Тени прошлого -10

  Полковник Лазарев вместе с его помощником майором Рузаевым рассматривали новые рабочие графики, на столе лежали папки, схемы, счета...
- Нам нужно всю структуру за ново создавать, - неспеша разбирая бумаги, говорил полковник. - Мы уже не укладываемся в четыре отдела. Нам военные передают в управление целый парк служебных авто. Будет свой гараж, а это значит и обслуга. Целый новый штат водителей, ремонтников, слесарей... Плюс сюда все наши технари. Это получается, что технический отдел, или хозяйственный, уже надо выделять в отдельное подразделение, а там ещё архив!
- Да, работы предстоит много, - согласился Рузаев. - К тому же, два районных отделения по городу маловато. Первое в порту, а второе аж на задворках, в заводской зоне. Уже жалобы идут, нужно ещё, как минимум, создать два отделения. И они будут все нашего подчинения.
- Вот ты этим и займись, - предложил Лазарев, - а я помогу, чем сумею.
- Хорошо... Значит, объявляем набор по кадрам?
- Давай, а я позвоню по этому поводу военным, там осенний дембель на подходе, пусть подберут ответственных ребят.
  В этот момент скрипнула дверь кабинета, на пороге стоял, прижимая к себе папку с документами, Саша Терещенко, которого вызвали сюда на беседу. Рузаев поднял голову, небрежно кивнул в знак приветствия:
- Ну, я тут лишний... Я к себе ушёл! - Олег Андреевич сгрёб со стола нужные ему материалы, и отправился в свой кабинет.
- Проходи! - строго взглянув на Сашку, произнёс Лазарев.
  Терещенко прошёл к столу, уселся спиной к окну, разглядывая обстановку. Ему было неловко в присутствии полковника, парень слегка робел, боялся даже лишний раз взглянуть на этого строго мужчину.
- Ну, что же, Александр Константинович... Так тебя, кажется, по батюшке?
  Сашка утвердительно кивнул, а Лазарев продолжал, усевшись напротив:
- Вызвал я тебя сегодня для откровенного разговора, чтобы потом между нами не возникло непонятных моментов. Чтобы с самого начала было всё ясно и без лишних эмоций... Ты отправляешься на учёбу в ростовскую школу милиции среднего звена. Характеристики после стажировки у тебя на руках, - полковник перекинулся через стол, принимая у Сашки папку с документами. - Инспектор Вдовицин к тебе замечаний не имеет, его рапорт по вашей совместной работе на Кавказе я тебе сегодня вручу. Он уже у меня. От Султанова рапорт имеется с просьбой о присвоении тебе звания старшего сержанта, и его рассмотрим положительно. Всё должно быть по заслугам, но... Разговор у нас с тобой, Саша, будет серьёзный по поводу твоего дальнейшего трудоустройства. Кстати, занятия в этот раз в Ростове начинаются на неделю позже, там не успели сдать после ремонта общежитие, где будете проживать на период обучения. Что-то там ремонтники не смогли до приёмки доработать, а комиссия упёрлась, так что, едешь туда пятого числа. У военных к тебе претензий нет никаких, они тебя пристроят к себе после школы, а вот мы, извини, принять тебя в штат УВД не можем. Я человек прямой, всё говорю в глаза, как есть, - Лазарев посмотрел на Терещенко в упор, поймав его несмелый взгляд. - Не знаю, может быть ты останешься после учёбы в Ростове, там будешь свою жизнь строить, там легче будет продвинуться по службе. Вот и наши сотрудники, которых мы туда же вместе с тобой на учёбу в этот год отправляем, сержантов Капустина и Дробыша, они ещё подумают, вернуться в город Приморск или нет.
- Я вернусь, я не могу в чужом месте, не привыкну, - поспешил добавить Сашка.
