Единственная и неповторимая

        1  Начало судьбы – золотое детство
      В пять лет Зоя очутилась  в деревне Васьково вместе с переехавшими туда в 1951 году по плану  заселения Сибири родителями.   Она была ещё та шустрячка. Как только семья оказалась в деревенском доме,  который ей очень понравился, побежала на залитую весенним солнцем улицу и столкнулась с кучей любопытных ребятишек. Они прилипли к забору, а, увидев девчонку, стали кричать:
– Эй, подойди сюда. Как тебя зовут? Будешь играть?
Зойку не надо было приглашать дважды. Тут же завязалась игра. Через полчаса мать обнаружила её бегающей  за пределами ограды. Пацан, чуть постарше,  поймал и держал её за подол платья.
¬¬– Зоя-а! Домо-ой! Вот егоза. Поесть пора.
– Ещё погуляю. Не хочу! – Тряхнула белобрысой головёнкой, вырвалась от мальчишки и помчалась в стайке ребятни.
– Я поймал тебя, – кричал Витька, – снова хватая её, – давай в сторону. Хитрая какая!
– А не считается, а не считается! – орала ещё громче Зойка и устремилась вперёд с такой силой, что подол платья, который зажимал в руке Витька, вдруг стал отделяться от лифа и медленно растя-ягиваться в сторону упирающегося пацана.
 – Я вырвалась, я вырвалась! – в последний раз крикнула Зойка, но, заметив аварию, набутусилась, ожидая от идущей к ней мамки выговора, а то и взбучки. Мама Валя взяла её за руку и увела в дом. Ребятишки сочувственно проводили её взглядами.
     Так началось Зойкино васьковское золотое детство, не омрачаемое ничем. Родители послевоенного времени жили мирными надеждами, были с детьми  добры и дружны между собой, а ребятишки не требовали ничего особенного, сами изобретали игры и занятия, одевались в перешитые из взрослых вещей рубахи, штаны и платья и были довольны. В школе Зойка училась хорошо, как и две её сестрёнки, Наташа и Люда, обе отстоявшие от неё  на 2 года, первая старше, вторая младше. Зоя могла бы учиться намного лучше, но не считала нужным. "И так сойдёт!"
      Витька на момент её поступления в школу корпел в третьем классе  не очень успешно. Об этом  она неоднократно слышала  на школьных линейках. Это не мешало ей играть с ним, ходить по грибы и по ягоды, бегать в кино, пользоваться его силой, которая возрастала год от года. Она звала его на прополку в свой огород и  поливать гряды, таская воду из ближайшего болотца. Сестрёнки пользовались этой дружбой, и всегда при распределении домашней работы, в отсутствие родителей, отдавали эту часть дел ей:
– Позови Витьку, пусть поможет.
Витька приходил и помогал.
      А когда подросли, он незыблемо сопровождал её с вечерних школьных мероприятий.
      
    2  Связующие с детством нити

        Однако жизнь снова изменилась. Зоины родители возвратились на Украину, в любимую ими Макеевку. И пятнадцатилетняя  дочка – с ними.
        Как болела при отъезде её душа, как не хотелось ей покидать  удаляющееся, будто убегающее от неё Васьково! От переживаний она решила, что в школу не пойдёт, и поступила в Горный техникум по специальности экономика горного производства. Жили они в Макеевке в тесной квартире. И для общего удобства она ушла в общежитие, так же сделала через два года младшая – Люда.
        Однажды, когда Зоя пришла на воскресенье домой, мама Валя подала ей письмо из Васьково.
 – Смотри, кто тебе написал.
 – Ха-ха-ха! Витька что ли? С чего это?
         Ей показалось, что письмо ни о чём. Ну, окончил среднюю школу, успешно сдал экзамены, в армию пойдёт. А в конце, что ему без неё, Зойши, скучно. В доказательство прислал собственное фото – у костра, лицо у него было то ли задумчивое, то ли грустное. Она написала, что знает, кто его снял его же  фотоаппаратом, и угадала. От напоминания  золотого времечка  ей  взгрустнулось. А естественная деревенская свобода показалась невозвратным  счастьем.
          Переписка завязалась и годы продержалась на Витькиной изобретательности. Он всегда сообщал что-нибудь эдакое, от чего у Зои разгоралось  любопытство, присылал много снимков, которые печатал сам. Она спрашивала: "А школа как? А наш дом? А девчонки?" Витька нарочно подпитывал и ублажал её  шерлокизм, делая хитрые фото с необычных ракурсов: " А вот догадайся попробуй. А вот посмотри, что у нас есть! А такого ты ещё не видела! "
        Полушутливые, но не иссякающие надолго письма ручейком текли в обе стороны.
       Окончив техникум, Зоя заочно поступила в Днепропетровский  горный институт, по своей квалификации, поэтому сразу на второй курс, и пошла работать. Витька в своей Сибири после армии тоже учился в Горном, и тоже заочно, по специальности  геологоразведка. В 1972 году, защитив  диплом о высшем образовании, она получила письмо от него из  города М,  заинтересовавшее  всю их семью: "Приезжай совсем. Здесь идёт такая стройка, молодым специалистам квартиры дают." Это было заманчиво. Зоя как раз отвергла очередного ухажёра. Взяла личное обязательство пожить без шашней и заложить основы будущего материального благополучия. Посоветовалась с родителями. А что? В Сибири жила. Знает, что это такое. Люди там хорошие. А если дадут квартиру, какая прелесть! В Макеевке жильё получила старшая сестра Наташа, перед тем как  вышла замуж и, чтобы по площади оно было побольше, прописала к себе двух сестёр. Они не обиделись, понимали: иначе просторную квартиру не добыть. Теперь ей и сестре Людмиле жилья, наверное, долго не дадут в Макеевке. Поехала.
      Витька встретил её в Н на вокзале, и, доставив на попутке на место, в  город М, устроил сначала в общежитие шахты имени Ленина, заверив коменданта, что девушку обязательно возьмут на работу.
      При встрече оба сначала почувствовали небольшое стеснение,  которое Зое удалось преодолеть быстрее, чем Виктору, хотя на вид он был представительный, высокий, сильный и по возрасту старше неё – ему уже двадцать четыре. Он смотрел на подругу детства с нескрываемым восхищением и обожанием, что было привычно, не удивило  и не повысило её самооценку. Оказалось, что он подготовил приезжей плавную "посадку". Повёл в отдел кадров, а оттуда  в плановый, чему способствовали  образование и трёхлетний стаж работы девушки.
– О! Такие кадры нам нужны! Невесту привёл?– спросили там.
– Посмотрим, – хмыкнул Витька.
И тут до Зои дошло, что он и, правда, готовый жених. Пусть у него  ни жилья, ни, конечно, зарплаты хорошей пока нет. Всё, как у всех. Хотя одет он очень даже ничего: рубашка модная, с широким воротником, уютный пиджак с накладными карманами. Брюки не клёш. Молодец! Ему бы, с его богатырским торсом, не пошли такие.

