         И вот перед поступлением в 1 класс Зоя с Соней поехала в гости на Украину, к бабушке Вале и деду Саше.
– Они меня знают? – спрашивала Соня, – А я не знаю.
– Потому что они живут далеко, – объясняла Рита.
– А как называется, где они живут?
– Макеевка.
–А ты, мама,  знаешь, Макеевку?
– Я там родилась.
– Ты и в Васьково родилась и в Макеевке?
      Зоя радуется, отвечая на последовательные  вопросы дочки:
 – Ничего она не отстаёт. Очень даже умненькая у них девочка. Ведь перестроила свои отношения с папой. Не требует, а ждёт, когда у него будет время. Иногда вздыхает на "некогда", но не плачет. И вон сколько у неё вопросов.

       16 У нас будет свой ребёнок

        В августе Зоя с Соней поехали в гости в Макеевку. Но время недолгой разлуки с  г. "М..." пролетело быстро, хоть и принесло тревогу Виктору, который предпочёл бы быть рядом, но ему назначили рабочий отпуск на более позднее время.
         Они вернулись за неделю до Первого сентября. День начала Сониной школьной жизни выдался прекрасным. Погода баловала теплом и солнышком, соответствовала настроению детей, их родителей, учителей, которые утопали в букетах осенних цветов. И молодой город, казалось, изо всех сил старался радовать больших и маленьких жителей, которые пёстрыми, весёлыми группами стекались со всех сторон к принаряженным школам. Кузнецовы всей семьёй пришли на торжественную линейку в новую школу на проспекте  Строителей. Виктор весело фотографировал Зою и дочку  и сам фотографировался с ними и с первым классом, чем запомнился всем и обещал каждому школьнику фото. 
         Зоя с первого дня занятий влилась в число беспокойных, отзывчивых  мам: посещала собрания, помогала в подготовке мероприятий, и училась вместе с дочкой правильно выполнять требования к  урокам и домашним  заданиям. Как они старались! Учительница Ольга Осиповна предостерегала таких мам, как Зоя, не переусердствовать, чтобы не отбить желание учиться чрезмерной требовательностью. Как бы ни хотелось Зое, видеть одни безупречные работы, по качеству и оценкам они были разные. "Так и должно быть!" – Соня сама поймёт, как достигнуть лучшего результата, – увещевала её и подобных ей  мамочек учительница.
         В один из ноябрьских вечеров, у Кузнецовых, когда их ученица уснула ангельским сном, состоялся неожиданный для Виктора, но тщательно подготовленный Зоей разговор. Она легла в постель рядышком, тёплая. уютная, ласковая. Виктор принял её в объятья:
– Спит? – спросил о Соне.
– Спит с  медведем в обнимку.
–Ты её не слишком опекаешь? Давай ей побольше самостоятельности, а то будет неприспособленная  маменькина  дочка.
– Она уже может ходить в школу без сопровождения. Отправляю вперёд, а сама иду позади. Идёт. На переходе ведёт себя правильно. Знаешь, о чём думаю? Говорят, чем больше детей в семье, тем они самостоятельней .
– Ты опять? Давай не будем. Есть у нас дочка? Есть.
– А я ещё хочу ребёночка, – настойчиво и как-то слишком весело сказала она.
Виктор недоумевал:
– Ещё хочешь взять ребёнка? Давай возьмём. Только мальчишку. Может, попозже? Пусть Соня ещё подрастёт.
– Не возьмём, а родим.
– Не возьмём, а родим! – Виктор не поверил своим ушам, – Что ты сказала?
– Я беременна. У меня будет ребёнок. Проверилась. У врача была.
–  Как ? – он вскочил, как будто его подкинули на кровати.
И Зоя рассказала, что мама Валя, выправляя ей загиб матки. И вот она на учёте в женской консультации.
– Только никому не говори. С мамой по телефону говорила на днях. Она уверена, что Бог даёт нам  своего ребёночка за Соню, за то, что мы её удочерили. Умоляет любить её.  Благодарю Бога и дочку нашу за то, что она нас выбрала. Как она тогда ко мне в руки упала! Прошу тебя: только не жалей, что мы её взяли.
– О чём жалеть! Никогда не пожалею. Какое сегодня число?
Виктор снял отрывной настенный календарь  и поверх страницы написал ручкой " Сегодня ты сказала, что родишь мне сына."
– Я не говорила. Я откуда знаю, кто будет? Мы так долго этого ждали!
– Если честно, я  не понимаю, как. Неужели правда? Беру вас под свой контроль: тебе надо хорошо питаться и поменьше работать, не носить тяжестей. В магазин теперь хожу только я. Гулять тебе полезно. Фрукты надо есть. Молоко пей. За мёдом в деревню съезжу. За мясом съездим в Васьково, если у мамы не будет, купим.
Соня в соседней комнате очнулась ото сна  на слове Васьково, приподняла голову:
– И я в Васьково поеду, к бабушке Елене.
Повозилась и затихла.
Виктор подскочил к кроватке и укрыл её одеяльцем.
– Мне это слишком много. Я же не бригада, я – один человек, одна человеческая единица, – смеялась и шептала Зоя мужу.
Обняла его, когда раскрыл ей свои руки, и заново влюблённые друг в друга, в Соню и в будущую жизнь Виктор и Зоя уснули в ту ночь по-настоящему счастливыми.
        Утром он сам приготовил  завтрак и сам отвёл дочку в школу. Зоя с удовольствием подчинилась  мужской воле .
 
