Застрявшие между мирами

Глава 1. Некто по имени «Хлеб».
В комнате ужасно душно, так что я просыпаюсь среди ночи с пересохшим горлом, мечтая о глотке свежего воздуха. Но моя жена, спящая рядом, слишком мерзлява и даже в такой духоте накрывается лёгким стёганным покрывалом. Поэтому мы спим при закрытых окнах. Вздохнув, я медленно поднимаюсь и плетусь на кухню за стаканом воды. Попутно бросаю взгляд в открытую дверь детской, рефлекторно проверяю всё ли в порядке с дочкой. Убеждаюсь, что мой ангелочек сладко сопит во сне, и иду дальше. Конец лета. Середина ночи. Так и манит выйти на лоджию, вдохнуть рыхлый влажный воздух, наполнив лёгкие пьянящими ароматами увлажнённых росою трав. Луна сегодня особенно жёлтая и круглая, как головка лучшего английского Чеддера. Хмыкаю себе под нос от столь высокопарного сравнения. Возвращаюсь в спальню. Аня недовольно ворчит на меня сквозь сон. Что-то вроде: «хватит уже шарохаться, утром рано вставать».
Я нежно целую её в висок и ложусь в постель. Но засыпая я вдруг ощущаю, как она раскрывается, откинув покрывало на пол, и повернувшись обнимает меня, устроив голову на плече и набросив сверху ногу. Её чёрные локоны падают на моё лицо...
Стоп! Что? Длинные чёрные локоны??? Но ведь Аня блондинка с короткой стрижкой!
Я подпрыгиваю на кровати.
- Кто ты?! – вскрикиваю я.
- Ещё пять минуточек... Я пока не могу встать... – невнятно шепчет она мяукающим голосом.
Я протягиваю руку и включаю свет. Она морщится и закрывает ладонями лицо.
- Ну, Бао! Я ведь просила ещё пять минут... – возмущается она.
Я не могу поверить своим глазам. Рядом со мной лежит Лю Сяо Лин. Но как?!! Как такое возможно??!
- Лин?! – ужаснувшись вскрикиваю я, - Ты что мне снишься?!
- Бао, выключи свет... – стонет она, не отрывая ладоней от лица.
- О, Боже! Это ведь и правда ты, Лин! – непрошенные слёзы наворачиваются мне на глаза и в каком-то странном иррациональном порыве я сгребаю её в объятья.
Она взвизгивает и, наконец-то, открывает лицо, смеясь, обнимает меня в ответ.
- Ох, Бао, ты нарочно разбудил меня в такую рань, чтобы проказничать! – восклицает она, обвив меня ногами, и целует в губы.
- Подожди, Лин! – пытаюсь отстраниться я.
- Ну нет, проказник Бао, не сегодня! У меня важный день, нужно отобрать и упаковать картины для выставки. Так что мне пора собираться! – она дразнит меня ещё десятком хаотичных поцелуев по всему лицу и, резко отпрянув, дефилирует в ванную.
- Но как же?! – совершенно ничего не понимаю я, - Постой, Лин! Как ты здесь...
Я бегу за ней в ванную, но там пусто.
- Глеб, что ты делаешь? – окликает меня Аня, - С тобой всё хорошо?
Я оборачиваюсь в полнейшем недоумении. На кровати лежит Аня, приподнявшись на локтях, и смотрит на меня с лёгким беспокойством.
- Нет, ничего… Что-то приснилось… Наверное… Уже не помню, – растерянно бормочу я и возвращаюсь в постель.
«Неужели мне действительно приснилось?! Но другого объяснения нет и не может быть», – успокаиваю сам себя.
Затем мои дни проходят в обычном режиме: работа, вечерняя прогулка с женой и дочерью, разговоры за ужином, сон – и всё по новой. Инцидент постепенно вытирается из моей памяти, оставив лишь горькое послевкусие воспоминаний о былой любви. Наши отношения с Лин были похожи на фейерверк: яркие, красочные, взрывные и столь же короткие… Наша первая любовь была подобна нежному бутону, который так и не успел распуститься во всей своей красе. Я старательно гашу в себе вспыхнувшие огнём воспоминания, чтобы снова не впасть в ту бездну отчаянья, из которой выкарабкивался несколько мучительно долгих лет. И вот, когда мне это, вроде бы, удаётся, Лин снова врывается в мою жизнь.
- Бао! – вдруг слышу её голос среди ночи, - Бао, ты спишь?! – она начинает тормошить меня за плечо.
- Нет, Лин, не надо, – не открывая глаз умоляю я, - Не снись мне больше, пожалуйста!
- Бао! – возмущённо вскрикивает она, - Я не сон! Хватит спать! Вставай! Вставай скорее!
Я, наконец, понимаю, что происходит и резко сажусь на постели.
- Лин!?
- Да что с тобой, Бао?! – она недовольно морщит носик, как делала всякий раз, когда обижалась на меня.
Я ловлю её руку, желая убедиться, что она реальна, а не видение из моего подсознания.
- Идём! – Лин тянет меня за собой, - Ты должен увидеть её первым!
- Кого?
- Мою новую работу, конечно! – улыбается она, - Выставка уже через неделю! Но мне в последние дни не спится, и я написала ещё один портрет… Хочу добавить его, но только если ты одобришь.
Мы выходим из спальни, я украдкой бросаю взгляд на пустую постель – Ани нет. Затем мы идём в детскую, но там нет детской, вместо неё – импровизированная студия Лин. Пол застлан полиэтиленовой плёнкой, забрызганной разными красками, у окна стоит мольберт, вокруг беспорядочно расставлены чистые и недописанные холсты, кое-где небрежно лежат оконченные работы, но видимо, недооценённые автором. А на самом мольберте поблёскивает непросохшей краской мой портрет… Это не первый мой портрет, написанный Лин. Но он какой-то странный… Я подхожу ближе и внимательнее присматриваюсь к картине.
- Эм… – пытаюсь подобрать слова.
Лин смущённо заламывает пальцы:
- Тебе не нравится?!
- Нет, что ты! Конечно, нравится! Ты ведь знаешь, я самый главный поклонник твоего таланта! – я успокаиваю её ободряющей улыбкой, - Но почему я тут такой… Грустный? Задумчивый? Что со мной не так?!
- Значит, тебе не нравится!? – морщится Лин и, схватив картину, ногтями сцарапывает с неё краску.
- Нет-нет! Постой! Не надо! – испугавшись я вырываю свой портрет из её рук, - Я уже и забыл какой взрывной у тебя характер…
- Что?! – Лин поднимает на меня удивлённый взгляд.
- Ничего! Не обращай внимания… – рассеянно бормочу я.
Словно очнувшись, я вдруг начинаю осознавать, что здесь не должно быть Лин, здесь должна быть спальня моей дочери. Но где она?
- Ладно! – бросает обиженным тоном Лин, отбирая у меня портрет, - Ты прав, здесь плохо получился…
Она отставляет испорченную картину в сторону, отвернув её лицом к стене, и поспешно выходит из комнаты.
- Погоди, Лин! – я снова пытаюсь её догнать, но в коридоре уже никого нет.
Я оборачиваюсь и вижу детскую у себя за спиной. Моя малютка сладко спит в своей кроватке. Нет ни холстов, ни мольберта, ни забрызганной краской плёнки на полу – ничего из того, что было секунду назад.
Я опускаю взгляд на свои пальцы, и они всё ещё испачканы свежей краской. Ничего не понимаю! Это совершенно невозможно! Иду в ванную и тщательно мою руки, масляная краска тяжело смывается, оставляя на коже лёгкое амбре размытого цвета и едва уловимый запах рыбьего жира. Всё это не укладывается у меня в голове! Сны не могут оставлять следов краски на коже! Что же со мной происходит?!
Я заглядываю в спальню – Аня спокойно спит, укрывшись любимым стёганным покрывалом. Ещё раз обхожу все комнаты – всё на своих местах как обычно, никаких следов присутствия Лин. Возвращаюсь в спальню, пытаюсь уснуть, но теперь уже не могу…
Почему-то вспомнился день нашего с Лин знакомства, совпавшего с днём моего поступления в универ.
***
Весь тот месяц я корпел над учебниками, готовясь к экзаменам, и ничего вокруг не замечал. Мы столкнулись в дверях лифта на моём этаже, я выронил книги на пол, а она рассыпала пакет апельсинов.
- Эй, смотри куда идёшь! ¬– возмутилась она.
- Сама смотри! –  огрызнулся я.
Мы принялись собирать свои вещи и тут же столкнулись лбами.
- Ай! Что ты делаешь!? – она схватилась за ушибленное место.
- Извини! Тебе больно? – оторвавшись от своих книг, я, наконец-то, взглянул на неё и замер.
«Китаянка говорит по-русски!?» – пронеслось у меня в голове.
- Что смотришь?! – недовольно фыркнула она.
- Н-нет, ничего… Просто… А что ты тут делаешь?
- Что значит, что я тут делаю?! – изумилась она, - Я тут живу.
- Прям тут?! – ещё сильнее удивился я, - Но я тебя здесь раньше не видел...
Она лишь закатила глаза, состроив мину.
- Мы переехали две недели назад. И только такой ботаник, как ты, мог не услышать ругань грузчиков, переносивших нашу мебель.
- Я не ботаник. У меня вступительные были, – обиженно шмыгнул носом я.
- И куда поступаешь?
- В Политех на архитектурный.
- Ты рисуешь?! ¬– обрадовалась она и её глаза заблестели интересом.
- Ну черчение сложно назвать рисованием…
- А я буду поступать в ГИК на художественный в следующем году.
- И давно ты рисуешь?
- Картины пишут, – поправила меня она, - Я с детства мечтала быть художником. Хочешь посмотреть мои работы?