- Вот и молодец, возвращайся, живи, работай!.. Сергей Иванович Пискунов, он теперь с этого года главный по кадрам военного ведомства, для оперштаба кандидатов подбирает, он тебя возьмёт к себе с удовольствием, тем более после выпуска. Он и сынка своего пристроил там же... Да! - Лазарев откашлялся. - Кстати, Сергей Иванович и с генералом Рябинкиным знаком, тебе хорошо известным, - полковник улыбнулся при этом. - Сын его, Вадим Пискунов, на старшей дочери Рябинкина женат, на Марии... Всегда хотел иметь выгодный брак, вот и сложилось... Договорились они там как-то, родители между собой, вот и... Но я не об этом, всё это лишь прелюдия к нашему разговору... Я хочу тебе объяснить, почему ты нам не подходишь, Саша. Ищу слова!.. Понимаешь, ты слишком ещё сырой для такой работы, как наша. Всё, что связано с тобой, все мероприятия, они были сопряжены всегда с какими-то проблемами. Все памятные моменты в которых ты поучаствовал, заканчивались настоящей катастрофой. Ты очень темпераментный, подвижный парень, я бы с удовольствием с тобою поработал в одной связке, если бы был склонен к бурным авантюрам, но я начальник в первую очередь. Рядом с такими, как ты, работать не очень удобно прежде всего другим сотрудникам. Они будут чувствовать постоянную неуверенность в конечном итоге. Будут за тебя бояться, потому что лезешь всюду без башки, не имея должного опыта, которому ещё много лет будешь набираться. Мне, вот тоже не комфортно, и не спокойно будет на душе, от такого сотрудника под боком... Извини, что так откровенно! По другому не могу, - Лазарев поднялся, открыл створку окна. - Душно сегодня!
  Он бросил взгляд на стоявший на столе телефон. Лазарев дожидался звонка от Богданова, но что-то пока его не было, видимо, обстоятельства не позволили ему позвонить пораньше.
  Саша молчал, да и что тут скажешь? Всё уже решено, а может так лучше? Ведь он хотел сперва остаться у военных, там и жильё дадут, потому что своего нет, и привык уже за два года службы в армии, и вот третий год пойдёт... Но всё-равно, как то неприятно на душе стало от слов полковника, как-то муторно. Неужели он такой растяпа? Неужели с ним рядом так не комфортно другим? Вот и семья Нади от него отвернулась. Что с ним не так? Он поднял вопросительные глаза на Лазарева. Он сейчас спросит, он попытается сформулировать свой вопрос... Сашка приоткрыл губы, но тот самый вопрос не получился.
- Я спросить, - начал он уже на другую, более простую тему, - а что там, в этой школе, как, долго учиться? Я не очень-то во всех этих науках преуспеваю...
- Объясню, - полковника успокоил такой вопрос. - Школа двухгодичная, как и все подобные школы. Основные предметы - Право и Юриспруденция, что идёт всегда первым порядком, особенно на такой работе, как наша. Обычно, занимаются теорией и практикой одновременно. Две недели за партой, две недели на стажировке в местных отделениях милиции. Но в этот раз, я слышал, они хотят всех пустить спецкурсом, потому и затеяли вас набирать с весны, чтобы стажировку вы уже летом прошли. Это значит, что учиться будете без вылазно, весь год за партой - зачёты, экзамены и т.д. Предметы останутся теми же, но зато программа будет сжатой, в один год всё должны пройти. Начальство на верху посчитало расточительством такой долгий строк обучения, когда в кадрах дефицит. Как всё будет на самом деле, точно неизвестно, но с таким вопросом уже выходили на высокие инстанции. Поэтому, если очень повезёт, ты закончишь за год своё обучение... Ну, так как? Не очень ты на меня в обиде? - Лазарев посмотрел на Сашку, в его ясные глаза, на его пленительную улыбку и понял, что возможно они с ним ещё встретятся на тернистом служебном пути, ещё сомкнуться их дороги и не раз. Он протянул Сашке руку, крепко пожал её: - Поздравляю тебя, парень, с началом учебного года тебя поздравляю! И ещё выражаю благодарность от себя лично за спасённую жизнь, там в горах... Зная всю историю, я не мало удивился тому случаю, о котором нам Султанов рассказал... Будь я на твоём месте, я бы наоборот... утопил этого мерзавца Ковалевского, а ты!.. Прости, я что-то сегодня совсем разгорячился, - у него было дома не ладно, полковник мог про это говорить только со своим братом Виктором Богдановым, о последствиях "отдыха" жены в пансионате "Кавказ", а они были неприятными. С того самого момента, как вернулась домой, Ирина избегала с ним близости жила в комнате у дочери, стала молчаливой, замкнутой, могла целыми днями с ним не разговаривать, а по выходным старалась уйти из дома. - Одним словом, желаю тебе как следует отдохнуть в оставшиеся дни, привести себя в порядок и... счастливого тебе пути! Удачи тебе, парень, во всех твоих делах и начинаниях! - он поднялся вслед за Трещенко, ещё раз пожал ему руку в дверях: - И будь ты посерьёзней!