      17 Свой и чужая

        Внимание Виктора к жене удесятерилось.
А в Зое вместе со счастьем стала нарастать тревога, благодаря Рите :
– С одной стороны: видно, как Виктор любит своего ещё не рождённого ребёнка. Прекрасно! А не разлюбит ли он Соню? 
– Можно ли его в этом упрекнуть? Как этого избежать? – задавала Зоя вопросы.
 – Сколько угодно таких примеров! – сказала Рита и укрепила в ней это сомнение :
–  Если мужчина женится на женщине с ребёнком, а потом родится  свой,  то к чужому  ребёнку  у него развивается неприятие и даже агрессия, особенно, когда дети  станут подростками  да начнут проявлять  характер. Нелюбовь к отчиму – тяжёлое последствие в жизни нашей семьи. Мой старший брат Степан, родился у мамы  от первого брака, не любит моего дорогого папку, потому что он не смог одинаково относиться к нему, чужому, и ко мне, родной. Жаль, что  вам не хватило терпения дождаться своего ребёнка. Сейчас вам было бы легче.
      – А должно быть  легко? – не согласилась Зоя. Разве это главное? А кто меня подталкивал, что детей надо срочно рожать? Ни о чём не жалею.  И знаешь что. Наши дети оба будут родными и нам, и между собой. мало понимаю в православии, но как мне нравится, что  дети даются  Богом. Не боюсь я трудностей. И Виктор, он же добрый, он обязательно, всегда  будет любить Соню. Ты этого, Рита, не поймёшь, ты не ждала детей столько, сколько мы.
– Ты сама только что сказала "будет любить", а "не любит". Почему? – Рита, не заметив, проявила жестокость, но Зоя, благодаря ей,  сосредоточилась  на поведении  и чувствах мужа. Вот когда она обнаружила, что наблюдать – самый главный способ  получения знаний о людях.
           Валера родился летом. Он был похож на Виктора, такие же ресницы и крепкий, широкий лобик. Спокоен, с хорошим аппетитом, спит  и улыбается больше, чем плачет. Счастливая бабушка Елена приехала, нагруженная деревенскими продуктами, так что с вокзала её пришлось везти на машине со всеми грибами и ягодами. Как она водилась с малышом, как миловала его ручки и ножки, как любовалась им! Бабушка Валя с дедом Сашей, из Макеевки, поздравили телеграммой и приглашали к себе, когда внук подрастёт. А потом стали слать посылки то с грецкими орехами, то с детскими вещами. В Макеевке у них выбор детского был побогаче, чем в Сибири. Шортики,  маечки, беретики  Валера носил с Украины.
          Зоя расцвела и похорошела не только физически, но и облагороженная изнутри таинственной силой материнства, которую  скрыть никак нельзя. Мягкость, плавность походки, манер и речи сделали её истинной красавицей.
– Я сам себе завидую,– признавался Виктор, – У меня жизнь – полная чаща. Какой я молодец, что женился на тебе! Выразить не могу, но во мне всё  ликует.
         Поглощённый отцовскими чувствами, он много трудился днём, и так же чутко спал, как она, ночью, готовый и укачать, и перепеленать младенца.