      3  Претендент в женихи
 
       Виктор и Зоя шли в общежитие, где уже обосновался её чемодан.
       Был конец сентября. Начались  осенние сезонные дожди, но сегодня не капало. Сначала мир был серым и грустным под хмурым небом. Но в какой-то момент солнце разогнало тучи, и город, местами перерытый из-за грандиозной стройки, заваленный трубами и плитами, гремя, напрягаясь в своём энтузиазме между ветхими старыми избушками,  новыми зданиями и горами, которые окаймляли отобранную у тайги территорию, блеснул новизной готовых проспектов и улиц. Но Зое не верилось, что здесь происходит что-то из ряда вон выходящее – маловата площадь для большого города. Макеевка – грандиознее! Она высказала Вите свои соображения, и они поспорили. Он с жаром доказывал, что город будет развиваться, что недра вокруг богатейшие, безбрежная тайга, воздух чистый, реки. Хочешь – рыбу лови, хочешь – охотой занимайся.
– Бок о бок с медведями живём – зоопарков не надо. Весной  мамаша  с двумя малышами  по проспекту гуляла, – рассказывал он.
– А не страшно?
– Нисколько. Недолго побегали. Тем же путём, что вошли в город, назад от- правились, через реку переплыли, и айда  в лес.
        Чувствуя свою ответственность за её переезд, боясь  разочарования, сыпал аргументами, доказывая правильность  выбора. Сколько  построено, сколько строится! И какое светлое будущее у молодого города  и шахт.   
.   Солнце, будто стараясь вместе с ним угодить ей, изо всех сил било лучами и в реку, и в зелёный пассажирский поезд, проехавший по мосту, и в окна пятиэтажных домов новенького проспекта, с ещё цветущими, яркими   клумбами.
      Но совсем рядом с красивой, новой улицей, на западе и на севере, стояли деревянные бараки, и никакого асфальта там не было, А к женскому общежитию на Берёзовой  они шли по  деревянным тротуарам. Всё это Зоя, конечно, заметила.
– Вечером в кино сбегаем? – спросил Виктор с бодрой надеждой, – Что дома сидеть? Завтра обоим некогда будет:  тебе на медосмотр,  я на работу с утра, на  шахту.
– Давай.
– Да. Тебя невестой в отделе кадров  назвали. Ты такая..  красивая. Надеюсь, что не невеста?
– А что?
– Учти, я первый претендент. Не опоздал?
– Ты? – удивлённо протянула Зоя.
– Смешная. Я тебя с детства наметил, всё решено.
Она  ошалело смотрела на "жениха":
– Ты шутишь? Ты вообще для меня вроде братишки, друг закадычный. Ни к  чему мне устраивать такие сложности. Не хочу!
– Тогда лучше не закадычный, просто друг. А ты для меня –  единственная и неповторимая, – прозвучало так, как будто он частенько произносил эту фразу. Только кому? Ей – впервые.
– Чем лучше? – Зоя сделала вид, что не заметила комплимента, ни один мускул не дрогнул. На что реагировать? Уж если на жениховство не отозвалась, то разными хитрыми формулами её не проймёшь.
– Проверенный. Надёжный. Тебе искать или ждать никого не надо. Вот он я. И готов свататься. Можем подать заявления на квартиру сразу после заявления в загс. Он понимал, что буром прёт, а остановиться не мог. Дружил раньше с девушками, а мечтал о ней. Приехала!
        Зоя подумала: "Как хорошо, что он не умеет читать мысли и не знает, что она его, как жениха, уже оценила там, возле шахты. Она засмеялась и с  лёгкой издёвочкой отрезала, помня о данном себе слове – с ребятами пока не хороводиться. Упрямства у неё хватало:
– Нет, нет, за братишку не пойду.
– А в кино?
– В кино пойду.
– Ну, ладно, подбегу с билетами. Так и быть, свожу невесту на вечерний сеанс. Мне не привыкать сопровождать трусиху.
По-девчачьи стукнула его сумочкой :
– Когда я была трусихой? И не невеста, понял?  – к ней  вернулась давняя, знакомая Витьке с детства строптивость.
– Всегда. Сегодня проверим. Если мишка откуда-нибудь вынырнет, струхнёшь.
Повернулся по-молодецки, махнул рукой и зашагал на противоположную сторону ещё не оформленной, чересчур  широкой улицы, в своё общежитие, крикнув на прощание:
– До встречи!
Оглянулся ещё раз и заулыбался, увидев, что девушка украдкой осмотрела улицу. То ли тротуар ещё раз оценила, то ли  мишку выискивала.



        4  Понты или  формула любви?