- С радостью, – согласился я, - Только… Я даже имени твоего не знаю…
- Моё имя – Лю Сяо Лин. А как зовут тебя?
- Глеб.
- Хлеб? – удивилась она, - Просто Хлеб?
- Глеб, – поправил я, - Бабинцев Глеб Сергеевич.
- Сложно, – улыбнулась она.
Я в ответ лишь пожал плечами.
- Ты можешь звать меня коротким именем – Лин.
- Хорошо. А ты меня – Глеб.
- Я постараюсь, Хлеб…
Она так и не научилась выговаривать моё имя, а может быть, нарочно не хотела. Лин всё же любила надо мной подтрунивать.
Следующим вечером после нашего знакомства я вышел на балкон с чашкой ароматного зелёного чая, по горизонту красиво расплывались алые всполохи заката, я засмотрелся вдаль.
- Так значит, ты романтик, Хлеб?! – хихикнула с соседнего балкона Лин.
Я вздрогнул от неожиданности и облился чаем:
- Лин!? Не пугай так больше! Я ещё не привык, что у нас есть соседи.
Она заливисто рассмеялась и вдруг перелезла через перила своего балкона.
- О, Боже! Что ты творишь!? – в ужасе я выронил кружку и застыл на месте, не зная, что делать.
Тем временем Лин дотянулась до перил моего балкона и словно кошка перепрыгнула со своего – на мой. Я крепко обнял её и помог перебраться через перила. Моё сердце выпрыгивало из груди, а Лин смеялась.
- Ну ты и трусишка, как маленький бао! – воскликнула она, всё ещё находясь в моих объятьях.
- Что?!
- Точно! Я буду звать тебя «Бао»! Это лучше, чем Хлеб.
- Что значит бао?
- На китайском – это значит «ребёнок», – пояснила она и снова рассмеялась.
Вскоре я привык к её странностям и взбалмошности. Она часто приходила ко мне в гости через балкон. В какой-то момент я даже начал воспринимать это как норму. И мы почти сразу стали парой…
***
Ночное происшествие не даёт мне покоя весь день. И я никак не могу сосредоточиться на работе.
- Эй, бро, что с тобой сегодня? – спрашивает мой друг и коллега Витёк, сидящий за соседним рабочим столом.
- Не знаю, – пожимаю плечами я, - Ты не поверишь, если расскажу.
- Ну удиви меня, – посмеивается Витёк.
- Я не могу объяснить как, но ночью в моей квартире появляется моя бывшая девушка, а жена и дочь пропадают.
- М-да уж, – крякает он, - Что употреблял?
- Вот несмешно! – обижаюсь я, - Сказал же, не поверишь! Я и сам бы не поверил, но этой ночью Лин была в моей квартире. Она отвела меня в детскую, но там была её студия, и показала мне свою новую картину, а когда она вновь исчезла, то краска осталась у меня на пальцах.
- Ничего не понятно, но очень интересно, – подкалывает меня Витька.
- Неделю назад Лин уже появлялась в моей квартире, правда, я тогда подумал, что мне приснилось. Но в этот раз точно был не сон, ведь краска из сна не может попасть в реальность.
- И ты уверен, что была краска?
- Абсолютно.
- Ну а если, эта твоя Лин как-то пробирается к тебе домой, чтобы… ну не знаю, довести тебя до дурки или вернуть отношения!?
- Нет. Этого не может быть, – отрезаю я.
- Ну мало ли, знаешь, женщины иногда бывают такими чокнутыми!
- Лин умерла пять лет назад.
- Ого! Извини, бро… – потрясенно смотрит на меня Витёк.
- Да не извиняйся, ты ведь не знал. Это произошло до того, как я устроился сюда на работу.
- Как она умерла? Ну в смысле ты точно в этом уверен?
- Витя! – гневно восклицаю я, - Её больше нет! Она погибла у меня на глазах! Это был день защиты её выпускной работы. Она была лучшей на своём потоке. И после защиты у них была вечеринка. Лин возвращалась поздно, я пошёл её встречать. Я стоял на другой стороне перекрёстка, когда какой-то пьяный мудак вылетел на своей бэхе на красный свет и сбил её прямо на пешеходном переходе. Мгновенная смерть. Я ничего не успел сделать… Не смог её спасти… Если б только я пошёл ей навстречу, возможно, я смог бы заслонить её собой… – я до боли сжимаю кулаки, чтобы сдержать подступающие к глазам слёзы.
- Даже так…
- Да, – киваю я, - От потрясения я впал в депрессию и три года сидел на антидепрессантах. Никому не рассказывал об этом…
- Аня знает?
- Да, мы тогда уже были знакомы. После смерти Лин она, как могла, поддерживала меня, помогала выкарабкаться. Потом всё как-то закрутилось, Аня забеременела, и мы поженились.
- И получается, она тоже видит твою бывшую у вас дома?
- Нет, – качаю головой, - В том-то и дело, что, когда появляется Лин, наша квартира немного меняется, пропадает всё, что связано с Аней и Леной. Да и они сами пропадают. А потом всё возвращается обратно. И Аня ничего не знает. Она не любит говорить о Лин, до сих пор ревнует меня к ней. Да и сам я предпочитаю не вспоминать то время…
- Вот дела-а-а, – призадумавшись, протягивает Витя, - То есть каким-то странным образом твоя мертвая девушка появляется в твоей квартире, а жена и дочка в этот момент пропадают!?
- Угу.
- Хм. Это безумие, конечно. Но я недавно смотрел ролик на YouTube и в нём говорилось о параллельных вселенных. Что-то типа теории струн. Мол, каждый раз, когда мы делаем тот или иной выбор, вселенная как бы раздваивается и в одной из них ты поступил одним образом, а в другой – по-другому, так что существует множество вариантов тебя во множестве вариантов нашей вселенной. Вот я и подумал, что если в этой вселенной Лин умерла, а в другой осталась жить!?
- И? Я всё равно не понимаю, как она попадает в мою квартиру…
- Ну не знаю. Эта гипотеза вообще ещё никем не доказана. И ты, возможно, станешь первым, кто сможет её доказать, – улыбается он.
- Всё! Хватит! – возмущаюсь я, - Не хочу сойти с ума и загреметь в дурку. Мне прошлого раза хватило. Не буду играть в эти игры.
- Как знаешь. Но что ты будешь делать, если это повторится, и Лин снова объявится?! ¬– резонно уточняет Витя.
Я не знаю, что ему ответить. Действительно, что я буду делать, если появление Лин не зависит от меня?! Но, если она на самом деле жива в параллельной вселенной, то почему раньше не появлялась? И почему начала появляться сейчас? Вся эта фантастика взрывает мне мозг, но в любом случае, иного объяснения пока нет.
Вернувшись домой, я весь вечер ищу информацию о параллельных вселенных на YouTube и научных сайтах. Ничего внятного на эту тему не пишут. И я с чувством лёгкого разочарования ложусь спать. Аня посматривает на меня с некоторым неудовольствием и подозрительностью. Вероятно, где-то в глубине души она уже предчувствует неладное, но пока ещё ничего не говорит. Я вспоминаю, как три года назад, когда я уже почти вернулся к нормальной жизни, вдруг в толпе мне померещилась Лин… Я звал её, пытался догнать, но она словно призрак ускользала от меня, её образ то появлялся, то растворялся в воздухе. Тогда эти видения спровоцировали рецидив моего «депрессивного психоза, отягченного суицидальным поведением», и моё лечение продлилось ещё на год. Не знаю, выкарабкался бы я из того состояния хоть когда-нибудь, если бы не беременность Ани!? Ведь только необходимость заботиться о дочке заставила меня собраться и взять себя в руки.
- Глеб, пожалуйста, не заставляй меня волноваться, – тихо шепчет мне Аня, обняв со спины, - Ещё одного срыва я не выдержу.
- Не преувеличивай, дорогая, со мной уже давно всё хорошо, – я целую её запястье и успокаивающе похлопываю по бедру.
Аня шумно вздыхает и заворачивается в покрывало.
Несколько дней проходят в обычном режиме. Одна часть меня всё ещё не верит, что явление Лин было реальным, а другая – в тайне надеется, что она появится вновь. Противоречивые желания разрывают мне душу. Наконец я принимаю решение больше не вспоминать Лин, забыть о ней, как бы это ни было больно. Я должен признать, окончательно принять тот факт, что Лин больше нет, но есть моя семья, моя дочь, дающая мне силы и мотивацию жить. И я не должен позволять своему подсознанию разрушать реальность.
Утром я просыпаюсь бодрым и полным решимости. Рабочий день идёт как никогда продуктивно, я чувствую небывалую лёгкость, словно освободился от тяжёлых пут. На обеде Витя, как всегда, пытается разузнать новости из параллельного мира, но я чётко даю понять, что эта тема закрыта, а прошлое остаётся в прошлом. Он хоть и выглядит разочарованным, но принимает моё решение и обещает больше не беспокоить меня этим вопросом.
Я освобождаюсь на полчаса раньше и, прикупив букет в пастельно-розовых тонах, как любит Аня, собираюсь сделать ей сюрприз. Открываю дверь и в замешательстве замираю на пороге. В квартире темно и тихо, словно никого нет дома. Быстро прохожу внутрь, зову Аню и Леночку, но никто не откликается. И тут я замечаю, что обстановка, мебель и вещи – всё другое.
«О, нет! Это случилось снова…» – обречённо понимаю я.
- Лин! – негромко зову её по имени, - Лин, ты здесь?!
Но похоже её нет дома.