         Но к Соне его отношение, в самом деле, незаметно для него самого начало изменяться. Он мог пообещать ей прогулку или поиграть, и забывал. Он стал тяготиться тем, что  ей надо тоже много внимания. Нетерпеливо  объяснял ей, что она должна думать о маленьком братике, не шуметь, не трогать его игрушки немытыми руками – он может заразиться. Зоя видела, что муж не огрубел, не стал хуже, что, просто новые проснувшиеся отцовские чувства преобладают  над другими.
 – Иди, возьми книжку и почитай сама, большая уже. Найди себе занятие, – отмахивался Витя на  просьбу Сони в очередной раз порисовать с ней кошечек и собачек..
       А ей очень нравилось этим заниматься именно с папой. Он так интересно рассказывал про их повадки, они получались такие забавные, что Соня   завела для них третий  альбом. Несколько раз подряд он отказал ей,  и она начала  обижаться, особенно, когда видела, как он возится, отвернувшись от неё, с маленьким. Однажды, после отказа, она насупилась и надула губы: 
– Почему папа плохой стал?
Зоя уговаривала:
– Не сердись на него. Он устаёт.
– Всегда так много дел? – на этот законный вопрос  мама Зоя  не ответила, но стала замечать, как Соня  отходит от него грустная, и  не знает, куда себя деть.
          После очередного папиного отказа она впервые  ушла без спроса далеко. Девочка, которую они водили за ручку, которая ни на шаг не отходила от них, когда обрела в них родителей, ушла  погулять на детскую площадку и потерялась  в заснеженном городе. Было начало декабря. Хорошо, что  погода была не морозная.
          Её обнаружил далеко от дома Коля и привёл домой как раз, когда они сами забеспокоились.
– Витя, ты про Соню не забывай. Она скучает по тебе и даже плачет. Ей  надо, чтобы папа любил. Нам  кажется, что наши дети ничего  не понимают по малолетству. Они всё понимают "от сердца к сердцу". И больше взрослых, и прежде взрослых определяют,  есть к ним любовь или  нет любви. Ольга Осиповна об этом нам лекцию читала, а я вижу, что это правда, по Соне вижу. Она тебе докучает.
          Она что-то ещё говорила . А он, целуя её в губы, прервал :
– Не усложняй, не выдумывай. Ты решила меня перевоспитать, моя единственная и неповторимая?
– Нет. Я хочу сохранить лучшее, что у нас есть, – нашлась Зоя, – мы сами выбрали дочь и должны создать для неё все условия.
–  Я что-то порчу ? – мягко, без обиды сказал Виктор,
– Послушай , что я прочитала недавно:
     – " Голодных не понимают сытые, нищих – богатые, несчастных – счастливые. Это плохо. Но обсуждается часто. А если  взрослые счастливые и поэтому толстокожие, перестанут замечать  детей рядом с собой, то погубят в них любовь к ближнему". Она погибнет из-за нас, слышишь? Погибнет любовь. А как человеку жить без неё?
– Придумала. Фантазёрка. Да я люблю её, как и ты!
– Ты иногда игнорируешь её, отмахиваешься.
– Тебе показалось. Ну, ладно. Я всегда на твоей стороне. Забуду, в следующий раз – подскажи.  Постараюсь. Услышу.
          Дважды погасить обиду Сони она сумела. А следующий момент невнимания не заметила, дочка  ушла в соседний двор, Виктор нашёл и привёл её сам. Впервые прочувствовал, что заставило ребёнка замкнуться.