         Зоя  взяла у дежурной ключ, открыла комнату на двоих – своё новое обиталище. Городок, видно, маленький. Вон как они его быстро с Витькой из конца в конец прошагали. "Каким он, однако, оказался прытким, друг детства." Зоя переоделась в халатик и поставила сковороду на электрическую плитку, чтобы поджарить глазунью. А сама всё поглядывала из окна на реку со смешным названием Уса, на горы, поросшие хвойными деревьями, от которых исходила таинственная, дикая сила. Небо опять нахмурилось Солнечный фейерверк в её честь закончился. Погодная блажь человеку не подвластна. Передёрнула плечиками не от того, что зябко, от несогласия с таким  своеволием. 
      Поела, убрала со стола, оставив парочку готовых яиц, ведь скоро придёт другая девушка, заселившаяся в эту комнату раньше неё. Та пришла в половине пятого с сеткой, наполненной  продуктами.
      Познакомились. Рита была небольшого роста, хорошенькая, белолицая, крашеная блондинка, с весёлыми карими глазами, Она понравилась Зое простотой обращения и незаносчивым, спокойным, твёрдым характером. "Уживёмся,"– подумала Зоя. Ей к студенческому быту не привыкать. Девушки поделились своими жизненными обстоятельствами. Рита объявила, что скоро выйдет замуж и принялась варить суп – "может Коля прийти".
– Вернёшься из кино, не стесняйся. Наливай и ешь. Что за еда твои яйца! – сказала тоном, не терпящим возражений.
– Завтра я тоже чего-нибудь прикуплю. А сегодня по общежитенской привычке  пустила этот вопрос на самотёк.
– Нормально, договоримся. Во сколько фильм?
– В семь.
– Куда?
– Не знаю. Куда Витя поведёт. Она слегка запнулась на имени. Удобно ли сказать "Витька"за глаза? Вон он какой ! Настоящий сибиряк.
Она представила его загорелое , суровое, мужественное лицо, синющие глаза в обрамлении  богатых чёрных   ресниц – таким девчонки завидуют.
– Вместе приехали? – спросила Рита.
– Нет. Вместе в Васьково жили, а сюда он  меня с Украины  позвал.
– Любит?
– Как сказать? Скорее нет. Мы просто друзья!
– Ну, ну, это хорошо, когда с дружбы любовь начинается, – Рита произнесла это с каким-то превосходством. Она обрела его  с тех пор как перед её медицинским званием стали пасовать люди.
   А намного ли она старше Зои? Зоя в себе пока никакой мудрости не замечала, и поэтому никого никогда не поучала, не брала на себя руководящую роль в среде сверстников. У неё  всегда было много сомнений, ещё шло накопление ума через наблюдательность, но  она  демонстрировала её редко .
– Почему с дружбы лучше? – задала  вопрос.
– Легче всё складывается.
Виктор нарисовался минут десять седьмого.
Постучал в дверь. Заглянул, слегка приоткрыв её.
– Можно? Зой , ты готова? Идём?
С интересом взглянул на Риту:
– А почему я тебя, такую, раньше не встречал? – прозвучало с  налётом нарочитой игривости.
– А где работаешь? – в том же тоне отреагировала Соня, приподняв бровки.
– В геологоразведке.
– А я в больнице. Потому и не встречал. Я маленьких лечу, а не  бугаёв.
Бугаёв прозвучало, как "вот вам". Он без обиды принял характеристику:
– Похоже. Все медички  такие!
– Какие?
– Злые и симпатичные, – заявил примиряющим тоном.
 Изменился друг детства, с тех пор как они разъехались. Тогда он  не такой скорый был на комплименты. Буркнул бы что-нибудь  односложное, чем в диалог вступать. А тут, какую любезность Рите отвесил.
Но он тут же повернулся к Зое :
– Мы идём с тобой на  фильм," Белорусский вокзал", в новый ДК
– Прибыла с вокзала и в ДК – на другой вокзал? Изучаю вокзальную жизнь. Далеко?
– Как раз успеем. Билеты вот они, у меня. Не видела ещё такого?
– Первый раз слышу.
        Они шли рядом по улице, и Витя снова говорил и говорил о перспективах шахт и города, о своей геологоразведке, о том, какие полезные ископаемые в округе прячутся  и просто валяются на поверхности по горам. Не равнодушно говорил, а с удовольствием и апломбом влюблённого в свой край старожила.
         Дождик чуть припугнул их, но не разошёлся. Загруженные водой тучи утащил  ветер.
        Фильм понравился обоим. Витя был доволен Зоиными восторгами и обещал водить на все новые картины.
– Без меня не ходи.
– А то, что?
– Сибирский мишка  утащит. Вон глазки какие, как звёздочки. И волосы, как у артистки.
– А у Риты?
– Причём здесь " у Риты"? Ты не услышала, что я тебе сказал? Ты для меня единственная и неповторимая.
 Интонация на этот раз стала значительнее.
 – Ого! Нет! Ну, ты даёшь! Я ничего ещё про тебя не знаю. Может, у тебя тут девушек пруд пруди, и ты всем им так вот и говоришь.
–  Не говорю. Это крутится у меня в голове с детства для тебя. Ты приехала, и у меня только-только мечты начали сбываться. Я спать сегодня не смогу. Буду лежать и про тебя думать всю ночь.
– А я буду спать, – упрямо и в пику ему бросила Зоя.
– Спи.  Если бы ты знала, как у меня мотор сейчас пашет, оттого что ты рядом. Поцелую? – он был слишком смел, но на то были причины, а напористости у него на двоих  хватало, если была цель.
– Нет.
– Опять нет! А можно  "нет" превратить в "да"?
– Как?
– Ещё не знаю. Не бойся, не нахальный. Потому и спросил.
       Они подошли к Зоиному общежитию. Он опять попробовал форсировать события. Привлёк к себе. Зоя, на мгновение прижатая к груди, услышала, как  гулко  бьётся его сердце. "Да... гудит оно знатно!" Оттолкнулась.
– Думаешь, мамки моей нет, так я всё себе позволю. Ни себе, ни тебе не позволю лишнего. Я тебя ещё не знаю.
– А я тебя знаю и уверен, что ты моя будешь.
Зоя дернула ручку и без прощания скрылась за дверью ."Пусть остынет и подумает. Вот ещё, нашёлся ухажёр! Не каждый  вокзал – поворот судьбы,"– родил мысль только что увиденный фильм.
Витька успел крикнуть:
– Спокойной ночи, единственная и неповторимая.
 "Прекрасная формула  любви или  понты такие? " – не сдавалась она.

     5   Формула ни о чём не говорит

       Через неделю Зоя уже сидела в плановом отделе.
       Всё складывалось хорошо, предстояло наращивать и укреплять  свой профессиональный авторитет. Виктор не упускал возможности проводить её утром на шахту, а вечером – обратно. Не вёл больше разговоров о их отношениях, и Зоя решила, что он останется просто другом. Кроме работы, он был занят учёбой, ему  надо  много контрольных  отослать в институт к зимней сессии, поэтому  "некогда", но как только будет время, он перед ней появится, несколько раз попросил: "Не теряй".
     Медичка Рита, новая подруга Зои, по профессии – детский терапевт, вскоре познакомила её со своим женихом, мастером участка на шахте.  Маленькая Рита рядом с высоким, под метр девяносто, Николаем Ерёминым, казалась девочкой. Но, глядя, как они воркуют, как он с нею нежен, Зоя вздыхала и завидовала. "Таких ребят мало". В кино они часто ходили втроём: Зоя, Рита, Николай. Виктору, действительно, катастрофически не хватало времени. На молодёжных вечерах  Николай танцевал с обеими. А поскольку был начальником, никто не подходил к его девушкам. Если кто-то интересовался, почему у него  их две , он витиевато  объяснял:
– Посмотри, какие у них глаза. Зоины – голубые, не хочешь – утонешь. у Риты – такие загадочные, за чёрными занавесочками, что и понять нельзя. Я ещё не выбрал окончательно, какие мне подходят.
      Шли месяц за месяцем.
     Зима была снежная, иногда на работу приходилось брести по колено через сугробы, потому что  недостаточно оснащённые городские службы  не успевали очистить дороги к раннему утру. Транспорта на подвоз шахтёров и других работников  не хватало.  Однажды Зоя пробиралась на работу в общей массе, и один из молодых ребят приклеился, заговорил, приобнял. Не успела среагировать, откуда ни возьмись, подскочил Виктор:
– А ну, борзый, отсюда марш. Не твоё.
Зоя  удивилась. Он что, сопровождает её? А когда пришла в отдел, узнала:  давно предупредил, что это его девушка и, если надо, он за неё готов драться. Парни перестали поглядывать на Зою перед лицом категоричного противника. Защиту усиливало неизменное присутствие Николая Ерёмина, когда Виктора не было рядом.
      Между тем свадеб совершалось много, и Зоя ходила на торжественные регистрации – одно из развлечений молодёжи строящегося городка. Это было зрелище, подталкивающее к решительным действиям влюблённых.  Девчонки обсуждали каждое свадебное платье и фату. В лучших магазинах открывались специальные отделы для молодожёнов. Им очень скоро  давали квартиры. Специалистам – получше,  рядовым – поменьше, семейным, детным, на расширение. Рита стояла в очереди. Когда они расписались  с Николаем, она была уже беременна, не хотела переходить в однокомнатную. Николай тоже когда-то подписался на маленькую. Но после их с Ритой регистрации проблему решили в интересах молодой семьи. Дали им трёхкомнатную, с учётом рождения детей, а Зое – однокомнатную, несмотря на то что заявления не подавала. Виктор от квартиры пока отказался.
             Зоя и Рита освободили комнату в общежитии одновременно. У коменданта Зоя выпросила себе в пользование кровать, кастрюлю стол и пару стульев. Это разрешалось и даже поощрялось начальством. Так в строящемся городе М...  заботились о кадрах. Раскладной диван – удобное для однокомнатной квартиры спальное место, ей пришлось заказать в магазине и несколько месяцев ждать – мебель в их городе раскупалась быстро. Сотрудницы планового отдела помогли сшить  к новоселью шторы для большого окна, а на кухню подарили лёгкую занавесочку.
           Рита  позвала Зою к себе в гости в их трёхкомнатную, когда они с Колей всё оборудовали. Она воспользовалась приглашением и провела у них полвоскресенья. Николай занимался совсем не мужским делом – варил борщ, а молодая жена показывала квартиру и что-то жевала на ходу.
– Всё время хожу голодная. Подчиняюсь аппетиту, не своему, а его, – гладила свой заметный животик.
– Хорошо  у вас,– похвалила Зоя, обойдя квартирку, – Вы уже все комнаты обставили. А у меня и в одной пусто.
– Ничего. Обживётесь, – успокоил  Николай, – Где твой Виктор? Он  хозяйственный.
– Что вы мне всё про Виктора? Нет между нами ничего.
– А от кого это зависит?
– Ни от кого. Он просто друг.
– А кого он зовёт " единственная и неповторимая"?
– Шутит, – отмахнулась Зоя . И, вообще, меня не завлечь такой туфтой.