Бросив лишние вещи на диван, начинаю осматриваться. Я абсолютно уверен, что квартира Лин располагается в том же самом доме, на том же этаже и месте, что и моя. Мы каким-то странным образом в двух разных вселенных выбрали одну и ту же квартиру. Будь здесь Витя, обязательно сказал бы, что мы кармически связаны. Усмехаюсь этим глупым мыслям и продолжаю осматривать комнаты. В квартире лёгкий беспорядок, который Лин всегда называла «творческим». Её вещи хаотично разбросаны по дому, лишь на кухне идеальная чистота, сразу видно, что кухней Лин не пользуется, наверное, ест где-то на улице набегу. Это так на неё похоже. Она совсем не заботится о своём здоровье. Как ни странно, но в квартире Лин, помимо творческого бедлама, чувствуется какое-то одиночество. В ванной лишь одна зубная щётка. Одежда и обувь только для Лин. Обстановка какая-то необжитая, нет семейных фото, нет декоративных предметов, даже картин на стенах нет, хотя бы написанных самой Лин. Это странно. Когда мы ещё только мечтали жить вместе, она обещала, что распишет все стены, запечатлев на них лучшие моменты нашей жизни, но стены пусты и унылы. Наконец я захожу в студию Лин. И начинаю подробно рассматривать её работы. Вижу наш портрет, написанный по фотографии, и вспоминаю тот чудесный день перед защитой её диплома, последнее совместное фото. Лин скорчила забавную рожицу, а я смеялся до колик. Фото получилось такое живое, необычное, в духе Лин. И всю эту атмосферу, всё до последней детали она бережно перенесла на холст. Но почему эта картина просто лежит на полу? Следом нахожу множество своих портретов, все они разного размера, но совершенно одинаковые, как под копирку, просто моё улыбающееся лицо. Не похоже, чтобы это было срисовано с фотографии, уж слишком я хорош собой, по мультяшному, на фото так не получается. Вспоминаю последний портрет, нахожу его, краска высохла, борозды от ногтей, словно шрамы, расчертили мою грустную физиономию. Этот портрет гораздо больше походит на меня настоящего, особенно если вспомнить тот тяжёлый период моей жизни, после смерти Лин. Ей удалось передать всю мою боль в этом портрете, а борозды лишь подчеркнули пережитые страдания. Всё же Лин – гениальный художник. И я счастлив от мысли, что хоть в одной из вселенных её талант радует людей…
Вдруг слышу поворот ключа в замочной скважине – это должно быть Лин. Иду встретить её и вдруг оказываюсь в своей прихожей.
- Папа! – тут же раздается радостный голосок за моей спиной.
- Лена! – подхватываю на руки свою малышку и целую сладенькие смеющиеся щёчки.
- Алёна, – поправляет меня жена, выглядывая из гостиной в коридор, - Нашу дочь зовут Алёна, прекрати называть её именем… тем самым именем…
Аня всегда раздражается, когда я называю дочку Леной, потому что многие из тех, кто знал Лин, звали её так на русский манер. И теперь Аня считает, что я назвал дочь в честь погибшей возлюбленной. Да, честно говоря, так оно и есть. Мне тяжело признаваться в этом даже себе самому, а временами становится очень стыдно перед Аней, но я не могу отпустить имя Лин из своей жизни. Ведь так она словно живёт в моей дочери, как реинкарнация, или мне просто хочется в это верить…
- Как ты так тихо вошёл? – интересуется Аня, - Я не слышала, чтоб открывалась дверь…
- Папа появилься туть, как джинь, – сквозь смех объясняет Лена.
- Да, папа маг и волшебник, – с напускной загадочностью говорю я, изображая магический пассы, - И сейчас я наколдую тебе щекотку!
 Лена, взвизгнув, пускается наутёк, а я – за ней. Мы бежим в гостиную и заваливаемся на диван.
«Цветы!» – словно вспышкой озаряет меня. Но ни букета, ни дипломата с документами на диване нет.
«О, Боже! Неужели мои вещи так и остались в другой вселенной!? Но там же был отчёт и флэшка с файлами!» – в отчаянии хватаюсь за голову, но следом вспоминаю, что храню все копии в «облаке» и успокаиваюсь.
«Интересно, смогут ли мои вещи существовать в другой вселенной и как долго?!» – задаюсь вопросом я, - «А может быть, они уже разложились на атомы и исчезли!?».
Вечер проходит в обычном режиме. Я укладываю дочку спать, прочитав ей сказку на ночь, и ложусь сам, но сон не идёт. Поворачиваюсь с бока на бок, в отчаянных попытках улечься поудобнее, но всё в пустую. Да ещё и отсутствие свежего воздуха в комнате в прямом смысле удушает меня. Мысленно чертыхаюсь и, наконец, решаю принять сто грамм согревающего в качестве снотворного. Не включая свет иду на кухню. Но впотьмах ничего не могу найти, словно все предметы странным образом переставлены на другие места.
«О, нет! Опять?! Второй раз за сутки?» – успевает мелькнуть у меня в голове.
Да, я снова оказываюсь в квартире Лин. Оглядываюсь по сторонам. Неужели она уже спит?! Нет, такого просто не может быть. Вдруг вижу силуэт, сидящий на перилах лоджии.
- Лин? – негромко окликаю её.
- Бао! – радостно вскрикивает она и, спрыгивая с перил, бежит ко мне, - Я думала, ты сегодня больше не придёшь!
Лин крепко обнимает меня, утыкаясь лицом в грудь, я чувствую её мокрые от слёз щёки.
- Лин, ты плачешь?! Что случилось?
- Ничего! Уже ничего, – шепчет она и, поймав моё лицо в ладони, заставляет склониться для поцелуя.
Я ощущаю лёгкое головокружение от её пьянящих губ с привкусом терпкого полусладкого каберне. Кажется, Лин только что приговорила половину бутылки. Я подхватываю её на руки, вдыхая такой родной, такой желанный аромат волос, и моё сердце заходится в упоительной неге, как же долго я не ощущал этого чувства. И я знаю, что Лин сейчас испытывает то же самое. Мы словно единое целое, понимаем друг друга без слов. И мы любим друг друга…
Свежий ночной ветерок едва-едва колышет край портьеры у открытого окна, дрожащая полоска лунного света мерцает в такт движения тонкой вуали. Я обнимаю Лин левой рукой и нежно поглаживаю тёплую бархатистую кожу обнаженной спины. Она же дремлет, устроившись у меня на плече, как кошка, и медленно выводит причудливые вензеля указательным пальчиком на моей груди.
- Я так скучала по этому звуку… – мурлычет она сквозь сон.
- По какому? – шепотом спрашиваю я.
- По стуку твоего сердца…
- И я очень скучал по тебе, Лин…
- Обманываешь меня, Бао.
- Нет. Но почему ты так думаешь?
- Потому что ты нёс цветы другой женщине.
- Какие цветы?! – недоумеваю я и вдруг вспоминаю про оставленный на диване букет, - Ты нашла их?
- Да, – морщит носик Лин.
- Но почему ты думаешь, что они не тебе?
- Не серди меня, Бао! – фыркает она, - Ты знаешь, что я люблю яркие синие цветы, а букет был бледный, как выцветшая бумага. Ты бы не стал дарить мне такой, значит, ты нёс его не мне.
- Ну, это… – в растерянности я не знаю, как и что ей сказать.
Лин внезапно отстраняется и, приподнявшись, смотрит мне в лицо. Её губы дрожат, а в глазах искрятся подступающие слёзы.
- Только не смей мне врать, Бао!
- Я бы не посмел. Никогда. Ты же знаешь, я и сам не терплю лжи. Прости меня, Лин. Я бы рассказал тебе, но ещё не до конца понимаю, что происходит…
«Конечно, я мог бы сказать, что пришёл из другой вселенной, в которой у меня есть жена и дочь. Но тогда пришлось бы объяснить, что я женился на другой, потому что Лин умерла. А я пока не знаю, как ей это сообщить. Тема весьма деликатная, с наскока не скажешь».
- Поверь мне, Лин, я на самом деле безумно по тебе скучал. Ты ведь слышишь, как бьётся моё сердце рядом с тобой, а сердце никогда не лжёт.
- Знаю, – соглашаясь кивает она, - Но ты всё равно уйдёшь, ведь так?
- Это от меня не зависит…
- Ещё как зависит! Всё происходит по твоему желанию, Бао.
- Постой, как это происходит?
- Очень просто. Ты приходишь, когда хочешь меня увидеть.
- Нет, Лин, если бы это было так, то я был бы тут всегда…
- Ты можешь остаться тут навсегда, если пожелаешь. Но я вижу, что ты хочешь уйти, – грустно констатирует она.
- Не хочу, Лин, но я должен…
Она всхлипывает и спрыгивает с кровати.
- Лин! – я пытаюсь ухватить её руку, но ловлю лишь плечо лежащей рядом Ани.
- Глеб?! – бормочет сквозь сон моя жена, - Что-то случилось?
- Ничего… Спи, дорогая... – осторожно шепчу я, чтобы не разбудить её.
Я в замешательстве. Мои губы всё ещё горят от поцелуев с Лин, я чувствую тепло её бархатистой кожи на кончиках своих пальцев, а в воздухе витает аромат её волос, словно она до сих пор рядом со мной. Но в этой вселенной её нет. Так считается ли изменой то, что произошло с нами в другой вселенной?! Кажется, я совершенно запутался. Я пытаюсь справиться со своими чувствами, я пытаюсь забыть, как сильно люблю Лин, пытаюсь убедить себя, что всё это лишь сон, лишь игра моего воображения… Я постоянно борюсь с собой, но как только Лин оказывается в поле моего зрения, я проигрываю эту борьбу, а после всё начинается с начала. И почему я не могу любить ту женщину, которую люблю!? Я знаю, что здесь и сейчас это аморально. Но почему мир так устроен? Почему я должен выбирать между любовью и долгом?! И почему этот выбор кажется мне непосильным, неразрешимым?!
Терзаемый сомнениями, не могу сосредоточиться на работе весь следующий день.