  Лазарев улыбнувшись, подтолкнул легонько Сашку в спину, выпроваживая из кабинета, сунул ему в руки папку с характеристиками, потом вернулся к себе за стол. Завтра первое сентября, дети пойдут в школу, и его Алёнка тоже пойдёт, как-то надо налаживать отношения с супругой, хотя бы на фоне дочкиной учёбы. Может быть всё и рассосётся само по себе?! Он снова взглянул на молчащий телефон. Нет, лучше самому отзвониться на удачу, опережая события, но ждать больше не выносимо. Полковник поднял трубку...

  Первое сентября, праздник первоклассника! Школа, эти милые детские лица! Какие они серьёзные, какая забота видна у всех сразу, как только они переступили порог своего родного класса. И это целый ритуал - первая посадка за парты после каникул. С кем посадит их учитель, кого они целый год будут наблюдать рядом с собой, с кем вместе станут учить уроки, у кого списывать, к кому подглядывать в тетрадку?
  Наташа Егорова пошла уже во второй класс. Они сидели за одной партой с соседкой по бараку Эльмиркой Рахматуллиной, хозяйкой маленького Томика, которому было полгодика, и который был их общей собакой и другом. После торжественной линейки и первого классного часа их повели в спортзал, чтобы познакомить с новым физруком. Родители первоклашек ждали своих чад на улице, как и было положено в первый учебный день, а второклашки после спортзала были отпущены по домам. Первый день он всегда проходил в школе торжественно, лишними уроками детей не обременяли, тем более малышей.
  Они высыпали гурьбой на улицу, пробежали школьным двором на главный проспект, нырнули в переулки. Домой идти совсем не хотелось, нужны были последние летние приключения, чтобы этот день запомнился на долго. Но, куда же пойти? Все рванули в Центральный парк на карусели, на лодочки, за мороженым, за сладкой водой... Уже у входа, Эльмирка что-то прошептала Наташке на ушко, та сверкая глазами, дёрнула соседку за рукав, и они помчались обратно на остановку трамвая, который шёл в конец города с выездом на пустырь, где ещё в выходные дни установили фургоны зооцирка.

  Сашка шёл медленным шагом мимо сквера лётчика Забелина в сторону своего дома на пустыре. Как много сегодня было народу. Почему? Разнопёрая толпа шла в сторону пустыря с детьми, парами, целыми компаниями. Ему стало интересно, но настроения присоединиться к этой многоголосой толпе не было. Он в сотый раз прокручивал в голове одну и ту же мысль, что уедет на целый год в Ростов и не увидит свою сестру. Сегодня Сашка решил дождаться её у проходной после вечерней смены. Проститься, поговорить... Его останавливало лишь одно, это нежелание быть помехой в отношениях Нади и её мужа Фёдора, которого присутствие в жизни брата жены сильно раздражало. Конечно, Надя была не обязана нянькаться с Сашкой, она его не для себя, а для самостоятельной жизни растила, теперь у неё своя семья, любимый человек рядом, который несколько патриархальных взглядов на семью и детей в том числе. Он не разрешал жене рожать, боялся конкуренции. Опасался, что Надя будет больше времени уделять малышу, нежели ему, любимому. Вот потому и не разрешил ей близкого общения с братом. "Выбирай, - сказал он после свадьбы, - или я, или он!... Что-то ты его уж слишком любишь, так нельзя!.. А то я подумаю о тебе чёрте что!... Хоть и девицей тебя взял, а повод есть призадуматься. Вы вместе жили долго и одни, о нём слухи ходят непонятные... Что, дюже ласковый с тобой был?" "Что ты такое говоришь?!" - возражала ему Надежда, на что он дерзко и грубо ответил: "У классиков почитал, имею представление о нравах... Про Курагина помнишь и его сестру родную? Как, нравится?!" И тут он впервые ударил Надю по лицу... С Лазаревым разговор тоже был неприятным, но это всё можно пережить, а теперь как бы опять в проходной не столкнуться с этим ненавистным Федькой, который в этот раз может встречать сестру после работы. Терещенко в задумчивости подошёл к будке с пивом, скользнул глазами по людям, лицам... За будкой между низким заборчиком и скамейкой мелькнуло знакомое детское личико.