      6 Причины его сватовства

       Весной она  заболела, промочив ноги, оттого что не купила себе резиновую обувь. На время их отношения с Виктором  изменились. Зоя лежала с температурой в своей однокомнатной. Николай приказал Рите не ходить к ней: не дай Бог, юная мамочка  заразится. Он  сообщил Виктору о болезни его любимой девушки, абсолютно  уверенный, что поступает правильно.  Друг детства явился под вечер с апельсинами, мандаринами и каким-то  снадобьем из трав. Ухаживал за ней, грел ей чай и развлекал разговорами. Но вялая Зоя пряталась под одеяло и просила:
– Ну, хватит уже. Иди домой. Спасибо за всё, это же только простуда. Полежу и встану.
        Он осмотрел причину её болезни – сапожки, которые сохли на батарее, узнал, какой у неё размер и притащил на другой день из магазина резиновые сапоги и тёплые носки. Она чувствовала себя неловко и опять просила, чтобы он поскорее ушёл. Он притворялся, что не слышит и не торопился оставить её одну. Но от его хлопот ей стало легче.
– Вот что, – сказал он, заявившись и на третий день, – тебя нельзя оставлять без присмотра. Давай поженимся.
         С чего это он начал опять приставать со своими предложениями?!
         Ей была приятна его забота в момент слабости, поборов свои сомнения, чтобы не обидеть, ответила:
– Такой шаг с бухты- барахты  не делают. Надо подумать.
А Виктор обрадовался и почти пропел:
– Думай, только недолго, единственная и неповторимая моя.
          Снова охладила:
– Понимаешь, не могу я. Какой из тебя муж! Знаю тебя вредного. Сколько  с директором школы конфликтовал, сам был виноватый, дрался на перемене, а не извинился, а ещё курил.
– Один раз дрался, потому что за правду, один раз курнул и попался. Я не курю совсем. А ты не была вредной? "Витя, помоги, Витя, помоги". А потом "Иди домой, а то мамка придёт, папка придёт."
         Зоя честно согласилась, что он прав, она так и делала, стесняясь скорых на  насмешки взрослых.
          С этого момента их сближения и отдаления приобрели остроту. Сначала они ссорились из-за купленных сапог и её желания расплатиться. Он был оскорблён, денег не взял и на какое-то время отдалился. Но потом снова стал провожать и приглашать её в кино.
          Перед Первым мая шахта награждала передовиков  грамотами и денежными премиями. Они в тот день опять поругались, потому что он купил ей в квартиру кухонный стол на свою премию и затащил его на лестничную площадку. Сказал, если не справится сама, то пусть позовёт его, он придёт и поставит на место. Она  рассердилась не на шутку. Ни к чему настолько  вмешиваться в её жизнь. Николай Ерёмин по своей инициативе с шуточкой , "не пропадать же добру", затащил стол, когда они с Ритой и малышкой заглянули к ней в гости.
       Однажды, возвращаясь после работы  домой, она шла сначала в кучке  сотрудниц, потом  свернула к своему дому, на улицу Строителей. У самого подъезда в темноте кто-то грубо схватил её за руку, дёрнул к себе. Это был мужчина, в руках у него блеснул нож. В  город приезжали не только труженики, но и нежелательные элементы. Правда, до сих пор ничего подобного с ней не случалось. Мужчина потребовал денег, а когда "смелая и решительная" Зоя  даже не пикнула, вырвал сумочку и ткнул ножом в бок.
       Откуда ни возьмись, на бандита бросился  Виктор, с налёту  выбил  холодное оружие. Разбойник  побежал, но спортивный юноша догнал и зацепил  его подножкой. Ему помог как из-под земли выскочивший милиционер,  и они вместе увели налётчика в отделение на допрос.
       А в это время жильцы первой квартиры открыли Зое на звонок, узнали её и  вызвали скорую. Спасло то, что на ней было осеннее пальто. Неглубокую рану зашили.  Виктор через час стоял перед ней в палате:
– Ну, теперь тебе понятно, почему надо выходить за меня замуж? Что же это такое? Как мне тебя уговорить?
– Не знаю.  Любить надо. А я, кажется, тебя не люблю.
– Зато я люблю. Так люблю, что моей любви на обоих хватит. Мне не кажется. Я это давно знаю. А когда ты приехала, мои чувства разгорелись,  и теперь такое пламя не унять. Ты думаешь: мне легко это сказать? Но кто-то же должен сделать первый шаг. От тебя не дождёшься. Чует моё сердце. что нам с тобой надо жить вместе.
– Не торопи, вот заживу, подумаю.
        Выйдя из больницы, рассказала, о новом сватовстве Виктора Рите. Молодая мама  пришла к ней со свёртком, в котором копошилась дочурка Маша, услышав новость,  поздравила:
– Ну, давайте уже, решайтесь, а то состаритесь и не успеете себе деток нарожать.
– А что мне уже прям пора -пора замуж и рожать? Я как -то не чувствую.
– Вот ты какая! Ну, что тебе мешает?
– Я помню, как старшую, Наташу, сватали...  правильно сватали, как положено. К нашим  родителям, приходили его родители.
– Правильно, неправильно. А мы с Колей, как сошлись? Без родителей, если они от нас далеко. Но хочешь, мы будем тебе посажёными отцом и матерью, пусть он тебя у нас посватает?
– Не знаю. Может, я не смогу его полюбить. Я не вру. Ни тебе, ни ему, а себе вообще не умею врать. Придумал же! "Единственная и неповторимая"! Ну, уж, неправда. Я обыкновенная, и даже хуже. Я ленивая. Как представлю, что мужа надо каждый день кормить, варить, и думаю, до чего  скучная будет жизнь. Ещё одна  погуляю. Я ему благодарна, что никто ко мне не пристаёт. Вот и пусть так будет.
– О! Какая ты! Неживая что ли? Парень собой рисковал из-за тебя. Я тебе, как врач говорю. Надоест ему ждать  и женится не на тебе, такие долго по одному не остаются. Он очень хороший человек. Если честно, лучше моего Коли. Коля вспыльчивый. А твой отшутится, и всё, не обидчивый. Сколько он от тебя перетерпел!
– Зоя стала бегать к Рите, когда Коли не было дома, обсуждать разные такие  девичьи проблемы и всё сетовала:
– И почему я врачом не стала, была бы такая умная, как ты?
– Каждому своё. И ты не дура.
– Я считать любила, но сначала чуть в артистки не пошла, а потом мой преподаватель посоветовал выбирать профессию по способностям, сам и  сказал, что мне надо идти, где математика потребуется. Точно сказал. Спасибо ему.
 – А я знать хотела, как у нас в организме всё функционирует. Вот любовь, про которую ты всё спрашиваешь – это и физическая потребность, и духовная близость, и психическая взаимосвязь. Если объект не отвечает, у мужчин происходят застойные изменения, гормональный дисбаланс, дискомфорт, потом абстиненция и, пожалуйста, дисфункция, а там импотенция, аденома простаты и...  онкология. Кто будет виноват?
Требовательно и жёстко, как умела, Рита уставилась в глаза подруги.
– Чтобы это сказать, – вытаращилась Зоя , – надо десять таких, как у меня голов иметь. И, вообще, тебя, такую умную, можно полюбить. А меня за что? Не верю. "Единственная и неповторимая". Тоже мне, Дон Жуан нашёл Джульетту.
Рита смеялась:
– Только не Дон Жуан – Ромео. Виктор романтичный, как Ромео. А я не смогу, как ты, считать целый день. С ума сойду. А полюбить тебя можно за  бескорыстие – раз, за терпение – два, за доброту  – три, за честность, наконец. Врать нисколечко не умеешь.
– За то, чего не видно? И за то, что, как глиста тонкая, как доска, гладкая, как мышка, серенькая?
– Да, брось ты! О чём переживать! Молодая, красивая!
– Красивая? Ну, уж, нет, – возразила Зоя.
– Вот посмотри в зеркало, –повернула упрямицу доктор, – Кого-то из актрис ты мне напоминаешь?
– Мамку я себе напоминаю, которая  меньше была на полметра!
– Спроси у него. Он тебе расскажет. Ты какая-то неправильная девушка.  Начни про него хорошо думать.