- Эй, бро, ты чего такой рассеянный? – спрашивает Витя.
Я вздыхаю и недолго раздумываю, стоит ли рассказывать ему о встрече с Лин. Однако держать это в себе нет сил, и я сознаюсь:
- Вчера снова виделся с Лин. Не спал всю ночь, размышлял.
- Так-так! И как это произошло? Что делали? Где подробности? – напирает Витёк.
В подробности решаю не вдаваться, упоминаю лишь забытый букет, ревность Лин и её слова о том, что я по своему желанию могу попадать в её вселенную.
- А что, звучит убедительно. Вдруг ты и впрямь попадаешь к ней, потому что сам этого хочешь?!
- Нет, я так не думаю, здесь что-то другое. Я задавался этим вопросом в последнее время, много читал научно-фантастических теорий, так как официальная наука в данный момент на него ответить не может. И на мой взгляд самая правдоподобная теория – смена магнитных полюсов Земли. Это происходит каждые 200-300 тысяч лет. Но я полагаю, что всплеск энергии от гамма-вспышки магнетара GRB 221009A, произошедший в конце прошлого года, спровоцировал смещение магнитных полюсов Земли. Вероятно, в данный момент волны магнитных полей Земли в нашей вселенной и во вселенной Лин пересекаются, создавая разрывы в магнитосфере, и я по какой-то причине проваливаюсь в образовавшиеся бреши между мирами…
- Фу, как нудно и скучно, – кривится Витька, - Да и зачем все эти научные изыскания? Просто попробуй сделать так, как сказала Лин. Попробуй переместиться в её вселенную по собственному желанию. Проверь, работает ли это.
- Глупость какая-то. Очевидно, это не сработает, – отнекиваюсь я.
- Ну тогда тебе не о чем беспокоиться, – хитро ухмыляется Витя, - Просто попробуй и убедись, что это не работает. А потом мне всё расскажешь.
- Да ну тебя, – отмахиваюсь я.
- Вот! Ты боишься, что твоя научная теория ошибочна, а слова Лин верны, – продолжает подначивать Витя.
- Не надо брать меня на слабо! – рассердившись, вскакиваю с места и вдруг понимаю, что я уже не в офисе…
Вернее сказать, не в своём офисе, или даже так: в том же самом офисе, но не в своём мире.
Обстановка вокруг несколько отличается от нашей: цвет мебели и стен немного другие, люди тоже другие, хоть и не все. Но меня никто из них, конечно, не узнаёт. Лишний раз стараясь не отвечать на вопросы: «кто вы?» и «как тут оказались?», я покидаю офис и выхожу на улицу.
Вселенная Лин на первый взгляд ничем не отличается от моей. Но если присмотреться, то тут, то там можно найти мелкие или даже более существенные различия: от цвета вывесок, названий кофеен и магазинов, до названий улиц и расположения церквей и парков. Наверняка, если копнуть глубже, то различий найдётся куда больше. Например, возле моего офиса во вселенной Лин обнаружился дивный сквер, в котором я и решил скоротать время, пока не вернусь в свою вселенную. Если бы в нашей вселенной был этот сквер, я бы ходил в него на обед, уж очень он уютный и тихий – маленький оазис среди бетонной пустыни. Вдруг замечаю, что через дорогу находится выставочный зал, в котором сейчас идёт «Выставка картин молодой китайской художницы Лю Сяо Лин – восходящей звезды современного арт-искусства». Разумеется, я не могу не посетить её выставку, ноги сами несут меня туда.
Внутри зал оказался просторным и светлым, всё выполнено в современном хай-тек стиле, в который идеально влились полотна Лин, её мрачные портреты и современные городские пейзажи.  Я медленно осматриваю картины с чувством внутренней сопричастности и гордости за успехи Лин.
- Добрый день! – обращается ко мне администратор выставки, - Вам нравятся работы госпожи Лю?
- Конечно, – улыбаюсь в ответ.
- Вы можете приобрести понравившиеся полотна.
- Да, думаю взять одну или две, – соглашаюсь я, - Например, вот эту, – и указываю на свой портрет.
- К сожалению, этот и ещё несколько личных портретов автора не продаются, – невозмутимо отвечает администратор, абсолютно не замечая с кого он написан.
- Что ж, ладно, тогда я возьму тот пейзаж, – разочаровано соглашаюсь я.
Однако, терминал не может считать мою карту, выдавая какую-то ошибку вроде: «карта не существует».
Я решаю снять наличку в банкомате за углом. Но банкомат тоже не видит мою карту, словно она сломана или просрочена. Я открываю приложение на телефоне, но оно зависает и не загружается. Наконец, я понимаю, что возможно всё дело в том, что я не в своём мире, и поэтому у меня даже интернет не работает. Мне остаётся лишь смириться. И удивляться собственной забывчивости, как легко я погрузился в мир Лин, совершенно позабыв, что не принадлежу ему. Я хмурюсь, задумавшись о том, что в этот раз моё пребывание в мире Лин подзатянулось. Как в друг телефон в моих руках оживает и разражается множеством сигналов от уведомлений о пропущенных звонках и сообщениях. Оглядываюсь вокруг, с облегчением осознаю, что я вернулся и спешу на работу. Оказывается, меня не было несколько часов, а значит, время в наших мирах синхронизировано. Я возвращаюсь в офис, когда рабочий день уже подходит к концу.
- Очуметь, бро! Ты реально просто исчез у меня на глазах! – восклицает Витя, очевидно, продолжавший ждать моего возвращения всё это время.
- Да, – угрюмо киваю в ответ и уточняю, - Начальник заметил моё отсутствие?
- Не парься, я тебя прикрыл, – ехидно улыбается Витька, - Сказал, что ты на обеде что-то не то съел и у тебя диарея.
- Ну спасибо, – хмыкаю я.
- Лучше расскажи, где ты пропадал? Что делал? Виделся с Лин? – забрасывает меня вопросами друг.
- Не виделся. Просто гулял. Нечего особо рассказывать, – пожимаю плечами, принимаясь за работу, которую не успел доделать.
- Эх, скучный ты человек, Глеб, – вздыхает Витёк, прощается и уходит домой.
Я отправляю сообщение Ане, что должен задержаться на работе и остаюсь допоздна, чтобы закончить отчёт.
Возвращаюсь домой около девяти вечера. Но мысли о том, могу ли я на самом деле перемещаться между мирами по своей воле или это лишь случайные совпадения, снова не дают мне покоя. Прежде, чем отворить дверь, беззвучно, одними губами произношу её имя и, зажмурившись, делаю шаг в темноту прихожей. Осторожно открываю глаза и вижу яркую полоску света, струящуюся из-под двери детской. Это странно. В такой час Аня обычно уже укладывает Леночку спать. Я прохожу и заглядываю в детскую.
Но в этот раз в место детской я снова вижу студию Лин. Она танцует перед мольбертом в одном нижнем белье, хаотично, в такт играющей в её наушниках музыке, нанося рваные мазки на чистый холст. Моё сердце заходится от восторга. Улыбаясь, я наблюдаю за работой Лин, облокотившись на дверной проём. Спустя пару минут она взвизгивает, внезапно замечая меня, и снимает наушники.
- Дурак, ты меня напугал! – притворно ругается она, хотя в её глазах разливается радость от нашей встречи, - Зачем пришёл?
- Я много думал о том, что ты сказала. И сегодня решил проверить, – поясняю я, готовясь признать поражение.
- И? – она скептически выгибает бровь.
- Я ещё не до конца уверен, но, возможно, ты права.
- И? – Лин продолжает смотреть на меня с напускным недовольством.
- Мне надо больше времени, чтобы во всём разобраться.
Теперь Лин на самом деле начинает сердиться и морщит носик.
- Ну так иди и разбирайся, – она указывает в сторону входной двери, намекая, что не звала меня в гости.
- Не сердись Лин… Прости… Позволь мне остаться!? Я не смогу разобраться во всём без тебя.
Я сам не знаю, что творю. Но от Лин в полуобнажённом виде, совершенно теряю голову. Да и кто бы вёл себя иначе на моём месте?!
Я медленно подхожу к ней. Её тело и волосы забрызганы краской.
«How deep will you dive into this endless ocean?!» – доносятся ритмичные строки из лежащих на её печах наушников.
Словно сама вселенная спрашивает меня: «Как глубоко ты готов нырнуть в этот бездонный океан, имя которому Лин!?».
Я аккуратно стираю крупную каплю краски с её щеки большим пальцем.
- Мне кажется, тебе нужно в душ, – негромко говорю я, не сдерживая лёгкой хрипотцы в голосе, - Хочешь помогу?
Лин с минуту смотрит в мои глаза, словно оценивая, пытаясь прочитать мысли или перебарывая внутренние сомнения, а после приподнимается на носочки и дарит мне долгожданный, упоительный поцелуй. Мы вместе идём в душ…
Измождённые, но счастливые, обнявшись, мы лежим на диване в гостиной.
- Лин?! – тихонько зову я.
- М? – сонно откликается она.
- Почему ты не расписала стены?
- Что!? – сквозь дрёму не понимает она вопроса.
- Помнишь, ты обещала, что сама распишешь все стены счастливыми моментами из жизни в нашем будущем доме?!
Но Лин не отвечает. Задумалась или окончательно уснула?!
- Лин, ты спишь? – я пытаюсь взглянуть ей в лицо, но она лишь сильнее утыкается носом мне в грудь, ниспадающие чёрные локоны прячут от меня её глаза.
- Если я распишу эти стены, ты останешься? – наконец спрашивает она, не поднимая головы.