  Терещенко распахнул глаза, узнав это нежное создание. Он тихонько, крадучись подошёл к двум милым девчушкам с расстроенными, чуть ли не зарёванными лицами.
- Вай! - громко вскрикнул он, выпрыгнув из-за будки, пугая двух малышек.
  Они взвизгнули от неожиданности, прижимая к себе квадратные ранцы и мешки со второй обувью.
- Что грустим? Кого хороним? - он наклонился к Наташке и её подруге. - А я смотрю, кто-то знакомый тут топчется возле пива. Что, на выпивку потянуло с горя, что каникулы закончились?
- Что вы такое говорите, дяденька? - спросила у него более смело и решительно настроенная Эльмирка, откинув с плеча свою длинную косу до пояса. - Мы с пустыря идём, в зоопарк хотели, но нас там не пустили, хоть мы и билеты уже купили, вот... - она разжала кулачок, показала Сашке зажатые в нём билеты.
- Почему не пустили? - выпрямился он, глядя на девчонок.
- Потому что мы без взрослых, - пропищала Наташка, отводя свои глазки. - Сказали, что со взрослыми надо, а то там дикое зверьё в клетках.
- Вот мы и расстроились, - добавила Эльмирка к сказанному.
- Ну, а я ведь взрослый... Со мной-то можно! - он протянул им сразу обе руки. - А, ну-ка, милашки, давайте ваши нежные ладошки. Пошли!..
  Они двинулись по скверу на выход к пустырю. Сашка гордо вышагивал по влажному асфальту, ведя за ручки двух прелестных малышек.
- Наташка, скажи ещё что-нибудь, - обратился он к девочке с улыбкой. - А то я думал, что ты немая, а ты говорящая оказывается. Хочу ещё раз услышать твой милый голосок! Ведь в прошлый раз ты и полслова мне не сказала. Почему?
- Страшно! - подняла она на него свои сверкающие глазёнки.
- А теперь?! - он был удивлён таким её ответом.
- Не-а! - она мотнула головой, поглядев при этом на Эльмирку.

  У ворот с надписью "Зооцирк" собралась толпа. Сегодня привезли железный шар с мотоциклетными гонщиками по вертикальной стене. Всем хотелось поскорее попасть на это яркое зрелище. Сашка купил себе билет пока его девчонки ждали у входа, прошёл вместе с ними на территорию зоопарка. Первое дело сделано к клеткам с животными они попали, теперь бы попасть на представление железного шара! Ему хотелось, но он боялся напугать девчонок, ведь там... тоже страшно внутри! И если Натульку пугало даже такое невинное занятие, как общение с ним, то что же будет, если он поведёт малышек в это адское место с гремящим мотором?! Нет, пусть прогулка останется доброй! Не пойдёт он на эти гонки, никуда больше не пойдёт, а приведёт девчонок во двор и сдаст на руки родителям... На душе оттаяло, глядя на эти милые личики. С ними рядом было уютно, хорошо, по-домашнему... Какими изумлёнными глазёнками они смотрели на клетки с тиграми, пантерами, львами, какими восторженными улыбками встречали прогулку слона по открытому манежу!..

  Аннушка с отцом сидели в кухне, пили чай, ждали с работы маму Зину. Вдруг среди привычных шумов и птичьего гомона со двора раздался зычный голос соседки Эльмирки, она распевала громко с весёлыми нотками известные частушки. То, что она умела петь, не было неожиданным, Эльмира ходила на школьный хор, а так же занималась в музыкальной школе ещё с пяти лет, девочка играла на скрипке, но тут!.. Аннушка выскочила из-за стола, на её озорные выкрики:
- Мне не нужен дом сосно-овый! Был бы милый чернобро-овый! - распевала она на весь двор. - Не твои ли чёрны брови... хоп-хоп, хоп! Довели нас до любови... хоп-хоп, хоп!
  Она стояла в школьной форме возле детской качалки со спущенным плечиком от белого парадного фартука, радостная улыбка играла на лице вместе с ярким румянцем. Наташка отплясывала тут же, портфели и мешки со второй обувь валялись в песочнице. По середине между ними с азартным огоньком в глазах и милой улыбочкой на губах, отбивал чечётку Терещенко. Аннушка сразу узнала этого озорного парня, подойдя ближе она захлопала в ладоши. Он тут же обернулся к ней, обхватил крепко за талию и пропел:
- Ох, мороз трескучий лю-ута -ай! Заморозил нас с Аню-утай!.. Обними меня Анюта, хоп-хоп, хоп!.. Остаётся час с минутой, хоп-хоп, хоп!..