      18 Склонность к бродяжничеству

          Непоправимое случилось весной, в мае. Виктор посулил сводить Соню вечером в заезжий зоопарк и  забыл про обещание. Она с тоской кантовалась возле школы, высматривая, когда он появится.. Предупреждённая  заранее, Зоя поджидала их дома.
       Уже темнело, когда он открыл дверь, задержавшись на работе. Сони дома не было. Признался, что забыл про обещание. Неужели она ушла без него неизвестно куда? Позвонил в школу. Пошёл на место, где стоял цирк – нет. Ругая себя, обратился в милицию. Там надо было рассказать, куда она может направиться. Он знал хорошо её маршруты: школа – дом, Ерёмины, детская площадка во дворе, спортивный комплекс на соседней улице, главный проспект. Мест немного. Он их сам уже обежал   без результата. Школьных друзей она не посещает. Бабушки живут далеко. Были ли подобные случаи с ребёнком? Не подвергался ли ребёнок наказанию, насилию? – такие и подобные вопросы бесконечно задавала повторно приехавшая к ним сотрудница милиции, заполняя длинный протокол, который привёл   родителей в шок.
        Пара милицейских нарядов объехала город, и в одном из дворов нашлась девочка с портфелем. Замёрзшая, она каталась с выстроенной там горки, но домой не шла. Какая-то бабушка уже обратила на неё внимание и начала расспрашивать. Подошёл милиционер. По дневнику убедились, что это именно та девочка – первоклассница, на которую поступило заявление. Привезли домой. Изучивщая документы ребёнка и родителей инспектор выяснила, что девочка усыновлённая, и семью поставили на особый учёт и контроль, несмотря на то что соседи характеризовали  её  как вполне благополучную. В характеристике Сони отметили  склонность к бродяжничеству.
         Тяжёлые  переживания надолго лишили покоя Зою и Виктора. Здравый смысл уберёг  от заманчивого самооправдания.

         19 Короткая глава о взаимном прощении

         Зоя  сходила к классной руководительнице. Хотела забрать  дочку  с продлёнки и  выполнять с ней уроки дома, чтобы исключить возможность бродяжничества. Ольга Осиповна считала, что для девочки полезнее до конца учебного года быть в детском коллективе, учиться общению. Похвалила, что она читает хорошо, с пониманием содержания.  Посоветовала приглашать её подружек или хотя бы одну-две, самых близких, к ним домой,  оберегать и культивировать сердечные привязанности .
– Только я не смогу отпускать её к подружкам. Не права, может быть, но пока боюсь,– честно призналась Зоя.
– Да. Ситуация у вас сложная. Но не только любовь и забота нужны Соне, нужны и доверие, и требовательность. Находите ей настоящие,  полезные для семьи и посильные поручения, которые будут формировать характер и  сознание, и будут включать  в жизнь семьи.  Контролируйте её время ненавязчиво, но строго, научите ставить в известность о местонахождении заранее, найдите убедительные объяснения, почему так должны делать все дети.
        Вечером Зоя рассказала мужу о разговоре с  Ольгой Осиповной:
–  Нам надо  не терять доверия. Для этого обещанное выполнять, а если не получается –  объяснять. Даже такое сказала, с чем ты не согласишься, наверное.
– Соглашусь. Ольга Осиповна знает, что говорит.
– Свою вину перед детьми надо признавать. Они обиду долго не держат, не умеют.
     За ужином у них было тихо-тихо, а когда папа с Соней мыли посуду, а Зоя кормила маленького, он сказал дочке, что очень жалеет о своей забывчивости, что не она  виновата в том, что случилось, а он сам и поэтому просит у неё прощения.
Что же ответила ему добрая душа?
– И я виноватая, и ты маленечко.  Давай помиримся? – предложила  великодушно .
 Его умилило её "маленечко".
– Навсегда? – поставила вопрос-условие дочка.
– Навсегда, – обнял её и погладил, благодарный  за наступившее облегчение души отец, прочувствовав, насколько важно, как к нему относится ребёнок. А "навсегда"очень зависит от него.