Этот вопрос словно бьёт меня под дых. Я моментально вспоминаю, что Аня сейчас ждёт меня дома, что скорее всего она уже не раз звонила мне, но телефон недоступен. Я бросаю взгляд на часы и вдруг оказываюсь на полу в своей гостиной. А все мои вещи снова остались у Лин. На кухне горит свет, и я слышу с каким нетерпением Аня меряет пол шагами, вероятно пытаясь до меня дозвониться. Стараясь не издавать звуков, я поднимаюсь на ноги и крадусь в ванную за халатом.
- Глеб, где ты был?! – раздаётся раздраженный голос Ани у меня за спиной.
Я вздрагиваю и, пока она не разглядела, что на мне нет одежды, стремительно иду за халатом, супруга следует за мной.
- Что происходит?! – гневно спрашивает она, нагоняя меня.
Однако я уже успеваю завернуться в халат и стараясь принять самый невозмутимый вид отвечаю:
- О чём ты, дорогая?
- Глеб! – почти кричит она мне в лицо, - Объясни мне, где ты был? Ты ушёл из офиса в восемь.
- Да, – киваю я, - Всё верно.
- Сейчас без четверти двенадцать! Где ты был?
- Я… – неуверенно мямлю я.
- И где твои вещи? Почему телефон недоступен?
- Я…
В этот момент я не знаю, что ответить. У меня не было времени подумать, что говорить жене в такой ситуации. Я ненавижу лгать. Но сейчас, кажется, у меня нет другого варианта.
- Я не знаю… – обреченно выдыхаю я.
Видимо, мой растерянный вид, смягчает гнев Ани.
- Не знаешь?! – удивляется она, - Что с тобой произошло? Неужели опять?! – она испуганно прикрывает рот ладонью.
Я хватаюсь за соломинку, предложенной Аней идеи.
- Да, я вышел из офиса и поехал домой. А потом… не помню… просто оказался здесь.
- А твои вещи?
Я хмурюсь и пожимаю плечами.
- Оказался здесь без вещей.
- Глеб! Это ужасно! Это хуже, чем в прошлый раз. Обещай мне, что завтра же поедешь к врачу, – Аня требовательно смотрит мне в глаза.
- Завтра не получится, возможно, в субботу…
- Глеб! Не вынуждай меня вызывать скорую, – угрожает Аня, - Или хочешь, я поеду с тобой!?
- Нет! – чуть громче, чем следовало, протестую я и тут же добавляю, - Хорошо, я завтра поеду к врачу. После работы.
- Не дури мне голову, после работы врач не принимает. Отпросишься и поедешь в обед. А сейчас иди ужинать и спать, – строго наставляет меня она, словно провинившегося школьника.
От её властного тона во мне поднимается волна негодования, но я делаю глубокий вдох и сдерживаю себя.
Разумеется, я и не собирался к врачу, но мне нужно как-то успокоить Анины тревоги, предоставить липовую справку, что ли?!
Витя прекрасно владеет фотошопом, он мог бы с лёгкостью подделать для меня справку. Но это значит, что мне придётся посвятить его в интимные подробности моей вчерашней встречи с Лин. Всё это время мне удавалось не выдавать ему лишних деталей. Но теперь, как бы мне ни хотелось сохранить секрет, придётся обратиться к нему за помощью.
- О чём речь, бро! Конечно, я тебе помогу, – с каким-то странным блеском в глазах обещает Витя, - Ну ты и ловелас! – подмигивает он мне, - А что, круто! Таким макаром у тебя в каждой параллельной вселенной может быть по женщине. Очешуеть, какой ты везунчик!
- Нет уж, спасибо! Мне бы в одной разобраться, – я не разделяю воодушевления друга.
- Ну, ты мог бы сказать Ане, что врач назначил тебе курс психотерапии, и под этим прикрытием, как минимум два-три раза в неделю, разбираться в своей Лин, – он многозначительно подёргивает бровями, намекая мне на разные скабрезности, которые уже успел нафантазировать.
- Не говори ерунды! – отмахиваюсь я, под его ехидные смешки.
Но эта дурацкая мысль весь день вертится в моей голове, словно волчок.
Вечером я показываю Ане справку и, сам того не желая, словно зачарованный, вру про «назначенный» мне курс психотерапии. Аня охотно верит в эту ложь и даже вздыхает с облегчением, удостоверившись, что я намерен его проходить.
А я подумываю о том, чтобы посещать спорт-бар, где-то же надо проматывать время, раз я наврал про лечение, опять же уединённый отдых и просмотр спортивных состязаний и есть психотерапия для меня. Под этим соусом можно считать, что я и не врал вовсе. Успокоив совесть сим нехитрым способом, я иду в ближайший спорт-бар уже следующим вечером. Как ни странно, в баре не слишком многолюдно. На экранах транслируют футбол, «зимний кубок». Я подхожу к барной стойке и вдруг замечаю Лин.
- Что ты здесь делаешь? – в унисон спрашиваем мы друг друга.
- Пришла поболеть за наших, – невозмутимо отвечает она, - А ты? Хоккейный сезон уже начался?!
- За «наших» это за кого? Играют Китай и Россия, – лукаво усмехаюсь я.
- Неважно, кто бы ни победил, сегодня выиграют наши, – смеётся она в ответ.
Дядя Лин когда-то играл в полупрофессиональный футбол, поэтому вся её семья истово болеет за этот вид спорта. И как я мог забыть!? Я же со школьных лет увлекался хоккеем. Позже даже выступал за команду нашего универа. Мы с Лин тогда часто спорили, что лучше: футбол или хоккей?! Не помню, думал ли я о профессиональном спорте, родители настаивали на профессии инженера. А после смерти Лин я и вовсе забыл обо всём. Ни увлечений, ни смысла жизни. Мой мир схлопнулся, исчез вместе с Лин до того дня, пока не появилась Леночка, моя дочь, мой лучик света.
- Ну так и что ты тут делаешь? – потормошив меня за плечо, повторяет вопрос Лин, выдёргивая из потока воспоминаний.
- Мне просто захотелось развеяться, вот и зашёл.
Лин прищурившись смотрит на меня, оценивая правдивость моих слов, а затем расплывается в улыбке:
- Ну что ж, тогда присоединяйся.
Она явно полагает, что я здесь из-за неё, но для меня это уже не имеет значения. Мы проводим отличный совместный вечер. Я и не помню, когда в последний раз мне было так весело. Настолько, что и футбол больше не кажется такой попсовой игрой, как раньше, хоть ему, конечно, далеко до брутальности игры «настоящих мужчин».
Как всё же здорово иметь возможность разделить свои увлечения с близким человеком. Несмотря на некоторые разногласия, я был рад поболеть за «наших» вместе с Лин. И уверен, что она бы с удовольствием пошла со мной смотреть хоккейный матч. Я давно позабыл какого это – разделять увлечения друг друга. Наслаждаться чем-то вместе с любимым человеком…
Мы входим в наш подъезд, поднимаемся на пятый этаж и останавливаемся у одной и той же двери. Лин звенит ключами, и смотрит на меня с игривым блеском в глазах:
- Зайдёшь?
Я наклоняюсь и нежно целую её, стараясь не испортить этот вечер своим ответом. Лин открывает дверь. А я делаю шаг назад. И вот я снова перед закрытой дверью, на этот раз перед своей. Жалею ли я о том, что не пошёл с Лин? Весьма. Но второй раз так рисковать не хочу.
Вечер проходит в обычном режиме, к моему возвращению Леночка уже спит. Мы с Аней ужинаем и тоже ложимся в кровать. Но она, кажется, не настроена засыпать сейчас. Я старательно делаю вид, что валюсь с ног и «отрубаюсь», едва коснувшись головой подушки. Она разочарованно пыхтит себе под нос и заворачивается в покрывало. Я чувствую лёгкий укол вины. Но сейчас я сам себя не понимаю и не хочу ничего усложнять.
Вместо следующего сеанса снова иду в спорт-бар. Но на этот раз Лин там нет. И я неожиданно для себя чувствую разочарование. Выходит, что как бы сильно я ни старался отрицать очевидное, в глубине души я действительно хочу видеть Лин. Осознание сменяется импульсом необдуманных действий. И вот я уже стою перед дверью Лин, открываю её своим ключом и вхожу. Лин с ноткой лёгкого недоумения на лице выглядывает из гостиной. Мы обмениваемся короткими взглядами, которые не требуют слов, и Лин быстрой ласточкой летит в мои объятия. А я больше не борюсь с собой…
Около полугода или немного больше мы встречаемся с Лин дважды в неделю. Я до сих пор не могу сознаться ей в том, что в параллельном мире у меня есть семья, поэтому приходится врать, будто я ещё не до конца научился контролировать свои переходы между мирами. От этой лжи меня тошнит, но так лучше для неё. Ведь мы сейчас счастливы!
- Бао, почему ты продолжаешь уходить? – бросив косой взгляд на часы, спрашивает Лин.
- Уходить?! Нет. Я же не специально, ты ведь знаешь…
Мы никогда открыто не говорили о том, что живём в разных мирах, но судя по тому, что Лин никогда и не спрашивала, почему я периодически растворяюсь в воздухе, она знает.
- Послушай, Бао, ты должен сделать выбор и остаться. Иначе скоро наступит день, когда ты больше не сможешь приходить, даже если захочешь меня видеть.
- Почему ты так думаешь?
- Я просто знаю это, Бао. Ты ведь сказал, что я была права в прошлый раз. Всё потому что я знала тогда и знаю сейчас. Прошу тебя, Бао, больше не уходи, останься.
- Лин, я…
Но я не успеваю договорить и возвращаюсь в свою вселенную. Случилось ли это по моему желанию, или это была защитная реакция – бегство от нежелательного разговора. Однако я снова дома.
- Папа! Папа снёва джинь! – Лена радостно обнимает меня, ничуть не пугаясь моего внезапного появления.