Наташка в этот момент пошла вокруг Терещенко с Анечкой, притопывая ногами и прихлопывая ладошками, она тоже запела своим тоненьким голоском, уперев руки в бока:
- Полюбила я Ваню-ушу! Загубила свою ду-ушу!.. У любови нету краю, хоп-хоп, хоп!.. Я влюбилась, пропадаю!.. Хоп-хоп, хоп!..
  Двор стал заполняться слушателями, прибежали даже с соседней улицы, выбежали из переулков, рядом стоящих домов и соседних бараков. Всем хотелось послушать этот удивительный концерт. Вышел на порог из тёмного общего коридора отец Анютки, Зайцев Афанасий Иванович. Он недовольно огляделся по сторонам:
- Ну вот, налетело вороньё! - цыкнул он на толпу. - А ты, казачок, чему детей-то учишь?! Какая тут ещё им любовь?
  Но Сашка не унимался, он под общее веселье продолжал поднимать потерянное настроение своим малюткам, вместе с танцевальными движениями он напевал:
- Я влюбился У Татьяну-у!.. То ли сдуру, то ли спьяну-у!.. Я её прижал-притиснул, хоп-хоп, хоп!.. Из карману деньги свистнул, хоп-хоп, хоп!..
  Тут он подхватил Наташку и поднял её над головой, подкидывая вверх. Она громко хохотала, что ещё больше раздражало соседа Зайцева.
- Вот, дурни-то, а! - кипятился он, качая головой, а Наташка пела, как только её Терещенко опустил на землю:
- Не мани меня поку-уда!.. Я не знаю, ты отку-уда!.. Не садись со мною рядом, хоп-хоп, хоп!.. Заразишь меня ты взглядом, хоп-хоп, хоп!
  Она снова пошла ходить, приплясывая, вокруг парня, который весело смеялся и хлопал в ладоши, поворачиваясь то к Наташке, то к Эльмирке.
- Вот отец придёт с работы, он тебе задаст... любовь! - кипятился Афанасий Иванович. - Ты что-нибудь нормальное петь умеешь? - обращался он к своей соседке Наташе Егоровой.
- Да! - в этот момент они, как заворожённые с Эльмиркой смотрели на своего нового приятеля, Сашку.
- Ну, так спой, что-нибудь серьёзное, - просил Афанасий. - Раз уж взялась!..
- Ага, щас!.. - тряхнула она головой и запела: - Прибыла в Одессу банда из Ростова... В банде были урки, шулера-а-а!..
- Банда занималась, тёмными делами, - подпел ей Сашка.
- И за ней следила Губчека-а-а!.. - подхватила Эльмирка.
- Тьфу! - раздосадованный сосед Зайцев повернулся к порогу: - Мало ему своих бандитов на работе, он ещё ребёнка всяким блатным песенкам научил. Ну, Егоров... погоди, расскажу твоей жене, учительше, что тут её ребёнок во дворе поёт при всём честном народе, пусть всыпет Алёшке по первое число!
  Афанасий Иванович, схватив свою Анютку за шкирку, втащил её с улицы в тёмный коридор. Она хохоча и хлопая в ладоши, нарочито подчинилась, чтобы потом снова выскочить на двор к танцующим ребятам.
  Сашка в своём синем летнем распахнутом плаще и таких же по цвету брюках продолжал изящно отплясывать чечётку в кругу собравшихся зевак, а малышки ходили вокруг него, притопывая и прихлопывая в ладоши, радостно подпевая ему любовные частушки! Присоединилась и Анечка Зайцева...

  Богданов звонил на квартиру Лазаревых около полуночи. После того, как его не застал на месте Николай Павлович, помощник Богданова обещал передать его просьбу перезвонить уже на дом, если вдруг так сложатся обстоятельства и тот не успеет это сделать в рабочее время. Вот Виктор и перезвонил...
- Я докладываю тебе, Николай, что только сейчас пришёл из допросной... Вези жену на опознание! - начал он, возвышая голос, который зазвенел и сорвался. - Сегодня взяли банду, терроризировавшую весь Краснодарский край уже много месяцев... Кряжа взяли с его подельниками и дружками!