      7  Причины для её замужества

    –  "Начни думать" ," неправильная девушка." Хорошо так болтать. Вот если бы я влюбилась, я бы день и ночь думала. Или, если бы  кто-нибудь захотел его увести, я бы ревновала, а так не думается. Или спокойно и скучно думается. Любовь – это же совсем другое, как у Есенина с Айседорой , как у Пушкина с Анной Керн. "Я помню чудное мгновенье. Передо мной явилась ты..." Явилась...  Как красиво!
Тут Зоя  вздохнула от зависти. Встала  перед Ритой, смешно изогнувшись, подбочась, скривив рот и прищурив глаза:
–  И я...  явилась. Даже смешно, –  прошамкала  и  прогундела  она.
 Захохотала над собой, и Рита за ней :
– Мне двадцать два года. "Ещё столько, и – старость? Буду, почти как мама Валя, буду взрослая, дряхлеющая женщина. А сколько маме было, когда она меня родила? А Наташу, а Люду? О, так ей меньше было, чем мне сейчас! Да, пожалуй, пора детей рожать.
– А я что тебе говорю? – обрадовалась Рита.
          Зоя пустилась рассуждать:
 – А если бы я сейчас захотела замуж, то за кого – за Штирлица, Пушкина, за Высоцкого ? Но где вы, женихи моей мечты?
– Всё-таки объективнее за "него." Больше никто таких комплиментов тебе не делает и не сделает никогда, тем более женихи мечты,  – охладила  Рита .
– За комплимент замуж идти? А ты пошла бы?
– Я и пошла за "черноглазую колдунью". Хоть у него спроси.
          Для самой Зои оставалось загадкой, зачем при следующей встрече  сказала Виктору, что он может её сватать, только чтобы предупредил, когда, а то не пойдёт. Тот удивился  до икоты, но подойти, схватить в охапку, обнять  не рискнул. Чревато!
– А у кого сватать? Родители приедут или к ним ехать?
– Нет, у Риты с Николаем.
– А ты не врёшь? С чего это вдруг?
– Ну, не хочешь и не надо.
– Хо - чу., – разулыбался он, –  А где ? У них или у тебя?
– Скажу завтра. Откуда мне знать?
        Ерёмины  подшучивали над их объяснением и договором.
Николай крепился, задавал основательные вопросы и притворно глубокомысленно взирал на виновницу события. А Рита сначала  веселилась:
– Ну, как дети! Но ты всё-таки правильно сделала, что согласилась, – хвалила подругу,  держа  про себя: " Хоть бы не передумала!"
       Виктор позвал  в сваты двух пожилых одиноких людей с шахты, которым за сорок, Марию Васильевну и Тихоныча. Гроз, это была профессия Тихоныча, утверждал, что ни одна невеста у него  с крючка не сорвалась, а Марию Васильевну оценил как "женщину подходящую".