- Да, доченька, папа вернулся пораньше, чтобы зачаровать твои сны! Так что беги скорее в постель, а не то я наколдую щекотку! – подыгрываю я.
Весело взвизгнув Лена бежит в свою комнату. Я оборачиваюсь и тут же замечаю каким странным взглядом смотрит на меня Аня.
- Что-то не так? – осторожно интересуюсь я.
- Есть разговор, – хмуро бросает мне Аня.
- Хорошо, только уложу Леночку и поговорим, – обещаю я и направляюсь в детскую.
Пока я рассказываю дочери сказку на ночь, в моей голове крутятся тысячи вариантов того, что могло пойти не так и отчего Аня могла рассердиться. Внутренне приготовившись ко всему, иду выяснять отношения с женой.
- Ничего не хочешь мне рассказать? – Аня смотрит на меня взглядом удава.
- Например, о чём? – я стараюсь сохранять хладнокровие.
- Например, о своём курсе психотерапии.
Я пожимаю плечами:
- Нет.
- Глеб! – вспыхивает она, - Хватит прикидываться, я всё знаю!
- Ну так расскажи мне, – хмыкаю я, но внутри всё холодеет.
- Ты не был у врача и тебе не назначали никакую психотерапию! Так куда же ты ходишь, Глеб?! Ты изменяешь мне? – в глазах Ани застыли злые слёзы, а взгляд наполнился обидой и гневом.
- Эй! Не выдумывай! – я пытаюсь снизить градус, - Да, я не прохожу психотерапию. Потому что она не нужна мне. Я в порядке. Но ты так переживала, что мне пришлось выдумать это лечение, только ради твоего спокойствия.
- Хорошо, предположим это так. Но где и с кем ты проводишь время, когда врёшь мне о сеансах?
- Тише-тише, – я примирительно поднимаю ладони, - Я всего лишь хожу в спорт-бар с другом. Надо же мне где-то коротать это время.
- С каким другом? – всё ещё недоверчиво косится на меня Аня, но её эмоции начинают утихать.
- С работы, ты его не знаешь.
- И как его зовут?
- Витя, – вздыхаю я.
В конце концов, это была его идея, так что пусть теперь и помогает мне выпутываться.
- Познакомь нас! Завтра же! – требует Аня и, не дожидаясь ответа, идёт умываться.
Я знаю, что Витёк меня прикроет, и совсем не беспокоюсь об этом. Но, кажется, сама ситуация выходит из-под контроля. Обе женщины недовольны сложившимися обстоятельствами и требуют от меня определённости. И я должен принять решение…


Глава 2. Кто такой Вуясян?

Меня зовут Лю Сяо Лин, я родилась в первый день года красной крысы* в городе Чанчунь, провинции Гирин, Маньчжурия (Северо-Восток Китая). Когда мне было 9 лет, мой отец перевёз семью в Россию. Этот переезд дался мне особенно тяжело, было сложно учить язык и привыкать к чужой стране. К тому же время от времени мы переезжали из города в город, так как бизнес родителей шёл в гору, пока, наконец, они не открыли ресторан Китайской кухни в крупном русском городе – Красноярске. В то время я перешла в 11 класс русской школы. И переезд в город с большим выбором высших учебных заведений был как нельзя кстати.
Пока грузчики заносили наши вещи, а я стояла у открытой двери на площадке, из соседней квартиры вышел парень примерно моего возраста. Он словно не замечал ничего вокруг. Прошел мимо меня, уткнувшись носом в книгу, и даже не поздоровался. Тогда я твёрдо решила проучить невежду при следующей встрече. И вот спустя две недели мы столкнулись у лифта. Конечно, я могла посторониться, чтобы избежать столкновения, но ему следовало преподать урок хороших манер. Из-за него я рассыпала апельсины.
«Хм. Рассыпать апельсины – дурной знак. Несчастная любовь или безбрачие?!» – нахмурившись подумала я и поспешила собрать фрукты.
А парень, вместо того, чтобы помочь мне, потянулся за своими учебниками, которые тоже упали на пол. Мы стукнулись лбами. Я возмутилась и подняла на него взгляд. Наши глаза встретились. И в тот миг я поняла, что буду любить его до конца своих дней. Не могу объяснить, как и почему, но лишь взглянув в его травянисто-оливковые, с лёгким стальным отливом, глаза, я сразу поняла, что он – моя судьба.
Мы познакомились. У него было до нелепого смешное имя – Глеб. Звучало как «Хлеб». И уже на следующий день я придумала ему прозвище «Бао». Оно очень подходило. Мы быстро сошлись. Я и сама не заметила, как скоро он забрал себе всё моё сердце.
Бао окончил Универ на год раньше меня. Мы хотели съехаться, но мой отец настоял, чтобы прежде я окончила свой ВУЗ, и мы бы женились.
В день, когда я защитила свою выпускную работу, Бао должен был встретить меня вечером на остановке. Я вышла из переполненного автобуса с чудом уцелевшим пейзажем. И зачем я только потащила его с собой?! Мне следовало подарить свою работу кафедре. Но я хотела оставить память об этом дне… Да уж, теперь я никогда не забуду. Бао на остановке не было, и я решила дождаться его. А через минуту увидела, что он подошёл к перекрёстку. Мы двинулись навстречу друг другу. А что случилось дальше?! Я не знаю, воспоминания путаются, как в бреду.
Очнулась я в больнице. Мне сказали, что я почти месяц была в коме. А потом я узнала, что Бао умер…
Он успел немного оттолкнуть меня, когда на перекрёсток на высокой скорости вылетела машина, поэтому, несмотря на многочисленные травмы, я выжила, а он погиб на месте. Если бы только я не тащила с собой картину, он не пошёл бы мне навстречу и не погиб…
Горе разрывало мне душу. Я больше не могла, не хотела оставаться в России. И как только меня выписали после длительного курса реабилитации, вернулась в Китай. Я уехала в самую глушь, к бабушке в Шуанъян (район городского подчинения провинции Гирин, при городе Чанчунь). Это небольшое поселение в гористой местности. Здесь родились мои бабушка и дедушка по отцовской линии. И бабушка до сих пор не желает оставлять землю предков. А я хотела убежать от всего мира, поэтому и уехала к ней. Несколько недель я просидела в одной комнате, глядя на неизменный пейзаж за окном. Я ничего ела, мне просто хотелось умереть. Бабушка очень переживала за меня и без конца молилась духам предков. Она пыталась меня разговорить, но я не реагировала, не могла выдавить из себя ни слова. Тогда в один из дней, она силком потащила меня на окраину поселения, к самому подножью гор, где жила шаманка Ву.
Мы встретили седую дряхлую старуху, и едва окинув меня белёсыми полуслепыми глазами, она велела бабушке оставить нас одних. Бабушка без сомнений подчинилась. И я осталась один на один с пугающего вида старухой в задымлённой от курения благовоний, плохо освещённой лачуге.
Шаманка глубоко вдохнула дым и провела сухой морщинистой ладонью над медной миской, наполненной какой-то чёрной жидкостью. Я села напротив неё и молча наблюдала, словно была под гипнозом.
Ву слегка покачивалась вперёд-назад, издавая тихие гортанные звуки. Это продолжалось около получаса. А потом она заговорила трескучим голосом:
- Вижу, недавно перо Вуясяна коснулось тебя. Но когти его взяли кого-то другого. Того, кто был тебе дорог. От скорби твоя душа перестала держаться за тело…
Услышав её слова, я немного оживилась:
- Как вы узнали? И кто такой Вуясян?
- Вуясян – бессмертный ворон**, – проскрипела старуха, - Теперь ты отмечена его пером, но духи предков милостивы к тебе. Потому Вуясян принял взамен тебя другую душу. И всё же отметина его пера тянет из тебя жизнь. Нужен ритуал.
- А если я не хочу жить, то что? – с вызовом ответила я, - Духи предков не спросили моего согласия, предложив вместо меня того, кто был мне дороже жизни!
- Не будь такой неблагодарной, дитя! Не гневи духов! – грозно сказала старуха, - Впрочем, ты родилась в день смены года, в пограничье. Твоя душа воплощена из междомирья. И боги благоволят таким душам.
- Ну и что это значит? – фыркнула я.
- Я вижу, твоё сердце, как треснувший сосуд, вот-вот расколется, да так, что не собрать осколков. Однажды я тоже любила. И мне жаль тебя, дитя, – голос шаманки словно стал мягче, не таким трескучим, - Я могу помочь тебе совершить обмен душ, если ты готова пожертвовать собой ради того человека.
- Я готова! – не раздумывая, ответила я.
- Нет, – покачала головой шаманка, - Сейчас ты ещё не готова. Ты должна восстановить свою Ци – жизненную энергию, тогда можно будет совершить обмен.
Конечно, я согласилась. Я бы пожертвовала всем, чтобы спасти Бао, вернуть его. Так у меня снова появился смысл жизни.
Восстановление моей Ци заняло три года, в течение которых я помогала шаманке, так сказать, служила духам: собирала травы, ягоды и грибы, сушила хурму, запасала на зиму кукурузу, рис и хворост, убиралась в лачуге, варила травяные настойки и много медитировала, а в свободное время снова начала писать картины.
Наконец, моя Ци восстановилась, и я была готова к ритуалу. Шаманка объяснила мне, что во время ритуала, моя душа войдёт в междомирье и там, в месте безвременья, совершится обмен. Однако, в нашем мире Бао не оживёт. В момент обмена душ наш мир отразится в зеркальных водах озера жизни и так родится копия нашего мира, в которой будет жить Бао, но в нём не будет меня. И у меня будет ровно год на то, чтобы убедить Бао перейти в мой мир.
Я вернулась в Россию и, повинуясь интуиции, поселилась в одном из спальных районов Красноярска.