- Боже, неужели?! - вырвался возглас у Лазарева. Он, боясь разбудить своё семейство, поскорее вскочил и закрыл поплотнее дверь в их спальню. - Что, как это было?! Понимаю, время позднее и разговор не телефонный, а ты в двух словах... Пожалуйста, Виктор...
-Без подробностей... Они будут на месте, когда приедете, - Виктор осипшим голосом продолжал. - Мы с Евгением, перед его переводом к вам, отправили запрос в Прибалтику, насчёт Кряжа... Но об этом я тебе уже говорил... Так вот, на днях пришёл ответ. Таковых, которые попадали в поле зрения наших товарищей с подобной кличкой, там нашлось шесть человек. В той местности прозвище Кряж, это вроде нашего Бугра. То есть встречается довольно часто... Мы оставили двоих подходящих по возрасту и стали работать над их делами. У обоих были родственники в Краснодаре. Оба были под следствием, но отпущены за недоказанность вины. Так вот, Сойников обратил внимание на то, что день рождение одного подозреваемого 23 мая, и фамилия у него Соснин... Понимаешь? Опойков говорил, что проиграли чей-то день рождения, чей, он назвать не мог, чей-то из братвы... То есть всё совпало. И нападение 23 мая на дом отдыха, и его название в фамилии бандита - "Сосновая роща" - Соснин!
- Невероятно, - произнёс Лазарев. - Вы сразу поняли, что имеете дело с тем, кто нужен... И как же потом?
- Не буду вдаваться в подробности... Короче, разыскали его дальнюю родственницу, тут в городе. Она призналась, что Соснин Гарик, как она его назвала, был у неё после приезда из Риги, а где он теперь, она не знает. Намекнула только, что он имеет женщину, официантку из ресторана "Центральный". Бобровский ресторан... Нашли эту даму. Адреса и явки она нам не давала, потому что не знала сама толком, где они собираются всей шаблой, мы тогда устроили у неё засаду. И вот пришёл к ней ночью один из гоп-кампании. Спрашивал Гарика. Мы его скрутили, а потом у нас нажали хорошенько, он и выложил все злачные места карточных игрищ. Когда ты мне днём звонил, я как раз с ребятами ездил по адресам. Оказались они сегодня у притонщиков в Поповой балке, от хутора Николаевского в пяти верстах. Там их и накрыли к чёртовой матери!.. Чтоб их всех... - выругался Богданов. - Кряж на допросе был сговорчив, не хотел на себя вешать дела подельников, брать вышака тоже ему не лестно. Все четверо из его банды, что нападали на отдыхающий, взяты вместе с ним в этот же вечер. Они молчат, а он разговорился... Рахманин-то в Риге, оказывается. Вернулся он в Прибалтику из Польши под чужим именем. Кряжа и послал в Краснодар этот ублюдок!.. Видимо, какой-то смысл во всём этом есть, но до конца он не уточнил причину. Кряж только должен был исполнить желание художника, продолжить игрища на людей, собрать новую компани, что он и сделал. Будем раскручивать дальше, пошлём информацию в Ригу, пусть там ищут... А вы с Ириной должны прибыть к нам на опознание для проведения следственных действий, как можно быстрее... Как она? Что говорят врачи? - голос Богданова дрогнул.
- Она на работу вышла, но дома... почти не разговаривает ни с кем. Врачи говорят, что ещё долго будет такой ступор, надо набраться терпения и ждать. Психотравма была слишком сильна. Она себя во всём винит...
- Я понял, Коля, держись там, не кисни!.. Ну, будь здоров, брат! Ждём вас!
  Николай повесил трубку на аппарат. Хотелось сейчас же рассказать жене о радостном событии, но будить их с дочкой ночью, слишком много было чести для пойманных бандюг. Теперь уже завтра утром он поделиться с ней этой информацией. Может быть, узнав о том, что пойманы её обидчики, Ирина быстрее оттает и мыслями и чувствами. Он будет ждать сколько нужно для её выздоровления. Даже если на это уйдут все остатки его молодости!

  Ранним субботним утром 5 сентября, попрощавшись с товарищами по общежитию военного городка, Саша Терещенко отправился на вокзал, чтобы сесть на поезд до Ростова-на-Дону. Холодная туманная дымка, окутавшая всё серое пространство, стала потихоньку отдавать свои позиции, уже перед посадкой засияло тёплое по-летнему солнышко, озаряя лица, согревая души и сердца. Оно вышло из облаков как раз тогда, когда Сашка увидел в толпе провожающих родное лицо, свою сестру Надежду.