      20  Чтобы ни подозрения, ни обмана

       Кузнецовы жили дружно. Контроль над их семьёй  сохранили  на весь период второго класса обучения Сони. Ежемесячно без предупреждения их посещала комиссия, проверяя состояние воспитания и уходила довольная, отмечая значительные улучшения. Члены её считали подвижки достижениями собственного влияния...
        Срывов у Сони не было.
       В ту зиму Зоя поручила дочке переписку с бабушками.   Изобретательность её превзошла все ожидания по результативности. Переписка  сплотило их всех, а Соню сделало центром внимания. Принимаясь за письмо, она  звала родителей на помощь. Начав писать, в затруднении ждала  подсказки:
– Пиши: "Все здоровы", " Погода морозная" – говорили родители по очереди.
– Я пишу: "Мы с папой на лыжах катались. Ещё могу про погоду." Снег у нас идёт красиво. Падают снежинки, как  белые мотыльки, которые летом над речкой летали ".  А у них-то нету снегопада. Как они без  снега?
– Про учёбу напиши, – рекомендует мама.
Кто-нибудь из родителей указывал адрес на конверте, а в почтовый ящик его опускала Соня. Полученные ответы  хранились в картонной коробке, украшенной  рисунками, сделанными с помощью папы. Всякое  письмо было  событием.
        Но были и другие не менее важные. Виктор увлёкся всерьёз рисованием, сначала карандашом, углём, потом встал за мольберт, правда, не у себя в квартире, а ходил в домашнюю мастерскую местного художника. Занимался он этим не впервые.  Зоя ахнула, когда он принёс портрет шестимесячного Валерика, написанный маслом:       
 – Я же говорила, что я тебя не знаю.  Ты  гений?
– Нет, тот самый троешник и  драчун.
Рита, забежавшая  на следующий день, долго рассматривала  портрет:
–  Витя твой – талантище! Как нарисовал! Валерочка такой и есть. Даже характер и настроение схвачено.  По любви родился, по любви нарисован.
– У нас оба ребёнка по любви, мы их одинаково любим, – возразила Зоя, прислушиваясь к шороху в соседней комнате, где возилась со своими делами  Соня. Мать подставила палец к губам, предупреждая, чтоб подружка не сболтнула лишнего при ребёнке.
– А меня почему папа не нарисовал? – раздался Сонин голосок.
– Он тогда ещё не умел рисовать, когда ты была маленькая. Ты читай, читай  вслух, не отвлекайся.
–Не бойся, не задену  детей, – вздохнула Рита, – понимаю.
И почти зашептала:
– Но есть   болтун из болтунов. Его фамилия Опочкин, начальник участка на нашей шахте.  Этот странный Опочкин с твоей родины, с Украииы, из твоей Макеевки, Из-за него я взялась недавно расследовать, есть ли у мужа роман на стороне. Представь! Мне донесли, что он  про Колю треплет. На улице остановила. И что ты думаешь? Выболтал мне  всё, что хошь, да проговорился, что "его, одинокого,  девушка отшила, а Николаю моему так в рот и заглядывает, так и льнёт к нему". Твой женский отдел с его языка  не сходит.  У него женоненавистничество на почве развода с женой, ни одной бабёнки не пропустит, чтобы грязью не облить.
– И что можно ему про меня сказать? Я его не знаю, не работала, когда он появился.
– А вот что! Мол, в девушках нагуляла, а чтобы грех скрыть от мужа, девчонку сдала в детдом, а потом якобы усыновила.  Была бы бесплодная, сына бы не родила. И всё в таком духе. Мол, бабе ничего не стоит мужика вокруг пальца обвести, все они такие. На шахте, я думала, работа опасная, как на войне, и никаких опочкиным там не место.
Зоя изменилась в лице:
– Пойду и надаю ему по роже.
– А я Коле всё выложила. Разругались. Неделю покоя не было в семье. Он  Опочкина  прилюдно  за грудки потряс. И за себя, и за мои нервы, и за ту девушку.
– Я побоюсь Виктору сказать. Он его не только потрясёт, хоть его вывести из себя трудно, но за меня размажет. Сама разберусь.
      Вскоре  пошла с детьми на профсоюзную Новогоднюю Ёлку. Опочкин, как начальник участка, поздравлял всех от имени администрации. Праздник начался. Соня кружилась вокруг ёлки с другими снежинками. Валеру за ручку держала Рита.
– Вы Опочкин? –  спросила Зоя улыбающегося сплетника. – Чему вы так радуетесь? Будем знакомы. Меня зовут Кузнецова Зоя. Так по-вашему я гулящая девушка была? Вы сплетник! Вот вам за это!
Приложила крепкую оплеуху со словами:
 – Никогда не смей произносить моё имя.
       Музыка и шум заглушили сказанное, но  окружившие услышали и подтвердили:
–  У нас таких начальников ещё не было, – вклинился женский голос.
– И не будет, – заверила Зоя, – Если сам не уйдёшь, мы поможем. Слышал?
Надо было видеть, как он повернулся и пошёл, набычившись, сквозь толпу.
 Уволился вскоре поле этого. Стыдно стало.
Виктору  Зоя призналась в содеянном.
– Смело ты  поступила! Но в следующий раз мне скажи. Не бери на себя такие разборки!.
– Не могла я позволить, чтобы  между нами возникли подозрения или  намёк на обман. Не сказала, потому что не хотела, чтобы какая-то грязь коснулась твоей ко мне любви.
–  Как хорошо ты  дополнила мою формулу. Ты моя единственная и неповторимая, без подозрения и обмана.