А после со мной начали происходить странные вещи… Я застряла в иллюзиях. Каждую ночь мне стал сниться Глеб и эти сны были такими правдоподобными, даже осязаемыми, что я, не в состоянии отличить сон от реальности, начала медленно сходить с ума. Я уже не могла доподлинно вспомнить, погиб ли Глеб на самом деле, или его смерть – лишь мой ночной кошмар, а в действительности он жив, и мы счастливы вместе. Я перестала бороться со своими иллюзиями и просто поплыла по течению. Но где-то глубоко внутри меня всё ещё жила боль. Она выливалась из моей души прямо на полотна картин, концептуальность которых стала отдавать могильной мрачностью, резко контрастируя с теми полотнами, что ещё недавно были написаны мной в Китае. Я пыталась отвлечься, написать что-то позитивное, например, улыбающийся портрет Глеба, так сказать, запечатлеть момент нашего счастья. Но эти портреты выходили абсолютно безжизненными и на удивление одинаковыми, шаблонными, словно под копирку.
Но однажды, что-то незримо изменилось, я готовилась к своей первой профессиональной выставке и, видимо от волнения, меня одолела бессонница. Я почти перестала спать, дорабатывала уже готовые полотна, иногда писала новые, и тогда мне впервые за долгое время удалось написать что-то стоящее, настоящий портрет Глеба. Он был грустным, словно впитавшим в себя всю мою боль, но таким живым, казалось, что ещё чуть-чуть и он обернётся, поднимет на меня свой оливковый взгляд и заговорит. Я так обрадовалась, что мне захотелось немедленно поделиться этой радостью, с кем угодно, пусть даже с иллюзией. Я поспешила в спальню… Но в тот раз мой Глеб вёл себя иначе, обычно он не рефлексировал, а просто хвалил мои работы. В первый момент, когда он не разделил моего восторга, я вспылила и испортила его портрет. Он, конечно, начал оправдываться и вдруг сказал, что забыл, какой у меня характер. Забыл? Глеб забыл, какой у меня характер?! Это выбило меня из колеи. Я что-то начала вспоминать… Там, во время ритуала, божественный ворон что-то говорил, он поставил мне какие-то условия… Почему же сейчас так трудно это вспомнить!?
С того дня Глеб почти перестал мне сниться. Наши миры, наконец, пересеклись. Я вспомнила, шаманка сказала, что Глеб должен добровольно перейти из своего мира в мой и тогда мы сможем навсегда остаться вместе. Ведь я почему-то не могу попасть в его мир. И теперь наше счастье зависело от Глеба. Его нужно было убедить. Я решила действовать постепенно, так чтобы не напугать его, чтобы он не подумал, будто я мираж, иллюзия или сон. Я дала ему время привыкнуть. Попыталась намекнуть, что всё реально, а ему лишь надо захотеть остаться.
Вскоре Глеб стал приходить всё чаще. Мы ходили на свидания, делились мыслями и чувствами. Мы были счастливы. И хотя отведённого на переход времени оставалось совсем немного, я чувствовала, что мы справимся. Глеб любил меня так же сильно, как и я его. Теперь надо только рассказать ему правду, о том, что его мир лишь копия моего, и он больше не будет сомневаться.
Итак, ровно через 13 дней наступит дата икс – 3 июня. День, когда переход между мирами закроется навсегда. Я немного волновалась, ведь с момента нашей последней встречи прошло уже 4 дня, а Глеб всё не возвращался.
Все эти дни я готовила ему сюрприз – расписывала часть стены в спальне, решила метафорически запечатлеть момент нашего знакомства, изобразила нас стоящими на облаках, смотрящими друг на друга и державшимися за руки, а вокруг парят книги и апельсины. Получилось ярко, сочно, солнечно, в общем, совсем не мой стиль, но Глебу должно понравиться.
К тому моменту, когда роспись была на финальной стадии готовности, наконец, появился Глеб. Он был сам не свой, слишком задумчив. Но зато принес с собой букет из сине-фиолетовых анемонов. Я обрадовалась:
- Наконец-то ты угадал с цветовой гаммой!
- Да, – слабо улыбнулся он, - Надеялся, что тебе понравится…
- Спасибо, любовь моя, – я нежно чмокнула его, принимая цветы, - А у меня для тебя тоже есть сюрприз!
Я взяла его за руку и потянула в спальню.
- Вот! Смотри, как и обещала, начала расписывать стены, – похвасталась я.
- Ого! – восхитился Глеб, - Это просто потрясающе! – но лицо его почему-то не выглядело радостным.
- Что-то не так?! – изумилась я, - Тебе не нравится? Слишком ярко?
- Нет-нет! Всё чудесно, Лин. У меня просто нет слов! – его глаза заискрились.
Быть может, он и, впрямь, так впечатлён и шокирован!? Не ожидал…
- Чем бы ты хотела заняться? Или куда-нибудь сходить? – Глеб прервал мои размышления.
- Неважно, – пожала плечами я, - Просто хочу, чтобы ты был рядом.
Глеб притянул меня к себе и поцеловал. Так нежно, так сладко и так горько одновременно, что я растерялась.
- Ты сегодня сам не свой, Бао, – недоуменно констатировала я, - Расскажешь, что с тобой произошло?!
- Да, но чуть позже. Позволь сейчас просто побыть с тобой, Лин. Я так тебя люблю!
Мы долго лежали на кровати обнявшись, целовались и рассматривали расписанную мной стену, вспоминали наше знакомство и всё, что было после, смеялись, пару раз даже пустили слезу от умиления, потом поужинали и приняли совместную пенную ванну как в студенческие годы. Это был вечер романтической ностальгии.
- Послушай, Бао, – начала было я серьезный разговор, - Сегодня мы так много вспоминали наше прошлое. И это было прекрасно, но…
- Подожди, Лин, – перебил меня Глеб, - Я знаю, что ты хочешь сказать. И я оттягивал этот разговор, как мог. Но ты права, пришло время расставить точки, – Глеб тяжело вздохнул, а я напряглась, затаив дыхание, какое-то смутное тревожное чувство кольнуло моё сердце, - Я очень тебя люблю, Лин. Но я должен попрощаться с тобой. И в этот раз навсегда.
- Что?! – вспыхнула я, - Что это значит? Бао, как ты можешь говорить о любви и прощаться?!
- Прошу тебя, Лин, выслушай меня, – Глеб посмотрел на меня своим умоляющим оливковым взглядом, и я в ожидании замолчала, - Мне очень жаль, говорить это, но тебя не существует, Лин.
- Что за бред!? – возмутилась я, - Посмотри, я перед тобой, – я взяла его ладонь и приложила к своей груди, - Вот моё сердце. Ты чувствуешь, как оно бьётся!?
- Да, но, к сожалению, это не ты. Не перебивай. Я должен тебе кое-что рассказать, – Глеб приложил палец к моим губам, предвосхищая протест, - Сейчас уже почти шесть лет назад, ты возвращалась после защиты своей дипломной работы и тебя сбила машина. Лин, ты умерла. И это был самый страшный день моей жизни. Ты погибла у меня на глазах и мне казалось, что в тот момент оборвалась и моя жизнь. Долгое время я не мог вернуться к нормальной жизни, я проходил лечение в психиатрической клинике, пытаясь выкарабкаться из депрессии. А потом… Потом у меня родилась дочь.
- Что?! – эта новость обрушилась на мою голову, словно рояль с десятого этажа.
- Прости, Лин, что я потерял тебя, что не сумел спасти! – по щеке Глеба скатилась слеза, - Рождение дочери дало мне силы жить дальше. И теперь я не могу оставить её одну, там в реальном мире. Я должен оставить тебя здесь, в прекрасном мире иллюзий, прости…
- Но ты не понимаешь! – зарыдала я, - Это твой мир – иллюзия. А реальность здесь со мной!
Глеб обхватил ладонями моё лицо и принялся целовать мои слёзы.
- Моя чудесная, моя ласковая, моя взрывная, моя любимая…– шептал он, - Мне так жаль, так жаль… Но я должен принять тот факт, что тебя больше нет.
- Я есть! Я есть! – закричала я.
- Увы, Лин, это не ты, – покачал головой Глеб, - Ты не моя Лин… Ведь она умерла. И сколь бы похожей на неё ты не была, ты, всё равно, не она…
- Нет, Бао, ты ошибаешься, я – та самая Лин. Чтобы спасти тебя, я обратилась к Вуясяну и он разделил наш мир. Ты остался в зеркальной копии, а я – в реальности, Бао. Поэтому я настоящая!
Но Глеб лишь покачал головой и, одними губами прошептав: «прости», растворился в воздухе...
Я рыдала всю ночь и ещё несколько дней. Я до последней минуты ждала, что Глеб одумается и вернётся. Но когда наступил день икс, стало ясно, что я больше никогда его не увижу. Моя жизнь снова оборвалась. И в этот раз мне было даже больнее, чем в прошлый. Я не могла поверить, что Глеб отказался от меня… сам…
Я неровно закрасила стену в спальне чёрной каской, собрала все портреты Глеба и уничтожила их, разорвав на лоскуты. А потом, распив бутылку вина для храбрости, я отправилась на балкон. Пора было поставить точку. Я перекинула ноги и села на перила. На небе уже проступили первые звёзды и луна, хотя у кромки горизонта ещё алел закат. Я закрыла глаза, готовясь сорваться вниз. Как вдруг возле меня приземлился ворон. Я равнодушно взглянула на него и вновь зажмурилась, готовясь к прыжку.
- Остановись, Лин, – каркнул ворон.
- Что-о?!