- Надька!.. Я здесь, - замахал он ей рукой и кинулся на встречу сквозь толпу.
  Они обнялись. Надя прижимала к груди лохматую, белокурую голову брата, ласкала его руками, припадала к пышной шевелюре разгорячённым лицом.
- Сашенька, родненький!.. Вот мы и встретились, - шептала она жаркими губами.
- Наденька, Надёк!.. Сестричка моя дорогая! - всхлипывал Сашка. - Уезжаю на год, не свидимся долго теперь... Год, для меня, как целая жизнь!
- Знаю-знаю... Ты там береги себя, не лезь, куда не просят... Помни обо мне!
- Как ты поживаешь? Как этот твой мужлан, сильно бесится? - Сашка взяв её бледное лицо в свои ладони, разглядывал любимые черты, стараясь запомнить их на долго. - Что молчишь?
  Она спрятала лицо на его груди:
- Семья ведь это, Сашенька, моя уже горемычная семья... Он муж, хоть и охальник хороший. Детишек мне иметь не позволяет... Но я теперь от него таюсь, не сказываю ему... Может и обойдётся?! - она закивала головой.
- Наденька, ты... у меня скоро будут племянники?
- Не торопись, - одёрнула она брата. - Он ещё ничего не знает, а как узнает... плохо мне придётся, Саша!.. Но я своим врачам на работе рассказала, наш цеховой доктор очень хорошая женщина, говорит, что в обиду меня не даст.
- Зачем же ты живёшь тогда с этим уродом, и мне не даёшь с ним разобраться?
- Не надо так... Не смей о нём говорить плохо, - Надя с обидой отстранилась. - Он хороший был, я его люблю, моего Феденьку, это всё мать его крутит, как змея подколодная... Он всё поймёт, когда узнает, что я уже на позднем сроке, а там... рожу, и всё наладится, - она сама не была уверена в том, что говорит, но ей было так легче, и она высказывала эту святую ложь, глядя брату в глаза.
  А что творилось сейчас в Сашкиной душе? Кто мог это понять и оценить? Для него никогда не хватало времени ни у кого... Мать разрывалась между работой и больным отцом, пришедшим с фронта инвалидом, потом сестра после смерти родителей, тоже не имела на него много времени, она вынуждена была в пятнадцать лет пойти на тяжёлую работу, чтобы прокормиться с ним вместе. И пусть так, пусть, Сашка был ей очень благодарен за всё, что Надя для него сделала. Теперь же она, по мнению парня, просто губила себя, уступая мужу во всём, даже в малом, не имея своего угла, зависимая от его родителей, которые жили в квартире Терещенко и не пускали туда её брата. Но эти все обидные мысли не шли ни в какое сравнение с той тревогой за будущность сестрички, которая тёмным, жутким контуром маячила на горизонте. Как будет дальше, что?! Но вот поезд уже стоит под парами...
- Наденька, мне пора! - Сашка прижал женщину к себе в последний раз, заглянул в её заплаканное лицо.
- Сашенька, братик мой родной!.. Один ведь ты у меня остался, - вдруг признавшись самой себе, прокричала сквозь толпу Надежда.
  Она горько рыдала у него на плече, не хотела отпускать, цеплялась за его гимнастёрку, за широкий ремень.
- Остаться? Надя, мне остаться? - Сашка был настроен решительно, для него счастье сестры, было на первом месте, он готов был ради неё нарушить присягу, третий год службы пошёл бы по откос с его неприбытием в Ростов.
- Нет! - опомнилась она, громко вскрикнув. - Не надо... Прости меня, я забылась!
  Она подтолкнула парня к поезду, когда проводница уже закрывала дверь.
  Надя стояла на платформе, махая платком над толпой. Поезд, покачиваясь, поскрипывая колёсами, подрагивая на стыках, медленно уползал в туманную дымку по тугой змейке сверкающих рельс в своё неизвестное будущее. А каким оно будет для неё? Что ещё ожидает Надю на скользких поворотах судьбы? Горе или радость, отчаянье или боль потерь? Вот оно, это неизвестное будущее, оно уже наступило, уже стоит рядом с ней и дышит в затылок. Надя вздрогнула, закрыла платком разгорячённое лицо... А поезд уже скрылся за поворотом!

  КОНЕЦ.