          8  И смех, и грех, и сватовство, и... свадьба

        Наступил  июнь 1973 года. Городок стал  шумнее. Его строили и благоустраивали одновременно: закладывали парк, озеленяли проспекты, асфальтировали удлиняющиеся улицы, возводили  новые шахты и дворцы, школы и детские сады. Лето ещё не разгорелось, отставало и походило скорее на финал весны. Такова Западная Сибирь. Но деревья  покрылись нежной зеленью, какая бывает только здесь. Весёлый яркий пейзаж будоражил чувства. Было тепло, но не жарко.
        Сватовство походило на комедию и драму со счастливым концом. Ерёмины пришли к Зое в её однокомнатную квартиру с малышкой, которая начинала орать в самые кульминационные моменты спектакля. Рита с Зоей приготовили несколько блюд, включая селёдку под шубой, салаты  и плов по-узбекски. Зоя ворчала: сколько времени уходит на пляски, чтобы сделать из неё, Зои, одну из замужних золушек. Рита была решительной, будто полководец перед боем: "Я буду не я, если подругу не сосватаю."
         Назначенные сваты принесли бутылку водки, фрукты, конфеты и привели жениха, который боялся рот открыть – невеста-то могла норов показать и на этом этапе. Сватам хватило знаний обычая, чтобы поздороваться и начать застолье: "Сядем, поговорим."
          Все расположились за тем самым столом, который купил и вручил со скандалом невесте Виктор. Налили,  выпили, при этом Зоя с Ритой отказались. Николай догадливо шепнул на ухо Виктору: "Зоя не беременная?"Тот просигналил мимикой: "Как можно!". Николай тоже лицом ответил: " В этом нет ничего особенного."
         Помолчали, ожидая, кто продолжит толкать сюжет. Сват забыл после рюмочки о своей роли и поглядывал на вторую. Но бдительность Виктора была на высоте. Ткнул Тихоныча в бок.  Тот вспомнил: " Ну, для чего мы тут собрались?" – и  уставился  на Марию Васильевну. Та начала как по писанному: "А собрались мы, прослышав, что у вас есть товар, а у нас есть купец! А чтобы товар не залежался, наш купец-молодец поспел да за ним прилетел!" Зою покоробило вступление, Рита спасла, что, мол это по-старинному говорится, а у нас по-другому делается, по любви да по согласию. И они, как родители посажённые, на пути детей к счастью чинить препятствий не будут, а мудро, по-современному согласятся. Маша заорала. Все остальные немедленно замолчали. Тихоныч налил по второй. Мужчины выпили. Все закусили. С жаром обсудили, когда событию быть, дали молодым советы, как потратить меньше. Платье – напрокат. Свадьбу – комсомольскую  в ДК. Пусть молодёжная организация побеспокоится. Но до этого – Виктору сдать последнюю сессию, окончить институт  обязательно, чтобы был достоин дипломированной невесты. Поэтому  отпраздновать   в августе, после защиты, а заявления подать завтра.
– Хорошо, что в августе. Мне надо ещё привыкнуть, маме написать, – сказала невеста.
– Маме? На ком я женюсь?!  – воскликнул Виктор.
– Я не напрашивалась, – огрызнулась она мгновенно.
Рита округлила глаза, предупреждая жениха  не перечить:
– Всё решено. Назад ходу нет.
        Маша закряхтела  и заревела, снова оглушив и квартирку, и присутствующих. Сват разливал последнюю водку под " Совет и любовь" Николая.
– Ну, что? Все решено. Малышке, дочке нашей, пора тихонечко заснуть. Завтра  Коле рано на работу, – подвела итог мероприятию  Рита.
– Я тоже пойду.  Спасибо, Тихоныч, – сказал жених и ушёл первым.
Мария Васильевна обиделась:
– Тихонычу спасибо за то, что водку  наливал? А мне" гуд бай"?
И вышла за ним следом.
– А что это Тихоныч помчался, а жену оставил? – спросила  Рита.
– Она не жена ему, – заметил Николай, – А так, неплохая из них получится пара. Может, сосватаем?
– Вы во вкус вошли, Ерёмины! А я  не очень поняла, зачем я это сделала, – проговорила  Зоя и взвалила на них всю ответственность:
– Будете виноваты! 
Рита с Николаем переглянулись: вот экземпляр!
         На следующий день Тихоныч на работу не вышел. Когда Николай узнал, что подмены на работе попросила техник - вентиляционщик Мария Васильевна, догадался,  что произошло непредсказуемое. Дозвонился к даме, ледяным тоном попросил пригласить Тихоныча, который сразу объявил, что вчера сватался и на работу выйти не может – выпил лишнего.
– Не ты же сватался! – кричал Николай  горнорабочему очистного забоя, каким сват и являлся.
– Я  сватал сначала, а потом сватал–ся! К Марии Васильевне. Пойми: люди женятся, а я один уже сколько лет.
– Откуда нам знать, что тебя так развернёт?
– Да мне вроде не надо было. Накручусь, наверчусь, оглохну за день, падаю и сплю. А вчера посмотрел, всё-таки хорошо вдвоём. Не пропадать же моей жизни! Пошёл и посватался. Ты не трогай меня, начальник! Сегодня я –  молодожён!
– Поздравляю. Ну, что с тобой делать? Потерплю. На один день заменю, но чтобы завтра, как штык, на работе был.
– Так точно! Ты же, Николай Александрович, меня знаешь. Не подведу.
– Теперь знаю лучше. Ну, смотри у меня! – пригрозил и, положив трубку, расхохотался оттого что причастен лично ко всем грехам и грешкам, случившимся за последние сутки.
Из  Тихоныча и Марии Васильевны получилась хорошая супружеская пара на долгие годы, но всякий раз, видя их, Николай улыбался  – встреча неизменно поднимала ему настроение сколько бы ни прошло лет.
        Лето  промелькнуло для Зои, как долгий день ожидания, при этом она не страдала, не меняла решения, перестала говорить о сомнениях, особенно после того как получила от родителей сообщение, что на свадьбу приедут оба. Отступать было некуда.
         День двадцать четвёртое августа – стал датой образования и регистрации семьи Кузнецовых. В городе М умели играть свадьбы. Торжественная регистрация произошла  на сцене ДК Ленина вместе с шестью другими парами, а застолье – в зале буфета. Виктор сам фотографировал всё, но больше всего невесту – всем хватило подарить фото и ещё остались.
        Зоины родители ночевали  у Риты с Николаем. Через день после свадьбы отбыли в Макеевку. Жених им понравился, особенно, когда узнали, что диплом у него в кармане, по службе его ждёт повышение, и в течение года ему обещана приличная квартира в связи с женитьбой. Так что посажённые родители выполнили свою роль на отлично.