Глава 3. Наследный принц династии Ся или подлинная история Лин

Меня зовут Люй Гуй. Когда-то я был наследным принцем династии Ся, сыном последнего царя Сы Цзена. Вопреки распространённому мнению, мой отец вовсе не был алчным и безнравственным тираном, а потому и меня он воспитывал в строгости и благочестии.  Всё своё время я тратил на обучение, и почти не покидал дворца. Но однажды, мне захотелось узнать, как живёт простой люд. Тогда, сняв атрибуты царской власти и облачившись в одежды дворцового стражника, полагая, что так меня никто не узнает, я инкогнито отправился в город. Затея удалась, и я остался неузнанным. Но в тот день меня ждала роковая, судьбоносная встреча. Среди тех, с кем я познакомился на городском рынке, была одна служанка. Её искренность и скромность очаровали меня. И с тех пор, вопреки всем мерам предосторожности, я стал часто переоблачаться в одежды дворцового стражника, чтобы встречаться с той служанкой. Вскоре между нами зародилась любовь. Она, конечно, не знала, кем я был на самом деле, я так и не раскрыл ей свою личность. Мне слишком нравилось видеть в девушке неподдельные чувства, и я боялся, что она не сможет говорить со мною так же открыто, как прежде, если узнает, что я наследный принц. А я устал от лести придворных и от раболепия слуг, мне так хотелось настоящего человеческого тепла. И простая девушка, лишенная изящных манер, но обладающая живым умом и поистине добрым сердцем стали моей отдушиной в мире изощрённой лжи и дворцовых интриг. Но, увы, счастье никогда не длится долго. В один из дней враги моей семьи всё же узнали меня. И заговор не заставил себя ждать. На меня приготовили покушение. В неравной схватке я был убит заговорщиком Таном, который после сверг моего отца, очернив его имя, и положил начало династии Шан. Умирая, я сожалел лишь о том, что возлюбленная разделила со мной жестокую участь. Ведь она была сиротой и для её души никто не мог провести должных погребальных обрядов, а значит, она, погибшая насильственной смертью, была обречена стать голодным бесприютным духом – гуйем. И мы больше никогда не смогли бы встретиться, ни в посмертии, ни в перерождении. Но как известно, основатель династии Ся – Великий Юй, был потомком Хуан Ди «Жёлтого императора» – одного из верховных божеств. Именно божественная кровь в моих венах позволила мне обратиться к Вуясяну, и упросить его исполнить последнее желание, сделать счастливой ту, что была мне дороже жизни. Бессмертный ворон не смог отказать потомку богов, но взамен я должен был стать одним из его воронов-помощников, сопровождающих души умерших в Диюй (загробный мир), и я согласился. Тогда Вуясян дал моей возлюбленной новое рождение, но в новой жизни её душа позабыла обо мне и о нашей клятве: «любить друг друга до конца времён». А потому она проживала жизнь за жизнью в поисках утраченного счастья, а я всё ждал и ждал её в посмертии, ведь я должен служить Вуясяну до тех пор, пока она не вспомнит меня. Но ответь мне, Лин, что же делать принцу, если его возлюбленная не желает вспоминать о клятве?!
***
- Простите, я не понимаю, зачем вы всё это мне рассказали, Тяньцзы***?
- Потому что ты – моя возлюбленная, Лин!
Лин удивленно, но недоверчиво воззрилась на юношу в чёрном шёлковом ханьфу, который ещё пару минут назад был вороном.
Юноша, назвавшийся Люй Гуем, преспокойно сидел на перилах возле неё, в ожидании ответа.
Лин несколько раз моргнула, огляделась по сторонам, поёжилась, осознав, что всё ещё балансирует, сидя на балконных перилах.
- Я что уже умерла?! Что за бред?! – наконец отозвалась она.
- Вспомни, Лин, мы с тобой уже встречались в безвременье междомирья. И там заключили уговор. Ты помнишь, что обещала в обмен на спасение того, кого называешь Бао?
И Лин попыталась вспомнить. Время словно потекло вспять.
***
Вот она снова в объятиях Глеба, вот выставка её картин, вот она в день защиты своей дипломной работы, оставляет злосчастный пейзаж на автобусной остановке и спешит к перекрёстку, но Глеб уже стоит на другой стороне, она машет ему рукой и кричит: «Жди меня там!», он улыбается и кивает, и вот она стоит в междомирье, готовясь упасть во временной разлом между мирами, а напротив неё Люй Гуй.
- Позволь мне спасти Бао, – умоляюще смотрит Лин.
- Это сделает тебя счастливой?
- Да, – кивает она.
- А если он не захочет перейти в твой мир?
- Бао любит меня, конечно же, он захочет! – с жаром заявляет Лин.
- Что ж, пусть так. Но если он не выберет тебя, ты будешь принадлежать мне и выполнишь всё, что я тебе велю.
- Хорошо, – беспечно кивает Лин, - Договорились…
***
- Но я думала, что ты и есть Вуясян! – недовольно поморщила носик Лин.
- Прости, я снова не посмел раскрыть тебе свою личность, – мягко улыбнулся Люй Гуй, - Ты так хотела спасти того чужака… Мне было больно, но я понял, что сам обрек тебя на вечную погоню за недостижимым счастьем. Ведь во всех своих перерождениях твоя душа искала меня, но меня не было ни в одном из них. И потому моё желание было неосуществимо. Но теперь ты всё знаешь, и мы, наконец, можем быть вместе.
- А что, если я хочу освободиться от клятвы?
На лице Люй Гуя застыла скорбь:
- Это сделает тебя счастливой?
- Да, – уверенно кивнула Лин.
- Что ж, это тоже способ освободить меня от служения Вуясяну, а тебя от необходимости искать меня в будущем перерождении…
- Тогда, прошу Вас, Тяньцзы, разорвать наш договор. Я – Лю Сяо Лин, отрекаюсь от клятвы: «любить Ся Люй Гуя до конца времён».
- Я не могу отречься от клятвы, но я принимаю твоё отречение. Отныне наши судьбы не связаны. Ты свободна, Лю Сяо Лин.
В тот же миг Люй Гуй обернулся вороном и исчез. А Лин закрыла глаза и глубоко вздохнула. Кажется, впервые за тысячу лет она ощутила себя свободной, словно трёхсотпудовый камень, который она тащила из жизни в жизнь, наконец, упал с её плеч. И теперь Лин могла устроить свою судьбу так, как ей захочется.

Глава 4. Послесловие

Чуть менее двух лет спустя. Лин была взволнована, как никогда ранее, хотя, в сущности, чем открытие собственной художественной студии отличается от организации выставки в картинной галерее?! Да практически ничем. Она так же выставляла свои работы на продажу, они же служили и рекламой её мастерства для привлечения учеников. Разница лишь в том, что теперь это была её собственность, требовавшая ежемесячных платежей по кредиту и содержанию помещения, а ещё уплаты налогов и некоторой бухгалтерской отчётности. Но Лин готовилась к этому и знала на что шла. Да, сейчас она была взволнована, но абсолютно и безоговорочно счастлива.
В только что открывшейся залитой тёплым светом студии было оживлённо: играла лёгкая музыка, на входе можно было получить брошюру и скидочный купон, любопытные посетители, кто с восторгом, кто с интересом осматривали выставленные работы. Сама Лин выступала в роли администратора, встречая гостей и отвечая на вопросы.
- Простите, девушка, – обратился к ней один из посетителей, - А где можно найти автора?
- Добрый вечер! – дежурно улыбнулась она, - Желаете купить какую-нибудь работу или записаться на художественный курс?
- Возможно и это тоже, но прежде всего, я хотел бы познакомиться с автором.
- Зачем? – удивилась Лин, сбросив маску вежливой улыбки и наконец-то взглянув в глаза посетителю.
Молодой симпатичный мужчина, поймав, наконец, её осознанный взгляд, широко улыбнулся:
- Хочу пригласить вас на свидание…

конец

Основные действия новеллы разворачиваются в 2023 году.
Первая встреча Лин и Люй Гуя произошла в 1572 году до нашей эры.
Первая встреча Лин и Глеба произошла в 2012 году.
*19 февраля 1996 г. – первый день года красной (огненной) крысы в Китае (день рождения Лин).
**Вуясян – бессмертный ворон, божество смерти.
*** Тяньцзы – (перевод с кит.) – «сын неба», одно из обращений к императорам и царям.
Апельсин – символ вечной любви, брака, плодородия, надежды и удачи. Цветы апельсина – символизируют чистоту, невинность и целомудрие.
Бао (bao – от кит. «сокровище», «ребёнок») – прозвище можно перевести как «драгоценный ребёнок» или «малыш».
Глеб – (от. др.герм. Gottlieb - «любимец Бога») – нерушимый и твердый характер человека с таким именем позволяет мужественно преодолевать трудности. Он тяжело сходится с людьми и долго привыкает к новым знакомым, поэтому зачастую остается в достаточно узком, но зато проверенном кругу самых близких людей.
Аня (Анна) – (от др.евр. Hanna - «благосклонность», «расположение», «милость») – человеку с таким именем свойственны доброта, отзывчивость и участие. Такие люди никого не оставят в беде. И ради семьи готовы преодолевать любые трудности.
Лена (Елена/Алёна) – (от др.греч. Elena - «солнечный луч/свет») – светлая, сияющая, солнечная. Символ надежды и лучик солнца в тёмном царстве, что помогает пройти сквозь дебри тьмы к свету жизни.
Лю Сяо Лин – от кит. (liu - «алебарда», оружие по типу топора), (xiao - «маленький»), (lin - «драгоценный камень») – имя можно перевести как «алебарда, украшенная маленьким драгоценным камнем». Человек с таким именем ранимый, милый, яркий, творческий, но вспыльчивый, склонный «рубить с плеча», действующий на эмоциях.
9 октября 2022 – произошел всплеск энергии (длинный гамма-всплеск, длившийся более 5 минут) на магнетаре GRB 221009A.