    9 Свадебное путешествие

      Семейная Зоина жизнь началась удивительно и дальше складывалась необычно. И вот почему. Редко кто в те времена решался на свадебное путешествие из-за скромного достатка. А у них оно состоялось. Виктор уже через неделю объявил Зое, что они поедут в деревню Васьково, это оно и будет. Угодил молодой жене! Почему бы нет – ехать пришлось  на поезде, и целых полдня. Васьковская семья Виктора, когда-то состоявшая из пятерых детей и родителей, давно растаяла, отец умер, дети разъехались, а мама Елена жила одна в их старом доме, с огородом, сараями  и баней. В дороге Зоя была молчаливой в предвкушении встречи с золотым детством. А муж сидел рядом, довольный и счастливый, покупал ей мороженое, приносил чай и рассказывал о планах по открытию новых горизонтов на шахте.       
        Елена встретила их на станции, обняла первой Зою, потом сына:
– Ну, вот какую дочку Господь подарил. Я хорошо помню тебя, Зоенька. Если бы Виктор  тебя не дождался, то, наверное и не женился бы никогда.
Любит он тебя  давно. Ну, пойдёмте, пойдёмте на автобус.
        Слова Елены напрягли, удивили и стали для Зои путеводной звездой в лабиринтах переживаний о произошедших с ней переменах со дня сватовства.
        Деревенское угощение ждало их на столе. Посредине красовался большой пирог с мясом и картофелем. Вокруг него малосольные помидоры, огурчики, а на подносе ароматная дыня и разрезанный пополам красный  арбуз. Детством пахнуло, когда переступили порог  дома.  Время показывали  часы с кукушкой.
       В маленькой спальне, где после армии обитал Виктор, Зоя обнаружила на стенах свои фотографии, засмущалась.
– Давно, давно уж он о тебе подумывал. Я же говорила. Не меньше его желала, чтобы  вы вместе были. Сколько же он тебя ждал! ¬– посочувствовала Елена  сыну. И  опять сосредоточила все мысли Зои на этом.
Через час молодые направились гулять  по Васьково. Виктор попросил маму истопить баньку.
        Пошли по знакомым улицам.
        Село не сильно изменилось. Разве только новый клуб построили да новую среднюю школу рядом со старой... Зоино сердце приняло всё, что видели глаза, в  сладкой  неизъяснимой полноте. Даже воздух васьковский был насквозь пропитан детством. Деревенские встречали Виктора по-свойски. Он был в курсе  их жизни. Оставшиеся в селе соклассники тотчас узнавали  Зою. Обнимали, расспрашивали, зазывали в гости, рассматривали, какова она и какой на ней наряд. Школьная подружка Ася, всегдашняя отличница,  работала в новой школе учительницей.
– Молодец. Я бы тоже хотела жить здесь. Я так люблю Васьково! Всё, всё бы тут пересмотрела : и берёзу за нашим огородом, где мы с тобой ягоды рвали и  песни орали, и старый кедр, и крылечко дома, в котором мы жили,  из  нашего окна  на рассвет  посмотрела бы.
–  Найдём всё , – Ася присоединилась к ним.
        Золотое васьковское детство ожило и столкнуло Зою с собой, маленькой,  отзывчивой и доброй. В ней и сейчас деревенской непосредственности  хватало. Почти всё загаданное нашлось  и принималось с восторгом.
         К десяти часам вечера молодые добрались до дома, где ждала их Елена, сидя у телевизора.
– Ну, как вам Васьково?
– Да отлично, мам! – сказал Виктор.
–Так хорошо,  тёт Лен! – произнесла искренне Зоя, но не смогла назвать её мамой.
– А что там строится возле сельсовета? – спросила,  извиняющимся тоном .
– Продуктовый магазин, ¬–  пояснила Елена,  будто не заметив огреха.
– Да разве нужен он в Васьково?
– Да чего уж! Зарплаты хватает, огороды не садят такие, как раньше,  –  ответила Елена, и тут же обратилась к Виктору:
– Сынок, иди-ка , холодной воды в баньку добавь, мыться уже можно.
Виктор выскочил на крыльцо, схватил вёдра, стоящие на скамье у стеночки и натаскал из колодца полный бак холодной воды.
                Елена, провожая в баню, подала  полотенца Зое и благодарно взглянула на её: "Спасибо, мама".
 – Можем хоть каждый день топить, – пропуская Зою в предбанник, говорил Виктор, – летом , осенью, когда труды тяжёлые, отец всегда баню топил.
        Хорошо, что он говорит много, так меньше стеснения между ними.
– Давай! – поддержала Зоя, – Я, оказывается, тоже  очень люблю деревенскую баню. Как пахнет!
Зою охватил горячий банный дух, сибирский, не такой, как в Макеевке. Берёза, мята и ромашка, кедровый аромат обновленного полка насладили обоняние, душу и тело. 
        Потом, охлаждаясь в предбаннике, завернувшись в полотенца, они слушали ночную деревню. Где-то на окраине заиграла гармошка, девичьи голоса затянули протяжную песню, которая  уместно и трогательно слилась с их настроением:

 Снова замерло все до рассвета...

         Они присоединились и негромко допели  и договорили до конца  романтическую историю.
           Войдя в дом, застали  стол, накрытый для чая, и спящую Елену.
– У тебя очень хорошая мама, – произнесла Зоя.
– Не обижай её. Она  никогда никого не обижала и тебя не обидит.
– Постараюсь. Она мне всё про тебя рассказала. Признайся честно, когда ты полюбил меня? И почему я этого не заметила? – спросила осторожно, принимая от мужа чай в гранёном стакане.
– Это было давно. По ягоды, помнишь, ходили, по клубнику? Ты  рассыпала их и из травы выбирала. Не разрешила мне помочь. Я ждал в сторонке. Растрёпанная, белые волосы космами торчали в разные стороны, ты косынкой потное красное лицо вытирала, А солнце тебя так обливало всю  через крону берёзы. Это было так красиво!
– Так тебе берёза понравилась и солнце, а не я, с красным лицом. Своих белых волос я всегда стеснялась.
– Ты. Ты. Как-будто кто-то шепнул мне. Может, Бог. У меня сердце так стучало. Потом, сколько бы я ни видел девочек и девушек, тот твой образ всех побеждал, всех загораживал. Жаль, что у меня тогда фотоаппарата не было. Но я обязательно тебя ту нарисую когда-нибудь.
Я ведь из-за этого стал фотографировать  и пробовал  рисовать .
– А формула откуда?
– Сам не знаю. Шепнули.
– А мне – никто .
– А, может, ещё нашепчут? – спросил с тайной надеждой, – Ты же Васьково любишь. Пусть васьковские берёзы, ветер, речка скажут твоему сердцу, что пора тебе любить...  меня.
        Утаила признание, постеснялась  или не любит? Для него теперь это был самый главный вопрос. Ни разу ещё не прозвучало её "люблю". Поэтому он жил с ней и тосковал по ней. Что же ей, единственной  надо для отклика?
        Через два дня молодые уехали, оказав Елене подвернувшуюся помощь по хозяйству. От колхоза ей выделили и привезли сено в дни их пребывания. Виктор огородил, завершил его и прикрыл сверху старой клеёнкой, чтобы не промокало с макушки, очистил и подремонтировал курятник. Зоя помогала, как могла. Она любовалась его сноровкой и ловкостью, силой  движений, каждое из которых имело результатом сделанную работу. Взмах, и взлетает на стог огромный пласт сена и ложится  как надо сразу, удар, и гвоздь накрепко приколачивает доску, жердь. Умелый, надёжный. Некий  тайный процесс происходил внутри наблюдающей за мужем Зои и обещал покой и счастье.
         Перед отъездом снова топили баньку. От гулянки, куда молодёжь приглашала, отказались.
          В город М они приехали довольные, и Зоя благодарила мужа за свадебное путешествие, которое раскрыло ей так много сокровенного .


     10 Страшный волк и объяснение в любви
       
        Утром следующего дня, после возвращения из Васьково в г. М..., Зоя выскользнула из-под одеяла и собралась на работу так тихо, что Виктор не проснулся. Ему  выходить завтра. Она не стала пить чай, сняла бигуди, оделась, тихонько прикрыла дверь, чтобы не щёлкнул громко замок. Почти бесшумно  стала спускаться с третьего этажа вниз. Дойдя до последнего пролёта,  увидела, что дверь подъезда  распахнута, а у нижней ступени лестницы лежит довольно крупная  собака, по крайней мере так пронеслось в её голове. Не опасно ли? "Собака"  лежала и, казалось, не обращала на неё внимания.  Незнакомое животное. Лучше быть поосторожнее. Но ведь лежит. Не звать же Витю из тёплой постели! Пусть поспит. Зоя наклонилась над перилами и жалобным шёпотом проговорила:
– Собачка, собачка, пропусти меня, мне на работу надо.
 "Собака" не повернулась, но стоящие торчком уши  навострились ещё сильнее. Зоя увидела, что морда у неё длинная, и в ней присутствует что-то хищное. "Неужели волк?" Витя рассказывал, что могут забрести медведи, а про  волков ни слова не слыхала. Вспомнила, что следует глянуть ещё на одну примету –  хвост у "собаки" был, как палка, прямой...  Вернуться? А если ошиблась? Она снова наклонилась вниз : "Давай я пройду тихонько и тебя не задену даже? Хочешь, никому про тебя не скажу?"
          Зоя пошла. Опустив глаза, невесомой тенью, на цыпочках мелькнула  по лестнице и, задержав дыхание, прошмыгнула наружу, и там выдохнула. Отойдя, оглянулась. Волк не появлялся. Заметив дворника с метлой, выходящего из соседнего подъезда, направилась к нему слегка бледная,  шёпотом рассказала про зверя, про все волчьи приметы в нём. Тот не стал рисковать собственной жизнью и вызвал милицейский наряд. Он прибыл быстро. Оцепили подъезд, объявили жителям, что они не должны выходить из дома, пока не разрешат. Зоя в это время уже торопливо бежала по проспекту, приходя в себя и, гордясь, что не разбудила Виктора. Пусть попробует назвать её трусихой. Виктор проснулся от переполоха, устроенного милицией. Виновника  загнали в клетку, и увезли. Через пять минут жильцов уже опрашивала пара дотошных местных корреспондентов. А Виктор, в трусах и тапках на босу ногу, допытывался, кто видел его Зою. Потом побежал одеваться и помчался вдогонку за женой,  не позавтракав.
        В плановом отделе было тихо, неторопливо начинался день. Зоя погрузилась в первые  бумаги. И вдруг в дверь влетел Виктор.
 – Ты как ?Живая? Целая?
– А что случилось?
– У нас в подъезде ночевал волк. Его только что выловили. Ты его видела?
– Вот я. Да. Я его видела, поговорила с ним, попросила меня не трогать и вышла. Правда,  я обманула его и рассказала о нём дворнику Вот и всё происшествие!
– Нет. Вы видели Красную Шапочку? Вот она. Только не та, которую съел волк, а наоборот. Не ходи без меня домой. Я сам тебя поведу, – Виктор кричал на неё, махая и хлопая себя по бокам  руками. И она не выдержала:
– Да что ты меня позоришь? Я так старалась тебя не разбудить, чтобы ты отдохнул. Что случилось? Волк скорее всего был не очень дикий, а, возможно, одомашненный, то есть прирученный. Будешь орать, я не пойду домой.
– Опять двадцать пять! Чуть что угрозы! Как жить с тобой?
– Не хочешь, не живи, – сказала и снизила в конце интонацию до сожаления.
        После таких слов, Виктору осталось замолчать. Он вышел, уселся  на  улице на скамью и весь день проторчал там. В обед Зоя с женщинами их отдела пошли в столовую. Он не сдвинулся с места, когда они проходили туда и обратно. А вечером сопроводил её домой, держась на расстоянии десяти – двадцати шагов. У самого их  дома она остановилась и дождалась его.
– Вот ты всё не так сделал. Зачем ты пришёл на шахту? Зачем просидел весь день голодный? Если бы ты знал, какие чувства у меня к тебе были сегодня утром, первый раз за всё время! Как я хотела, чтобы ты спокойно спал, боялась даже в подъезде шуметь, а ты взял... и ... всё... всё  испортил. От праведного гнева она пожалела себя, но от злости за непонимание подавила унизительное желание.
– Я испортил? Да я боюсь за тебя, когда не вижу и не знаю, где ты есть. Или бандит на тебя нападёт или простуда, а теперь ещё и дикий зверь может. Ты же сумасшедшая.
– Я сумасшедшая?! А кто говорил... ? – остановилась Зоя на полуслове.
– Да говорил "единственная и неповторимая" , говорил,  так было, так есть и останется,  а всё равно...  сумасшедшая...
Он вдруг понял, что они говорят об одном, как будто слегка оглохшие или ослепшие от желания заботы друг о друге, не произнося заветного слова "люблю", любят друг друга. Да и надо ли его говорить, когда и так всё понятно.  Он замолчал и оставался с открытым ртом перед её рассерженным  и обиженным лицом. Вот оно – любит! Взял за плечи и повёл в подъезд. Она подчинилась его бережным рукам, приняла это приятное насилие, прислушиваясь к тому, что в ней самой только что щёлкнуло. Пройдут ещё годы, и она признается, что именно тогда случилось их настоящее объяснение в любви, а не тогда, когда он её сватал.
        Во время вечернего чая, они включили радио и среди новостей сегодняшнего дня услышали репортаж о волке, которого содержал один из охотников и наделал шороху в их городе. Упоминалось имя Зои, и как храбро прошла она мимо зверя и первая сообщила о нём. Её назвали очень смелой сибирячкой и ответственной гражданкой. Всё-таки зверь остаётся зверем,  даже если его содержат люди.
– Ты слышала? Ты хоть поняла, наконец, почему я прибежал на шахту?
– Да поняла, конечно. А ты понял, что я не трусиха и почему я тебя не разбудила.
– Понял, – шепнул и поцеловал он любимую.
         Семейная жизнь Кузнецовых, не похожая ни на одну другую, покатилась дальше. Скромное путешествие и взаимное признание, отличительное дрогнувшим сердечным безмолвием,  на какое-то время утихомирили  Зоины  метания и неудовлетворённую любовную тоску Виктора.